Такого Ника стерпеть уже не могла и сильным ударом в живот заставила малявку скрючится и принялась пинать. Но делала она это крайне аккуратно, нет, сил особо не сдерживала, просто била по бедрам, и плечам, стараясь не калечить и не наносить опасных травм, только лишь очень болезненные синяки.
— Все мое терпение кончилось, завтра вышвырну тебя вон, и приставлю ко второй бригаде, у них там несколько детей, может, твои сопли кого и разжалобят, и ты не замерзнешь, пока будешь своими нежными пухлыми ручками таскать мусор, и месить грязь! На полную норму!
— Нет! — Ужаснулась девочка, мгновенно переставая плакать и закатывать истерики. Она еще неделю назад жила со своими родителями магами, и горя не знала, разве что последние полгода ситуация стала напряженной, а потом вечером она уснула и проснулась от холода на снегу в одной ночной рубашке, где и попалась на глаза Нике. Та ее первым делом избила, отобрала ночную рубашку и под смешки ее банды пинками загнала в эту сырую и жуткую нору, из которой невозможно самостоятельно выбраться.
Эта неделя превратилась для нее в сущий ад, хотя ее никто особо не обижал, только когда устраивала истерики, и даже рассказывали о том, куда и как она попала. Но несчастная отказывалась во все это верить. Тем не менее, про работу бригад мусорщиков она за неделю наслушалась, и понимала, что ее жизнь может стать еще хуже, правда собраться и принять ситуацию, так как она есть и что-то делать ради своего благополучия еще не могла.
— Нет, пожалуйста! Я буду следить за огнем, я... не надо меня выгонять, там очень холодно я замерзну...
Ника не стала ее слушать, по традиции с новичками возятся неделю, а дальше распределяют в соответствии с их умениями. В эту неделю их не принято серьезно трогать. У малявки есть еще этот день, но слишком она разозлила, такой малостью можно и пренебречь. Вздернув девчонку за волосы, атаманша содрала с нее тряпки, при этом действуя аккуратно и стараясь не навредить драгоценной ткани. Девочка пыталась сопротивляться, но после очередной оплеухи покорно затихла. Ника выбрала из груды подходящий кусок ткани с дырой, и натянула эту дыру на голову толстухе и перевязала его на поясе тонкой веревкой.
— Идеально! — Скарбезно усмехнулась атаманша. — Согласно традиции я тебя обеспечила всем необходимым для работы.
Спереди узкий клочок дырявой мешковины доставал до середины бедра, а со спины заканчивался и вовсе выше ягодиц.
— Пошли ты же хотела, чтоб тебя отсюда выпустили, на улице как раз снежок разошелся!
— Нет...
Но атаманша была неумолима, и вытолкала девчонку в колодец, задержавшись лишь на мгновенье, чтоб убрать в тайник золотую монету, собственно ради этого она домой и заходила и чтоб прихватить лестницу. В полутьме колодца девочка наступила на кровавый трофей атаманши, и, не сообразив что это такое подняла к лицу, рассматривая, и взвизгнув потеряла сознание. Однако после пары пинков мгновенно очнулась, но продолжала пребывать в сомнамбулическом состоянии, бормоча, что все это происходит не с ней...
Закрепив лестницу Ника, вытолкала практически голую девочку на мороз, ну как мороз, в Яме температура не опускается ниже минус пяти, да и снег явление редкое, однако сейчас стояла самая холодная погода из возможных. И даже Ника признавала, что без мантии сохранившей остатки бытовых, согревающих чар она бы сильно мерзла, не смотря на весь свой опыт, а уж эта новенькая. Но жалости не было, каждый сам выбирает свою судьбу, выполняй она хоть элементарные приказы и получила бы нормальную мантию, а так ее надо лечить от глупости. Ничего вон, сколько жира наела со своей "любящей" семьей, глядишь до вечера не замерзнет, а там мусорщики могут и поделиться чем-нибудь своим, если заработает.
Оказавшись на улице Ника без задержек схватила девчонку за волосы и побежала к месту работы второй бригады, несчастной ничего не оставалось как бежать следом. Через пять минут Ника прибежала к группе взрослых мужчин, растаскивающих свежую кучу мусора в поисках полезностей. При этом они косились на крутящихся рядом полуметровых крыс с явной опаской и вожделением. Они бы с удовольствием съели именно серого конкурента, но тронь хоть одну и на тебя набросится вся стая, да и запрещено мусорщикам, охотится на крыс, карают за это строго.
На появление у груды мусора Ники отреагировали как крысы, так и оборванцы, причем абсолютно одинаково, и те и другие знали, что она тут хищник и хозяйка. Но если крысы смогли попрятаться по норам, то двенадцать оборванцев, дрожа от страха, замерли перед девушкой опустившись на колени, демонстрируя покорность хозяйке земли. Среди мусорщиков при ближайшем рассмотрении оказалось двое ребятишек лет шести, жмущихся к своей матери, старухе лет тридцати пяти и без того уже задержавшейся на этом свете, в Яме дольше не живут.
Ника не без самодовольства осмотрела склонившихся мужчин, в том, что они бояться ее, нет ничего удивительного, они мусорщики, и всю жизнь прожили мусорщиками. Трусы, которые выбрали удел копаться в помоях и никогда не прикасаться к ножу, в обмен на это мусорщики получают гарантии жизни, их могут бить унижать, но, ни в одной разборке банд никогда не убивают мусорщиков, таковы традиции.
— Принимайте пополнение. — Сказала Ника, швырнув на землю уже посиневшую от холода девчонку. — Теперь с вас тринадцать норм.
— Атаманша, но дети, же за половину. — Осмелился возразить один из мужчин, лишенный больших пальцев, что свидетельствовало о том, что он не всегда был мусорщиком.
— Дети за половину, а толстуха за две. Или не согласны и мне в пятую ее отдать? Думаю, там с радостью примут.
Девять мужчин подняли взгляды на девочку и чуть ли не хором высказали свое согласие, да еще и поблагодарили за такой подарок, ведь в их бригаде единственной женщиной была старуха. Мусорщикам, конечно разрешалось перемещаться по территории банды к другим группам, ради общения и прочего, но иметь в своем отряде такое сокровище намного выгоднее чем бегать к пятым.
— Где Левша?
— Смотрящий у костра греется.
— Ясно! — Усмехнулась Ника и пошла к костру.
Едва она отвернулась, как один из мужчин подскочил, содрал с даже не возражающей старухи одежду и закутал в нее все еще рыдающую девчонку. Ника улыбнулась краешком губ. Хоть она и истеричка, но атаманша сделала так, чтоб она не пропала по-глупому и хоть первое время жила без лишних трудностей. Это в первой бригаде из малолеток её бы заставили пахать не просто как все, а еще и за всех, как самую слабую, и долго бы она не протянула. А тут о ней будут заботиться, и работать даже не потребуется, чтоб ноги раздвинуть много сил не требуется. Она еще спасибо скажет! А вот вторая бригада уже завтра наверняка с тринадцати норм перейдет на двенадцать, старуха явно зажилась, слабая стала, а сейчас еще и бесполезная.
Всего на территории Ники трудилось пять бригад мусорщиков, общим числом в пятьдесят три человека и за каждой бригадой присматривал один из членов ее банды. Смотрящие не только следили за тем, чтоб мусорщики не филонили и не крысятничали, тут и по результатам труда все было видно. Основной задачей смотрящих была охрана мусорщиков от зверья. Крысы никого не трогали, если их не злить, но довольно часто среди серой массы появлялись выродки, раза в три больше обычных и крайне агрессивные, надрасывающиеся как на крыс, так и на людей. Трусливые мусорщики от такой угрозы если и отобьются, то пару человек точно потеряют, потому и нужны храбрые и умелые бойцы поблизости.
Левша, явно халтурила, и вместо присмотра дрыхла у костра, даже не заметив появление Ники. За такое ее саму следовало бы хорошенько побить, но член банды это не какой-то мусорщик, тем более, сейчас. У Ники всего пять смотрящих в то время как на территории Клыка больше десяти и атаманше нужны все силы бодрые и готовые к драке чтоб закончить захват!
— Атаманша! — подскочила, услышав шаги, худая высокая девчонка чуть старше атаманши.
Она была одета в истрепавшуюся мантию, до колен, с огромной дырой, сквозь которую было видно правую грудь, голени замотаны тряпьем, а на талии болтался широкий пояс, на котором висел нож.
Ника, молча, продемонстрировала отрезанную голову Клыка. Левша округлила глаза, присвистнув и уважительно прицокнула языком.
— Одноглазый и Шепелявый кончились, но мы положили весь костяк Клыка и его самого, собирай смотрящих, идем брать территорию и хабар немедленно! Ты двигаешься отсюда вдоль старого завала, встречаемся у большого камня!
— Поняла! — Возбужденно от открывшихся перспектив заявила Левша, и засверкала грязными пятками уносясь выполнять поручение.
Ника тоже не стала задерживаться и побежала к следующей точке работы своих мусорщиков. Уже спустя полчаса атаманша в сопровождении пятерки своих подчиненных старшему из которых было чуть больше восемнадцати, двигалась по территории банды Клыка. Примерные районы промысла были давно и хорошо известны, потому атаманша со своей бандой быстро выходила к мусорщикам, окружая их, и демонстрируя смотрящему голову Клыка, при этом выразительно сверкая ножом.
Нику знали, а столь грозный трофей поднимал ее боевые возможности до немыслимых высот, так что первые двое смотрящих один из которых был двухметровым взрослым мужиком, в солидном возрасте сдались без боя, отбросив оружие. Банды не часто схватываются всерьез, но уж если голова лидера слетела с плеч, причем не из-за внутренних разборок, а под давлением внешней силы, то у проигравшей стороны есть два пути, либо самим стать быстро остывающим мусором, либо лишиться больших пальцев на руках и попасть в касту мусорщиков, без права повышения. Опытные смотрящие оценив расклады, посчитали, что уж лучше жить мусорщиком, чем погибнуть за уже мертвого атамана. Они бы с удовольствием и Нике присягнули, но подобный переход традициями не приветствовался, за счет чего намного усиливалась верность бандитов именно своему атаману и банде, ведь в случае поражения в чужую группу их примут только без пальцев.
Для добытчиков от смены хозяина почти ничего не менялось, порядки у всех одинаковые, скорее даже наоборот это шанс подняться до смотрящих. Если у тебя еще все пальцы на руке и достаточно смелости, потому они только радовались, и без напоминаний, подхватывали под руки свежепокалеченных смотрящих, желая проследить, чтоб те глупостей не натворили и не предупредили своих бывших дружков.
На третьей группе все случилось немного по-другому, тут охранником была Горбунья, широко известная подпевала Клыка. Мелкая, скрюченная девушка лет семнадцати, с огромным горбом над левой лопаткой. Ростом она была едва больше метра, и еще на половину торчал горб, но силищи в ней было не меряно. Она сдаваться не пожелала, даже увидев голову своего атамана, и с рычанием прыгнула на Нику, размахивая ножом.
Девушка ловко отпрыгнула, залепив подцепленным ногой снегом прямо в лицо коротышке, и пока та пыталась проморгаться вогнала нож по самую рукоять в горб уродке.
— Давно хотела проверить, из чего он состоит! — Разорвав дистанцию, хищно улыбнулась она, подначивая противницу. Удар ножом в горб, доставил ей определенные неудобства, но не более того и она бросилась в новую отчаянную атаку, пригибая голову к самой земле, и стараясь дотянуться до ног Бешеной и пользуясь своей силищей разорвать ее на куски.
Но мало иметь силу, куда важнее быть ловким и быстрым. Ника просчитала ее маневр, и, оттолкнувшись ногой от кучи мусора, приземлилась прямо на горб, едва ли не стелящейся по земле противнице. Ника игралась с неуклюжей противницей демонстрируя свое полное превосходство, как своей банде, так и мусорщикам, безмолвно наблюдающими за поединком.
Горбунья не устояла, приняв на спину дополнительный груз, и распласталась на земле, а Ника не задерживаясь еще раз, подпрыгнула и впечатала свои босые заскорузлые пятки в поясницу врага. Раздался жуткий хруст, и болезненный стон Горбуньи.
— Тварь, — Прохрипела горбунья, понимая, что проиграла и не чувствует ног. — Все равно ты сдохнешь, пойдешь на корм крысам, ты...
Дальнейшие проклятья потонули в бульканье, разговаривать с перерезанным горлом проблематично. Презрительно сплюнув на труп, Ника с бандой продолжила свой рейд, но толи проклятья умирающей сработали, толи просто удача отвернулась, но на четвертой группе смотрящего схватить не удалось. Он оказался очень шустрым и сообразительным, выскользнув из окружения.
Эффект внезапности стремительно иссякал, но Ника все же воспользовалась его остатками бросившись к ближайшим кучам мусорщиков и прежде чем вся банда Клыка успела получить предупреждения успела перехватить еще двух человек. После чего атаманше ничего не оставалось как двигать к логову Клыка, на разборки с собравшимися в кучу остатками его банды, но особого опасения Ника не испытывала, по всем прикидкам там не должно быть больше семи человек. При таком раскладе голова их бывшего лидера в ее руках станет решающим фактором на чаше весов, жить хотят все.
У логова ее уже ждали, причем не ожидаемые пять-семь, а все пятнадцать человек! Ника быстро поняла, в чем заключалась ее ошибка в подсчетах, больше половины собравшихся были девушками, гаремом толи самого клыка, толи его подчиненных. Но, не смотря на это, ножи и дубинки в руках держали все. А двукратное превосходство, это уже серьезно!
Выбор у проигравших не велик, или смерть или без пальцев в мусорщики, но видя свое численное превосходство они еще могут не считать себя проигравшими и могут рискнуть жизнью ради сохранения статуса кво. Ника на мгновенье засомневалась и нащупала языком серебряную монетку, подарок Богини, который она не стала оставлять в тайнике. Сикль придал атаманше уверенности, и, шагнув вперед за строй своих людей, она вскинула руку с зажатой в ней головой Клыка и выкрикнула, чувствуя, как вместе со словами теплый комочек в горле опаляет жаром и вырывается на свободу.
— Ножи на землю!
Ника хотела произнести более длинную речь, но уже после трех слов горло сдавило спазмом, в глазах потемнело, а в ушах что-то зазвенело. Или не в ушах? Усилием воли отогнав слабость Ника с удивлением увидела как сразу пять человек бросили оружие на землю, а остальные, видя такой пример опасливо заозирались, растеряв всю уверенность и спустя мгновенье отбросили свои ножи.
— Вяжите их. — Приказала Ники своим спутникам, изо всех сил стараясь не покачнуться и не упасть из-за нахлынувшей слабости, она не понимала, что с ней случилось, но догадывалась. Куда большее ее волновал вопрос, когда эти дураки попытаются разбежаться по углам как крысы. Другие банды перебежчиков редко принимают, но мизерный шанс есть, а тут им точно пальцы отрежут. Но подчиненные Ники думали о том, же и действовали молниеносно, всего за пару секунд четкими ударами в голову вырубив не сопротивляющихся противников, и только после этого стали избавлять от лишнего имущества, связывать и готовить к отсечению пальцев, сегодня они наберутся в этом деле опыта.
Без большого пальца человек сможет копаться в мусоре, принося пользу, но оружие удержать уже нет, а потому неопасен. А так же такие беспалые не могут переходить границ территорий банд, и бежать им некуда, да и незачем. Шайка Клыка еще могла попытаться разбежаться, прежде чем их покалечили, а теперь они не опасны. В этом плане в Яме все равны, вне зависимости от половой принадлежности, если взял в руки нож будь готов к последствиям, а если не готов, то усердно исполняй свою роль, которую для тебя напишут те, кто готовы!
