Легенда Элидианы

После этого таверна приняла более правдоподобные очертания и Дион её даже узнал. Она располагалась на берегу Каруны в деревне под названием Лимрин. Деревня эта к Нанарии не относилась, находилась в соседнем герцогстве под названием Лируд, где Дион частенько гостил в детстве. Ни сам герцог, ни его наследники не сватались к Диане, они и без того были связаны родственными узами с королевской семьёй: матушка Диона приходилась герцогу Лирудскому родной сестрой.

Описание собеседника Грара тоже постепенно приобрело реальные черты. Молодой мужчина, но уже не юноша, лет тридцати. Темноволосый, загорелый: много времени проводит на свежем воздухе. Волосы острижены короче, чем принято при Нанарском дворе: уши прикрывают, но до плеч не достают. Аккуратные усики и такая же бородка. Глаза... Казались карими, но могут быть и тёмно-серыми. Одет хорошо, дорого, но не крикливо и не вычурно. Охотничий костюм из серой замши, расшитый серебряной канителью, и такие же серые, только потемнее, сапоги выше колен. Ворот рубашки из лучшего батиста украшен силинским кружевом. Застежка плаща... На ней был герб, неизвестный дракону зверь с тремя хвостами на лазоревом поле. Что ещё? Высокий, статный, привлекательный, служанки в таверне к нему так и липли.

Дион очень хорошо представил себе этого человека, но узнать не смог. Герб ему тоже ничего не сказал: не было в окрестностях Нанарии дворянской семьи с таким гербом. Одно можно было сказать: ни на кого из женихов Дианы он не походил.

Эли пообещала ему, что заставит составить описание женихов и их окружения точно так же, как Грар описал своего случайного (или неслучайного?) знакомца. Но это потом, когда ляжет снег.

Поначалу Дион не понимал, о чём речь. Он знал о снеге, но никогда его не видел, поэтому знание осталось умозрительным. И Эли, и Грар твердили, что, как только ляжет снег, жизнь станет другой, но пока что все дни были похожи друг на друга как цыплята из одного выводка. Прошли почти две декады, семнадцать дней, прежде чем что-то изменилось.

Началось с того, что вечером Грар не прилетел. Эли спокойно позвалаДиона ужинать, а когда он спросил, будут ли они ждать дракона, а если нет, то почему, ответила:

— Грар уже вчера попрощался со мной до весны.

Дион чуть было не спросил: “А со мной почему не попрощался?”, но тут вспомнил, какие крики и стоны обычно неслись ночью из Элиной спальни, покраснел и промолчал.

А наутро выпал снег. Нет, не так: ночью пошёл снег. Утром принц глянул в окно и остолбенел: всё вокруг стало белым. Он выбежал на крыльцо и чуть не полетел вниз, поскользнувшись на льду, которым покрылись за ночь доски. Только чудом ему удалось зацепиться за перила и удержаться на ногах.

Вслед за ним на крыльцо выползла сонная Элидия, закутанная в мех. Она ступала осторожно, а в руках у неё была миска, полная песка.

— Любуешься? — спросила она, — Ну любуйся. Правда, красиво? Только ты поосторожней, скользко. Зайди пока в дом, дай я тут песочком посыплю, всё безопасней будет. Да, и если ты хочешь выйти — надевай сапоги, у них подошвы от скольжения специально обработаны.

Дион переобулся и снова вышел на крыльцо. Ветер нес по серому небу низкие, косматые тучи, солнца не было видно.

— Что смотришь? — фыркнула Элидия, — Это только начало. Ночью снег впервые пошёл, к вечеру растает, будет дождь. А завтра начнутся настоящие снегопады, вот тогда и узнаешь, что значит зима в горах.

Он уже узнал, но не хотел об этом говорить, потому что успел замерзнуть в своём кожаном костюме всего за несколько минут. Надо было возвращаться в тепло.

Эли заметила:

— Ты не только сапоги надевай, ты и меховую куртку не забудь. Шапку ещё, а то уши простудишь и голову. И не забывай поверх нижней рубахи утепляться шерстяной. Понял?

Чего уж тут непонятного? Дион был готов натянуть на себя всю имевшуюся у него одежду. Сын южной страны, он оказался совершенно непригоден для жизни в горах, ему тут было холодно. Одно радовало: Грар исчез до весны. Если боги будут благосклонны, они с Эли отправятся в путешествие раньше, чем дракон проснётся от своей спячки.

"В те времена ведьмы считались порождением зла и их преследовали и уничтожали на территории большинства королевств. Так обстояли дела и в королевстве, откуда был родом Дион.

Целый год провел Дион под кровом гостеприимной ведьмы, прежде чем отправился в обратный путь."

Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.

Принц даже не ожидал, что снег так много изменит в его жизни. Во-первых, работы стало значительно меньше, осталась только та, которая по дому. Ну, еще крылечко надо было освобождать от снега и льда: на нём Эли держала готовую еду как на леднике. Дион почти с удовольствием брался за эту работу: всё веселее, чем сидеть целый день взаперти. Таскать прелую листву в мешках и рубить дрова было много тяжелее, чем чистить от снега лестницу и крыльцо.

Дорогу же до деревни никто не прочищал и с каждым днём её заваливало всё больше. Не прошло и декады, как они оказались полностью отрезаны от внешнего мира. Когда Дион спросил Эли об этом, она только рукой махнула:

— Понадобится — сами прочистят. А у нас всё есть, нам в деревню ни к чему.

В этом принц вскорости убедился. Выглянув как-то на крылечко, заметил внизу двоих с лопатами. Они разгребали дорогу, да так быстро, как Диону никогда бы не удалось. Эли тоже их заметила и на всякий случай загнала принца в дом. Она всё ещё пыталась его скрывать от сельчан.

Как выяснилось, на такие усилия мужиков подвигла острая необходимость: жена одного и дочь другого не могла разродиться. Пришлось Эли одеться потеплей, прихватить с собой сумку с травами, зельями и инструментами и двигать в деревню. Дион остался в доме один. Ему сразу стало скучно и он решил поближе познакомиться с хозяйством Элидии. До сих пор он видел только то, что она ему показывала. Хозяйская спальня, например, была для него тайной за семью печатями.

Хорошо сделал, что сразу туда не полез, а для начала ознакомился с содержимым кладовок и ларей, которых в доме Элидии было видимо-невидимо. Ничего, правда, интересного Диону там не попалось, кроме того, что он узнал, какие поистине королевские запасы там хранились. И сушёная рыба, и вяленое мясо, и солонина, и мёд, и варенье, и соленья… Одних круп хватило бы, чтобы целый год кормить весь нанарский двор. Ну, это по мнению Диона.

А меха? А ткани? Когда Эли стала на него шить целый гардероб, он испугался, что она переводит на него последние запасы. Теперь его сердце было спокойно: всякого добра у ведьмы было предостаточно. Что-то, например съестное или домотканое полотно, ей принесли крестьяне в уплату за помощь, а по большей части в сундуках лежали дары дракона. Себе Грар забирал только золото и драгоценности, всё остальное отдавал ведьме, зная, что она найдёт добру применение.

Изучение кладовок привело принца к выводу, что по-настоящему ценные вещи Эли держит в спальне, и он направил свои стопы туда. Он хотел всего лишь посмотреть! Какая это глупая идея, он понял очень скоро. Сначала Дион взялся за ручку двери, дёрнул её и убедился, что спальня заперта. Ему бы и оставить эту затею, но упрямый принц не остановился.

Осмотрел дверь и замок, понял, что с таким устройством он уже сталкивался в родительском доме и успешно открывал его маминой шпилькой. Шпильки у Элидии были. Мало того, она регулярно их теряла и вообще разбрасывала по всему дому. Дион поискал и нашел аж целых две.

Гордясь своими достижениями, он не стал торопиться. Сначала перекусил оставшейся от завтрака кашей, щедро сдобрив её мёдом и орехами. Как очень скоро стало ему ясно, это было самое разумное деяние за день. Потому что попытка вскрыть спальню Элидии шпилькой бесславно провалилась. Мало того, что дверь так и осталась закрытой, сам Дион получил в лоб заклинанием так, что упал навзничь, после чего был опутан силовой сетью.

Освободиться сам он не мог, пришлось ждать возвращения Эли. А она задержалась, роды, как видно, и впрямь были трудными. Дион провалялся под дверью аж до полудня следующего дня. Поначалу он пытался как-то справиться с ловушкой, но быстро понял, что кроме ведьмы ему никто не поможет. Затем решил поспать, раз уж ничего другого ему не остаётся. Но спать на холодном полу получалось плохо. К утру Дион замерз как цуцик. Особенно мучился он оттого, что не мог сходить облегчиться. Последние часы ожидания Эли превратились для Диона в борьбу с собственным организмом. Мочевой пузырь и кишечник требовали своего, но обмочиться и обгадиться на пороге спальни любимой девушки принц себе позволить не мог.

Появившаяся на пороге Элидия сразу всё поняла, взмахом руки дала Диону свободу и сказала всего одно слово:

— Беги!

И он побежал. Чудом успел: его вещи не пострадали. Но в спину ему летел ехидный хохот ведьмы и от него принц мучился едва ли не больше, чем от перенесённых физических страданий. Даже невероятное, эйфорическое чувство, возникшее, когда он наконец справил свои дела, не утешало. Эли над ним смеялась!

— Ну куда ты полез, дурила? — неслось ему вслед, — Не мог сообразить, что я просто так свою комнату не оставлю?

Да эта демоница знала, что он полезет в спальню и нарочно наложила такие заклинания!

— Проклятая ведьма, — бурчал Дион себе под нос, — Прав был наставник.

Но разозлиться на Эли как следует не получалось. То ли потому, что понимал: сам виноват, то ли потому что успел влюбиться в неё до потери сознания. Стоило ей улыбнуться, как сердце Диона таяло, словно масло на сковородке, её мимолётные прикосновения он продолжал ощущать на своей коже и через несколько дней, а ласковая забота, которую она постоянно проявляла, вообще делала его счастливым. Эли была ему нужна как никто и никогда.

Сидя на горшке, принц принял основополагающее решение: он должен завоевать Элидию, сделать её своей. Раз уж он не мыслит без неё жизни, другого выхода нет. Конечно, конкурировать с драконом трудно, если не невозможно, но в чём-то Дион непременно его превосходит. Догадаться только в чём!

Следующие за происшествием дни принц посвятил разгадыванию этой загадки. Бой и магия отпадали, тут соревноваться с Граром мог только самоубийца. Но Дион не терял надежды. Что бы ни делал, чем бы ни занимался, всё время думал: может ли дракон делать это лучше него?

Одно он сообразил: дракон с Эли только полгода, ну, чуть больше. Зимой Грар впадает в спячку и она остаётся одна. Если прав наставник и ведьмы все как одна развратные, то у него есть шанс. Только вот как им воспользоваться?

Поухаживать напрямую? Но как? Всё, что он использовал, чтобы выразить свою заинтересованность придворным дамам, с Эли не пройдёт, да и нет у него ничего. Ни цветов, ни сладостей, ни драгоценностей, чтобы делать подарки, да и титул его для ведьмы пустой звук.

Давить на жалость? Глупо, бесполезно и унизительно. Тем более что до сих пор Элидия вела себя с ним как с младшим братиком, да ещё с таким, у которого в голове не всё ладно. С туповатым, стало быть.

Он не такой! Да, не гений человечества, но и не дурак! Он много читал, знает наизусть несколько поэм, помнит всё, чему его учили, и может это пересказать. Его память хранит настоящие сокровища. Книги по истории, легенды, сказки, современные романы… А это идея! Грар, конечно, сильный, красивый и вообще дракон, но вот образованием точно похвастаться не может. Эли же совсем недавно говорила, что ей зимой скучно, занять себя нечем.

Так что через несколько дней, когда девушка, по мнению принца, уже позабыла про его позор, он улучил подходящий момент. Элидия сидела в кресле и проворно двигала спицами, вывязывая узоры на носках. Этих самых носков у неё был целый сундук и в новых не было необходимости, но она всё равно вязала, да ещё вручную, не прибегая к магии. Диону тоже было особо делать нечего, все поручения ведьмы он уже выполнил и сидел просто так.

Пришло время приводить свой план в действие и он завёл разговор издалека. Напомнил про своё похищение, посмеялся вместе с Эли над собственной наивностью и незнанием жизни, а затем к слову пересказал ей один из популярных романов, где действующими лицами были принц, девушка и дракон.

Роман был на редкость увлекательным: автор налегал на приключения и нежные чувства, а не утомлял несчастных читателей назиданиями, поэтому Дион так хорошо его запомнил. Примерно на середине рассказа руки Эли, мерно двигавшие спицами, остановились, пухлый ротик приоткрылся, глаза не отрывались от лица рассказчика.

Когда принц закончил, ведьма спросила:

— Что это было? Что ты мне тут сейчас рассказывал?

Он с гордостью ответил:

— Я пересказал тебе популярный роман Гидеона Рока “Спаситель прекрасной Лорелеи”. А что? Понравилось?

Элидия сморщила нос:

— Забавно. Много глупостей выдумал этот Гидеон про драконов, ничего он про них не знает, но история увлекательная. А ты знаешь ещё такие байки?

Тут Диону было чем похвастаться и он гордо заявил:

— Да сколько угодно! Я много романов прочёл и хорошо их помню.

На самом деле помнил он большинство с пятого на десятое, но надеялся на то, что вдохновение, которое снизошло на него во время рассказа, поможет ему и впредь. Ведь не так важно точно передать написанное далеко не гениальным автором, главное чтобы было занимательно. Элидия не услышала в его словах фальши и обрадовалась:

— Вот славно! Хоть будет чем развлечься! Я и не подозревала, что ты такой хороший рассказчик!

Дион добился своего! Теперь она была готова его слушать, да не с пренебрежением, как умственно отсталого младшего родственника, а со всем вниманием. Он уже рисовал в своём воображении, как постепенно Эли становится всё ближе. Вот он, пересказывая очередной шедевр Гидеона Рока, берёт её за руку, вот уже они сидят рядом и он обнимает её за плечи, а вот во время особо патетической сцены их губы встречаются… Дион даже глаза закрыл и слегка застонал от возбуждения…

Эли сразу всполошилась:

— Тебе нехорошо? У тебя что-то болит?

Пришлось соврать, что он сегодня поднимал тяжёлый котёл, полный воды, что-то вступило в спину и теперь беспокоит. По котёл была правда, а вот про спину не очень, но Эли не усомнилась. Разложила его на лавке, устроила массаж с мазью из трав и всё спрашивала:

— Так больно? А так?

Дион млел под её сильными, но ласковыми руками и заодно старался угадать с ответами, чтобы не стало вдруг и впрямь плохо. Ему казалось, что дело идёт на лад.

Не угадал: с тех пор Эли каждый вечер требовала сказку, слушала внимательно, а потом пускалась в детальный анализ: где автор соврал, где ошибся, а где передал события и чувства героев близко к тому, что могло бы быть.