Сила неудачника. Общий файл

Десять метров за мгновение. В следующий миг обмен ударами. Секунду смотрим друг на друга. Тыльной стороной ладони вытираю пот, выступивший на лбу. Делаю шаг в сторону, желая обойти демонессу. Под ногой хрустнули осколки ошейника.

Вспоминаю все свои обиды, поражения, весь гной и мусор, накопившийся в закромах моей памяти. Что-то ору, кричу. Начинаю наносить удары по Анваре, но она опережает меня, уходя из-под них. Танцует. Шаг, второй, поворот, удары. Мимо, не хватило нескольких миллиметров, мгновений! Я не могу достать! Быстрее, еще быстрее!!! За моей спиной огненные вихри. Но все потоки энергий огибают демонессу, в некоторых случаях суккуба сама пропускает их, прогибаясь.

Прыжок. Она проскальзывает передо мной. Сухие, разгоряченные уста скользнули по моим губам, оставляя поцелуй.

— Наконец-то, — прошептала она.

Перемещаюсь за ней. Бежим по краю крыши. Она дает догнать себе, но издевается, танцуя под ударами! Выливаю на нее весь свой гнев. Бесполезно! Огонь стекает по ней, не причиняя вреда! Простые удары по ней не достают. Быстрей! Нет, не так! Проваливаюсь в себя. Мой гнев выворачивает пространство, нарушая устоявшиеся законы!

Все! Поймал! Держу ее на вытянутой руке за шею. Сдавить, растоптать, подчинить! Я победил! Смотрю на нее, а она улыбнулась мне!

— Алексей, будь так любезен, разожми руку, не удобно, — и моя рука разжалась.

Океан застывает, но теперь он всегда со мной.

Счастливая улыбка на ее лице.

— Видишь, Алекс, я же обещала тебя защитить. А что может быть лучшей защитой, чем нападение? К тому же я не всегда буду рядом с тобой, так что учись, — проговорила она.

Циничная тварь. Жестокая, умная. Свое поражение обратила в победу.

— До твоей встречи с Каем осталось немного. Буду тебя готовить в ускоренном темпе.

— Зачем тебе это? — устало спрашиваю, горячка боя ушла.

— Потом объясню, — отмахнулась она, — тебе сейчас надо обрести контроль еще над одним чувством.

— Каким?

— Болью, — от этих простых слов я вздрогнул.

Ночь разрезал крик. Мой крик. Помутилось сознание, и я соскользнул во тьму, не переставая чувствовать боль.

Стоя на крыше небоскреба Анвара ощущала город. Он действительно был живым. Красивым. Жестоким, но справедливым. И он приветствовал ее! Творение чокнутых магов, ставшее больше чем просто набор заклинаний и сущностей. И Падшая склонила голову в знак уважения.

Обернулась к Лексу. Что ж, можно еще раз попытаться вывести его из себя.

Что это? Немного напряжения и демон разглядела в душе Алекса озеро ненависти. Хоть что-то! Теперь хоть можно работать напрямую. Быстро подстегивая его злость словами, показав одну из излюбленных своих масок, Анвара отвернулась. И резко обернувшись, щелкнула по носу. Недостаточно. Ошейник заработал. Напряженно наблюдая за магом, демонесса думала: получится или нет.

И едва не пропустила момент. Тело зверя быстро перетекло в человеческое. Ошейник треснул и упал на траву. Удар, не успевая увернуться, Падшая выставила блок и началось.

Они кружили по крыше. Алексей бил, Анвара уворачивалась. Один удар прошел совсем в отдалении от ее тела. Плохо. Начинает остывать. Скользнув перед ним, суккуба поцеловала мага. Следующие удары прошли почти впритык.

Они танцевали под луной. Магические удары скользили по коже, будоража воображение. Вот такой маг ей нравился больше! Но все когда-нибудь заканчивается.

Ненависть Алекса поглотила в себя пространство. 'Идиот', — подумала Анвара, заметая следы этой магии. Не хватало, чтобы кто-то узнал об их милом развлечении. Он все же сумел ее схватить. Глупый. Несколько слов и вот она свободе.

Средство нападения он получил, теперь пускай подчинит себе боль.

Алексей закричал. Это был крик безысходности, боли. Падшая закрыла глаза от блаженства. Интересно как он будет кричать от удовольствия?

Демон склонилась над лежащим магом. Он корчился от боли. Анвара провела рукой, стирая испарину на лбу. И присмотрелась к связи. Уже лучше. Правда, с ее стороны много вмешательства, надо сбалансировать. Но это потом. А пока суккуба медленно приглаживала растрепавшиеся волосы мага. Нельзя заставить любить. Магия способна на многое, но не на все. Можно предложить любить. А уж примет ли человек этот дар, совсем другое дело. Связи образуются между всеми живыми существами. Они чем-то похожи на нити судьбы, паутину вероятности, швы души. Только означают характер, величину личностного взаимоотношения между людьми. Если ты можешь видеть связи, то способен управлять ими.

Правда возникает вопрос, что делать с этой связью, когда она доберется до Кая. Что ж, если Алекс до этого времени не умрет, придется проводить обратный процесс. Просто так разорвать связь опасно. Да и с обратным процессом могут возникнуть не желательные проблемы. Некоторые менее опытные существа, доводили связь до того, что банально не желали ее расторгать. Падшая себе такое позволить не могла. Дело превыше всего.

В трущобах, под старым покосившемся доме, встал молящийся монах-фанатик. Ему было видение! Господь сжалился над ним и указал Путь. Указал источник Зла! Дал силу, чтобы уничтожить сосуд греха!! Значит пора в путь.

На Каперионовском поле порталов вышел человек. Он был одет в кожаные доспехи, такие же сапоги. В ножнах меч. Его встречал заместитель архимага 'Светлого завета'.

— Хранитель Оринер, — поприветствовал эльф-заместитель человека.

Тот лишь отрывисто кивнул. К чему-то прислушиваясь.

— Для нас большая честь видеть Вас здесь. Мы не ожидали, что отправят именно...

— Она здесь, — перебил словоизлияния эльфа Оринер Светлый.

— Кто? — удивился заместитель.

— Скверна, — скривил губы маг, — Вам повезло, что меня заинтересовал ваш запрос.

— Вы знакомы с этим архидемоном?

— Архидемон? Если бы она была им. Берите выше, — горько усмехнулся Оринер.

— Вы знаете, как с ней справится?

— Я попробую ее изгнать. Хватит слов, ознакомьте меня с этим миром.

Два мага пошли прочь с поля порталов.

Глава 6

Из трущоб Капериона вышел человек в сером, потрепанном балахоне. Его лицо скрывал капюшон. Человек повел головой из стороны в сторону, определяя направление. И пошел по дороге в `живой' квартал.

Далеко человек не ушел. Перед ним, из открывшегося портала, вынырнули два существа. Четырехрукий гном, гнором, как их называют в Гриане, и белый орк.

— Предъявите пропуск! — гаркнул орк, приготавливаясь к схватке, завернутая в грязные лохмотья фигура человека не внушала ему доверия.

Из трущоб Капериона так просто не выйти. Слишком много опасных людей нашли там пристанище, а убивать их расточительно. Мало ли когда они могут пригодиться.

Человек вытянул левую руку и раскрыл кулак ладонью вверх. На ней красовалась татуированная отметка. Пропуск выдавался представителем совета рас, подделать его без должной подготовки считалось невозможным.

Гнором спокойно глянул на отметку и кивнул, пропуская человека. В отличие от своего напарника, мастер пространства не волновался. Пройти незамеченным через стражей, которые охраняли границу трущоб, да и весь город, являясь его частью, трудно выполнимая задача. Хотя человек действительно подозрительный. Больно тощий, даже балахон не мог это скрыть. И высокий. Для человека. С другой стороны кого только в трущобах нет. Да и мало ли какие фортели может выкинуть судьба.

Орк теперь уже с жалостью смотрел на худосочного человека. Это сколько же надо голодать!

— Я тороплюсь, вы уж извините, давно не ел, — развел руками человек.

Раскланявшись с магами, монах продолжил путь в `живой' квартал, мельком взглянув на свою левую ладонь. На ней уже не было метки. Следовало торопиться, пока безопасники не обратились в совет за подтверждением пропуска. Вообще-то инструкции обязывают их сразу пробить пропуск, но нелюди живут долго, а склероз подкрадывается с возрастом, надо только немного его подтолкнуть.

`Живой' квартал назван так из-за большого скопления деревьев разных видов, растений, животных и выращенных домов. Вообще в Каперионе несильна расовая градация. Просто обитатели этого квартала любили природу и стремились проводить с ней как можно больше времени.

К дому, представляющему собой сплетенную из корней и магии сферу, наполовину вкопанную в землю, подошел монах. Костлявая, но жилистая старческая рука легонько коснулась двери и та открылась.

— Здравствуй, брат, — сказала открывшая дверь дриада.

— Здравствуй, сестра Лемани, — ответил монах, входя в дом.

— Как прошла дорога, брат?

— Прекрасно, сестра.

Монах осмотрел просторное помещение. Отдельных комнат на первом этаже не было. Вместо ковра — слой земли и мягкая трава выращенная на ней. Две лестницы, одна вела на второй этаж, другая в подвальные помещения.

— Раздели со мной пищу и кров, брат.

Монах осмотрел накрытый стол. Салаты, овощи, фрукты, каши сдобренные травами. Специфику некоторых блюд, он понял сразу. Оглядел ладную фигурку дриады и улыбнулся. Он действительно давно не вкушал мирских благ.

— Спасибо тебе сестра Лемани, но у меня пост.

— А какой? — не скрывая огорчения, спросила дриада.

Монах усмехнулся. В его время дриады в монахини не ходили. Хотя, как сказали святые отцы, ей можно доверять. До чего дошло: дриады-монахини, гоблины-паладины. Но главное чтобы вера жила. Храмы можно отстроить. Прихожан набрать. В прошлые разы они частенько ошибались. Первый раз, объявив пришедшие расы нечестивцами. Экономика побила веру. А когда была объявлена священная война.... Явились ангелы, демоны и, к всеобщему удивлению, основы церкви были разбиты в пух и прах. Так бы их всех и вырезали, времена глухие были, грызня за власть, передел мира. Да вот небольшой орден экзорцистов вытащил всю церковь. Они зарекомендовали себя как прекрасные специалисты в изгнании и уничтожении демонов. А один из основателей, как тех тиранов потом назовут, как раз собирал команду демоноборцев, и взял их к себе, в качестве платы пообещав походатайствовать за церковь. Стоит заметить, разработки экзорцистов применялись и против ангелов, и против богов. Следующие попытки добраться до власти тоже не принесли результатов. В конце концов, оставили церкви лишь паладинов, да простых монахов. Экзорцисты к тому времени отделились и вошли в состав портальной гильдии. А их, инквизиторов преследовали везде. Всюду! Гнали из соседних миров. Как грязных, бешеных псов! Сколько его братьев осталось здесь? Единицы. Но ничего, еще придет их время! А пока надо уничтожить источник Зла пришедший извне. Так сказал ему Голос.

Инквизитор посмотрел на дриаду, которая уже пожалела, что задала свой вопрос. Очень у монаха было выражение лица страшное, фанатичное.

— Я отказался от мирских благ, сестра. Уже как тысячу лет я питаюсь манной небесной.

И отечески улыбнувшись молодой дриаде, потопал в подвал. Ему нужно было время на подготовку.

В особняке `Светлого завета' препиралась два мага. Один из них, старец с белоснежными волосами. В левой руке он держал стеклянный посох, внутри которого переливался солнечный свет. Одет архимаг был в белую мантию, покрытую серебряными рунами. Его же оппонент предпочел потертые джинсы, кожаную куртку, футболку, кроссовки. Коричневые волосы, простое, немного грубое лицо без аристократических черт. Три царапины наискось проходили по левой щеке. Первая обрывалась около носа, вторая у губы, третья заканчивалась на подбородке. Это были именно легкие царапки, не шрамы, больше всего они напоминали след от женских ногтей. Тем не менее, целителям удалось избавить мага от многих недугов и ран, но с этими следами они ничего поделать не смогли. Лишь меч, небрежно перекинутый через плечо, выделялся из образа жителя постиндустриального мира.

— Вы меня извините хранитель Оринер, но где я Вам добуду шестерых...

— Пятерых, — поправил архимага Оринер.

— Да даже пятерых! — вспылил Оксений Браун.

— Не горячитесь архимаг, я слышал у вас здесь весьма свободные нравы.

— Не настолько свободные. Может, объясните, зачем Вам нужны именно такие маги? Возможно, сгодятся более опытные и умелые? Мы можем предоставить Вам магистров боевой магии, детей света, отвращающих тьму, демонологов.

— Силой ее не взять. Поверьте. Я... я знаю ее повадки. Зло нельзя уничтожить, но можно изгнать.

— Вы были с этим демоном знакомы? — удивленно спросил архимаг.

— Поверьте, грубой мощью ее не взять. Постарайтесь найти нужных мне людей как можно скорее, — проигнорировал вопрос маг.

— Проще в трущобах девственницу найти, — попытался пошутить Оксений.

Оринер вежливо улыбнулся и упругой походкой вышел из кабинета архимага.

Оксений вздохнул и сел в свое кресло. Ну и задачку ему подкинул хранитель. Архимаг ожидал из центра кого угодно, но только не Оринера Светлого. Очень старого мага, хотя на вид ему не дашь больше тридцати. Бытует мнение, что хранитель видел все становление ордена. А ведь `Светлому завету' не одна тысяча лет.

Удивительно, что Оринер заинтересовался демонами. Ведь в основном хранитель являлся специалистом в противостоянии с тьмой и ее порождениями. Причем он знал возможности этих созданий лучше них самих. Именно Оринер убил Наприса, создавшего империю темных магов. А ведь тот был пожирателем.

Прошлое хранителя никому не известно. А уж о том, кто его учил, ходят самые разные слухи и легенды. Одно архимаг знал точно. Если бы учитель, обучавший Оринера, работал на `Светлый завет', то маги ордена смогли бы конкурировать с грианскими безумцами.

Боль. Она вокруг меня. Снизу и сверху. Внутри. Раздирает на части и одновременно сжимает в точку. Любое действие приносит боль. Даже бездействие. Память приносит боль. Забыть все! Как же я этого хочу. Я... А кто я? Не помню.

Я сгораю, и мой пепел развеивает ветер. И каждая частица праха стонет. Я замерзаю и разлетаюсь на тысячи стеклянных осколков. И каждый осколок кричит.

Для некоторых смерть избавление. Для других мука. Для меня — боль. Смерть идет за мной целую вечность, и никак не может забрать. Я умираю, умираю и не могу умереть.

Рождение. Приход новой жизни. Великая радость. И не менее чудовищная боль для рождаемого. Я чувствую, как меня отрезают от жизни, от источника. Не испытываю ничего кроме боли.

Я не могу умереть, не могу родиться. Застрял посередине. Кто я?!

Вокруг меня резкий грубый звук. Вой. Он различен, такое ощущение, что кричит многоголосое чудовище. И его голос, то опадая до шепота, то поднимаясь до рокота, приносит боль.

Она пожирает меня. Преследует от смерти до рождения и наоборот. Она в каждой моей частице. Я не могу от нее убежать. Нельзя уйти от себя. Кто я? Я... боль?

Я внутри и снаружи, сжигаю и замораживаю, развеиваю и собираю себя. Мелодия вокруг меня. Она прекрасна. Тиха и громка, словно множество музыкальных инструментов играют одновременно. Это мой крик.