Арес. Окончательный вариант.

— Что, совсем быстро, ваша милость? — удивился солдат.

— Совсем. Начинай.

Манкер подошел к деревянной рукоятке, прикрепленной к стене, и, плюнув на руки, взялся за нее. Виктор отчетливо видел, что рукоять сообщается посредством грубых шестерен и ремней с висящим снарядом.

— Это — одна из самых моих удачных покупок, — с гордостью сообщил барон, показывая на устройство. — Заплатил за чертежи кучу денег, но они того стоят. Пара месяцев тренировок с молотилкой — и солдат начинает совсем по-другому уходить от ударов.

К ужасу Антипова, цепи, прежде спокойно висящие, начали подниматься по мере ускорения вращения. Та же участь постигла и палки, приделанные к бревну то ли с помощью коротких ремней, то ли каких-то шарниров. Из общего числа палок только три были прикреплены неподвижно. Вскоре снаряд был окутан мелькающими тенями, чуть ли не со свистом рассекающими воздух.

— Чего ты стоишь? — удивился барон, обращаясь к сыну лесоруба. — Бей! Думаешь, солдат будет ее вечно крутить? Он устанет скоро.

— К-как бить, ваша милость? — Виктор отметил, что плохо выговаривает слова. Его тренировочный меч был гораздо короче "отростков" бревна.

— По красным пятнам бей. Живо!

— Но....

— Быстро, я сказал!

Антипов, тяжело вздохнув, подошел к снаряду поближе. И едва успел отшатнуться — какая-то цепь рассекла воздух в миллиметрах от его носа.

— Или ты сейчас же покажешь мне, какой из тебя великий воин, или получишь десять плетей, — сообщил барон, с интересом наблюдая за перемещениями Ролта. — Тут нет ничего сложного. Чтобы справиться с этим упражнением, тебе не нужно быть солдатом. Достаточно иметь те навыки, о которых ты так красиво говорил. Бей!

Это крыть было нечем. Виктор развернулся боком к молотилке и, резко выбросив вперед руку, сделал выпад. Спину тут же обожгло ударом, потом последовал еще один по месту, расположенному более низко, затем — что-то чиркнуло по бедру. Сын лесоруба рухнул как подкошенный, стараясь еще в полете откатиться подальше от опасного устройства.

— Вставай, — безжалостно сказал барон. — Ты промахнулся, к тому же слишком медленно отскочил назад после удара. Еще раз. Пробуй!

Антипов с кряхтением поднялся. Спина дико болела. Настолько сильно, что он не мог чувствовать боли в бедре. Хотя уже слегка хромал.

— Быстро, быстро! — подгонял барон. — Или ты боишься бревна?

Бревен Виктор не боялся. Но лишь тогда, когда те спокойно лежат на земле и не крутятся в воздухе с бешеной скоростью. Он опять стал бочком к устройству, поднял согнутую в локте руку и нанес удар. И на этот раз молотилка поразила плечо. Антипов вскрикнул и схватился за больное место. Ему казалось, что кто-то стукнул по плечу кувалдой.

— Вот что, — сказал барон. — У тебя есть еще одна попытка. Если ты нанесешь удар так, чтобы попасть в любое из пятен и тебя не заденет, то, так и быть, прощу твои речи о... гм... воинском даре, данном свыше. Не сделаешь — десять плетей. Понял?

"Вот так рождаются мальчики для битья, — с тоской подумал Виктор. — Дались ему эти плети! Что я, раб какой?! Нет, у меня есть чувство достоинства. Не будет плетей. Сбегу, если что, и пропади оно все!"

— Ваша милость, а какие-нибудь ограничения есть? — спросил он. — Ну, как бить можно, а как — нельзя.

— О чем ты, Ролт? Какие еще ограничения? Бей, как бьется. Лишь бы результат был.

— Я должен попасть в красное пятно любым способом с помощью этой палки, правильно, господин барон?

— Уже тебе сказал об этом. Да! — Алькерт вновь стал раздражаться. Но одновременно с этим в его глазах зажглось любопытство. Ему стало интересно, откажется ли сын лесоруба от последней, заведомо безнадежной попытки.

Тот не отказался. Вместо этого Виктор, к удивлению всех присутствующих, лег на пол, и пополз по-пластунски к снаряду, волоча за собой меч. Между полом и молотилкой был существенный зазор — вот туда-то и забрался бывший студент. Потом извернулся, страстно надеясь, что при этом маневре нижние палки и цепи не заденут его, а Манкер не снизит скорости вращения.

Они не задели, а Антипов оказался на спине. Подтащив меч, он прижал его к груди и замер, выжидая момент. Барон смотрел на сына лесоруба округлившимися глазами. Виктор же, внезапно решившись, нанес удар из положения лежа. Меч, моментально выбитый какой-то цепью, отлетел далеко в сторону и врезался в стену. Но перед этим все заметили, что он все-таки коснулся самого нижнего красного пятна. Экзаменуемый не стал испытывать судьбу дальше и, извиваясь как змея, выполз из-под молотилки.

— Стоп! — распорядился барон. — Манкер, свободен.

Солдат отпустил рукоять, коротко поклонился и вышел. Виктор же поднимался на ноги, стараясь при этом не стонать.

— Ну, знаешь, Ролт, такого я еще не видел, — сообщил Алькерт. Его тон был значительно мягче. — А ты горазд на выдумки, как я посмотрю. Хм... молодец.

— Я... могу считать, что зачислен в солдаты? — уточнил Антипов.

Барон тут же расхохотался, взявшись руками за бока. Смеялся он от души. Его борода слегка подрагивала, и редкие седые волосы в ней стали гораздо заметнее.

— Ролт, наглость раньше тебя родилась, — сообщил хозяин замка, справившись с приступом смеха. — Ну какой из тебя воин? Ты безобразно медленно двигаешься! И это уже не исправить. Не видишь, что перед твоим носом творится! Не можешь сосредотачивать внимание на нескольких предметах одновременно! Ты хоть спасибо скажи, что я плети отменил. Все-таки мой приказ исполнен. Хотя и таким странным образом.

— Но как же....

— Никаких солдат, Ролт! Забудь! Конечно, ты мог бы подучиться, но раньше нужно было начинать. У тебя вообще нет способностей. Разве что сила, но она не всегда нужна. Пойдешь в следующий раз в ополчение, если уж так хочешь повоевать.

— Ваша милость, но хотя бы потренироваться просто у кого-нибудь из воинов... — Виктор чувствовал себя обескураженным. В глубине души он питал надежду на то, что удастся уговорить барона разрешить ему обучаться воинским умениям и выполнить пожелание Ареса. А одного ополченца никто специально учить не будет. Только в общем порядке.

— Потренироваться? — барон опять поднял бровь. — Чтобы ты потом продержался минуту против десятника, а я был бы вынужден сдержать слово и взять тебя в дружину? Ну уж нет! Я ведь знаю, что тот же Нурия к тебе хорошо относится и, возможно, не будет бить в полную силу. Нет!

— Но....

— Все! Не хочу об этом говорить! Ты идти можешь?

— Да, господин барон, — горько вздохнул Антипов.

— Тогда иди. Если тебе очень плохо, то разрешаю зайти к лекарю. Скажешь, что я послал.

Виктор обескураженно побрел к выходу, прихрамывая. Это место ему не нравилось самым решительным образом. Барон — деспот и самодур, как с таким можно иметь дело? На уступки вообще не идет! Эти плети еще... мерзость какая. Антипов был всегда противником телесных наказаний, особенно если они касались его. Сейчас ему с новой силой захотелось домой. К любящим родителям, к веселым друзьям, к беспечным сокурсникам... И почему это все с ним произошло? Несправедливо так, очень несправедливо.

Дойдя уже до самой двери, Виктор обернулся. Несмотря на плохое настроение, он не был склонен легко сдаться, а решил зайти с другой стороны.

— Ваша милость, а можно высказать просьбу? Она не имеет отношения к воинским умениям.

— Можно, Ролт, говори, — тут же согласился барон. По тому, как он, присев, осматривал промежуток между молотилкой и полом, легко было заключить, что метод сына лесоруба произвел на него неизгладимое впечатление.

— Дочка вашей милости, Мареса, сказала мне, что скоро вы в город отправитесь... Господин барон, нельзя ли взять меня с собой? Я обузой не буду, а город посмотреть очень любопытно. Ведь никогда не был там! — Виктор, потерпев фиаско с первым заданием Ареса, решил реабилитироваться на втором, по крайней мере, составив впечатление об этом мире.

Алькерт слегка пожал плечами. Неожиданная просьба застала его врасплох. Но по выражению лица барона Виктор понял, что его вопрос не вызвал отторжения. Видимо, свита будет настолько большой, что тому уже все равно, кого брать, а кого нет.

— А польза от тебя какая? — поинтересовался хозяин замка.

— Да я все могу, ваша милость! В топорах и деревьях разбираюсь. Это раз. Пою хорошо. Это два. С молотилкой сражаюсь. Три!

— Нет от тебя пользы, Ролт, — подытожил барон. — Но язык хорошо подвешен. Будешь, если что, мою дочь развлекать. Нартел в замке остается, а мне нужно, чтобы она жениха встретила с улыбкой на лице, а то ей будущая свадьба совсем не нравится. Не хотелось бы, чтобы сделка сорвалась.

— Будет улыбка, ваша милость! Да я...

— Все, замолчи. Выезжаем послезавтра. Утром. Иди наконец.

Глава 10

Дорога однотонной лентой тянулась к горизонту. Если не оглядываться, то кажется, что этот путь существует лишь впереди, сзади ничего нет. Достаточно смотреть прямо перед собой, внимательно изучая каждый поворот, — и прошлое исчезает. Человек без прошлого превращается в чистый лист бумаги, на котором еще ничего не написано и можно изобразить все, что угодно. Главное — не думать ни о чем, кроме коричневой дороги, по которой шагаешь. Прошлого нет, а будущее совершенно ясно.

Однако Виктор не мог не думать. Его терзали заботы. Он трясся в повозке, смотрел вперед, но дороги не видел. Вместо нее перед его мысленным взором вставали события последних двух дней, а особенно — полная впечатлений очередная встреча с богом войны, которому Антипов доложил о том, что не смог приобрести учителя.

"Что делать дальше? — размышлял неудавшийся воин, одновременно передразнивая вопрос Ареса. — Да то, что получится! Подумаешь, не могу пока что приступить к тренировкам. И из этой мелочи кое-кому нужно было раздуть целое дело, господин Шерлок Холмс! Сил у Ареса нет, видите ли. Толчок ему нужен. Существенный. От единственного жреца, с которым у него связь... Победа ему требуется... в его честь к тому же. Вот странный товарищ. Откуда я ему возьму эту победу? С Терроком подерусь, что ли? Много богу войны будет толку от мордобоя. Вообще любопытно, сколько воинов мне нужно одолеть, чтобы образовался этот самый первый толчок? И еще более любопытно: каким это образом я сумею победить столько? Да еще в честной схватке. Нет, конечно, я смогу одержать верх над профессиональными солдатами, но только если сядем в лото играть. Интересно, здесь играют в лото? Ну почему мне не достался какой-нибудь покровитель любви, а прямолинейный бог войны? С покровителем любви, а еще лучше — с покровительницей, я бы точно поладил".

Сразу после разговора с бароном Виктор направился к лекарю. Не потому что очень уж плохо себя чувствовал, а потому, что ему хотелось многое разузнать, а также наладить хорошие отношения с представителем местной медицины. Мало ли что случится. У Антипова безалаберность временами удивительным образом сочеталась с практичностью.

Бывший студент, конечно, неоднократно встречался с врачами на протяжении своей жизни в прежнем мире. Он даже делил их на две условные категории: на тех, кому нет никакого дела до него лично, но есть дело до его болезни, и на тех, кому наплевать и на то, и на другое. Виктор очень уважал первую группу из-за их искренности. Если доктор не болтает о том о сем, а задает вопросы по существу и не позволяет себя сбить, — вот это хороший специалист. В конце концов, трудно ожидать, что кому-то из незнакомых людей будет интересна личность Антипова. За исключением психиатра, возможно. А вот если врач встречает тебя широкой артистической улыбкой и начинает обсуждать погоду, природу, последние политические события и масть своего кота-переростка, живо интересуясь взглядами пациента на означенное и явно пытаясь произвести хорошее впечатление, то все, это — вторая группа. Данный врач держится на плаву именно вследствие этого самого хорошего впечатления, а не из-за своих профессиональных качеств. Виктор не переставал удивляться, почему у второй категории докторов всегда полный аншлаг. Отчего люди смотрят не на результаты, а на вывеску? Загадка.

Лекарь замка, щуплый старичок со странным именем Паспес, полностью соответствовал первой категории. Он так зыркнул на посетителя, что у Виктора моментально отпало желание не только говорить о чем-то постороннем, но и жаловаться на здоровье. Однако Антипов был не из тех, кто так легко отступает от своих планов.

— Здравствуйте, господин Паспес, — вежливо поздоровался бывший студент. Врач замка занимал не самую высшую ступень в иерархии, но стоял гораздо выше подмастерья лесоруба.

Тот, одетый в поношенную синюю куртку, штопанную уже много раз, еще более недобро посмотрел на сына лесоруба и пробурчал, не вставая из-за высокого стола, за которым сортировал травы:

— Ты кто такой? Зачем пришел?

— Я — Ролт, сын лесоруба Кушаря, — охотно ответил Виктор, чувствуя себя как двоечник, выпрашивающий академ у сурового декана, — меня послал господин барон. Потому что здоровье не очень.

Дело происходило в том же донжоне, только в комнатке, расположенной в полуподвальном помещении. Лекарю принадлежало то ли три, то ли больше комнат, Антипов еще не разобрался с их количеством. По крайней мере, он прошел через одну, чтобы оказаться в каморке, уставленной многочисленным кастрюлями и плошками и украшенной связками трав. Некоторые плошки, очевидно, были недавно сняты с огня, потому что их содержимое еще дымилось. Запах представлял собой нечто непередаваемое, одновременно бодрящее и наводящее на мысли о бренности всего сущего. Из комнатушки вела еще одна дверь. Закрытая.

— А что со здоровьем? — поинтересовался доктор, оглядывая Виктор с ног до головы. — Все на месте, ран не вижу, ходить можешь...

"Ходить могу — значит, здоров, — подумал Антипов. — Слава Гиппократу!"

— У меня с головой проблемы, — ответил он. — Господин барон даже за нерта принял...

Фраза была глубокомысленной и удачной. По крайней мере, бывший студент на это надеялся. При счастливом стечении обстоятельств он мог заодно узнать, кто такие нерты.

— То, что проблемы с головой, я и так вижу, — неожиданно отозвался старичок. — Вошел без стука, не поклонился, словно дворянин, говоришь странно: "У меня здоровье не очень", "проблемы"... Уважаемый Ролт, если ты, конечно, на самом деле Ролт, дети лесорубов так себя не ведут и не говорят. И даже если знают, что такое "проблемы", то слов таких не употребляют. Но и на нерта ты не похож. Они — другие.

"Прокол, — не заставила себя долго ждать очевидная мысль. — Причем прокол за проколом. Получается, что все это время я вел себя совсем необычно для крестьянина? И всем остальным это было ясно! Почему же они никак не реагировали? А... понял. Они знали, что Ролт — дурачок. Да-с, господин Юнг, похоже, людей, знакомых с сыном лесоруба, чудачествами не удивишь. Другое дело — почтенный доктор..."

— А... почему не похож на нерта, господин Паспес? — Хитрый Виктор решил убить одним ударом двух зайцев: получить информацию и отвлечь внимание лекаря от щекотливой темы.

— В глазах нерта — безумие, — пробурчал старичок. — Даже если они пытаются притворяться обычными людьми, этого не скрыть. Так что у тебя за "проблемы", Ролт?