"Но сейчас, здесь, с ним, я могу быть простой, нежной, страстной, обыкновенной, без прошлого и будущего? Но только в рамках соглашения. Нет прошлого, нет будущего, нет настоящего. Есть оплаченные часы, есть права и обязанности. Мое право получить от него то, что он обязан, а он может получить, то, что обязалась дать я — время и только, мысли, чувства, мечты не входят в соглашение".

-О чем задумалась?

-О Лоренцо Медичи, великий был человек, сколько великих умов было рядом с ним.

-Никогда не думал, что женщина с "Государем" в руках может быть эротичной.

-Ты вроде работаешь, вот и работай.

-Надоело.

-Надоело?

Кира подошла к нему.

-А что не надоело?

-Ты.

-Я? Ты променял меня на работу, вот и работай

-Не променял. Я так борюсь со своими желаниями. Ты устала, у тебя неразрешимые проблемы, не хотел мешать, раз уж не могу тебе ничем помочь.

-Можешь.

-Могу?

-Можешь, если прекратишь нести чушь и пялиться в монитор.

-А если я буду пялиться на тебя?

-И на меня пялиться не нужно, на меня можно восхищено смотреть, хотя...

-Хотя?

-Пойду я спасть вместе с Макиавелли и Лоренцо, а ты оставайся со своей работой.

-А не лучше один живой мужчина, чем два мертвых итальянца?

-Лучше. Но где ж его взять...

-А разве сильный пол после бурного секса не отворачивается к стенке и мгновенно засыпает?

-Обычно да, но сейчас я борюсь со сном из последних сил.

-Что так?

-Причина одна — ты.

-Я?

-Ты. То появляешься, то исчезаешь, неизвестно, когда я увижу тебя в следующий раз. Не хочу терять и минуты на сон.

-Я материальна, и исчезнуть могу только по делам, а послушать тебя так я в воздухе растворяюсь.

-Растворяешься. У меня скоро день рождения, придешь?

-Не скоро, через месяц с лишним.

-Придешь?

-Ты хочешь потратить свои часы на гостей?

-Я хочу побыть с тобой.

-Тогда я приеду после того, как разойдутся гости. Обещаю. И вообще, что ты ко мне привязался, а Саврасов? Вокруг много красивых женщин, зачем тебе я?

-А может ты мой идеал.

-Я? Идеал? Я сегодня общаюсь с умалишенными, один меня замуж отдает, другой к идеалам приписывает. Ты же собирал на меня досье, мою подноготную знаешь. Какой я идеал? Я скорей собрание пороков.

-Я сказал "мой идеал", а не то, что ты идеальна.

-Следуя женской логике, я сейчас должна возмутиться, что ты поставил под сомнение мою идеальность, ведь это могу делать только я, и лишить тебя парочки часов общения с моей идеальной персоной.

-Но ты этого не сделаешь.

-Почему?

-Ты справедлива.

-Нет. Я всегда ищу выгоду. Зачем мне отнимать пару часов, когда я могу дождаться, что ты в очередной раз опростофилишься и я сниму пару десятков или больше. Ты расслабишься, внимание твое притупится, и ты сядешь в лужу.

-В этом мы похожи.

-Только ты чаще оказываешься в луже.

-С тобой да.

-А ты разве в Гонконг не летишь?

-Через два часа за мной приедут.

-А где собирающие тебя в дорогу люди?

-Я давно путешествую налегке и собираю себя сам.

-Вот и ещё общие.

-У нас много общего. Мы смотрим в одном направлении.

-Не хочу я смотреть с тобой в одном направлении. Есть соглашение, есть часы, все остальное не имеет значение.

-Есть ещё два часа.

-Да, чуть меньше, тебе же все же придется одеваться.

Два часа это так мало, вот он стоял одетый, а она завернутая в халат, который все время сползал. И все они никак не могли попрощаться, он не мог подобрать слова, она не хотела эти слова слышать. Кира подошла к окну и стала смотреть в предрассветное небо, так легче, пусть уходит, она даже не увидит, как он уйдет.

-Полетели со мной.

-Нет. Уходи.

-Проводи меня.

-Нет. Это лишнее. Уезжай.

-Я вернусь скоро.

-Я знаю твой график, через неделю ты вернешься, а через две вновь улетишь.

Нет, не так должно быть, они не должны быть так холодны, они не могут быть такими чужими. К черту соглашение, к черту часы, есть только они, и не могут они вот так расстаться, это выбор Саврасова. Нет, должно быть только соглашение, должны быть только часы, и ничего не может быть между ними. Да, так, и только так, это выбор Киры.

Саврасову хотелось подойти и тряхнуть ее со всей силы, чтобы все глупости улетели из ее головы, чтобы она поняла, что между ними всё серьезно, серьезней и важней соглашения и гордости, что невозможное для каждого из них стало возможным и что он сможет ее защитить от нее самой. "Чем ее можно зацепить? Что ее встряхнет? Пусть лучше злиться, бесится, но не стоит так, отвернувшись, словно его нет, словно ничего не было. Чем ее зацепить?".

-Знаешь, Кира, незащищенный секс ведет к беременности.

-И что?

-Тогда тебе пришлось бы меня терпеть очень долго, всю жизнь.

-Во-первых, я бы терпела не тебя, а твои огромные алименты; во-вторых, ты бы и не узнал о беременности; в-третьих, этого не может быть, у меня не может быть детей, так что на эту тему можешь не переживать.

Он как-то слишком быстро оказался рядом с ней, он был готов ее утешать, только вот она не нуждалась в его утешении.

-Саврасов, уезжай. Меня не нужно утешать. Мне это давно безразлично.

Она опять была чужой, далекой, и он ей был совершенно не нужен. Саврасов ушел. А Кира все смотрела в окно, вот и машина поехала по подъездной дорожке и скрылась за деревьями, вот и рассвет завладел миром, вот и новый день, вот и новая жизнь, только не для нее. Это ее выбор.

Утром как всегда в офисе никого не было, только сонный охранник. Холодкова проверила почту и стала готовить материалы к совещанию. Привычные утренние дела как-то быстро закончились. Делать было нечего, и ненужные мысли полезли в голову. Она схватилась за папку с информацией для Самина, как за спасательный круг, в сотый раз, перечитывая каждый лист. Дверь распахнулась, и в кабинет с привычным подносом вошел Самин собственной персоной.

-Вот не спиться тебе вечно.

-И тебе.

Кира взяла чашку с кофе. Холодкова отдала папку Иванычу, он ее пролистал.

-А своими словами?

-Своими словами, поучаствовать мы можем, только скорей всего не выиграем, там есть свои поджопные фирмы.

-Но поучаствовать мы можем?

-Можем. Но только учти, последние акты они не оплачивают, есть такая тенденция, так что цена должна быть выше.

-Не учи ученого, это мы с московскими чиновниками давно прошли.

-Хорошо. Я сегодня до обеда только буду.

-Кира, чем я могу помочь?

-С чего ты взял, что мне нужна помощь?

-Ты последнее время загнанная какая-то, усталая.

-Вот и отдохну, сегодня и завтра в пансионате.

-Может, отпуск возьмешь.

-И пока вы тут рвете жилы, жадный Геркулес...

-Я серьезно.

-В понедельник буду сама собой, хотя не понимаю, что вы ко мне привязались, обычный весенний авитаминоз.

-Тогда вместо кофе, я тебя с утра буду кормить фруктовым салатом.

-Мой желудок этого не вынесет, многолетние привычки так быстро не исчезают. Слушай, а по статуэтке танцовщице что-нибудь интересное выяснили?

-Ее Саврасов забрал, так что ничего по ней ещё не делали, хотя в старых записях о ней что-то есть и в каталог ее включим, если что найдут, я тебе сразу скажу.

-В курсе, что за старшого остаешься?

-В курсе, только подробности не знаю.

-На совещании узнаешь.

-То есть через час.

-Через час, если наши гении не забыли.

-Давай чашку.

-Да, я сама помою.

-Я ж должен отрабатывать.

-Тогда мой.

Самин ушел, Холодкова еще несколько минут пораскладывала папки на столе, потом сгребла их в одну куча и с этой кипой пошла в кабинет руководства.

Совещание прошло без сюрпризов, ничего нового Кира не узнала. Две недели без Ильина и Брагинской, месяц тишины и покоя, сначала праздники, работать особо никто не будет, а потом начальство отчалит на конференцию и тишь да гладь в нашем заведении. Первую неделю праздников она на работе, вторую — Самин. "Увижу Елену и Маму и Марка, почти всю семью, жаль только зять не приедет, работает на благо семьи. Хотя на работе можно и не торчать, все мой телефон знают, да и срочного ничего нет, даже моё хобби в эти дни меня доставать не будет. Займусь Белозерской..."

-Кира?

-Да.

-Что с поездкой в Японию.

-Все как планировалось, никаких изменений. Истомина поедет, совместные мероприятия уже согласованы.

-А с немцами что?

-В июле будет обмен практикантами, они к нам, мы — к ним.

-Самсон Иванович, как дела с договорами?

Иваныч обстоятельно рассказал, как обстоят дела, ловко направил мысли Ильина в нужное русло, получил ожидаемые указания и смиренно стал слушать дальнейшие распоряжения высокого руководства. Потом они слушали получасовое выступление на тему "а вот в наше время...", поохали, поахали и разошлись по кабинетам.

Холодкова разговаривала по телефону, когда в кабинет просочился Самин, он смиренно сел на стул и стал ждать окончание разговора.

-Не пугай, что случилось?

-Не хочешь поменяться?

-Поменяться? Чем?

-Сферой деятельности.

-Не юли.

-Ну, ты первые две недели отдыхаешь, а я последующие две недели.

-Если причина уважительная.

-Да жена путевку купила, а мы тыщу лет совместно отпуск не проводили.

-Только мне всю инфу по текучке скинь и отдыхай.

-Спасибо.

-Да не за что.

Самин ушел, а Холодкова задумалась. "И что я теперь с таким количеством времени делать буду? Так во вторник Белозерская едет к Василькову, а потом можно ее с собой взять и поехать в Бельгию. Точно. А в понедельник вернемся, дела есть. Потом ее Мира с собой заберет. А я что буду делать? Ладно, придумаю".

Белозерской в номере не было, вроде как по графику у нее сейчас бассейн. Кира расположилась в номере напротив, половину пятницы и субботу она проведет здесь, в воскресенье ее сменит Мирослава. Кира сидела в беседке, когда к зданию пансионата подрулил джип, и из него выпорхнула Васса.

-Васса, я здесь.

-Привет, Кира.

-Вижу ты пользуешься спросом. Где была?

-На объекте, теперь заказчики меня туда привозят и отвозят.

-Давно пора. Пошли обедать. Есть хочу, как сволочь последняя.

-Я тоже.

-Сейчас две сволочи последние поедят и станут просто неприятными в общении людьми.

-Ага. Потом сон, после пробуждения массаж, обертывание и прочие.

-Сон это хорошо, это то, что мне нужно сразу после еды.

-С Лешим говорила?

-Да, во вторник поедешь к генералу. Верней я тебя отвезу, на территорию меня не пустят, придется тебе идти одной, Леший обещал подстраховать.

-Понятно.

-А вечером мы с тобой летим в Бельгию, у меня выходные, хочу провести их с семьей и тебя заодно проветрить.

-А мое согласие не требуется?

-Нет, рот заклею, руки свяжу и в чемодан упакую.

-Какая забота. Я тебе точно не мешаю?

-Васса, глупости не говори, ты, что со мной бы не стала возиться? Так что не надо из меня тут святую делать, я человек меркантильный и продуманный.

-И в чем же твоя продуманность?

-Я тебя сюда пристроила и у меня теперь десять процентов скидка на все процедуры, а была всего лишь пять.

-Да продуманность и меркантильность в действии.

-Сколько я на масках сэкономлю, уууууууууу. Зашикую.

-Ага, мне сосиску и сорок вилок.

-А по меню здесь ещё кормят, а то шведские столы меня угнетают?

-Кормят, но большинство пасутся около столов.

-Но мы-то не большинство.

-Ага, мы сволочи последние.

-Ну, меня тут недавно идеалом обозвали.

-Какой самоубийца мог такое сказать?

-Угадай.

-Твой крест?

-Угадала.

Они сели за столик у окна и к ним тут же подлетела расторопная официантка, плюхнула пухлое меню и унеслась в неизвестность.

-Васса тебе вино можно?

-Немного.

-А мы много и не будем. Белое?

-Да.

-Готова делать заказ?

-Да, уже выбрала.

-Еще мидий на двоих возьмем, хорошо?

-Конечно, я тоже захотела, но решила, что одна не осилю.

Пришлось постараться, чтобы привлечь внимание официанта.

-Вот за что люблю наш сервис, так этого за его полное отсутствие. Васса, идет, мы не умрем с голоду. Ура.

Официантка достала блокнот и приготовилась принимать заказ.

— Мидии в белом вине, свинину, запеченную с овощами и бокал Шабли.

-Семгу на гриле с овощами, бокал Муската и минеральную воду без газа.

Девушка повторила заказа и опять унеслась в неизвестность.

-Вот, как только я возвращаю тебя в чемодане на Родину, тебя тут же подхватывает Мирослава и тащит на Урал.

-Хорошо хоть не в Милан.

-Так что мы за тебя все решили. А завтра мы поедем одну усадьбу посмотрим, здесь недалеко, всего двести километров.

-Недалеко, ха-ха.

-Относительно других твоих объектов, недалеко. И напомни, чтобы я тебе церковь показала, там главка необычная, шпиль витой.

-Напомню. Что за усадьба?

-Историческую справку не дам, сама не знаю. Случайно о ней услышала.

-Выясним, у меня есть один язык, его, если прижать, про все окрестный усадьбы всё выложит.

-Поделишься информацией.

-Конечно.

-Во вторник, отдаешь только часть отката, тридцать процентов, остальное — как лес получишь. Если начнет ныть, что мало, разворачивайся и уходи, на другие условия не соглашайся.

-Поняла. Неприятный он тип, этот Васильков.

-Неприятный. Мне тут такую штуку дали, типа тревожного сигнала, возьмешь с собой. Страховка Лешего хорошо, но береженного бег бережет.

-И что ты сделаешь?

-Придумаю. В крайнем случае, протараню ворота.

-Или вызовешь спецназ.

-Нужно будет вызову. Кажется, еду несут.

Их заказ принесли, за разговором и вином они перешли на более приятные темы — музыку, искусство, книги.

Васса, пока Кира спала, записала подругу на всевозможные процедуры красоты и Холодкова до вечера переходила от одного мастера к другому. Разнеженная, ухоженная и умасленная Кира в своем номере читала статью, подготовленную Белозерской для журнала. Васса плавала в бассейне, туда Холодкова не потащилась, плавать она любила в море или в открытых бассейнах. Она уже успела сообщить семье об изменении в планах, заказать билеты на самолет и мысленно отобрала вещи с собой, когда дверь открылась и вернулась Васса.

-Статья класс.

-Как заказывала. Пойдем развлекательную программу смотреть?

-Может, шары погоняем?

-Можно, только штраф за порванное сукно огромный.

-Я его не рву, а ты?

-И я.

-И что нам мешает?

-Ничего.

Ну, почти ничего. Сразу нашлись желающие обучить девушек играть. Одному из желающих Кира "случайно" попала кием по самому заветному, другому Васса отработанным ударом попала шаром в лоб, после этих обязательных фортелей появилась возможность поиграть без вмешательства. После полуночи они вернулись в номера, а полседьмого уже были в машине и тряслись по родным дорогам.

Холодкова привычно закинула ноги на балюстраду и стала разглядывать кончики пальцев, яркий лак пылал в лучах весеннего солнца и казался до невозможного вульгарным на фоне бледной кожи.