Знак Чёрмной Луны

— Это хорошо, а как насчет второй новости? Ты две обещал!

— Обещал. — подтвердил Бармалиус. Медленно вытянул руку из-за спины, резво сунул под нос Эдгару. — Вот, полюбуйся!

Юноша ахнул. В руке у магистра цветок, настоящий живой цветок! Всплыли строчки из конспекта по магической ботанике — "...цветок голубой, листья остроконечные, с зубчиками..." Это же незабудка горная, обыкновенная. Но откуда здесь? Такой цветок не переносит соленую почву...

— Верно. — магистр угадал мысли Эдгара. — Соль незабудка не выносит. Кончилась солёная земля — теперь с голоду не пропадем...

Рассиживаться не стали — зашагали бодро, словно и не было позади изнурительного перехода. Сначала растения попадались на берегу редко, потом чаще, чаще... Наконец, под ногами расстелился зеленый ковер. Пошли медленнее, на ходу Бармалиус срывал какие-то ростки, совал в сумку. Пучок неказистой травы показал Черкану:

— Горный лук. Ешь смело: легок, питателен, полезен. Заворота кишок не будет, хоть мешок проглоти.

Черкан пригляделся, тут же ухватил такой же росток с земли, зачавкал. Эдгар последовал примеру следопыта. Магистр оказался настоящим ботаником-кулинаром: едва ли не каждые двадцать шагов тыкал пальцев в землю, пояснял — это заячий горошек (ох, и вкусны семена!), это воробьиная лапка (листья на вкус — точь в точь капуста), это снежный колокольчик ( и съедобен, и желудок лечит)... Эдгар с Черканом уже рвали траву целыми охапками, наелись до отвала, да и сумки набили доверху. Углядели лужу на каменной проплешине, отталкивая друг друга, напились студеной пресной водицы. Наполнили фляги, бодро поспешили дальше.

К обеду подошли к Западному хребту. Расселина только издалека казалась узкой — щель в горе почти три десятка шагов в ширину. По дну расселины течет речушка. Эдгар оглянулся. Точно, речная протока начинается прямо от озера. Однако, маловат сток воды для такого озера-то...

Бармалиус заметил недоумение юноши, пояснил:

— Это летом речка небольшая. А вот осенью идут настоящие дожди, не чета нынешней мороси. Тогда вода так и хлещет, небось, речка поднимается футов на десять. Ну а так спокойно по берегу речушки и перейдем хребет. Но не сегодня! Всем есть и отдыхать! Завтра с Плато спускаться будем.

глава 9-я

До вечера отлеживались — вместе с сытостью навалилась сонливость. Спать, однако, не давали переполненные животы. Эдгар постанывал: в желудке, не иначе, бушевала битва с алтанцами; Черкан охал, поглаживал бурчащее брюхо. Так и дремали, пока не зашло солнце; с наступлением темноты встревоженный магистр запалил лампу, чуть ли не силком заставил Эдгара с Черканом проглотить ещё корешки какого-то особо горького "мышиного щавеля". Воин отказывался, мотал головой, но Бармалиус настоял на своем.

— Это лечебное. — сердито тряс бородой магистр. — Иначе завтра такой понос прохватит... Я-то в меру ел, а вы? Ну, ладно, Черкан — олух, а ты, Эдгар? Забыл, что из голодания осторожно выходить нужно? Ну, жуйте!

"Мышиный щавель" помог. К полуночи желудки попритихли и путники мгновенно заснули: после песочно-каменной постели травяное ложе показалось мягче королевской перины...

Эдгар проснулся поздно, с трудом разлепил глаза. Потянулся, с удовольствие ощутил — усталости как не бывало, мышцы упругие, голова ясная. Скосил глаза — Бармалиус сидит на корточках, роется в сумке. Заметил взгляд юноши, заворчал:

— Вставай, лодырь. Черкан давно проснулся, сейчас расселину исследует. Надеюсь, проблем со спуском не будет...

Надежда магистра не оправдалась. Вернувшись, Черкан огорошил известием: легко спустится с Плато не получиться.

— Сама расселина тянется всего-то шагов на триста с небольшим. — пояснил Черкан. — По берегу речки до края расселины дойти можно без особого труда. Даже неуклюжий толстяк проберётся. — покосился на магистра. — А вот дальше — водопад. С той стороны горы обрываются почти отвесно, высота — не менее пятьсот футов! Уж на что Гранитный кряж крутой, но тут гораздо круче. А стены гладкие, как будто их топором обтесали: ни трещин, ни уступов. И опытному скалолазу не одолеть, разве что с длиннющей верёвкой.

— У нас и короткой-то нету. — отмахнулся магистр. — Гм, про обрывистый восточный склон Западного хребта на картах ни слова. Что скажешь, Эдгар?

Юноша задумался, предложил:

— Может, на север двинем? Вдруг, ещё расселину найдем, а там и пологий склон обнаружиться?

— Навряд ли. — поморщился следопыт. — Я глянул — на север, на сколько глаз хватает: гладкая стена. Нет, надо здесь спускаться. А то этак мы до Айсланда топать будем и без толку.

— Здесь так здесь. — согласился Эдгар. — Только как? По твоим словам, с горы только птица слететь может. А у нас, извиняюсь, крыльев нет.

Бармалиус свернул плащ, положил на камень. Задумчиво посмотрел на небо. Эдгар тоже невольно уставился вверх. Чистое небо, только на востоке виднеется серая полоса. По синей глади неторопливо ползёт на запад одинокое облако, скоро скроется за хребтом...

— Ветерок на запад, отлично. — пробормотал магистр. Перевел взгляд на юношу, невинно поинтересовался. — Эдгар, ритуал левитации к какому элементу относится?

— К Земле. — машинально ответил Эдгар. Спохватился, испуганно глянул на Бармалиуса. — А вы это к чему?

— Да вот, предложение "слететь с хребта" понравилось. — усмехнулся Бармалиус. — Ветер попутный, воспарим, а там опустимся и все дела. Сразу и экзамен по элементу Земли сдашь...

На Эдгара было жалко смотреть. Стыдно сказать, но ритуал левитации юноша ни разу не проводил. Причина проста — страх. Уж больно впечаталась в память картинка из детства: распростертая изломанная фигура на булыжной мостовой. По рассказам горожан, молодой кровельщик полез на ратушу подправить крышу и поскользнулся. Глухой удар, крики — и восьмилетний Эдгар оторопело таращиться на человека в луже крови... Юноша передёрнул плечами, взмолился:

— А может всё-таки на север? Я, честно, во время практикума приболел и так и не летал.

— Не парил. — уточнил магистр. — Левитацию, сиречь парение, вы как раз полгода назад проходили, теорию ты не забыл, надеюсь? А практикум отрабатывать полагается.

— Э-э, погодите. — спохватился Черкан. — А как же я?

— Мы тебя перетащим. — успокоил Бармалиус. — Так-с, левитирующий не может нести груз более своего веса. Ну, я полагаю, вдвоем мы тебя, Черкан, больше весим. Да не трясись ты, как заяц, ухватим, отнесём — ты и не заметишь.

— Кто трясется, кто заяц? Я ничего не боюсь. — набычился Черкан. Отвернулся, насвистывая, отошел на десяток шагов. Плюхнулся на валун, в руках появился кинжал с оселком. До ушей юноши донесся еле слышный скрежет.

— Ишь, ты, на "зайца" обиделся. — улыбнулся магистр. Злорадно добавил. — Впредь не упоминай "толстяка"... Хорошо, хоть мешать не будет. А ты слушай внимательно. — покосился на белого как снег Эдгара. — Не дрожи, юноша! На моей памяти ни один маг с неба не шмякнулся. Ладно, теорию спрашивать не буду, лучше сам повторю...

После получасовой лекции Эдгар приободрился. Бодро вскочил, твердо произнес:

— Я готов.

— Приступай. — кивнул Бармалиус. — Это как на воде, если плавать научился, уже не разучишься. Задание — подняться на локоть от земли. Ненадолго — силы беречь надо.

Эдгар расставил ноги пошире, расслабился. Ритуал левитации "Земля и Пустота" и впрямь, не так сложен, как полагают первокурсники. Тем не менее, особой популярностью данный ритуал не пользовался — ввиду явной бесполезности.

Левитация — очень зрелищный ритуал: медленно поднимающийся к небесам маг выглядит едва ли не богом во плоти. Увы, маг может воспарить и зависнуть. И всё. Ни о каких полетах, аки птица, и речи идти не может. По сути дела, волшебник ничем не управляет и лететь может только по ветру, естественно, не быстрей этого самого ветра. Сил же тратит много — самый опытный маг продержится в воздухе часа три, не более.

Вспомнилась история. Два десятка лет назад, прямо у входа в Варшельскую гавань затонул корабль — по недосмотру капитана наткнулся на подводную скалу. На борту купеческого судна возвращался тогдашний магистр медицины Вивон, к слову сказать, один из лучших мастеров магии Земли. Моряки спаслись все, попросту добравшись вплавь до берега. А Вивон так и завис над водой: на беду установился полный штиль. Пока спасшиеся матросы нашли лодку, пока отплыли — подул северный ветер и магистра унесло в открытое море. Сколько продержался в воздухе Вивон, прежде чем, обессилев, не упал в воду — неизвестно. На разбухший труп Вивона наткнулся через неделю пятиградский торговый корабль— мага опознали по академическому хитону. Тело подобрали и доставили в Академию. Вновь назначенный магистр медицины Сильвений грустно заметил, мол, "лучше бы Вивон плаванью учился..."

Эдгар вздрогнул, тряхнул головой. Пустое, здесь ветер от озера дует, так что судьба Вивона никому не грозит. Приступим... Юноша визуализировал прямо перед лицом круг — дыру в элементальную область. Быстрый вдох — очень медленный выдох. Ещё и ещё раз... С каждым выдохом из тела выходит первооснова Земли, невидимая сила, что отвечает за твердость, жесткость, и главное, вес. По всему телу словно прошла холодная волна, кожу приятно покалывает. Гм, нетрудно... Ещё несколько мгновений — и Эдгар почувствовал себя легким-легким как перышко. Нет, даже как крохотная пушинка. В голове ясно, исчезли страхи и сомнения. Да чего, боятся-то? Нечего...

Миг, когда ноги оторвались от земли, Эдгар пропустил. Вроде только что ощущал подошвами теплый камень... и раз — уже на высоте. Юноша лениво скосил вниз глаза — на земле две ничтожные фигурки, прыгают, машут руками. Ну и забавный у них вид! Да пошли они все... Что хочу, то и делаю... Вот прямо сейчас махну в Алтанпур, или в Айсланд: мне это раз плюнуть... А Бармалиус чего-то вопит, прыгает, дурачок... Ладно, ладно, сейчас спускаюсь: всего делов-то — втянуть обратно Землю...

...Как только ноги Эдгара коснулись земли, подскочивший магистр с размаху залепил юноше пощечину. Еще раз и ещё...

— Хватит, хватит! — взмолился Эдгар, упал на колени. Растер ладонями лицо, мотнул головой. — За что, магистр?

— За глупость. — вежливо пояснил Бармалиус. — Ты чем слушал, болван? Я говорил о контроле сознания? Я говорил, что лёгким должно стать тело, а не мозги? Говорил, что внезапное легкомыслие — признак опасности? Говорил?

— Говорил. — понурился Эдгар. Грубейшая ритуальная ошибка — утрата ментального контроля. Проще говоря, потеря способности здраво рассуждать. Юноша вспомнил недавнюю мысль про полет в Алтанпур и даже застонал. Ну и стыд! Кажись, лучше бы в озеро плюхнулся — всё же не так позорно. Полный контроль над ритуалом — главное отличие мага от деревенского колдуна. За такой конфуз в Академии могли бы и отчислить...

— Успокойся, магистр. — вступился Черкан. Ободрительно потрепал Эдгара по голове. — Ну, воспарил, выше чем надо, ну задумался... Главное — полетел!

— Умеет он... — буркнул Бармалиус. — Ладно, хватило ума вовремя спуститься, не то болтался бы в воздухе, пока не выдохся... Для бестолочей повторю: заметил у себя странные мысли — тут же немного Земли в голову и всё. Понятно? — магистр прищурился, глянул на солнце. — Время к обеду идёт. Сейчас повторю тонкости ритуала, быстро перекусим и идем к расщелине.

...Через полчаса часа путники были у расселины. Магистр подтолкнул Черкана поближе к речке:

— Становись лицом к трещине. Так-с, Эдгар становись справа, я слева. Ах, да на руках долго Черкана не удержим... Нужна верёвки, хоть короткие или ремни.

— Сейчас. — отозвался Черкан, порылся в сумке. В руках появился туго скрученный моток. Через несколько мгновений Черкан растянул тонкий, локтей пять в длину, кожаный ремешок. Ловко сложил вдвое, чиркнул ножом. Пояснил. — Намотайте концы на запястья, да покрепче. А я к поясу привяжу.

Бармалиус усомнился:

— Вроде, тонковат. Ну, смотри, если что — костей не соберёшь...

— Проверено. — отмахнулся Черкан. — Ремешок не простой, особой выделки. На пятиградских кораблях вся снасть из таких вот веревочек — паруса любой шторм выдерживают. А пояс я же при вас в оружейной брал — тоже крепче крепкого. Ручаюсь!

— Ну-ну. — пробормотал Эдгар, намертво привязал ремень к запястью. Тоже сделал и магистр. Черкан как-то особо мудрёно прикрепил ремешки к поясу, подёргал.

— Начали. — скомандовал Бармалиус. — В расселину должен дуть ветер, ощутим как подымемся повыше. Эдгар, ты первый.

Черкан напрягся, неизвестно зачем начал считать вслух. Эдгар расслабился, сделал вдох... Предыдущий опыт не прошел даром: воин едва досчитал до двадцати, как ноги юноши оторвались от земли. Ещё миг — руку рвануло, Эдгар завис на месте, но тут воспарил магистр. Руке юноше полегчало, ещё немного и три человеческие фигуры зависли над Плато.

Черкан, приоткрыл глаза, глянул вниз. Облегченно вздохнул: поднялись всего на три фута. Бодро спросил:

— Ну что теперь?

— Ждём. — бросил магистр.

Действительно, воспарив, Эдгар ощутил слабый ветерок. Путники медленно поплыли над речкой, словно диковинное облако, втянулись в расселину. Эдгар застыл: вдыхал и выдыхал осторожно, как будто держал на макушке хрустальный кувшин. Спокойно, спокойно... Строгий контроль, ясная голова и парить можно не без особой траты сил. Юноша сморщился — ремень больно врезался в запястье. Однако Черкан весит больше, чем выглядит. Потерпим... Эдгар поднял голову: вверху еле виднеется тонюсенькая голубая полоска. Высоки каменные стены!

Постепенно расщелина сузилась, а ветер усилился; внизу прежде спокойная речушка превратилась в бурлящий поток. Бармалиус ругнулся — каменные стены по бокам сблизились до ширины в несколько локтей, пару раз в опасной близи от магистра мелькнули скальные выступы. Олух Черкан, не предупредил! Ага, вот и конец расселины -впереди завиднелся узкий просвет. Ветер уже превратился в ураганный, путников несло со скоростью хорошего бегуна. Ох, и узки края-то...

Вылетели из горы как пробка из бочки. Бармалиус взвыл — зацепил таки локтем за скалу.

И тут же ухнули вниз! Обомлев, Эдгар закрыл глаза, бойко задышал — выбрасывал избыток Земли. Падение прекратилось. Спустя миг да ушей юноши донесся успокаивающий бас магистра:

— Спокойно, студент, это мы в воздушную яму попали. Да ты глянь, какая красота!

Эдгар раскрыл глаза. Ахнул. Ну и высота! Какие, к демону, пятьсот футов, да тут вся тысяча будет! А внизу расстилалась бескрайняя зеленая равнина — алтанская степь. Гладкая как стол, ни деревца, ни холмика. Прямо под ногами вьётся тоненькая полоска, исчезает вдали — ну это речушка с Плато. Направо, милях в трёх, видна синяя гладь — не иначе Южное море. Налево — та же степь без конца и края. А впереди — полоса пашни и сотня крохотных домишек. Похоже, поселок или городок. Еще дальше на запад темнеют Синие горы, а там и Пригорье рядышком...

— Хватит, опускаемся. — крикнул Бармалиус. — Ветер с севера, к морю сносит...

Лучше бы этого не говорил! Эдгар мгновенно вспомнил злосчастного Вивона, судорожно сглотнул. Так, спокойно, время ещё есть... Понемногу, понемногу вбираем в себя Земную Стихию...