Путешествие за неприятностями

Листок исчез в водовороте. Денис мерно покачивался на воде. Я тупо стояла в речке.

— Денис, слышишь меня? Это ты нарочно так делаешь? А я когда в бассейне занималась, то там девушки — синхронистки, ну, это синхронное плавание, умели на три минуты задерживать дыхание, и говорили, что это не предел. Зачем ты так сделал? Я к тебе все равно не подойду, хоть ты и лежишь между мной и берегом. Я тебя боюсь. Между прочим, три минуты уже прошли, вставай! Ты что, случайно упал?! Да?! А я умею делать искусственное дыхание. Если я тебя откачаю, то ведь ты меня убьешь, да? Я же знаю, что убьешь.

Я осторожно подошла к Денису и толкнула его ногой. Он не вскочил. Я с трудом вытащила его на берег и перевернула лицом вверх. Даже не стала попробовать сделать искусственное дыхание, опоздала. Действительно, случайно упал и захлебнулся. Вот дела... Так не бывает.

Моя тетка когда-то рассказывала, что ее сослуживец за столом во время обеда сделал замечание своему маленькому сыну, подавился и умер. Что за ерунда лезет в голову! Я одна в глухом лесу, до дома — как пешком до китайской границы. Денис этот тоже подозрительный. А ну, как увяжется следом за мной? Как тогда его отвадить? Или он будет ходить тут, и пытаться выловить из реки свой листик? Пусть бы лучше здесь оставался.

— Денис, я пойду, ладно? Искусственное дыхание делать уже поздно. Мне очень далеко идти. Не ходи за мной, у меня нет твоего листика. И еще — ты сам виноват. Прощай.

Денис не ответил, да я ответа и не ждала. Пошла быстрым шагом к месту ночевки. Лагерь надо собрать, вещи сложить. Вернулась я туда часа в три и поняла, что больше сегодня уже никуда не идти не смогу. Нервный стресс, так, кажется, говорят психологи. Поскольку ни активированного угля, ни гиоксизона, ни анальгина с собой не было, а чай из хвои отлично себя зарекомендовал, то я решила лечиться им.

Пока он заваривался в котелке над костром, я палкой нарисовала круг, внутри которого оказалась моя палатка, потом напилась чая и уснула. Ночью мне снился Илья, который шел по болоту и никак не мог добраться до болотной ведьмы.

На рассвете я собрала вещи и двинулась в путь. Идти было тоскливо, сапоги за ночь не просохли. Носки в них отсырели и испортили мне настроение. Поэтому к дому на поляне я подходила без должного уважения, почтения и страха. Постояла на опушке, посмотрела в чистые окна дома с открытыми ставнями. Мне показалось, или там правда мелькнули лица Васи и Тани? Сказала: спасибо за приглашение, но не зайду, дела. И пошла дальше не останавливаясь. Ну и что, что возле дома надо переночевать! Не хочу! Если к закату вернусь на это же место, то успею начертить круг, в нем и заночую. А сидеть полдня тут и ждать ночи не буду, лучше идти хоть куда-нибудь, а то рехнусь.

Ноги сами несли меня назад по знакомому пути, а голова ничего не соображала. Голове сильно досталось, ее били, обижали, портили прическу, хоть бы от стресса волосы не полезли, у меня их не больше нормы, а если вылезут, будет меньше нормы. И так не фея, еще лысая останусь, вот все заработанные деньги на лечение уйдут. Ой, забыла, у меня же дома деньги есть! Ура! Хватит на ремонт. Стресс, подожди, не спеши, у меня полно дел, и все важные. Все могло сложиться намного хуже. А так все получилось, как я и планировала — куча денег за веселую прогулку. И ведь никто не скажет, что было скучно. Если я имела в виду развлечения другого плана, то это мои проблемы.

На закате я подошла не к тому же дому, а к Вероникиному катеру, который несколько дней назад мы замаскировали в тихой заводи. Этот заливчик с реки абсолютно не было видно, дядя все время там оставлял лодку. Вот только этого абсолютно не могла быть, не могла я так быстро вернуться назад. В лучшем случае я должна была прийти сюда завтра ночью. Сегодня вечером это было невозможно.

Этому факту я удивилась даже больше, чем наличию рядом с нашим катером еще одного — патрульного. Двое мужчин, один коротко стриженный в камуфляже, а другой в джинсах и куртке, не сводили с меня глаз. Первый сидел в своем катере, а второй с удочками стоял на берегу. А дядя говорил, что по этим местам можно ходить годами и никого не встретить. С тех пор прошло всего несколько лет, а уже налицо перенаселение планеты.

— Это она? — спросил джинсовый камуфляжного.

— Не похожа. С приметами не сходится. Той двадцать восемь лет, а этой... Девушка, здесь разве есть молодежный лагерь? Или у вас студенческий выезд на природу?

Опять мне сказали, что я молодо выгляжу, но я не обрадовалась, устала и настроение плохое. Кого они тут ищут? Можно без меня искать, а то мне домой очень надо.

— Эй, не молчи, говори, кто такая!

— Леонова Миля Николаевна. Двадцать семь лет. Нет, не из молодежного лагеря. Да, выезд на природу, — бодро отрапортовала я, не буду ссориться с властями.

— Не она. Ни имя, ни возраст, ни описание внешности не совпадают, — сказал камуфляжный, вглядываясь в мое лицо и на глазок определяя возраст.

— А мужчина? — спросил джинсовый. — Может она их видела?

Разговариваю так, словно меня тут нет. Камуфляжный, словно прочитав мои мысли, повернулся в мою сторону и спросил:

— Девушка, ты тут случайно не встречала двоих туристов, женщину и мужчину, обоим по двадцать восемь лет. Пятый день ищем.

Я наморщила лоб, оформляя свою догадку в словесную форму. Зря они ищут. Живых не найдут.

— Их убили. Задушили, — предположила я, чувствуя, что так оно и есть.

Джинсовый уронил удочки, а камуфляжный подгреб к берегу и подошел ко мне. Я скинула с плеч надоевший рюкзак и села на траву. Пока шла устала, и все время думала, не простудилась ли, когда стояла в реке, а то лечи потом гинекологические болячки. Сто процентов — активированным углем не вылечу. Прислушалась к организму, организм просигналил, что здоров, но хочет есть.

— Рассказывай, что знаешь.

— Про туристов ничего не знаю, просто Геннадий Игнатьевич сказал, что задушил двоих, но они не воскресли. Так вот я думаю, что это ваши туристы и есть.

— Какой еще Геннадий Игнатьевич?

— Я думаю, что он маньяк. Или псих. Наше с ним знакомство было не очень длительным.

Оба мужчины стали смотреть на меня с подозрением.

— Он поймал русалку. Если ее съесть, то станешь бессмертным, или хотя бы здоровым и счастливым.

Подозрение мужчин переросло в уверенность, что я больная на всю голову.

— Лично мне русалка не понравилась, я вообще не любитель рыбы. Задушить меня он не успел, потому что вмешались мои спутники.

— И где же этот Геннадий Игнатьевич?

— Сбежал, к сожалению.

— Так, — протянул камуфляжный. — А свидетели у нас есть? Где твои друзья? Кто твои слова сможет подтвердить?

— Уже никто.

— Вот как? А почему?

— Они умерли, — сказала я. Шила в мешке не утаишь, правда все равно наружу вылезет, а у меня на всякий случай козырь в рукаве спрятан.

— Что молчишь? Каждое слово из тебя тянуть клещами?

— Мы пошли искать летающие тарелки. Первым умер Вася, его убили призраки, потом Таня, ее или повесили или отравили. Илью забрала болотная ведьма, но перед этим он сбросил с балкона Михаила Алексеевича, а Денис случайно в речке захлебнулся.

После такого монолога оба мужчины переглянулись и надолго замолчали, вылупив глаза и приоткрыв рты.

— Сколько трупов? Пять? — посчитал камуфляжный.

— Еще туристы, — добавил джинсовый.

— И еще двоих уголовников посчитайте. Всего девять, — закончила я.

Теперь мужчины замолчали в большом потрясении.

— Это которые сбежали? А с ними-то что случилось? — через минуту пришел в себя камуфляжный, решив, что такой бред запросто может оказаться правдой, или я сбежала из дурдома.

— Мы с ними пришли на древнее стойбище, но местные их не приняли, и они друг друга убили, но я этого не видела.

— Картина Репина 'Приплыли'..., — после паузы сказал джинсовый.

— Нет у Репина такой картины, — проинформировала я.

— Как ты думаешь, кто-нибудь в это поверит?

— Честно, нет такой картины, это поговорка.

— Какая картина! Тут и так картина маслом 'Висяки и шизанутая девица'! А мне три дня до отпуска осталось! — завопил камуфляжный.

— А ты говорил, поехали, порыбачим! — заорал на него джинсовый.

— Мальчики, ладно, я пойду? То есть поплыву? Вы не беспокойтесь, у меня свой катер. Можете кричать дальше...

Мою попытку сбежать к катеру пресекли в зародыше. Оба мужчины взяли меня под белы ручки и аккуратно внесли в патрульный катер. Рюкзак осторожно поставили туда же. Потом джинсовый сел в мой катер, то есть в Вероникин, а камуфляжный остался со мной. Потом мы отправились в Пермь.

ГЛАВА 11

Процедуру проведения допросов я знала благодаря папочке и могу с уверенностью сказать, что они проходили по всем правилам. Я абсолютно честно отвечала на все вопросы, а мне никто не верил. Единственный оставшийся в живых после этой истории маньяк как в воду канул, а без него шансов быть услышанной и выпущенной на волю у меня было не очень много. Я тосковала и ждала. Как говорится, если вам не нравится погода, подождите, и она поменяется.

Мое долготерпенье вскоре было вознаграждено. В кабинет вошла Вероника. Я вот считаю, что форма женщинам идет больше, чем мужчинам. Вероника выглядела очень модной и импозантной дамой, даже строгая прическа ей очень шла. На меня она лишь мимолетно взглянула, сосредоточив все свое внимание на следователе.

— Добрый день, Арсений Юльевич! — поздоровалась она.

— Здравствуйте, Вероника Викторовна! Сколько лет, сколько зим! — так же радостно отозвался тот. — Зачем к нам пожаловали?

— За Леоновой Милей Николаевной.

— Так она мне самому пригодится. У меня на нее свои виды!

— У вас свои, а у меня — свои! — заулыбалась Вероника.

— Может, оставите ее нам?

— Никак не могу! И рада бы, да не могу. Забираю с собой прямо сейчас.

— Даже не спрашиваю про разрешение, бумаги у вас всегда в порядке.

— А как же! Заходите ко мне чайку выпить!

— Некогда, дела, знаете ли. Вот, трупы не знаю куда девать, может что присоветуете?

— Может и присоветую. Ну, счастливо оставаться, Арсений Юльевич! Удачи!

— И вам того же, Вероника Викторовна! — без энтузиазма отозвался он, провожая меня до дверей грустным взглядом. Отобрали у него меня, а Вероника что себе забрала, то ни за что другим не отдаст.

В нашей стране от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Поэтому в ее кабинете я вела себя тихо и скромно. Постояла у дверей, села на краешек стула только после того, как мне это предложили, аккуратно сложила руки на коленях. Надо быть осторожной, Вероника дамочка ушлая, палец в рот не клади. Вмиг окажешься там, где не хочется.

— Ну, и что ты натворила? — в голосе Вероники не было никакой радости от встречи со мной.

— Ничего не натворила. Все случайно получилось, то есть почти все. Тебе катер вернули?

— Вернули. Не переводи разговор на другую тему. Почему не позвонила мне? Я же тебя просила!

— Вероника, прости! Я телефон на катере забыла! Честно! А когда вернулась, то опять не смогла позвонить, потому что меня поймали! — покаянным голосом жалобно сказала я. Ну, забыла я этот проклятый телефон, ну, виновата! Я его только перед отъездом купила, и еще к нему не привыкла.

Вероника вытащила мой телефон из ящика стола и положила передо мной. Шестьдесят два пропущенных звонка от нее за последние дни. Беспокоилась, значит. Ну все, мне стыдно.

— Ты хоть понимаешь, что я тут чуть с ума не съехала?! Ты не отвечаешь, где тебя искать неизвестно, компания у тебя подозрительная. Хотя ты быстро с ними разобралась. Четыре трупа, надо же.

— Не четыре, больше.

— Да, Покина с приятелем забыла. Их-то за что?

— Это не я. Они сами. А маньяк нашелся? — опять спросила я. Все время спрашиваю, а мне не отвечают. Но Вероника меня порадовала.

— Нашли перевернутую моторную лодку. Лодка старая, деревянная, мотор тяжелый, перевесил, она и перевернулась. Труп — ниже по течению. Еще не опознали. Туристов нашли закопанных возле землянки.

Вероника задумчиво постукивала карандашом по столу и решала, что со мной делать. Важный момент. Молчу, не мешаю ей.

— Миля, ты хоть сама понимаешь, насколько все плохо? Влезла в грязь, и меня впутала. Как я буду объяснять, почему дала тебе свой катер? А с меня уже требуют объяснения! Вся карьера коту под хвост!

— Неужели ничего нельзя сделать? Я ни в чем не виновата и никого не убивала.

— Да? — удивилась Вероника. — В рюкзаке яд. Дубин, которыми можно проломить голову в лесу навалом, веревка тоже с собой.

— А мотив?! — не сдавалась я.

— Ревность. Ты приревновала Илью к Тане и убила обоих. Дениса и Васю убила как ненужных свидетелей. Потом придумала историю про призраков, решила, что тебя признают невменяемой.

— Ну, логично. А Покин с приятелем?

— Ты пошла погулять в лес и встретила двух уголовников. За что они сидят, ты знаешь.

— Не знаю! Только за что сидит Покин знаю.

— Не имеет значения. Ты решила наказать их лучше, чем наша судебная система и убила.

— Как все просто! — возмутилась я. — Мне с таким мастерством в киллеры надо податься, а не в университет! Туристов тоже я убила?

— Нет, — впервые за весь разговор смешалась Вероника. — Они уже были мертвыми к тому моменту.

— Неужели? А вдруг я на несколько дней раньше прилетела в Пермь, смоталась в лес, их убила, закопала, а потом вернулась в Москву? Свидетели не нашлись?

— Нашлись, — начала злиться Вероника. — Видели тебя у дома Михаила Алексеевича, которого ты упоминала. А вот Илью там никто не видел. Хотя ты говорила, что он виноват в смерти твоего учителя. Что на это скажешь?

Ух, как нехорошо получилось. Ничего не скажу. Что тут скажешь?

— Молчишь?

— Да я вообще не очень разговорчивая...

— Сейчас надо поговорить, так что напрягись.

— Хорошо. Я без памяти люблю Илью с далекой юности. А он, негодяй, гуляет с чужой женой — Таней. Муж Тани, Денис, о том ни сном, ни духом. Тогда я придумала такой коварный план: рассказать обо всем Денису и вместе с ним убить неверных возлюбленных. Вся наша компания, а из пятерых трое — Илья, Денис и я, знакомы уже десять лет, отправилась на природу. По дороге мы заглянули к моей знакомой — Веронике, которая дала нам свой катер. Все прошло по плану, только в конце Денис случайно утонул. Не удалось мне спихнуть на него все убийства.

— А Вася?

— Под горячую руку попался, — отмахнулась я.

— А сбежавшие зеки?

— Какие?

— А маньяк с туристами?

— Не слыхала о таких. Можно тоже спросить? Интересно, как сложится карьера моей знакомой Вероники, когда все узнают, что она дала свой катер убийце? А вдруг я рассказала ей свой зловещий план? И она его одобрила?

— Бред, — быстро ответила Вероника, но приняла мои слова к сведению.

Я сидела на стуле, Вероника подошла к окну, встала спиной ко мне и стала любоваться пейзажем — внутренним двором и окнами кабинетов напротив. Видимо ничего путного ей в голову не лезло.

Придется мне вытаскивать свой козырь. Подумав, я решила, что мне его не жалко, зачем он мне? Не нужны лишние проблемы, а с таким козырем проблем будет по горло.