И тут глаза демона на алтаре неожиданно обретают жизнь. Когтистая лапа хватает Кирани за горло. Вторая ложится на рукоять клинка. Миг, и Кинжал Крови в лапе демона. По сравнению с его тушей нож выглядит игрушечным.
Тварь дергает извивающуюся вампиршу к себе. Поводит ноздрями.
— Нет души, плоть мертва. Существуй, нежить, твое тело не подходит мне.
Демон отшвыривает Кирани. Его взгляд упирается в Эмиру.
— Живая? Но души тоже нет? Как любопытно. Ты полукровка? Это подойдет. Великая Печать ослабляет меня, но если подготовиться...
Монстр прыгает к ней. Хватает за тонкую талию.
— Кто ты? — Шепчет вампирша.
— Я Ракш! — Ревет тварь. — Проклятый Ракш. Но я верну себе жизнь!
Демон вскидывает кинжал. По лезвию сбегают красные блики. Чудовище ныряет в возникший портал, унося с собой Эмиру.
— Куда он потащил её?! — Голос Али срывается в крик!
— Я не знаю!
Али встряхивает Нагрудник Крови. Звенит цепочка.
— Как пользоваться этим проходом? Он ушел тем же путем?!
— Нет! Кинжал Крови умеет пить жизнь. Он позволяет шагнуть туда, где последний раз взял её. Вместе с амулетом позволяет ходить везде, где убивал. Отдельно нагрудник бесполезен. Он перебрасывает лишь туда, куда сам захочет!
— А это мы посмотрим. Я его поуговариваю.
Острая грань талисмана впивается в горло вампирши.
— Ты же любишь жизнь? — Обращается Али к безмолвному металлу. — Пей! Давай, помоги мне! Я прошу. Во мне есть и сила твоего хозяина-вампира. Слушай меня!
Черная кровь неупокоенной хлещет в стороны. Кирани хрипит. Тяжелые капли падают в пыль подвала. И талисман кровавого бога слышит зов! Фигуры на полу окутываются туманом. Исчезают в красной воронке.
Лиса свешивается с потолка, удерживаясь ногами за опорную балку, и ныряет следом.
Обветшалые колонны подпирают высокий свод. На полу слой древней пыли. Давно здесь не ступала нога человека. Да и людям ли принадлежит храм?
Лиса ловко приземлилась на руки и перекатом ушла в сторону. Вывалянный в пыли Алаэн вскочил на ноги. Особого удивления, впрочем, на его лице при виде эльфы не отразилось. Он сунул окровавленный амулет в карман. На чистоту его куртки это уже не влияло.
— Следила?
— Подстраховывала.
Али осматривается. Его внимание привлекает стон. На жертвенном камне распростерлась хрупкая фигурка. Руки скованы специальным зажимом в оголовье. Девушка без сознания. Красивое золотисто-коричневое платье стекает складками на пол.
— Мира!
Али кинулся к сестре.
— Ты жива!?
Он безуспешно попытался открыть кандалы. Посмотрел на эльфу.
— Здесь серебро, помоги, мне нечем сломать замок!
Лиса отвернулась от тушки вампирши, выдернула засапожный нож. Приблизилась. Вскрыла замок. Али подхватил сползающее тело.
— Мира!
Эмира открыла глаза.
— Он ушел?
— Здесь никого не было.
— Братец, как же я испугалась.. Он вроде убил какую-то змею, а потом притащил и заковал меня здесь. Я головой о камень треснулась, соображаю плохо.
— Я думаю, стоит поскорее выбираться отсюда. — Сообщила Лиса. — Ты можешь добить вампиршу? Мне жалко оставлять здесь серебро, а выковыривать нельзя сразу если режешь. Может оклематься.
— А? Да, могу, погоди. В руке мага вспыхнул огненный шар.
— Думаешь, оживет? Сомневаюсь. А что вы с ней не поделили-то?
В этот момент с хлопком возник красный портал. Туша демона ввалилась в залу. Все замерли. Вопрос Али повис в воздухе.
— Вали его! — Лиса, как и положено гончей, первая сориентировалась в ситуации.
Али с охотой последовал мудрому совету.
Файрбол взорвался на теле твари. Синий плазменный шар полутора саженей диаметром опалил камень пола и шкуру зверя.
Лиса подскочила к жуткой морде, оттолкнулась от ближайшей колонны и врезала с разворота ногой в висок монстру. Удар с выплеском энергии мотнул голову твари. Гончая мягко приземлилась, выхватила Осквернитель и всадила заряд серебра в приоткрывшуюся меж броневыми пластинами щель.
Ракш заревел дурным голосом. Задергался, теряя равновесие. Но страшные раны на его теле начали стремительно исчезать. Зазвенели по полу серебряные стрелки, выходя из тела.
— Меня нельзя убить, смертная! — Демон вскинулся на дыбы.
— Сам смертный, а я эльфа! И я еще даже не начинала!
Лиса выхватила из ножен сабли. Инициировала татуировку! Кинулась вперед. Вспахала кончиком клинка живот зверя. Взбежала вверх по телу ракша и, что есть силы, рубанула по сжимающим Кинжал Крови пальцам.
Сделала кувырок назад. Замерла на секунду, сделав мостик. Кончики сабель, на которые оперлась эльфа, вошли точно в живот позабытой, было, вампирши. Не останавливаясь на достигнутом, Гончая вновь прыгнула к твари. Забросила сабли за спину. Подхватила летящий к полу кинжал и всадила его в бок демону!
Глаза змеи на рукояти вспыхнули. Алое хлынуло по руке. От резкой, непереносимой боли не спасла даже татуировка. Данаэ распахнула глаза. В помутившемся сознании инстинкт гончей "Не бросать оружие!!" схватился с рефлексами. Эльфа дернулась и отскочила. Нож остался в ладони.
— Что, не нравится моя жизнь? — Демон рушится всей массой вниз, прижимается к полу, готовясь прыгать. Хвост дробит камень стен.
Лиса взвешивает злое металлическое жало в руке.
— Я просто не выношу падали! — Черная молния сверкает в воздухе и входит в спину твари чуть пониже шипастых гребней.
Магический туман вытекает из змеиной пасти свивается в кольца под сводами древнего храма. Ракш ревет. Бьется в агонии. Сквозь завитки проступает панорама совсем другого места.
Пол выстлан корой. По сторонам вздымаются огромные корявые столбы. Ветви? Одна из них удерживает круглую клетку из прутьев. Внутри цветок. Нет! Жезл! Прутья испещрены зарубками.
Открывшаяся картина вдруг вспыхивает — вновь меняется. Вся компания падает на заросший травой склон. Волна ослепительно сияет в небе. Товарищи по несчастью катятся вниз. Шипы на спине ракша впиваются в грунт, останавливая падение. С одного из них срывается блестящий обруч.
Красная муть вновь обволакивает демона. Хлопок. Издыхающая тварь продолжает свой странный путь.
Лиса и близнецы Малона с треском врезаются в стену кустарника.
Тихо потрескивают свечи, разгоняя сумрак опустевшего храма. Тело вампирши лежит на прежнем месте. Мертвая кровь сочится из ран на горле и животе. Натекла уже целая лужа.
Кирани еще здесь, вампира так просто не убить. Но магия, мифрил и странный металл Нагрудника Крови сделали свое дело. Поврежденные ткани не желают восстанавливаться. Фиолетовый туман едва клубится над истерзанным телом. Сила уходит по капле.
Хозяин, Властелин... — Беззвучно шепчут синие губы.. — Помоги! Я взываю!
Рука чертит знаки из пыли и собственной крови. Темнеет. Над телом вампирши сгущается чернота. Сливается в призрачную фигуру. Свет не задерживаясь проходит сквозь призрак, но словно тускнеет.
Остроухая тень осматривает распростертую нежить. Мелкие обломки камня, во множестве устилающие пол, свободно проходят сквозь сапоги пришельца. Но удар такого сапога вполне материален.
— Вот как ты теперь заговорила! Хозяин! Властелин! Где была твоя почтительность, когда ты предала меня? — В голосе Темного слышна издевка.
— Я.. я отслужу, я не предам больше. Пощади..
— Я спас тебя! Лишь благодаря моему вмешательству ты не стала обычным упырем! Я защитил тебя от власти твоего создателя! Вы вампиры — единственные из не живых, что не подвластны моей воле. Слишком много в вас остается силы. Слишком многое дает вам кровь. Вы все предатели, угроза мне. Я предложил тебе лучшую долю! Служить мне! Тому, кто может по праву считать себя Богом мертвых! Я научил тебя магии Тьмы! — Вновь бьет вампиршу. — И чем ты отплатила? Просто сбежала.. Отслужишь? Еще как отслужишь.
Темнота сгущается вновь. В протянутую руку падает золотой ошейник. Темный небрежным жестом швыряет его Кирани.
— Надевай! Надевай сама! И вечно помни, кому ты служишь!
— Но рана, Хозяин... — Сипит нежить.
— Надевай!
Золотое кольцо смыкается на шее вампирши прямо поверх раны. Золото темнеет, впитывая фиолетовую муть. Ошейник выпускает тонкие усики. Золотая многоножка врастает лапами в горло нежити. Стягивает края разреза. Ожоги от магии Али нехотя зарастают. Дыры от клинков перестают кровить.
— Теперь ты в моей власти!
— Хорошо, Господин. Благодарю..
— Благодарить не надо.
Фигура задумчиво обводит взглядом залу. Шагает к жертвеннику в центре. Проводит когтем по камню.
— Сделаешь вот что...
Конец первой части.
Эльфы и не только. Часть 2
Цикл: "Вселенная островов"
Глава 10. На поверхность.
Расставшись с магом, Гарсиа двинулся на поиски выхода к поверхности. Где тот дурацкий тоннель, что пробил в теле скалы червь, он представлял весьма смутно. Честно признавшись себе, что эта дорога для него закрыта, паладин решил последовать первоначальному плану. Отсутствие тварей утешало.
Он проплутал в подземельях часа два, выбирая тоннели пошире, но, как выяснилось, все подобные тропы быстро сужались и становились непролазными. Отчаявшись, он попробовал пройти по одной такой дороге в обе стороны. В результате, она вывела его к Великому обрыву. Пещера оканчивалась отверстием прямо в толще скалы. Гарсиа внимательно осмотрел этот своеобразный выход, но от мысли подняться по стене отказался. Ни крыльев за спиной, ни присосок на пальцах у него не имелось.
Возможно, брось он доспех, затея имела бы шансы на счастливый исход, но такой вариант паладин считал неприемлемым.
Зато вид на Великий обрыв показал другое. Воин Белого с самого начала не поверил Гоару, когда тот заявил что они под Соллом. Маг явно темнил. Что было тому причиной — желание скрыть местоположение находки или тот просто ошибся? Так или иначе, но Гарсиа спускался в нору за чертовой зверюгой, что сожрала семью ремесленников вместе с лавкой, почти у границ главных гор Каменного Престола, со стороны имперских земель. Паладин готов был признать, что ошибся с направлением и глубиной, но пройденное расстояние он помнил хорошо. По его самым оптимистичным прикидкам, до столицы было не меньше семи дней пути. Правда на глубине расстояния меньше — остров сужается к низу, но в эту глубину паладин тоже не по воздуху прилетел.
Увиденное подтвердило его догадки. Ни одного серьезного водопада, вроде Столичных, вдоль стены не наблюдалось. Зато имели место скальные породы, схожие с теми, каковые он видел на изломах камня у гномов. Единственное что смущало — отсутствие гномьего уступа внизу. Приходилось принять как данность, что он сейчас внутри этого уступа.
Огромная глубина пугала. Масса каменюк над головой начала давить на психику. Решив не портить себе нервы понапрасну, воин ушел в глубину горы.
Вскоре его внимание привлекла легкая дрожь под ногами. Следуя за неясной вибрацией, он вышел к каверне, по дну которой струилась огненная река. Здесь было тепло и почти приятно. По крайней мере, без промозглой сырости последних лиг пути. Если бы не серная вонь, то место, пожалуй, стоило бы назвать уютным. Впрочем, дым уходил в многочисленные местные тоннели и не доставлял особых неудобств.
Гарсиа устроился прямо на скале и мгновенно заснул. Поскольку в караул было поставить некого, старый вояка доверился инстинктам. Спать все равно было необходимо. Паладинов учили обходиться без сна до трех дней, но отсыпаться потом приходилось еще дольше. У Гарсиа был смутное чувство, что подобное удовольствие, и в столь комфортных условиях ему в ближайшее время не светит.
Проснулся воин от ощущения чужого взгляда. Чувство было столь острым, что паладин сразу схватился за оружие, опасаясь немедленной атаки.
Однако боя не последовало. В первую секунду он вообще не увидел никого. Разве что река, покрытая раньше твердой коркой шлака, сквозь который пробивались язычки пламени, теперь обрела равномерный красный цвет. Да и кто может жить на такой глубине? Оказалось, могут.
Как раз из реки и исходила угроза. В красной массе светились изумрудами глаза. Ни белков ни радужки. Только равномерное цветное пламя.
Поиграв в гляделки с пару минут, Гарсиа расслабился. Что бы это ни было, нападать оно не стремилось. Паладин разложил нехитрые пожитки и приступил к трапезе.
— Эй! Есть хочешь? Тогда вылазь! — Буркнул он глазам.
Судя по всему, существо его услышало. Глаза стали круглыми словно блюдца.
С минуту существо раздумывало. Потом на граните вспыхнул язычок огня — зверушка робко поставила лапу на берег. Паладин с удивлением наблюдал, как к нему скользнула огненная ящерка. Желтые струйки пламени образовывают гребешок вдоль хребта огненного тельца. На голове алая корона. Зубки и коготки — синие искорки.
— Дай!
— А что ты любишь?
— А что у тебя есть? Дай, холодно!
Гарсиа почесал макушку и вытащил трут из непромокаемого чехла на поясе. Положил на камень. Ящерка скользнула к тряпке. Миг пламени и трута не стало.
— Вкусно, холодно, дай еще.
— Кто ты?
— Я саламандра. Долго не могу здесь. Холодно. Дай!
Паладин сунул ей пару сухарей. Пошло на ура.
— Мягко. Лучше камня. Приятней. Дай еще.
— Да у меня почти ничего нет. Я не могу отдать все. Ни с чем останусь.
— Ты слишком сложно говоришь. Я не понимаю. Позову еще. Вместе лучше. Теплее. Понимать больше.
Саламандра скользнула в раскаленный поток и вынырнула с десятком спутниц. От мельтешения огоньков у старого воина зарябило в глазах. Ящерки скакали вокруг. Забирались к нему на колени. Несколько самых шустрых, попробовали на зубок плащ. Впрочем, зверушки были неагрессивны.
— Эй, эй без тепла меня оставите. Я так отсюда не выберусь.
— Ты тоже ешь тепло? Ты очень медленно его ешь. Наверное, тебе мало надо. Вон сколько запасов.
Паладин не сразу сообразил, что речь идет об одежде.
— У нас наверху все такие.
— Дай нам вкусного! У тебя много. Не будь жадным. Мы поможем если надо. Угости нас!
Гарсиа прикинул, что щит все равно испорчен кислотой и стащил его, со вздохом, со спины. Огненные бандитки обдирали его как липку. Паладин же всегда испытывал слабость к маленьким существам, чем те бесстыдно пользовались.
Деревянные обкладки щита словно языком слизнуло. Гарсиа скорбно вздохнул, глядя, как исчезают последние угольки.
— Ты расстроен? Почему? Мы обидели?
— Ну, это был щит, понимаешь? Защита.
Щит? Такой мягкий? Какая же это защита? Мы можем лучше. Если ты будешь нас угощать.
— Я иду наверх. Там нет таких как вы. Там ваши не живут.
— Мы пойдем с тобой, если ты будешь угощать. У нас есть огненный камень. Мы принесем, покажем.
Толпа ящерок вытащила из магмы нечто похожее на неграненый рубин. В одно мгновение и все они скрылись в глубинах драгоценности и повыскакивали вновь.
— Мне не прокормить вас всех!
— Не надо кормить. Мы не едим. Камень дает огонь. Но мы любим лакомства. Дай! Мы согреем тебя!
