Маркетолог@ - Часть #1 "Социальные сети"

-Прекрасно. Тогда приступайте... Макс, дорогой, я тебя внимательно слушаю, — Эль с ласковым поощрением кивнула Уоррену.

Тот радостно заулыбался, глядя на Эль сияющими голубыми глазами, а Даниэль поймал себя на мысли, что ему очень хочется пнуть своего заместителя. Не подозревая о непочтительных мыслях Большого Босса, Уоррен вывел на экран слайды и профессионально, чётко и уверенно начал излагать свою точку зрения на вопрос о приобретении защищенного кода 'НОРДСТРЭМ'. Говорил Макс хорошо, мысли излагал весомо, но, к сожалению, слушал Уоррена один только Гудфэллоу. Увы: едва лишь Макс начал свою презентацию, как в кармане юбки Эль зачирикал iPhone. Сделав безмятежное лицо, женщина вытянула телефон и прочитала сообщение от Даниэля:

'Это что за внешний вид? Эль, какого черта? Ты что задумала? Учти, ты в Москву не поедешь — ни на месяц, ни на неделю. В Москву ты приезжаешь только на выходные, и они — мои. Тебе все ясно?'

Эль с независимым видом небрежно бросила телефон на стол и завалила его бумагами. Не помогло: ровно через минуту к Эль пришло второе послание брата. Пренебрежительно, одним пальчиком Эль подтянула телефон к себе и, подняв бровь, прочитала:

'Я спрашиваю, ты чего добиваешься? А ну, отвечай!'

Эль фальшиво вздохнула, взяла iPhone, положила ногу на ногу и написала:

'Того же, что и всегда.'

'??'

'Дани, скажи своей дочери о нас. Я тебя прошу. Я тебя умоляю. Или я сама это сделаю.'

'А вот это уже угроза', — понял Кейд и окончательно рассвирепел: Эль играла не по правилам. Но Даниэль был готов и к такому повороту. И он написал:

'Нет, Эль! Я тебе вчера ночью всё уже сказал. И если ты не передумаешь, то я расскажу твоему отцу о том, что я с тобой сделал. Такой расклад тебя устроит?'

'Удар ниже пояса, Дани.'

'Отлично, я люблю там бывать.'

'Не смешно.'

'Зато эффективно, Эль. Очень эффективно.'

Эль подняла ненавидящий взор и пристально посмотрела в глаза Даниэля. Его взгляд извергал пламя. Яростное, золотое, оно не тепло дарило, а сулило Эль такой пожар в аду, что чертям станет тошно. Женщина поёжилась и, подумав о последствиях, едва заметно кивнула. Это была капитуляция. Даниэль криво улыбнулся в ответ и убрал телефон в карман. Его лицо расслабилось. 'Дани объявил перемирие', — поняла Эль. Теперь ей было по-настоящему грустно. Увы, она снова ничего не добилась. Даниэль в очередной раз победил её.

В этот момент Гудфэллоу и Уоррен начали обсуждать риски и преимущества приобретения тестовой версии кода 'НОРДСТРЭМ', и два больших босса, носящих фамилию Кейд, сосредоточились на обсуждении того, что они оба благополучно пропустили мимо ушей.

-Все эти возможности дает нам бета-версия кода 'НОРДСТРЭМ'. И я настаиваю на его приобретении, — подвел черту под своими выкладками Уоррен.

-Это — всего лишь ваше мнение. А где факты, статистика, цифры, наконец? — высокомерно и заносчиво спросил Гудфеллоу.

-А доказательства — это оценка рентабельности, которую мы только что показали, — жёстко отрезал Кейд, моментально сообразив, перед кем Гудфэллоу пушит перья.

-Джонатан, господин Кейд, безусловно, прав, но вообще-то для доказательств лучше будет взять формулу расчета экономической эффективности как фактической прибыли 'Кейд Девелопмент' за период валидности договора, но с вычетом затрат. Причем эта, первая величина, должна быть разделена на планируемые нами затраты за минусом... — начала профессионально излагать свою точку зрения Эль.

Глядя на уверенную мисс Кейд, Гудфеллоу просиял и закрыл рот. Глаза Макса восхищенно округлились. А Даниэль впился взглядом в свою сводную сестру. Эль казалась независимой, собранной и спокойной, словно эти трое мужчин были подданными из её королевства. Но Даниэль абсолютно точно знал, что Эль, эта женщина с внешностью принцессы, имеет неисчерпаемые запасы терпения, дьявольски упряма и умна и при необходимости пойдет на самые крайние меры. Но больше всего Даниэля поражало, как хорошо за столь короткий срок его сестра сумела разобраться в специфике кода 'НОРДСТРЭМ' и как безупречна она в профессиональном плане.

Кейд бы очень удивился, узнав, какую роль сыграла в этой презентации Маркетолог. Но поскольку Даниэль этого не знал, то на ум ему пришло иное воспоминание. Это была мысль о том, как он увидел Эль в первый раз. Даниэль прикусил губы, пытаясь сдержать улыбку.

Именно та встреча, произошедшая в апреле 1983 года, и положила начало бесконечной войне, которую вели Эль и Дани.

@

80-е годы, за тридцать лет до описываемых событий.

Оксфорд — Лондон.

Великобритания.

Лондон, куда корабль привёз Мив-Шер и Дани, встретил их по-настоящему теплой, весенней погодой. Поглядев на печальную Мив-Шер и на пасынка, который стоял рядом с матерью и с независимым видом оглядывался вокруг, Дэвид отправился разыскивать кэб и обговаривать маршрут поездки. Он попросил таксиста сделать небольшой крюк по дороге в Оксфорд. Таксист согласился. Наконец, маленькая семья с удобством расположилась в такси: Дэвид — спереди, рядом с водителем, а Мив-Шер и Дани заняли места на заднем сидении. Кэб тронулся. Развернувшись на переднем сидении, Дэвид с любопытством изучал выражение на лице Дани. При виде удивительных строений, высоких мостов, древних церквей, напитанных историей Лондона, вежливый интерес мальчика постепенно сменялся искренним удивлением и восхищением. Отметив, как глаза мальчика засияли, Дэвид с облегчением вздохнул. Он понял: Дани понравился город, а значит, он приживется здесь, как и Мив-Шер.

Тем временем Дани с жадным восторгом рассматривал Лондон, с его Тауэрским мостом, обнимавшим берега серой Темзы. Живое воображение мальчика поразил белый величественный Собор Святого Павла, построенный на самой высокой точке Лондона. Заметив неподдельный интерес Дани к этому строению, Дэвид указал подростку на купол собора.

-Он — точная копия купола базилики Святого Петра в Риме, — пояснил Дэвид. — Тебе нравится, Дани?

Мальчик с энтузиазмом кивнул: ему всегда нравилась конструкции, геометрия и логика соединения деталей — будь то пирамиды, королевский дворец 'Монтаза' в Александрии или же эта христианская святыня. 'Вот бы этим заняться, — неожиданно для себя подумал Дани, — строить здания — это же так интересно...'.

Через час с небольшой черный кэб въехал в Оксфорд и остановился у высокого забора из белого штакетника.

-Вот мы и дома, — весело объявил Дэвид. Он отпер калитку и пригласил Мив-Шер и Дани пройти.

'Cherie, вот твой замок с розами. Владей им', — мысленно обратился к женщине Дэвид. Сделав первый шаг, Мив-Шер подняла голову и поражённо ахнула. Рядом с матерью восхищённо застыл Дани. Ещё бы: перед ними возвышался выстроенный в георгианском стиле трехэтажный особняк из красного кирпича, фасад которого живописно обвивала тёмно-вишневая лоза с вкраплениями ярко-зелёного плюща. Белое крыльцо опиралось на стройные витые консоли. Тяжелая черная парадная дверь в стиле поздней эпохи регентства, с рустованными пилястрами и треугольным фронтоном, гостеприимно приглашала войти в дом. А в довершении, вокруг особняка, в каждом узоре которого читались любовь, гордость и мастерство, привольно раскинулся пышный английский сад с истинно-английскими розами. Тут была бледно-желтая хрупкая 'Charlotte', ярко-алая, как кровь, 'Scarlett', и даже такая редкая роза, как персиковая 'Crown Princess Margareta'. В окружении розового сада дом Дэвида Кейд обещал уют и покой, солидность и надежность.

-Входи, Дани, — гостеприимно предложил Дэвид, глядя на пасынка, — твоя комната на втором этаже, напротив комнаты Элли.

-Мама, можно? — Глаза Дани заблестели от предвкушения, нога нетерпеливо притоптывала о розовый гравий дорожки.

-Конечно, иди, — согласно кивнула женщина.

-Стой, Дани: ключ от дома сначала возьми, — рассмеялся Дэвид.

Выхватив из рук отчима связку с ключами, Дани пулей понесся к крыльцу, взлетел на него, отпер дверь и вошел в дом. Перед ним оказалась лестница. С латунными перилами, она точно вела в сказку. Дани взлетел по лестнице вверх, как комета. 'Интересно, а какая комната тут моя? Впрочем, сейчас разберемся', — и с этой мыслью Дани начал подбирать ключи к двери, что была слева. Подошел медный, изящный, с закругленным кольцом. Дани нажал на медную ручку, и дверь с мелодичным звоном открылась.

Настороженно стоя на пороге, Дани с любопытством огляделся вокруг.

Бледно-розовые шелковые обои, тонкая палевая отделка потолка, выкрашенная в белый цвет мебель. Квадратные керамические вазы, полные белых тюльпанов. У стены — высокая кровать с настоящим пологом. Два окна и шторы из легкой вискозы и жаккарда бледно-розового цвета. На стенах — несколько любовно развешанных офортов. Дани подошел ближе. На картинах были изображены романтические юноши с тёмными кудрями и нежные девушки с пышными рыжими волосами. Гордые леди с карими глазами провожали в путь своих рыцарей. Рыцари в сияющих доспехах шли воевать за любовь, недосягаемую, вечную. Эти acquaforte были смесью искренней грусти и недосягаемой мечты о высоких чувствах неразделенной страсти и безбрежной нежности, свойственном лишь прерафаэлитам .

'Эль Фокси Мессье Кейд, 1980', — был подписан каждый рисунок.

-Это же... да это же комната истинной принцессы. У меня будет принцесса, как мне и обещал мой abu, — восторженно прошептал Дани и тихо, почтительно прикрыл дверь. Теперь он точно знал, какой будет девятилетняя Элли. Высокая стройная рыжеволосая девочка с ясными карими глазами. Мечтательная, тонкая, хрупкая. Элли — сказочное имя для прелестной девушки, снизошедшей до простых смертных из сказочной страны Оз. Дани Эль-Каед был готов стать её верным рыцарем и сражаться за неё не на жизнь, а на смерть.

Реальность, как водится, превзошла все ожидания...

В ту памятную пятницу Даниэль дважды почистил зубы, трижды причесался и тщательно оделся. Волнуясь, он осмотрел своё идеальное отражение в зеркале и сердито сдвинул брови: он очень хотел понравиться своей сводной сестре, которую должен был привезти Дэвид. Когда к крыльцу дома подъехал роскошный серебристый 'даймлер', Мив-Шер уже спустилась с крыльца, и, улыбаясь, пошла навстречу мужу, который держал за руку... Дани, вышедший следом за матерью, даже моргнул, но видение так и не пропало... Итак, Дэвид Александр Кейд держал за толстую белую ручку щекастое, округлое в боках, откровенно-нелепое создание, облаченное к тому же в ужасную тёмно-синюю форму. У 'создания' были короткостриженые волосы цвета спелой морковки, комичные круглые очки и очень толстые ноги. Довершало жалкую картину 'создания' пятно на щеке, подозрительного коричневого цвета.

'Ужас какой. Это что — та самая принцесса?' — обозревая девочку, содрогнулся Дани.

Между тем 'морковка' решительно направилась в сторону матери Дани. Женщина ласково улыбнулась и протянула руки к ребёнку. Малышка в свой черёд искренне потянулась к Мив-Шер и, смущаясь, сунула ей шоколадку в фиолетовой обертке от 'Cadbury'. Нежно смеясь, объясняя что-то девочке, держа её в своих объятиях, Мив-Шер вытащила из кармана белоснежный платок с льняными кружевами и начала заботливо оттирать лицо и руки девочки, испачканные шоколадом. Дани даже поёжился от ужаса, глядя на мать, чьи глаза светились сейчас любовью и умилением.

'Абсолютно точно, что мама сошла с ума...'

-А где мой брат? — услышал Дани бархатный, с изысканной хрипотцой голос девочки, и это на секунду примирило его с названной сестрой. Правда, всего лишь на мгновение, которое продолжалось до тех пор, пока девочка не заметила его на крыльце и не ринулась к нему, топоча и неуклюже ставя ноги. Разглядев мальчика, взиравшего на нее сверху вниз с ужасом, любопытством и изумлением, 'морковка' затормозила на полном скаку, открыла рот и замерла. Обозревая её с высоты крыльца и своего роста, Дани изящно изогнул вверх чёрную правую бровь. Это был жест неудовольствия, принадлежащий Дэвиду, который он, Дани, ещё на корабле научился копировать в точности. Прекрасно отрепетированное движение бровей не помогло: дочь Дэвида Кейда продолжала восхищенно взирать на Дани.

'Да провались ты. Теперь эта уродина вовек от меня не отлипнет', — обреченно подумал мальчик, вздохнул и величественно спустился по ступеням вниз.

-Привет, Элли, — сказал он. — Меня зовут Дани.

Мальчик старательно выговаривал английские слова, так, чтобы его речь звучала очень по-английски. У него получилось.

-А меня зовут Эль. Мне не нравится, что папа зовет меня Элли. Это имя какое-то толстое, — доверительно сообщила девочка.

Дани задумчиво обозрел внушительные габариты Элли. Та жизнерадостно фыркнула и протянула Дани руку. Мив-Шер и Дэвид замерли, с интересом наблюдая за тем, что же будет дальше. Поймав взгляды взрослых, Дани обречённо вздохнул, неохотно протянул руку и осторожно пожал липкие пальчики новоиспеченной сестрицы. Та зажмурилась от удовольствия и, набрав воздух в легкие, ляпнула:

-Я всегда буду называть тебя Дани, потому что ты мой брат. И еще я буду любить тебя, потому что ты мой принц... Давай, обними меня, Дани.

Мальчик испуганно попятился. Девочка решительно сделала шаг вперёд и прижалась щекой к груди старшего брата.

'Полный кошмар: мало того, что уродина, так она еще и идиотка', — мрачно подумал Дани и беспомощно посмотрел на взрослых. Глядя на его несчастное лицо Мив-Шер и Дэвид не выдержали и захохотали. Эль сияла. А Дани захотелось немедленно провалиться сквозь землю — ну, или отправить Элли в страну Оз, откуда, как известно, не так-то легко найти дорогу обратно.

-Ох, Элли... Ну ладно, пошли в дом, — предложил Дэвид и обнял Мив-Шер за плечи. Та протянула ладонь, подзывая к себе Элли и Дани. Дани проигнорировал взгляд матери. А Элли послушно приняла руку мачехи и пошла за взрослыми. На пороге дома Элли обернулась и заметила то, что заставило её вспыхнуть до самых корней волос. Ещё бы: её 'принц', её Dani достал из кармана бумажную салфетку и, воровато оглядевшись по сторонам, брезгливо вытер пальцы, которые Элли еще несколько секунд назад тискала в своей влажной ладошке. Девочка вспыхнула, но так ничего и не сказала. Тогда ей казалось, что такому красивому мальчику можно простить всё.

Увы, девочка ошибалась.

В воскресенье закончились первые каникулы Элли в доме отца, и Дэвид повез девочку обратно в Бристоль. Провожать Элли вышли Мив-Шер и Дани. Как только Элли в последний раз помахала мачехе и брату из окна машины, Дани отвернулся, красноречиво закатил глаза и вздохнул с облегчением. Пока эта уродина была в доме, она не давала ему ни минуты покоя. Эль интересовало всё, что касалось её новоиспеченного брата. Она неустанно спрашивала, как выглядит Александрия, как звучит для Дани английская речь, как он её понимает. Какие телепередачи он смотрит, какие книги ему нравятся, какие комиксы читает, и что он любит больше: дождь — или снег, солнце — или ветер? Но больше всего Элли интересовал белый шрам на руке брата.

Наконец, Дани выбрал минуту, когда взрослых не было рядом, и сказал:

-Слушай, Эль, а ты не можешь заткнуться?