Две девушки, одна в спортивном костюме и бейсболке, другая — в джинсах, футболке и с пакетом в руках, не спеша вышли из подъезда и завернули за угол. И тут того, кто вздумал бы за ними наблюдать, озадачила бы разительная перемена в их поведении. Спортсменка рванула с места так, как будто собиралась установить мировой рекорд по бегу по улицам города, а ее спутнице ничего не оставалось, как поплотнее прижать пакет к груди и припуститься следом. Сбавили скорость они только тогда, когда впереди показалось метро.
— Ну Настасья, — прохрипела, отдуваясь, Лариса, — ты даешь... Я, конечно, не знаю... может тебе каждый день... так приходится по городу бегать... чтобы устроить знакомства... идеальных половинок... и физподготовка входит... в обязательный курс... обучения любовных магов... но я-то уже года три как на кареты пересела... и сейчас чуть не скопытилась. Фух!
— Это я чуть не скопытилась, — сердито буркнула Настя, — когда Степаниду в коридоре увидела. Чуть Кондратий не хватил!
— А кто виноват? — удивилась Лариса. — Или это я утверждала, что бабуля в деревне и дома никого нет?
— Должна она была быть в деревне, должна! — чуть не плача, ответила любовная фея. — Я тебе тоже не провидица, чтобы сквозь стены видеть.
— Да ладно тебе, Насть, я тебя не виню, — кротко ответила Лара. — Подумаешь, на старушку наткнулись. Могло бы быть и хуже, если бы к ней племянник-мясник из деревни приехал. Например.
— Опять издеваешься, — прорычала Настасья, — ну погоди! Вот понадобится мне в чужую квартиру влезть, я припомню, что за тобой должок. Не отвертишься!
— Да всегда пожалуйста! — с готовностью откликнулась волшебница. — Я страсть, как обожаю по чужим квартирам шастать.
— Тсс! — шикнула на нее подруга. — На тебя вон уже люди оборачиваются.
Девушки уже подошли к метро, и народу вокруг прибавилось.
— Отчего бы не обернуться на привлекательную молодую девушку с очаровательным румянцем на щеках? — кокетливо пропела Лариса, ныряя в переход. — А ты бы вместо того, чтобы голову в плечи втягивать, лучше бы повнимательней посмотрела по сторонам. Вдруг, тут где рядом мой суженый ошивается, а подойти стесняется.
— Твой суженый, насколько я помню, ошивается в отсталом королевстве, — мстительно напомнила Настя, — и с большой долей вероятности, в этот момент проводит допрос той девицы, которая туда попала вместо тебя. Надеюсь, твой рыцарь самых честных правил, и бедная Глаша сильно не пострадает?
— Злая ты, Настасья, — вздохнула Лариса, мигом помрачнев. — Я бы все на свете отдала, чтобы все исправить и вновь в Кукуе оказаться.
— Лучше доставай карточку на проезд, горе ты мое, — проворчала Настя, — на нас вон и так уже дежурная косится.
Девушки проскользнули через турникет и спустились на станцию.
— Ну, какие у нас теперь планы? — спохватилась Настя. — Ты мне так толком и не сказала, что задумала. Костюмированное представление по мотивам "Морозко"?
— Что-то вроде того, — уклончиво ответила подруга.
— Так мы едем домой, обсуждать твой гениальный план, или в магазин, за карнавальными костюмами? — скептически поинтересовалась Настасья.
— Сначала домой, — скомандовала волшебница. — А потом — за костюмами.
План Ларисы состоял в том, чтобы явиться к Арине под видом сказочного героя, вкрасться в доверие, выпытать ее секреты и тайные желания и далее действовать по обстоятельствам.
— Бред какой! — вынесла свой вердикт Настя, когда они добрались до дома и Лариса посвятила ее в свои намерения. — И как ты это себе представляешь? Постучишься к ней и скажешь: "Здрасти, я ваша тетушка-фея"? Или подсунешь под дверь кувшин с фантомом, а когда иллюзия развеется, будешь изображать Старика Хоттабыча?
— Креативненько, — оценила Лариса. — Это надо обдумать!
— Ты не знаешь Нарышкину, — фыркнула Настя. — Она не верит ни в прекрасных принцев, ни в добрых фей, ни в волшебников на голубом вертолете. Она не верит ни в кого, кроме олигархов! Вот если ты явишься к ней в образе стареющего Билла Гейтса, тогда еще шанс будет. И то — не забудь выставить вперед бригаду охранников с чемоданом подарков, чтобы они популярно объяснили ей, с кем она будет иметь дело. А то шишек не оберешься.
— Да что ты прицепилась к этому олигарху! — вспылила Лариса. — Может, она это сказала специально, чтобы твоего чудика отшить.
— Во-первых, он не мой, а во-вторых, никакой он не чудик, а ведущий специалист отдела кармы, — оскорбилась за коллегу Настя. — А во-вторых, я проверяла — об олигархе она мечтает совершенно точно.
— Ну и что? — возразила Лара. — Подумаешь, кто о чем мечтает! Главное, не форма, а содержание. Ведь ей наверняка не мешок с деньгами нужен, а возможности, которые ей его капиталы откроют. Может, она певицей хочет стать, а денег на раскрутку нету, или доктором, а учиться не на что, или хочет, чтобы дети ее нужды не знали... Тут еще надо разобраться, о чем она на самом деле мечтает.
— Ты чересчур хорошего о ней мнения, — покачала головой ее подруга.
— А я оптимистка и предпочитаю видеть в людях только хорошее! — провозгласила волшебница.
— Удивительно, как ты выжила в своем отсталом королевстве среди вампиров и оборотней, — хмыкнула Настя. — Ничего, вот познакомишься с Нарышкиной поближе — не так заговоришь.
— Вот именно этим я и собираюсь заняться. Завтра же. А пока надо обдумать детали.
— Ну-ну, — скептически отозвалась Настасья. — Я пойду обедом займусь, а ты пока думай.
— Тебе помочь? — уныло поинтересовалась Лариса, и в ее глазах читалось полное отсутствие желания участвовать в процессе готовки. Да она уже три года сковородки в руках не держала — в замке-то у нее был штат поваров.
— Да чего уж там, как-нибудь сама справлюсь, — усмехнулась фея. — Телефонный номер набрать дело нехитрое.
И, перехватив недоуменный взгляд Ларисы, добавила:
— Я пиццу закажу. Охота мне самой на кухне возиться! Да и опасно тебя одну надолго оставлять — напридумываешь еще чего такого, чего Дэвиду Копперфильду не снилось. А он все-таки мастер иллюзий не в пример нам — магистр! — с уважением произнесла она.
— Только вместо того, чтобы людям помогать, головы им дурит, — неодобрительно отозвалась Лариса.
— А ты знаешь — помогает он им или нет? — вступилась за того Настасья. — Может, шоу — это его хобби в свободное от основной работы время. Сама знаешь, что наша служба тайная и распространяться о ней не следует.
— Знаю, — вздохнула Лара. — А как бы было хорошо — явилась бы к Нарышкиной, сказала: "Привет! Я из коллегии магов, твой назначенный ангел-хранитель. Рассказывай, о чем мечтаешь, чего хочешь — буду твою судьбу устраивать", а то приходится затевать игру по мотивам сказок и прикидываться непонятно кем.
— Тебе не впервой, — отмахнулась Настя, выходя в коридор.
— Не впервой, — согласилась Лариса и пробормотала себе под нос. — Но золотой рыбкой или джинном еще быть не приходилось. Так-так, рассмотрим варианты...
Она взяла ручку и блокнот, выданные ей подругой, и написала на первой странице:
"Сказочные герои, которые исполняют желания:
— Крестная фея.
— Джинн/ Старик Хоттабыч.
— Старичок-боровичок.
— Гномы.
— Дед Мороз.
— Морской царь.
— Золотая Рыбка.
— Щука.
— Царевна-лягушка".
— Ага! — воскликнула Настя. Подкравшись сзади и сунув нос в ее записи. — Так я и
думала, что за тобой нужен глаз да глаз. Ты бы еще Сивку-Бурку с Коньком-Горбунком вспомнила, горе луковое!
— Ой, и правда! — обрадовалась Лариса и быстро дописала десятый пунктик. — Как
это я про него забыла!
— И что же ты собираешься делать со своим списком? — ехидно спросила Настя. —
Отрастишь себе хвост и гриву и пойдешь пастись во дворе дома Нарышкиной, поджидая ее с работы?
— Почему же во дворе? — не осталась в долгу Лара. — Можно и на лужайке перед "МакДональдсом".
— Опять издеваешься, — догадалась фея.
— Настя, ну я, конечно, дура дурой, но не дурища же! — укоризненно сказала волшебница. — Я прекрасно знаю, что недопустимо мне принимать облик животных, и не собираюсь проводить запрещенные эксперименты. Не стоит воспринимать мой мозговой штурм как руководство к действию. Но за Сивку-Бурку с Коньком-Горбунком тебе все равно спасибо. Я тут подумала — если Арина так недоверчиво относится к людям, может, хоть лягушек с горбатыми коньками она не будет воспринимать как мошенников и аферистов?
— И где ты, интересно, возьмешь ей лягушку и горбатого конька? — саркастично поинтересовалась Настя.
— Лягушку в зоомагазине можно купить или в речке выловить, — на полном серьезе ответила Лариса, — а пони напрокат взять у какого-нибудь циркового фотографа.
— Гениальная идея! — не преминула сыронизировать Настя.
— Но, надеюсь, что до лягушек не дойдет. Начнем с крестной феи!
* * *
— Что, нельзя было захватить с собой никакое средство от комаров? — жалобно скулила современная москвичка спустя четверть часа езды по кукуйскому лесу. Казалось, все окрестные комары слетелись для того, чтобы запечатлеть свой след на челе и руках несчастных путников.
Доставалось даже жеке, которая, как только свернули под сень деревьев, тут же вынырнула из сумки и, подоткнув один край обложки под седло, разлеглась на лошади впереди Глаши. Книжка только и успевала хлопать звериной лапкой по кожаной обложке. Поживиться комарам у нее было нечем, но запах кожи привлекал их со страшной силой.
— У тебя нету никакого заклинания от комаров? — с надеждой поинтересовалась несчастная городская жительница, впервые в жизни столкнувшаяся с такими тучами кровососов.
— Мои авторы на такие мелочи не разменивались, — гордо заявила жека, со всей силы саданув по обложке и смахнув поверженного комара под копыта лошади.
— Может быть, есть что-нибудь от вампиров? — не унималась Глаша.
— Есть, но не про твою честь, — отрезала вредная книжка и с силой почесала корешок.
— О тебе же забочусь, — буркнула Гликерия. — Вижу вон, тебе тоже несладко приходится.
— Да, — признала жека, — недоработка авторов. Поди и представить себе не могли, что меня будут читать в лесу, полном комаров, — хихикнула она.
Девушка горестно вздохнула и с размаху шлепнула себя по лбу, прибив сто восьмого комара, покусившегося на ее невинное тело.
— Не стоит так убиваться из-за меня, — ехидно заметила жека. — У меня обложка из кожи двухсотлетнего дракона, а ее не так просто прокусить.
— Надеюсь, дракон погиб, не сражаясь за целостность своей шкуры? — мрачно заметила Глаша, интенсивно размахивая рукой перед собой.
— Бедняга так упорствовал, — скорбно вздохнула жека, — все повторял о жене, восьми детях и семнадцати внуках.
Глаша брезгливо покосилась на ее обложку.
— Шутка! — хихикнула довольная собой книжка. — Купилась, купилась!
— Да, давно пора привыкнуть к твоему черному юмору, — недовольно пробормотала девушка. — И занес же меня черт в этот треклятый ГУМ! — в негодовании воскликнула она, сгоняя с щеки сразу нескольких комаров и почесывая укусы.
"Хотела сказочных приключений — получай", — злорадно заметил внутренний голос.
"Но меня никто не предупреждал, что комары тут съедят быстрее, чем мы доберемся до упырей или оборотней", — зло возразила ему Глаша. В самом деле, что за конфуз! Ни в одной из прочитанных ей в ее мире книг герои не страдали от нападения комариного роя и не чесались от комариных укусов. "А ведь здесь наверняка и клещи водятся", — услужливо подсказал противный голос. "Я тебя не слушаю", — буркнула Глаша и, чтобы заглушить язвительный голосок, принялась напевать себе под нос жизнерадостное "Районы, кварталы, жилые массивы, я ухожу, ухожу красиво".
Оливье, все это время невозмутимо державшийся впереди, с удивлением обернулся.
— Ты чего это, колдуешь?
— Уж и попеть нельзя, — недовольно проворчала Глаша.
— Слова какие-то странные, — пожал плечами Оливье и как-то подозритеьно взглянул на нее.
"Ну да, я же напеваю их на русском", — поняла Глаша и, пользуясь тем, что маркиз ее языка не понимает, затянула "Ниже ростом только Губин". На третьей песне "Вжик-вжик-вжик, уноси готовенького", в которую девушка вложила всю свою ненависть к комарам, кровопийцы как ни странно с писком разлетелись. Особенно настойчивые продолжали крутиться возле Оливье и создавать звенящий бэк-вокал сольному выступлению юной звезды. А четвертой, "Лей, ливень, не жалей", взмокшая от жары Глаша и вовсе накликала дождь. Тот был коротким, но сильным. Лошади промокли насквозь, а путников спасли только заговоренные от непогоды походные плащи. Ливень охладил песенный пыл девушки, и до самого привала она молчала, сосредоточенно почесывая комариные укусы.
Привал сделали в открытом поле. Странно, но земля здесь была сухой, как будто дождь пролился только над лесом, да и тучи, которая так щедро искупала их лошадей, Глаша тоже не заметила. Маркиз спешился, отстегнул с седла сумку, помог ей спуститься и отпустил лошадок, которые, отойдя пару шагов от дороги, принялись меланхолично жевать ромашки. Глядя на них, Глаша тоже ощутила приступ голода и побежала за Оливье, быстро шагающим в глубь поля. Чуть удалившись от дороги, тот опустился на траву, расстелил на земле свою куртку и стал выуживать из сумки нехитрый ужин, при виде которого у порядком проголодавшейся Гликерьи едва слюнки не потекли. Предусмотрительный маркиз прихватил с собой краюшку воздушного хлеба, головку сливочного сыра, запеченный окорок и фляжку с водой. Отламывая кусочек хлеба, девушка с удивлением отметила, что тот еще горячий, словно его только вынули из печи. Теплым оказался и окорок, а фляга, наоборот, запотела, и вода в ней была освежающе-прохладной.
— Что за чудеса? — с наслаждением отпивая воды, спросила она.
— Походная сумка, сохраняет нагрев и свежесть пищи, — похвастался довольный эффектом Оливье.
— Тоже Кларисса придумала? — с уважением спросила Глаша, подумав про себя, что она понимает выбор маркиза. С такой женой не пропадешь ни дома, ни в путешествии. Поди, она и походный шалаш умеет в роскошный дворец превратить, не говоря уж о том, что отогнать комаров для нее — пустяковое дело.
— Нет, — с сожалением признался тот, — это дело рук старика Тернера.
"Ага, значит, не все этой задаваке про плечу", — торжествующе отметила девушка, сооружая гамбургер.
— Что это? — покосился на ее кулинарное творение маркиз.
— Пища 21 века, — с гордостью сообщила Гликерия. — Угощайся! Эх, сюда бы еще огурчик, листик салата и капельку майонеза, и все это дело в микроволновку, — размечталась она, сооружая второй сэндвич.
— И так неплохо, — признал Оливье, уплетая необыкновенный бутерброд.
— Я еще и на машинке могу, — скромно заметила Глаша, подразумевая, разумеется, компьютер. — Эх, сейчас бы еще кофейку!
Она потянулась к фляжке и с удивлением ощутила, как потеплело железо в ее руке. Глаша поднесла флягу к губам и вдохнула аромат свежесваренного кофе.
— Ни фига себе спецэффекты, — потрясенно выдохнула она и осторожно глотнула горячий напиток.
