— Убить мага! — воскликнул Юрген и его клич подхватили остальные наемники.
Однако это было сделать не так просто. Северянин и гном уже оказались в опасной близости от наемников. Бойцы Дикого отряда не посчитали их серьезной угрозой и не сомкнули щиты, сведя тем самым на нет свое численное преимущество.
Первым ударил северянин, на десяток локтей обогнавший гнома. Высокий раб на бегу пригнулся и резким движением руки послал копье в ближайшего врага. Солдат удачи не ожидал от северянина броска из такой неудобной позиции и не успел поднять выше щит. Копье с огромной силой вонзилось ему в шею, и наемник, забулькав кровью, стал падать вперед. Не успел он упасть, как северянин в длинном стелющемся прыжке оказался рядом и в полете вырвал из руки незадачливого бойца полуторный меч. Получив новое оружие, беглец сделал кувырок, и, перекинув клинок в правую руку, ударил с разворотом по ногам ближайшего наемника. Новый противник неожиданно показавшей зубы жертвы впустую ударил по верху мечом и, громко закричав от боли, начал заваливаться в бок.
Еще один взмах стальной полосы и в руках северянина оказался меч противника. Он брезгливо стряхнул с рукояти отрубленную кисть и дико захохотал в ошеломленные лица наемников.
— Онир, лови, — вскрикнул беглец и бросил оружие назад.
— Охо-хо! — раздался боевой клич гнома.
Коротышка подхватил меч и, словно боевую секиру, кинул во врага свою кирку. Однако на этот раз удача отвернулась от беглецов, и мощный удар гнома пришелся в щит Хорвальда. Десятник Дикого отряда зло осклабился и отдал приказ:
— Взять их в круг!
Наемники тут же пришли в себя и задвигались, беря в кольцо противника. На некоторое время воины Юргена перестали закрывать собой беглецов от своих магов, которые с ужасом взирали на происходящие события .
Еще недавно Остину и Кеннену поимка беглых рабов представлялась легкой прогулкой, не требующей от них особых усилий. Так было до начала боя, но теперь маги были серьезно напуганы. В то, что он был недоучкой-неудачником или магом-погодником, волшебники уже не верили. Скорее всего, им попался мастер, а то и вообще полноправный магистр, поскольку его удары огненной стихией были настолько сильны, что их еле сдерживал воздушный щит. И это несмотря на то, что лучшая защита подмастерьев держалась на их объединенной энергии.
Маги, в отличии от Юргена, подозревали, что у вражеского чародея может оказаться еще парочка неприятных сюрпризов. Поэтому, стоило только северянину, за несколько мгновений двоих бойцов оказаться в прямой видимости, как Остин активировал на боевом кольце заклинание ледяного копья и направил руку в высокого раба. Остин не стал смотреть, как длинная ледяная пика проткнет насквозь северянина и развернулся к своему товарищу.
— Уничтожь гнома, у меня осталось мало маны.
Но вместо того, чтобы начать колдовать, Кеннен широко открыл рот и с изумлением указал Остину куда-то за спину.
— Так не бывает, — пролепетал маг, разом бледнея лицом.
Остин резко обернулся и успел увидеть, как северянин, который по всем раскладам должен лежать мертвым, поднимался с земли, словно вместо смертоносного заклинания получил сильный толчок в грудь. Коротышка, увидев своего напарника живым, издал радостный клич и с удвоенной яростью набросился на наемников. Завязалась вязкая схватка, в которой два полураздетых раба, более умелых в обращении с оружием, противостояли десятку воинов в полном снаряжении. Вскоре тела гнома и северянина оказались покрыты многочисленными ранами, но со стороны наемников Дикого отряда потерь не было.
Сам Юрген стал не учувствовать в это бою, решив, что два плохо вооруженных беглеца не будут серьезной помехой его воинам. Поэтому сразу же после исчезновения магической защиты командир наемников побежал к магу. Краш почти успел. Он подскочил к стоящему на коленях волшебнику, и высоко поднял меч, намереваясь одним ударом срубить склоненную голову. Внезапно чародей заорал, словно его изнутри разрывала дикая боль. Юрген немного промедлил, и на него с криком кинулся старик с ножом в руке. Капитан наемников сильным ударом щита сбил с ног безумца, и повернулся, чтобы убить мага, но момент был упущен. От чародея во все стороны хлынула тьма, и Юрген почувствовал сильный приступ слабости. Из его руки выпал меч, чего с наемником никогда не бывало. Краш зашатался и упал на спину. Вокруг была кромешная тьма, но каким-то образом наемник увидел, как с земли встал старик, поднял меч Юргена и широко размахнулся для удара.
"Огадур был прав, — мелькнула последняя мысль в голове Юргена Краша, — заклинание было недавним".
* * *
*
Когда с небес обрушился плотный ливень, стало ясно, что в Диком отряде есть свои волшебники, и, значит, перед врагом у нас нет никакого преимущества. Это поняли и мои соратники. Лица их стали суровыми и руки крепче сжали оружие. Ровен Митт на несколько секунд закрыл глаза и быстро прошептал молитву, а Снурвальд скинул с себя куртку и рубашку, повел плечами, и, запрокинув голову к темным небесам, затянул монотонную песнь. Онир, услышав первые слова из уст северянина, недоуменно нахмурился, но потом, недобро ухмыльнувшись, кивнул сам себе и начал тоже избавляться от верхней одежды.
Тут со стороны Дикого отряда раздался рев и враги, криком поддерживая себя, побежали к нам.
Ну что же, вот и пришла пора узнать, что я стою в бою как маг.
Заклинание противника подало мне, как показалось вначале, отличную идею, и я спешно создавал плетение молнии. Будет сейчас веселье, когда это заклинание ударит им под ноги.
Однако в последний момент меня осенило, что мы тоже стоим по щиколотку в воде. Я успел немного изменить вектор атаки, и молния ударила в самого шустрого наемника.
Минус один. Это хорошо, заклинание могло уйти в сторону и вообще никого не задеть.
Всего одно простенькое плетение произвело на врага деморализующий эффект. Солдаты противника замедлили бег, некоторые стали оборачиваться, словно ища сзади поддержку. Я активировал заготовку файербола, мысленно похвалив себя, что и на привале не оставил тренировки, и уже через пару секунд в наемников врезался огненный шар. На этот раз удар был более удачным: мне удалось вывести из строя сразу троих врагов.
Бойцы Дикого отряда перешли на шаг. Сейчас еще одно заклинание, и они побежали бы в панике назад.
Я судорожно принялся создавать очередное плетение файербола, но не успел. Внезапно между нами появилась стена, сотканная из множества тонких светло-голубых линий, в нее и врезался пущенный мной огненный шар.
Не веря своим глазам, я начал создавать новый файербол, накачивая его энергией до предела. Если сейчас не смогу силой преодолеть магическую защиту противника, то нам придет конец. Просто сомнут числом... и поминай как звали.
— Так ее не пробьешь, — мертвым голосом прокомментировал мою очередную неудачу Онир, но я не разделял его мнения.
После последнего столкновения файербола с вражеской защитой мне было отчетливо видно, что ее линии стали тусклее. Еще три-четыре таких же удара, и противник окажется без магической поддержки. И уж тогда я не совершу первой ошибки: вместо молнии наемников встретит стена пламени.
— Дайте мне время, — крикнул я соратникам.
Гном и Снурвальд переглянулись и дружно бросились вперед на верную смерть.
Не знаю, на что они надеялись. Может, решили попробовать оббежать защиту и уничтожить вражеских чародеев, шедших позади наемников, но их отважный поступок давал мне драгоценные секунды.
Неожиданно из-за кустов в Онира и Снурвальда полетели стрелы. Я, не раздумывая, кинул туда подготовленный для разрушения магической защиты файербол. Из кустов раздались крики заживо сгорающих людей, но перед смертью они успели сделать залп мою сторону.
Сначала мне показалось, что они промахнулись. Я начал создавать следующее заклинание, как внезапно мир вокруг закружился, и ноги мои подкосились.
В боку и руке появилась тупая пульсирующая боль. Она с каждой секундой становилась сильнее и, казалось, скоро достигнет сердца. Перед глазами встала багровая пелена, и я начал проваливаться в бездну.
Вокруг что-то происходило, но у меня не было сил открыть глаза.
Дурак, нужно было сразу колдовать что-нибудь массовое и убойное. Стена огня, волна холода... А сейчас это все опоздало, враг совсем рядом. Он со всех сторон, убью одного, останется второй...
Что, вот так и умрет, стоя на коленях, будущий великий маг? Нет, не дождетесь!
Я попробовал встать, но боль каленым железом опалила бок. Тогда я скользнул вглубь сознания, чтобы отрешиться от всех чувств и начал плести последнее заклинание, способное забрать на тот свет всех врагом вместе со мной.
Полог тьмы, призыв первородной силы, — так Харден называл это заклинание. Оно высосет всю энергию из врагов, а вот у ребят останется небольшой шанс на спасение. Надеюсь, что я всем сделал хорошие татуировки.
Не видя ничего вокруг и боясь ошибиться с направлением, я решил убрать вектор направления из заклинания. Так будет лучше и никто не уйдет от возмездия.
Плетение создалось очень легко и быстро, словно моя вставка ему прежде мешала. На секунду я замешкался, сомневаясь в своих действиях, но тут же отринул все колебания. Никогда не буду рабом своих страхов!
Я направил в плетение энергию и тут же заорал от нестерпимой боли. Волны тьмы, созданные внутри меня, стали яростно биться, грозя разорвать тело на части. Призрачная надежда, что заклинание мне повредит, исчезла под валом яростной пытки.
Не отдавая себе отчет в дальнейших действиях, и стремясь любым способом избавиться от адских мучений, я усилил поток передаваемой маны.
В голове что-то лопнуло, и боль отступила.
Вторая печать снята.
Кто это сказал? Это не мои мысли!
Я судорожно завертел головой, но рядом никого не было. Только тьма, через которую не могло пробиться даже истинное зрение.
* * *
*
После боя я чувствовал себя великолепно. Каждый шаг был легок, а все движения исполнены нечеловеческой грацией.
Я понимал, что все происходящее со мной вызвано эйфорией от победы. Смерть была очень близка, ей оставался всего лишь шажок, чтобы пригласить меня в свои чертоги. Это пьянило похлеще вина, заставляло смотреть на допущенные ошибки с недопустимой иронией и легкомысленностью.
Ошибка номер раз — я не подумал о своей защите. Просто повезло, что маги дикого отряда так и не решились меня атаковать.
Ошибка номер два — решил, что противник может нападать только спереди.
Ошибки номер три и четыре — не создавал бьющие по площадям заклинания. Молния, огненные шары... Я словно утопающий, схватившийся соломинку, уцепился в файербол и колдовал его снова и снова. Да, именно они у меня получается быстрее других, но сэкономленные секунды сегодня ничего не значили. Здешние маги оказались не такими уж и крутыми.
Ошибка номер пять — живая ты не в кайф...
Строчка песни, вылезшая откуда-то из далекого детства, неожиданно развеселила меня. Я отпустил ногу трупа очередного наемника и громко рассмеялся. Действительно, мало кайфа в том, чтобы перетаскивать трупы. Глупая затея, но что делать, если под действием Полога тьмы мог спокойно ходить только я? Оставить врагов на пиршество местным хищникам? Я так предложил, но Ровен Митт и Снурвальд сумели настоять на похоронах. Так что именно мне выпала "почетная" обязанность перетащить несколько сотен килограмм мертвечины к оврагу, где мои товарищи и решили устроить огненное погребение. Дождались что ли утра, но нет, это нужно было сделать сегодня.
Со стариком все понятно — он полностью во власти местных предрассудков, мол если все так оставить, то их души не найдут себе покоя. Но вот что двигало Снурвальдом, было загадкой. Неужели под маской шута и балагура скрывается глубоко верующий человек? Ладно, буду знать, что у него сдвиг на покойниках. Северянин после моих первых возражений чуть не бросился самостоятельно готовить погребение, хотя сам еле на ногах стоял. Если Снурри еще раз попадет под действие Полога тьмы, то его оттуда мне придется выносить.
По сравнению с этими двумя, тяжело передвигающийся гном выглядел шустрым зайцем. Онир неспешно ходил с факелом в руке по самому краю поля сражения и собирал трофеи, изредка он немного углублялся, если новый трофей заинтересовывал его внимание. Дальше идти он не решался, так как Полог тьмы продолжал отбирать энергию у всего живого. На меня его действие почему-то не распространялось, словно заклинание принимало меня за своего.
Вскоре рядом с костерком, где Ровен заваривал свою лечебную травку, выросла гора оружия. В основном там были различного размера ножи и, как авторитетно заявил гном, отвратительной ковки мечи. Клинок капитана наемников, рядом с этим железным хламом, выглядел настоящей экзотикой. Даже мне было понятно, что он сделан из качественной стали и стоит немалых денег. Когда Снурвальд взял в руки этот меч, то словно к нему прикипел. Ровен, увидев это, измученно улыбнулся и подарил северянину свой трофей.
Недалеко от нашей добычи, словно два перевязанные веревками куля, валялись вражеские маги. Они смогли выжить под действием Полога тьма, но вот колдовать в ближайшее время не смогут. Окажись у них энергии чуть больше, пришлось бы мне пройти мимо, чтобы позже вернуться за очередной партией трупов. По себе знаю, что только отсутствие у мага силы делает его безопасным. Я так и сказал гному, но тот, недоверчиво пошевелив отрастающей бородой, решил подстраховаться и вбил в глотку пленных волшебников парочку огромных кляпов. А еще, он зачем-то крепко связал им за спиной пальцы. Кажется, опять какое-то суеверие.
Последним подтащил к оврагу тело капитана наемников. Здоровый гад, тяжелый и длинный, а голова неудобная — стрижка короткая, за волосы не ухватишь. Чтобы не ходить дважды, я схватил труп и стал ногой пинать отрубленную голову.
— А у этого бронька вроде не плоха, — заметил гном. — У остальных она будет стоить чуть дороже железа. Ну-ка, подмогни, Снурри, если подъест мясца, она будет почти как раз. Все же не годится, что наш самый лучший боец ходит без защиты.
Пришлось еще попыхтеть, снимая кольчугу с мертвеца.
— Онир, а что там пел Снурри? — спросил я гнома.
— Это песнь Смерти. Ее поют только те, кто готов погибнуть в бою, но не отступить. Бывает, что Она обращает свой взор на храброго воина и дарует на время частичку своей силы. Но не все могут выдержать такую мощь, рассудок их помрачается и они перестают различать, где друг, а где враг, да и вредно это само по себе. — Онир на мгновение прервался и вытер выступивший на лице пот. — Вот почему Снурри сейчас так слаб?
— Не знаю, вроде защитные татуировки вам сделал одинаковые. Или нет? — я напрягся, пытаясь вспомнить — не вносил ли в рисунок какие-либо изменения.
— Расслабься, твое заклинание тут не причем. Даже не наколдуй ты эту страсть, — гном поежился и украдкой посмотрел назад. — Снурвальд все равно не смог бы долго сражаться. Чем дольше действие даров Смерти, тем сильнее будет расплата. Продлись бой еще столько же, и Снурвальд умер бы от истощения.
