Надежда умирает последней

  — Надеюсь, вы голодный? — несколько скептически оглядывая Фролова, поинтересовалась она.

  — Как волк, — ответил ничего не подозревающий оборотень, весело посматривая на меня. Не знал он на что согласился. Маме нужно было освободить поле деятельности на завтра. К этому она и приступила, вежливо интересуясь, насколько ему понравилось очередное блюдо. Через полчаса в его взгляде на меня читалась паника. Я же про себя злорадствовала — после такого ужина он и пошевелиться не сможет.

  — Зинаида Григорьевна, спасибо большое, ужин был великолепный, но в меня больше ничего не влезет.

  — А десерт? Чай, кофе? Я печенья напекла и кексов.

  — Зинаида Григорьевна, честное слово, все очень вкусно, но больше не могу.

  Мама, горестно взглянув на оставшуюся еду, начала складывать все в холодильник. Завтра не имеет смысла ничего готовить. Фролов сидел за столом, задумчиво глядя на меня. Я понимала, нам надо поговорить. Но для этого необходимо остаться одним.

  — Мам, иди уже отдыхай. Я сама уберу все.

  Покачав расстроено головой и взглянув печально на меня, она тихо согласилась.

  — Ты права. Устала я за сегодня. Пойду, пожалуй. Спокойной ночи, — кивнув на прощание Фролову, она ушла к себе. У меня тут же начали трястись руки и, чтобы мое состояние было не так заметно, начала мельтешить по кухне, убирать и мыть посуду.

  — У нас есть посудомоечная машина.

  Его 'нас' заставило меня нервничать еще больше.

  — Тут всего несколько тарелок. Быстрее руками помыть.

  Стоя к нему спиной, нервничала как никогда. Да что же это такое?!

  — Сядь. Нам надо поговорить.

  Присев на край стула и теребя окантовку фартука, спросила то, что меня сейчас волновало больше всего.

  — Ты о Катюше что-нибудь узнал? — мой взгляд, до этого не знавший на каком предмете остановиться, впился в лицо Дмитрия. У мужчины на скулах заиграли желваки. А я с замирающим сердцем ждала ответа.

  — Нет. Ни один из телефонных номеров, которые мне удалось узнать, не отвечает, — разочарованно отвернулась. На секунду прикрыла глаза. Как там моя малышка? Она же совсем маленькая и сейчас одна, среди чужих людей или нелюдей. Она же всегда была или с мамой, или со мной. А сейчас ни одной из нас рядом с ней нет. Смахнув набежавшую слезу, захотела встать. Слезами я ей точно не помогу. Но Фролов схватил меня за руку, удерживая на месте.

  — Я найду ее. Все будет хорошо.

  — Только на это и надеюсь, — печально улыбнувшись ему, освободила свою руку и продолжила убирать.

  — Мне придется на несколько дней уехать. Пожалуйста, из квартиры до моего возвращения не выходи. Если что-то понадобится, попроси одного их моих парней. Не заставляй еще и за тебя переживать.

  Кивнула головой в знак того, что поняла. Голос не очень-то меня слушался.

  — Раз так, то мне пора. Поздно уже. Спокойной ночи.

  Встав, Дмитрий пошел в сторону входной двери. Я неверяще на него смотрела.

  — Уходишь?

  Обернувшись, он поинтересовался.

  — Хочешь, чтобы я остался?

  Хочу ли? Мне казалось это само собой разумеющимся. Мы в его квартире. Меня он разместил в своей спальне. Или я что-то не так поняла? Как только оказалась в квартире и увидела большую кровать, готовилась к тому, что будет ночью, боясь самой себе признаться, что чувствую по этому поводу. Легче было думать, что нет выбора. Что уступаю под давлением обстоятельств. Так было не просто легче, так было проще. Так можно себя чувствовать жертвой безвыходной ситуации. Вопроса о том хочу или нет не ожидала. Поэтому растерялась, не зная что ответить.

  — Поздно уже, иди спать.

  Я опять смотрела на закрытую дверь. Усталость навалилась неподъемной ношей. Развернувшись, побрела в спальню. В его спальню, которую он оставил мне. А сам-то куда отправился? Стоп. Не о том думаю. Радоваться должна. Или не должна? Мы с ним так и не поговорили о том, что я скрыла от него свою беременность и уехала. И о том, что будет потом, когда он найдет дочь. Множество нерешенных вопросов гудящим роем кружили в моей голове, не давая заснуть. Почему он не остался? Знал же, что не откажу. Не нравлюсь больше? Или у него есть женщина, с которой он живет? Скорее всего, последнее. Не мог же он все эти годы быть один? На что я только надеюсь? Не выдержав, мозг все же отключился. Всю ночь мне снилось, как бегу по лесу, убегая от кого-то. Я бегу из последних сил, мне очень страшно. Преследователя не вижу, но чувствую его тяжелое дыхание за спиной. Ноги заплетаются от усталости. Не заметив торчащий из-под земли корень, цепляюсь за него и с криком просыпаюсь. На улице уже давно светит солнце. Надо пережить еще один день, разрываясь между беспокойством и отчаянием.

  Зайдя в гостиную, увидела сидящую на диване маму, с отсутствующим взглядом смотрящую телевизор. Сегодняшний день будет гораздо дольше и тяжелее вчерашнего. И все потому, что заняться нечем, а выходить из квартиры нельзя. Так мы с ней и просидели весь день у телевизора. Книг и компьютера в доме не было. Вечером молча разошлись по комнатам. Фролов сегодня не приходил. Но он же предупреждал, что его не будет несколько дней. Я долго смотрела в потолок. Беспокойство за дочь не давало заснуть. Так до утра и промучилась. Чуть начало светать пошла на кухню попить чай.

  К моему удивлению мама уже была там. Судя по темным кругам и мешкам под глазами, она так же не спала. Сев рядом, обняла ее. Покачиваясь, мы так просидели какое-то время.

  — Олечка, ты извини меня. Но я так больше не могу. Я тут или сойду с ума или выброшусь в окно.

  — Что ты хочешь? — поинтересовалась, не выпуская ее из объятий.

  — Я домой вернусь. Мне-то ничего не угрожает. А там хоть заняться есть чем. В селе всегда много работы.

  — Мам, я не смогу к тебе приезжать какое-то время.

  — Понимаю и не требую этого. Ты только звони и держи меня в курсе. Хорошо? Ты же не обижаешься на меня?

  — Нет. Что ты мама, какие обиды? Не переживай, все будет хорошо. Надо только немного потерпеть. Езжай.

  Мы еще немного посидели и мама пошла собирать вещи. Через час Максим повез ее домой. Если я до этого думала, что мне тяжело и тоскливо, то теперь хотелось лезть на стену. И самое худшее во всем этом — ожидание.

  Звук рингтона мобилки заставил меня вздрогнуть. Схватив телефон, уставилась на экран. Номер скрыт. Внутри все похолодело. Сев и прикрыв глаза, нажала на кнопку 'принять вызов'.

  — Алло.

  — Оля, это Тася.

  Горло перехватило. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

  — Оля, ты меня слышишь?

  — Да.

  — Скажи Дмитрию, чтобы он забрал своих людей и уходил. Иначе ты не увидишь дочь в живых.

  — Тася, откуда забрать? Где Катя? Как она? Тася, как ты могла?

  — Оля, сделай то, что я прошу. Прости.

  — Тася! Тася! — но в трубке уже шли гудки. Да что же это происходит, господи? Как же так? Вспомнив, что мне сказала девушка, начала набирать номер Фролова. Слезы застилали глаза. Я ничего не видела. Но кое-как справилась. Пошли гудки. Щелчок.

  — Я занят, — сброс и опять гудки. Я ничего не успела сказать. Громкое рыдание вырвалось из моей груди. Нет. Нет. Пожалуйста. Пошел повторный набор номера. Пожалуйста, возьми телефон. Пожалуйста. Дай мне сказать. Только не бросай трубку. Я молилась пока шли гудки. Щелчок.

  — Дима! Мне Тася позвонила.

  С той стороны секундное молчание.

  — Что она сказала?

  — Если ты со своими людьми не уйдешь, Катю убьют.

  — Я понял.

  И опять гудки. Да что же это такое? Почему все бросают трубку? Меня начало трясти. Сев на диван, обхватила руками колени и стала покачиваться из стороны в сторону. Доченька. Маленькая моя. Где ты? Моя хорошая. Как же мне плохо без тебя.

* * *

  Сколько времени я сидела, не замечая ничего вокруг, не могу сказать. Очнулась от того, что кто-то трясет меня за плечо.

  — Оля, ну же. Что такое?

  Перевела взгляд на говорившего. Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и понять, где я и что со мной. За окном темно. Это я что, получается целый день так просидела? Ноги затекли и не слушались.

  — Где ты был? Катю видел? Откуда они хотели чтобы ты ушел? — вопросы посыпались из меня, а я неотрывно смотрела в лицо Фролова, пытаясь понять насколько все плохо.

  — Так как связаться с рысями не получалось, я отправился к границам их территории. Но не нарушал их. Надеялся, что кто-то выйдет поговорить. Как видишь, разговаривать они не хотят. Зато мы теперь точно знаем, малышка там.

  — А дальше что? — с надеждой посмотрела на Дмитрия. Сейчас он расскажет мне свой гениальный план по спасению дочки. Но он отвернулся.

  — Еще не знаю, — надежда угасла, — но я обязательно что-то придумаю. Мои люди следят за территорией. Перевезти незаметно ребенка в другое место они не смогут.

  Он еще что-то говорил, а у меня в голове билась только одна мысль: он не знает что делать. Никто не знает. Подтянув опять ноги к себе, обхватила их и начала качаться. Никто не поможет.

  — Оля, успокойся, все будет хорошо. Я ее вытяну оттуда, чего бы мне это ни стоило.

  В ответ на реплику только печально улыбнулась. Реагировать как-либо еще, так же как и двигаться, не хотелось. В какой-то момент поняла, меня куда-то несут. Куда, мне было все равно. Закрыла глаза, погружаясь в мир своего отчаяния.

  Холодные простыни заставили меня вздрогнуть. Сжалась еще сильнее. Если он ко мне сейчас притронется, разревусь. Почувствовала, как под Фроловым прогнулся матрац. Потом меня обхватили сильные теплые руки и прижали к себе. Больше сдерживать себя не могла. Спрятав лицо у него на груди, разревелась. Мужчина же только гладил меня по спине. Незаметно для себя заснула. Сказалась прошлая бессонная ночь.

  Проснулась одна. На душе стало немного легче. Умылась, переоделась и отправилась на кухню. Сегодня решила выйти на улицу. Сидеть дома и прятаться от непонятно кого не хочу. Устала.

  Как только подошла к двери, Стас выглянул из своей комнаты.

  — Ольга Владимировна, вы куда?

  — Пройтись.

  — А альфа знает?

  — Кто? — удивленно посмотрела на мужчину, а потом вспомнила, так вроде бы Фролова называли. Приподняв вопросительно бровь, уточнила. — А мне надо спрашивать разрешения, чтобы выйти из квартиры?

  Мужчина отвел взгляд в сторону.

  — Извините, подождите минутку, мне нужно сообщить о вашем решении.

  Не люблю доставлять неприятности, поэтому кивнула в знак согласия. Он-то просто выполняет свою работу. Через несколько минут мы уже выходили из парадного. Дом располагался рядом с парковой зоной. День хоть и был морозным, но при этом солнечным. Прикрыв на секунду глаза, вздохнула полной грудью. Нет, больше сидеть взаперти я не буду. Как сказала мама, так и с ума сойти можно.

  В парке было много детей. Они лепили снеговиков, катались на санках и лыжах, радуясь сегодняшнему дню и жизни. Мне было приятно гулять возле этой кутерьмы. Неожиданно сзади прилетел снежок и ударил меня в спину. Я оглянулась вместе со Стасом. Недалеко дети вместе с родителями построили две крепости из снега и сейчас вели веселые военные действия. Девочка, попавшая в меня, сначала испуганно посмотрела на моего охранника, а потом бесстрашно показала ему язык, и принялась изготавливать новый снаряд. Глаза у Стаса тут же заблестели азартом.

  — Присоединимся?

  Отказаться не смогла. И вот мы уже прячемся за одной из снежных стен и, весело смеясь, перебрасываемся с ловкими противниками, расположившимися за другой. В какой-то момент поняла, что не попадаю ни в кого, в отличие от моего охранника. Зато стоит мне выглянуть, чтобы бросить свой снаряд, как становилась отличной мишенью для более метких соперников. Поэтому занялась лепкой новых снарядов для своих неожиданных партнеров по бою. Так как за крепостью уже весь снег был сильно притоптан, начала отходить на несколько шагов назад, чтобы набрать нового. Когда я в очередной раз отошла за материалом для новых снежков, меня за руку тронула та самая девочка, которая завлекла нас в игру. Ей было от силы лет десять— одиннадцать. Сейчас, в отличие от первого раза, она была абсолютно серьезная.

  — Что такое, солнышко?

  Ничего не ответив, она протянула мне сжатый кулачок. Я внимательно наблюдала, что же будет дальше. Ладошка открылась и у меня кольнуло в груди. В руке ребенка лежала до боли знакомая заколка. Перевела вопросительный взгляд на малышку, ожидая что же будет дальше. Она приложила палец к губам и позвала меня рукой, предлагая следовать за собой. Оглянулась на Стаса. Он азартно перекидывался снежками с противником, не замечая, что я отошла в этот раз дальше. Кивнула головой в знак согласия, последовала за девочкой.

  В этот момент думала только о том, что скоро увижу дочь и она больше не будет одна.

  Девчушка, не оглядываясь устремилась вперед. Лавируя между гуляющими, она выскочила на каток и все так же ловко обходя препятствия в виде катающихся на коньках людей, устремилась на противоположную сторону, при этом таща меня за руку на буксире. Вот мы уже выскочили на дорожку и устремились по ней вперед. Я попыталась у ребенка поинтересоваться, куда она меня ведет, но та, только загадочно улыбалась и говорила, что это сюрприз и я все скоро сама узнаю. Если хочу увидеть Катюшу, то выбора у меня не было, поэтому послушно бежала за ребенком, не сопротивляясь и не протестуя.

  И вот мы уже выходим из парка. На дороге стоит серебристый шеврале. При нашем появлении его дверца открылась и оттуда вышел молодой мужчина радостно нам улыбаясь и сгребая меня в крепкие объятия.

  — Спасибо, малышка, ты нам очень помогла. Держи.

  Не выпуская меня из рук, мужчина протянул ребенку деньги. Та, кинув нам 'удачи', убежала назад в парк. Как только она скрылась с наших глаз, мужчина обернулся вокруг и убедившись что мы одни, открыл заднюю дверцу машины, бесцеремонно толкнув меня вовнутрь. Попыталась возмутиться, на что мне тут же шикнули на ухо.

  — Не дергайся, если дочь хочешь увидеть.

  А я и не дергаюсь. Расположившись на заднем сиденье и положив руки на коленях, приготовилась задать несколько вопросов своему похитителю, как только он сядет в машину. Вот только не успел он закрыть мою дверцу, как около машины появилось еще несколько субъектов.

  — И далеко собралась, дорогая?

  Голос Фролова был учтиво спокойный. Настолько спокойный, что у меня внутри все заледенело. Откуда он взялся здесь? В страхе взглянула на неизвестного затолкавшего меня в машину. Он стоял, расслабленно опершись на машину.

  — Я бы на твоем месте отпустил нас, — уверенно произнес мужчина.