В поисках Рая!

Ой ..ля...., — контролируя погоню, я чуть не вписался в столб на повороте, а вот и карьер. За спиной лязгнул затвор пулемета. Я, достав из пакета между сиденьями АПБ, бросил его перед собой на приборную панель. Капитан загипнотизировано смотрел на оружие.

— Валить будем? — спросил сзади Сергей.

— Ни в коем случае! Работаем так же как на трассе с приорой, выскакиваем разом, наводим на их машину стволы. Если они не слиняют, выпрыгнут с машины и начнут действовать, то я бью по колесам, а ты первой очередью стараешься прижать их к земле. Я тебя, блин, умоляю, валишь их только в крайнем случае, кровников нам еще не хватало для полного счастья! — все это я выпулил со скоростью пулемета, бешено вращая руль. Вот и карьер. Мы с разгона ухнули вниз по спуску, подняв тучу пыли. Пусть на несколько минут мы опережали преследователей, почему они не стреляли, было непонятно, наверное, машину хотят забрать. Щазззз!

Я крикнул в сторону Сергея, бешено вращая руль в развороте.

— Валить только в крайнем, слышишь, в крайнем случае!

И мы практически одновременно, я, схватив стечкин, который скатился к лобовому стеклу и Серега с пулеметом, хлопнув дверьми, выпрыгнули с машины. Мерин уже съезжал по спуску, абреки, увидев наведенные на них стволы пулемета и пистолета, попытались затормозить. Но на песке у них не получилось, тяжелый мерин скользил по нему, как по катку, видно основание дороги было твердым.

Мгновения растянулись на века, воздух стал материально плотным. Вот хлопнули двери мерседеса. С обеих сторон с автоматами грамотно вывалились на землю оба чеченца, а тот который сидел в папахе за рулем, упал на переднем сиденье на бок, укрываясь за двигателем. И тут, я увидел, как правый бандит, пытается направить на меня ствол автомата, тут же перекинув предохранитель на авто огонь, не понял, как у меня это получилось, я короткой очередью ударил по правой дверке машины.

'Дут-дут', — сказал АПБ, выстрелы прозвучали тихо, но хлесткие удары по металлу машины побудили Сергея тоже открыть огонь, вот его аргументы прозвучали более весомо, чем мои!

Сложно передать, как звучит МГ-42, стреляющий маузеровской восьмеркой. Очень неприятно он звучит, 1500 выстрелов в минуту, для цели, прижатой к земле его плотным огнем!!!

Чехи не стали испытывать судьбу! Прижатые к земле двумя короткими очередями поверх голов, они вжались в матушку землю, просто попытались врасти в песок.

— Лежать, лежать, не вставать! — крикнули мы одновременно и медленно двинулись к машине, обходя её по наитию по дуге, оставляя машину в центре. Чехи и не собирались геройствовать, только мой старый знакомый злобно сверкал на меня глазами. Автомат, старый потертый АКС, лежал рядом.

— Слоник, осторожно, третий внутри, фиксируй и его.

Подойдя к правому бандиту, я ногой откинул автомат в сторону. С моей стороны дверь машины была пробита только снаружи, мягкие ПМ-овские пули не взяли немецкую сталь. Ясно, какие еще патроны могли подсунуть Сергею вместе с пистолетом конторские, наверняка ППО с мягким сердечником. Третий чеченец лежал, скрючившись, на переднем сиденье. Как ему рычаг переключения скоростей не мешает? 'Жить захочешь, не так раскорячишься', — вспомнил я фразу из фильма.

— Слон, как ты? — я подобрал автомат с земли и, не отводя цилиндра глушителя от цели, повесил его на левое плечо. Мне все равно было, с какой руки стрелять. Предохранитель на АКС стоял в положении авто-огонь, мы переиграли наших внезапных друзей буквально на секунды. Еще минута промедления и они полили бы нас с обоих стволов, как водой из шланга.

— Все путем, ответил Сергей, — ему поднять автомат с пулеметом в руках было непросто, и он, судя по бряканью, просто откинул автомат в сторону. Я толкнул ногой абрека в плечо. Тот повернулся на бок и зло посмотрел на меня, ну понятно, убитый я его бы больше порадовал.

— Медленно, не делая глупости, встал, взял ключи от машины и пошел к багажнику.

Стараясь не отворачиваться от меня и фиксируя цилиндр глушителя, направленный на него, чех медленно встал с земли, правой рукой потянулся к замку зажигания и вынул из него ключ.

— Найдем вас, я тебе башку рэзать буду.

Я не отвечая, больно ткнул его дулом автомата в поясницу.

Третий абрек в папахе благоразумно лежал, стараясь не делать лишних движений. Какой разумный дядька.

— Слоник, фиксируй обоих и своего и того, что внутри.

— А ты что собрался делать со своим? — подал голос Сергей.

— Хочу запереть его в багажнике!

— Отлично, грамотный ход!

Ага, так куда еще его девать-то? Неизвестно, что у третьего в карманах. Вот мы подошли к багажнику, я махнул на него цилиндром глушителя.

— Открывай и выбрасывай аккуратно все из него на землю. Не делай глупостей, я успею выстрелить первым,— ага, рэмба нашелся очкастая. Чех аккуратно выполнил, что я ему велел сделать.

— А теперь раздеваешься до трусов и медленно залазишь в багажник.

Надо было видеть волну гнева, прокатившуюся по его гордому лицу. Но он снял куртку и джинсы с рубашкой, и, косясь на меня, аккуратно положил вещи на песок.

— Добро пожаловать на спальное место! — ткнул я пистолетом в сторону багажника. Захлопнув крышку и не расслабляясь, вернулся к дверке водителя.

— Слоник, теперь пакуй своего в багажник, только аккуратно, пусть разденется.

Пока Сергей упаковывал своего клиента в багажник, я фиксировал любителя папах. В багажнике раздавались подзатыльники и вперемешку с русский и чеченский мат, закончившийся оплеухой.

— Всё, загрузил! — наконец-то порадовал меня Сергей.

— Проверь карманы и что они там выкинули из багажника, а я пока поговорю с уважаемым человеком. Я к Вам обращаюсь, уважаемый!

Тыкать дядьку за рулем пистолетом почему-то не хотелось. Абрек в папахе правильно понял, что я разговариваю именно с ним. Он медленно стал выпрямляться в кожаном кресле машины. Что мы имеем? Красивое и очень гордое лицо. Взгляд умного и властного человека. Ох, непростой дядька нам попался. Ткнув в его сторону пистолетом, я показал глушителем на заднее сиденье.

— Уважаемый, вы медленно выходите из-за руля машины, поворачиваетесь ко мне спиной. Осторожно одной рукой снимаете ремень с брюк и подаете его мне. Если поняли меня, кивните головой.

Дядька в пахе величественно кивнул головой.

— Начали!

Вот я скрутил ему руки, с трудом орудуя одной левой рукой, хоть я и левша, но делаю все правой, а тут пришлось сложно.

— Теперь вы медленно, не делая глупостей, садитесь на заднее сиденье, а то в ногах правды нет! Прошу вас убедительно, не вынуждайте меня стрелять. Я совершенно не хочу ссориться с вашим тейпом. Просто ваши молодые соплеменники вынудили нас поступить так, как получилось.

— Молодые, горячие! — аксакал был достаточно молод, возраста ему прибавляла седина.

— Вот и разогрели ситуацию до невозможности! А я ведь так их просил оставить нас в покое и дать нам спокойно уехать! — я с укором смотрел в умные глаза вожака.

Закончив обыск, рядом со мной встал Сергей, на его плече висел милицейский, тоже сильно потертый АКСУ.

— Увидели, как вы отдаете деньги капитану, решили, что Вы — лохи, которых можно будет в легкую подоить, — глядя мне в глаза сказал вожак.

— Ясно, но теперь у нас нет другого шанса разойтись с вами, кроме как, связать вас тут и уехать побыстрее!

— Мы все равно достанем вас, хоть из-под земли, вы смертельно оскорбили нас, такое оскорбление смывается только кровью, Ха вир'ен т'ен д'оъл! — с чувством выдал аксакал.

— Ага, надо было дать себя ограбить до последней нитки, тогда бы ваши гордые души не были бы оскорблены, и вы, может быть, оставили бы нам наши жизни, — сказал я, смотря в глаза главарю, но тот смотрел на меня все так же вызывающе.

Ясно, что договориться не получится! А жаль, наживать себе врагов не хочется и дело не в моей трусости, я ведь не один, у меня жена и дети с тещей.

— Так, Слоник, пакуем его. Вяжем ноги, найди тряпку для кляпа! — попросил я друга.

— Не нужно тряпки, я не стану кричать, — с гневом глядел на меня вожак.

— Кричать, не кричать, а вот развязаться с помощью зубов, вполне реально. Так что придется Вам потерпеть.

— Русский, мы найдем вас, где бы вы ни прятались! — прошипел вожак перед тем, как Сергей заткнул кляпом его рот и связал ноги.

Ага, дай нам бог быстро перебраться на ту сторону, а там ищи свищи нас!

— Блин, забыл, — хлопнул себя по лбу Сергей пошел в сторону багажника мерседеса, вернулся он оттуда, держа в руках сумку и кожаный богатый портфель. Когда связанный вожак увидел, что в своих руках держит братишка, он задергался как под электротоком, казалось, его глаза готовы испепелить нас.

— Зачем тебе всякий хлам? — посмотрел я на довольную мину Слоняры.

— Трофеи, братишка, святое дело, в сумке магазины и патроны к автоматам, а в портфеле какие-то бумажки, по мне так обычная мародерка.

Если бы я заранее знал, как нам всем придется пожалеть о повышенной хапучести Сергея!

Миллионеры

Южный Урал

— Да, Сергей, я могу сказать тебе точно, что ты своей смертью не помрешь. Ты хоть представляешь, голова бедовая, на какую ты сумму чехов обнес? — посмотрел я устало на Слона.

— Да ладно, ну сколько в этом маленьком портфеле может денег лежать? — удивленно уставился на меня Сергей.

— В этом портфеле, который ты затрофеил у чехов, — тут я сделал паузу, — лежит ровно 50 миллионов рублей.

Я смотрел на голову бедовую не то что с сожалением, просто одно дело, ну получилась у чеченцев птица обломинго, ну постреляли мы более удачно, чем они. Но вернуть этот портфель, эти бумаги и векселя теперь никак не получится. Убьют они нас, не прощают нохчи такой борзости и беспредела. Им беспредельничать можно, они же самые крутые мужчины и воины на всем зеленом шарике. Это они так думают. А мы для них просто бараны, которых они стригут.

А теперь по понятиям получилось, что мы их постригли, а точнее, побрил их Слоник налысо, учитывая сумму в векселях и документы на отчуждение военного имущества, которые лежали в этом портфеле. Эти документы, по сути, являлись рейдерским комплектом документов. По ним в любой военной части можно было забрать невоенного имущества (то есть не оружия и боевой техники) на сумму, которую по борзости своей вписал бы владелец этих документов в чистые бланки с печатью министерства обороны. Бланки к ним тоже прилагались. Насколько я разбирался в этом, вся эта папочка была оригиналом или высококлассной подделкой, уму непостижимо, как такое можно было получить в министерстве обороны. Да, я знал, что у чехов волосатые руки, но чтоб настолько, да еще и в самом сердце нашей армии!

Сергей стоял, раскрыв портфель, и судорожно пытался разобраться в его содержимом.

— Да где ты тут 50 миллионов увидел? — рядом с ним топтался удивленный Володя. Он тоже понял, судя по его скорбной роже, что он попал вместе с нами и просто отболтаться — я не я, и лошадь не моя — не получится.

— Зеленая папка с векселями Сбербанка, каждый номиналом миллион, в графу получатель может вписать себя любой человек с паспортом гражданина России, — ткнул я рукою в нашу головную боль. Хотя чехи её просто лечат, отрезают вместе с головой. Головную боль. Надо же было видеть, как обрадовалось это слонопотамской чудовище!

— Так мы что теперь богаты? — расплылся он в улыбке.

— Не мы, а ты богат, но, боюсь, что ненадолго. Кстати, можешь забрать себе всю технику на базе совершенно бесплатно, — порадовал я его.

— Это как всю? Всю, всю?! — удивился Слоняра.

— Даже вместе с асфальтом и ангарами, всё, кроме оружия и боевой техники. В портфеле комплект документов на отчуждение движимого имущества министерства обороны.

— А асфальт каким образом стал движимым имуществом? — не врубился удивленный Сергей.

— Да просто отдерешь его от земли ручками и унесешь.

Дела наши ускорились до невозможности, понос какой-то получается из дел. Надо срываться скорее на базу перехода, а дел еще куча, многое не завершено. Вот удружили мне, нам Серегины шаловливые ручки. В голове не укладывалось, что и быстрее всего надо делать, я попинал раздраженно колесо БРДМ. Все планы этот слон разбил и перекурочил как ту посудную лавку.

— Так что получается, мы теперь сможем забрать твоё оборудование в Малогорске?

Сказать, что я был ошарашен его вопросом, ничего не сказать. Во истину, этот вопрос Сергея стал моим искушением по полной программе. Я мгновенно обрадовался открывшейся возможности, но, увы, вспышка радости как зажглась, так и погасла. Да уж искушение!

— Ты можешь забрать, дружище, а вот я, увы, нет! — я грустно смотрел на портфель в руках друга, близок локоток, да не укусишь. В душе постепенно поднималась злость от своего бессилия, но вот что мне делать с собой, я не мог переступить эту заповедь.

— Почему это я могу, а ты не можешь? — удивленно смотрел на меня друг. — А, понял, ты у нас чистенький, а я уголовник, мне не грех и замараться?!

Он отвернулся от меня, по его скулам заходили желваки. Обиделся. Ну что я за человек, что не могу, как мудрец донести до друга простую истину, через которую я переступить не в состоянии.

— Прости меня! — я взял его за локоть, Серега стоял, отвернувшись от меня в пол оборота, и дышал как разгневанный бык. Еще минута, и он сделает еще одну непоправимую глупость.

— Выслушай меня, — я попытался развернуть его к себе лицом, проще было развернуть скалу. Пришлось сделать шаг и задрать вверх голову, чтоб посмотреть в глаза друга.

— Я скажу один раз, и для меня это непросто поделиться с тобой, моим другом, моими непонятными даже для меня метаниями. Но я вот как-то думаю, что все, что сейчас происходит со мной, неслучайно. Это наша с Варварой дорога и наш выбор, и как мы пройдем этот путь, от этого будет зависеть что там, в новом мире, будет для нас — Рай или Ад.

— Даже так, а я, значит, бес-искуситель, — Серега ехидно смотрел на меня.

— Не ты конечно, но вот то, что с нами происходит в подготовке этого перехода, чувствуется как белая, так и черная рука. Не зря чехи нарисовались откуда ни возьмись, явно не Господь помог.

— Ладно, не грузись! — Серега положил мне руку на плечо, — но вот я в понимании того, что ты не можешь высокоморально и рыбку съесть, и на кардан не сесть. Поэтому я сейчас беру грузовик чехов, цепляю за него наш прицеп, денег в портфельчике хватит, и дую в Малогорск, забираю на том военном складе все, что смогу утащить на грузовике и прицепе.

— Стоп! — тормознул я порыв друга.

— С этими деньгами ты можешь хапнуть проблем. За эти векселя тебе при такой скорости сделки не дадут реального номинала. Так, ты берешь четыре миллиона из моей налички. Векселя оставишь у меня, не дергайся, я к ним пальцем не притронусь.

— Чистоплюй! — Серега уже веселее смотрел на меня. Мы оба приняли решение, мне было стыдно, что я вот так, вроде как, не мараясь, переложил ответственность на друга. Точно, чистоплюй хренов.

— Так что ты решил? — я обернулся к Владимиру. Тот так же хмуро смотрел на нас.