2. В поисках ответов

— Как ты узнал?

— Интуиция. Только он не должен догадаться. Пусть думает, что ваши боги помогли.

Повернувшись к противнику, я кивнул головой, подтверждая, что все чисто. Арамин смотрел на меня с ненавистью, злейшего врага я себе заработал. Не о том сейчас стоит думать, вначале нужно убить Барнааза.

Рыцарь шел ко мне, слегка наклонив голову вперед, как обычно поступают борцы. Роста и веса мы были приблизительно одинакового. Оба тела мускулистые, без лишнего жирка. Я давно успел прийти в нормальную физическую форму. Противник мне ни в чем не уступал. У него за плечами многолетние тренировки с мечами, у меня три месяца в секции бокса, в школьное время. Толком ничего не помню, но в драках всегда пользовался только руками и ногами. Вроде три или четыре раза сходил на тренировки по классической борьбе, но затем бросил. Если бокс мне нравился, борьба не пошла. Возможно, причиной был высокий рост, дававший в боксе преимущество. Только, к сожалению, тренер по боксу переехал в другой город, и секция накрылась. Вся надежда, что мои знания окажутся более подходящими для рукопашки. Было у меня несколько идей, но стоило присмотреться, как себя поведет противник. Не стоило забывать, что бой до смерти, это не совсем то, к чему я привык.

Мы с Барнаазом медленно двигались по кругу, не решаясь, напасть. Рыцарь не ожидал, что я буду легко подпрыгивать на ногах. Решил, что я таким образом пытаюсь согреться. Зрители молчали, не решаясь подбадривать кого-либо. Я решил не тянуть, делая пробный выпад кулаком в сторону противника. Барнааз разорвал дистанцию. Похоже с кулачным боем он знаком. Ничего неожиданного не произошло, я понимал, что противник может иметь опыт кулачных боев, главное, чтобы не большой.

Раз за разом я продолжал наносить отвлекающие удары кулаками. Противник умел разрывать дистанцию и неуклюже отводить удары. О грамотной защите речи не шло. Будь это чистый бокс, я бы его замолотил в фарш, но здесь правил нет. Больше всего я боялся оказаться на земле. Барнаазу даже не придется меня мордовать, достаточно придушить.

Наконец рыцарь не выдержал, кинувшись на меня всем телом, чтобы повалить на землю. Этого броска я ждал с самого начала. Мое тело смещается на один шаг вправо, чтобы кулак удобно припечатал противника в висок. Вижу, как его тело продолжает движение, теряя ориентацию, останется только добить. Как назло, рука Барнааза успевает схватить мою штанину на бедре, увлекая за собой. Я делаю неуклюжий шаг вслед за его телом. Приходится ловить равновесие, переносить точку опоры на другую ногу, чтобы не упасть и нанести удар. Противник успевает сохранить равновесие, оттолкнувшись рукой от земли. Моя нога лишь вскользь бьет его в бок, позволяя противнику отскочить. К сожалению, двор большой, Барнааз этим пытается воспользоваться, отступая от меня. Мои кулаки мелькают у его лица, отвлекая внимание. Через несколько секунд я привожу в исполнение свой план. Моя правая нога пробивает противнику под коленную чашечку. Барнааз настолько привык к моим ударам руками, что пропустил удар ногой. Его тело тут же завалилось на один бок, позволив мне нанести удар в лицо. Бровь и нос противника были разбиты, я понимал, что победа за мной, только дожать, только не позволить перейти в партер. Еще один удар в лицо пропускает противник, теряя равновесие. Я не собираюсь останавливаться, о чем успел догадаться мой соперник. Он успевает схватить меня за руку, притягивая к себе. Барнааз не боится пропустить еще один удар, его цель — мое горло. Увлекшись ударами, я не успел опомниться, как его рука сжала мне горло. Тело противника двинулось на меня, вторая рука тянулась к шее, чтобы задушить наверняка. Пришлось бить по его руке, но он вцепился в меня как клещ. Вместо лица кровавое месиво, но он настроен меня задушить. Дистанция слишком мала, чтобы эффективно наносить удары. Мне в голову не пришло ничего лучше, как схватить его за горло в ответ.

Ситуация складывалась патовая. Мы стояли вплотную друг к другу, лишенные возможности наносить удары ногами. Я попробовал двинуть коленом в пах, но противник тут же повернул корпус. Наши правые руки сжимали шеи друг друга, левые руки сдерживали одна другую, не позволяя прийти на помощь правой. Бой не предусматривал ничью, как и судью, кто скажет брейк. Я чувствовал, что задыхаюсь, ведь противник на несколько секунд раньше вцепился мне в глотку. Возможно, он подловил меня на выдохе, я не знал, только понимал, что через несколько ударов сердца потеряю сознание. Глаза, налитые ненавистью, смотрели на меня через окровавленые веки. Барнааз тихо сипел, видимо моя рука не столь удачно сдавливала его шею. Я попытался покрутить головой — бесполезно. Хватка противника была смертельной. Подыхать было совсем не страшно, была лишь злость, что удача сегодня не на моей стороне. Чувствуя, что в глазах появляются черные точки, я представил, как сдавливаю горло рыцаря, как ломаются шейные позвонки, как рвутся артерии, несущие в мозг живительную кровь.

Вначале я решил, что у меня глюки с темной пеленой от нехватки кислорода. Затем с удивлением заметил серую дымку возле своей руки, услышал хруст позвонков, увидел, как рвутся артерии под кожей противника. Удивиться я не успел, сознание отключилось, смешав странную дымку с темнотой.

Пробыл в отключке я не долго. Ощущение окружающего пространства вернулось через несколько минут. Во всяком случае, мое тело не успели унести со двора. Марвин совал мне под нос какую-то вонючую гадость, по эффекту напоминающую нашатырь. Меня успели накрыть, чтобы тело не мерзло. Самочувствие мое оказалось вполне приемлемым, чтобы подняться. Легкое головокружение можно было списать на последствия кислородного голодания.

— Что с Барнаазом, — первым делом поинтересовался я.

— Мертв, ты ему шею переломал, — сообщил Маас. Я лишь согласно кивнул головой. Значит, мне не показалось, серая дымка на моей руке убила противника. Открытым оставался вопрос, что это за хрень и как ею управлять? Был еще один вопрос, не заметил ли чего светляк. Если лысые прочухают о моей способности, меня задавят по-тихому, или показательно. Будет зависеть от настроения светляков или температуры воздуха на улице.

Народ на площадке успел проредиться наполовину. Дамы поспешили укрыться в тепле, часть зрителей, тоже решила продолжить ужин. Все интересное на сегодня уже произошло.

— Поздравляю с победой, — подошел ко мне Энарон. — Ты в очередной раз доказал, что в обиду себя не дашь. Кто бы мог подумать, но я даже рад, что все так случилось. Конечно Барнааза жаль, но он сам виноват. Будем считать — поплатился за самоуверенность. Ты как?

— Да вроде ничего, горло немного болит.

— Чего удивляться, вы вцепились в глотки, как два волка. Тебе повезло, что твоя хватка оказалась крепче.

— Да, в этот раз мне действительно повезло.

— Пошли за стол, — хлопнул меня по плечу принц.

— Боюсь я ничего сегодня не смогу проглотить, — сообщил я, прислушиваясь к ощущениям.

— Верю, но бокал красного, ты выпить должен. Во-первых, за победу, ну и горло промочить.

— Пожалуй ты прав, — ответил я, непроизвольно закашляв. Горло испытывало последствия хватки, которые действительно лучше унять вином.

Мои бойцы лезли обниматься, поздравляя с победой. Маас нашел в себе мужество, чтобы извиниться, за свои слова — не таким уж дураком я оказался. Тело Барнааза потащили в подвал. Я видел, как безвольно болтается его шея. На всякий случай я посмотрел на свою руку. Пальцы слегка дрожали, никакой дымки не было видно. Почувствовав волну негатива, я повернул голову к источнику. Его светлейшество Арамин смотрел на меня взглядом полным ненависти. Игра в гляделки могла затянуться, но к нему подошел лысый помощник, что-то сообщив. Арамин согласно кивнул и направился в сторону часовни, отведя от меня взгляд. Ну, ну, замаливайте грехи перед своим богом света, — подумал я.

Сказать, что я мог в полной мере насладиться победой — значит слукавить. Никакой радости от смерти противника я не испытывал. Было такой ощущение, что из меня выпустили весь пар. Непонятная отрешенность, накатила и никак не хотела отпускать. Ко всему добавилось ощущение грядущих неприятностей со стороны светляков. Если переживу зиму, на материке меня ждет теплая встреча с родственниками убитого. Уверенности, что мне дважды позволят помахать кулаками, нет никакой. Второй раз такой фокус провернуть мне не позволят. Интересно, у светляков есть связь с большой землей? Пока я не видел сложных заклинаний. Или светляки на начальном пути развития, или такие заклинания редко используют. К сожалению, спросить не у кого. Только если связь существует, родня Барнааза может приплыть сюда на первом корабле, чтобы упокоить меня прямо здесь. Если подытожить — хвост неприятностей у моей пятой точки разрастается. Ничего, может продержусь до весны, хоть мечом прилично махать научусь перед смертью.

За столом я задержался не долго. Пропустил пару бокалов вина и поспешил откланяться, сославшись на свое самочувствие. Никто меня не задерживал, понимая мое состояние по-своему. Я же хотел побыстрее уединиться, чтобы проверить свои новые способности. Оставшись в комнате один, я тут же постарался вызвать серую дымку вокруг своей руки. На удивление, рука окуталась дымкой сразу, без особых усилий с моей стороны. Я внимательно вглядывался в дымку, пытаясь понять, как ею управлять. Провел по дымке второй рукой, не ощутив никакого препятствия. Интересно, дымка только на правой руке может появляться? Сосредоточившись, я вызвал дымку вокруг левой руки. Похоже, это какое-то поле вокруг моего тела, которое появляется по моему желанию. Проведя ряд несложных экспериментов, я убедился, что это действительно так. До этого момента все получалось легко. Дымка появлялась, но никак не ощущалась. Я мог ее видеть глазами, никаких других действий произвести не получалось. Я точно помнил, как эта дымка из моей руки ломала шею Барнаазу. Как у меня это получилось тогда, я не понимал. Нужно довести себя до потери сознания, разозлиться, испугаться? Впервые заметил дымку, когда я разозлился на светляка за столом. Использовал как оружие в момент отчаяния. Хотелось понять, как использовать новые способности своего тела. Кстати вопрос, это особенности именно этого тела или свойство моего нового я, сохраняющееся при перерождении? Ответ на этот вопрос я смогу получить только после смерти.

Как ни старался я подцепить любой предмет своей дымкой, все было бесполезно. Понять, как сломал дымкой шею противника, я не мог. Пытался оформить свое желание по-разному. Никакого результата мои попытки не дали. Кроме способности вызывать вокруг себя дымку, никаких других действий произвести не смог. Провозившись допоздна, решив, что утро вечера мудренее, завалился спать.

* * *

— Ваше светлейшество, разрешите? — после стука просунул в дверь голову Марвин.

— Заходи Марвин, — устало разрешил главный служитель Лаара на скале.

— Позвольте высказать восхищение вашей проницательностью уважаемый Арамин.

— Право не стоит, великий Лаар наставляет всех нас на путь света. Я лишь скромный слуга его.

— Это ничуть не уменьшает ваших заслуг, — в очередной раз похвалил святого человека лекарь.

— Достаточно похвал, уважаемый Марвин. Вы сделали то, о чем я просил?

— Сделал и это заставляет меня восхищаться вашей проницательностью.

— Что тебе удалось выяснить? — Арамин откинул голову на спинку кресла, закрыв глаза.

— Я провел вскрытие. Хоть ваш орден не одобряет таких действий, с вашего благословения, — светлейший устало махнул ладонью, поторапливая лекаря. — У Барнааза оказалось не только сломаны шейные позвонки, у него разорваны кровеносные сосуды.

— Пережаты?

— Нет. В том-то и дело, что именно разорваны, хотя кожа цела. Следы от пальцев Рика на шее присутствуют, но это понятно и объяснимо. Непонятно, как можно разорвать сосуды, не повредив кожу.

— Перенапряжение от сжатия? — предположил светлейший.

— Нет. Вены с артериями разорваны, словно за них ухватились пальцами и резко рванули. Только прочность сосудов у человека такая, что рукой их порвать затруднительно. Проделать такое не повредив кожу — невозможно.

— Тогда как такое могло произойти? — Арамин подался вперед, ловя малейшие эмоции на лице лекаря.

— Не знаю. Чудо, других объяснений у меня нет. Может великий Лаар помог Рику? Все же он был приобщен к свету своим родителем.

— Нет. Я стоял поблизости. Благодать Лаара не коснулась бойцов, — светлейший говорил уверенно. Он точно знал, что никто во время боя не применил магию. Дикарь сумел заметить его заклинания на теле Барнааза, что было странным. Он что-то упоминал про богов своих язычников, — догадка осенила Арамина.

— Марвин, а не могут ли здесь быть замешаны боги язычников?

— Это не в моей компетенции. Я практикующий медик. Божественные проявления по вашей части. Я лишь подтверждаю, что характер разрывов весьма необычен.

— Где тело?

— Положили на ледник. Я подумал, что вы захотите лично осмотреть раны, чтобы принять решение.

— Ты поступил мудро Марвин. Тело действительно пригодится, для дознания. Спасибо за проделанную работу, тебе стоит отдохнуть.

— Да, я пойду. Ночь выдалась трудная.

Марвин не лгал. Он провозился над телом всю ночь. Заснуть на несколько часов удалось лишь под утро, не хотелось будить светлейшего. Осмотр тела затянулся, потому, что лекарь решил проверить все остальные сосуды. После обнаруженных повреждений он заинтересовался, как такое возможно? Надежда была мизерной, пришлось провести полное вскрытие, выискивая малейшие детали. Новых фактов не обнаружил, но провозиться пришлось всю ночь. Сразу после завтрака он поспешил с докладом, поэтому предложение отдохнуть сейчас звучало более чем уместно.

Когда лекарь покинул помещение, Арамин активировал заклинание вызова. Через несколько секунд из неприметной двери среди полок, появился послушник. Маг ждал указаний молча, понимая, что его вызвали ради этого.

— Найти Рика и взять под стражу вместе с его дикарями. Разрешаю применить свет до второго уровня. Все должны остаться в живых. К дикарям появились вопросы. Стражу к захвату не привлекать, Рик любимчик принца. Когда они окажутся в наших подвалах, я отвечу на вопросы Энарона.

— Я могу привлечь всех послушников? — уточнил помощник.

— Да, дикари опасны.

Глава одиннадцатая.

Лошадка споро перебирала копытами, выпуская на морозный воздух пар из ноздрей. В отличии ситуации с мечом, память тела прекрасно сработала для верховой езды. Мне не пришлось прилагать больших усилий, чтобы нормально держаться в седле. Хаанцы показали, как действовать и у меня практически сразу все получилось. Мышцы тела, привычные к верховой езде, вели себя правильно, без участия моего сознания. Конечно, я задумывался, как держаться в седле, но тело помнило, как группировать мышцы. Не знаю, что будет со мной к вечеру, но первые минуты верхом никаких неудобств не создали.

Сегодня, сразу после завтрака, я решил выбраться за пределы скалы. Горло после удушения слегка побаливало, махать мечом давно надоело, поэтому я предложил моим парням прокатиться за стены. Нужно посмотреть, где я сошелся с медвекотом, вдруг воспоминания вернутся. Мое предложение было встречено одобрительными возгласами. Мол, давно пора было так поступить. Моя вчерашняя победа заметно подняла настроение всего отряда. Воины видели, что их командир потерял память, но сдаваться не собирается. Победа над врагом лучшее тому доказательство. Даже взгляды, которые Хаанцы бросали на окружающих стали более уверенными, типа — мы вам еще покажем.