— Я не упаду в обморок, — кратко отозвалась Елена. — И чего ради мне терять сознание? Мы сыграли в игру. Я повела себя глупо и в результате проиграла. Тогда, на кладбище, ты предупреждал меня о последствиях.

Быстро улыбнувшись одними губами, Дамон отвернулся.

— Я мог бы сделать тебя моей Королевой Теней, — начал он, а затем, словно обращаясь к самому себе, продолжил: — У меня было много спутниц, девушек столь же молодых, что и ты, и женщин, первых красавиц Европы. Но ты единственная, кого мне хотелось бы всегда иметь рядом. Чтобы мы с тобой безраздельно правили, забирая себе все, чего хотим и когда хотим. Чтобы более слабые души боялись нас и нам поклонялись. Разве это было бы так уж плохо?

— Я как раз и есть одна из таких более слабых душ, — заметила Елена. — И мы с тобой враги, Дамон. Мы никогда не сможем стать друг для друга кем-то кроме врагов.

— Ты уверена? — Дамон внимательно на нее посмотрел, и Елена смогла почувствовать силу его сознания, когда он аккуратно коснулся ее разума.

Это было похоже на прикосновение длинных пальцев. Однако никакого головокружения, никакой слабости Елена не ощутила. Недаром она днем, как и не редко в последнее время, долго лежала в горячей ванне, куда была подсыпана сухая вербена.

Глаза Дамона понимающе вспыхнули, однако возникшее препятствие он воспринял с уважением.

— Что ты здесь делаешь? — небрежно спросил юноша.

Странно, но Елена почему-то не ощущала никакой нужды ему лгать.

— Кэролайн взяла у меня кое-что без моего ведома. Дневник. Я пришла забрать его назад.

Темные глаза Дамона вспыхнули.

— Наверняка, чтобы как-нибудь защитить моего никчемного братца, — с досадой заметил он.

— Стефан тут ни при чем!

— В самом деле? — Елена боялась, что Дамон понимает сложившуюся ситуацию куда лучше, чем ему следовало. — Удивительно, но он всегда остается в стороне, когда случается беда. Он неизменно создает проблемы. А потом предоставляет другим их решать...

— Вот что, Дамон, — ровным голосом заговорила Елена. — Если ты еще хоть раз причинишь вред Стефану, я обязательно найду способ заставить тебя об этом пожалеть. Я серьезно.

— Очень хорошо. Что ж, тогда мне просто придется как следует тобой заняться.

На это Елена ничего ему не сказала. Она понимала, что этими разговорами только загоняет себя в угол, опять соглашаясь играть в смертельную игру. Она лишь отвернулась в сторону и тяжело вздохнула.

— Ты ведь знаешь, что, в конечном счете, я хочу прибрать тебя к рукам, — негромко произнес Дамон.

Похожий голос он использовал на вечеринке у Алариха Зальцмана, когда сказал: "Полегче, полегче!" Но теперь там не было ни насмешки, ни раздражения; Дамон просто констатировал факт.

— Так или иначе, как вы, люди, выражаетесь, но ты станешь моей. Еще раньше, чем снова пойдет снег.

Елене пришлось скрыть страх, который она при этом испытала. Впрочем, Дамон все равно его заметил.

— Хорошо, — сказал он. — Капелька разума у тебя все-таки имеется. Ты права, что меня боишься. Я самое опасное существо, какое ты встречала за всю свою жизнь. Но сейчас у меня есть к тебе деловое предложение.

— Деловое предложение?

— Вот именно. Ты пришла сюда, чтобы забрать Дневник. Но ты его не нашла. — Дамон указал на ее пустые руки. — Твоя затея провалилась, разве не так? — Елена снова промолчала в ответ, а он продолжил: — А поскольку ты не хочешь вовлекать в это дельце моего брата, он ничем не сможет тебе помочь. Зато я смогу. И я это сделаю.

— Правда?

— Конечно. За определенную цену.

Елена молча на него уставилась. Кровь прилила к ее лицу. Когда она сумела найти слова, они прозвучали всего лишь как шепот:

— За какую... цену!

Во тьме засветилась улыбка.

— За несколько минут твоего времени, Елена. За несколько капель твоей крови. Всего лишь за какой-то час, проведенный наедине со мной.

— Ты... — Елена не смогла подобрать подходящее слово.

Все эпитеты, которые она знала, казались слишком мягкими.

— В конце концов, я все равно этого добьюсь, — спокойным тоном проговорил Дамон. — Если ты будешь честна сама с собой, ты охотно это признаешь. Последний раз вовсе не был последним. Почему бы тебе просто с этим не смириться? — Его голос приобрел более теплый, интимный тембр. — Помни...

— Да я лучше горло себе перережу, — прорычала Елена.

— Заманчивая мысль. Но если это сделаю я, ты, по крайней мере, получишь удовольствие.

Дамон откровенно над ней потешался. И Елена вдруг поняла, что больше не может этого терпеть.

— Ты просто отвратителен и сам это знаешь, — резко проговорила она. — Меня от тебя тошнит. — Елена теперь тряслась и не могла толком вздохнуть. — Я скорее умру, чем поддамся тебе. Я скорее...

Елена не очень хорошо понимала, что заставило ее так поступить. Словно какой-то инстинкт ее пересилил, пока она общалась с Дамоном. И в тот момент она действительно чувствовала, что скорее рискнет чем угодно, нежели позволит ему и на сей раз победить. Елена вдруг заметила, что Дамон расслабленно отклоняется назад, наслаждаясь поворотом, который приняла их игра. Девушка тем временем лихорадочно прикидывала, как далеко крыша выдается над балконом.

— Я скорее сделаю вот так, — выдохнула она и резко метнулась вбок.

Елена оказалась права — в это мгновение Дамон не держался настороже и не мог двинуться достаточно быстро, чтобы ее остановить. Но, с ужасом почувствовав под ногами свободное пространство, Елена поняла, что балкон располагается дальше, чем ей казалось. Она никак на него не попадала.

Кроме того, она все-таки не рассчитала той стремительности, с какой мог действовать Дамон. Его рука буквально выстрелила и вцепилась в Елену, удерживая ее в воздухе, словно ее вес ничего для него не значил. Елена машинально ухватилась за покрытый дранкой край крыши и попыталась поставить туда колено. В голосе Дамона прозвучал гнев.

— Ты, дурочка! Если ты так жаждешь познакомиться со смертью, я сам могу тебя ей представить.

— Отпусти меня, — сквозь зубы прошипела Елена. Она почему-то не сомневалась в том, что кто-нибудь сейчас выйдет на балкон. — Отпусти.

— Здесь и сейчас?

Заглядывая в эти бездонные черные глаза, Елена вдруг поняла, что Дамон говорит совершенно серьезно. Если она подтвердит свою просьбу, он ее отпустит.

— Так можно было бы быстро со всем покончить, разве нет? — холодно осведомилась Елена.

Ее сердце отчаянно колотилось от страха, но она не собиралась допускать, чтобы Дамон это почувствовал.

— Да, но это была бы такая жалость. — Одним резким движением Дамон подтянул ее к себе.

Сильные руки сжимали Елену в крепких объятиях, и она вдруг поняла, что ничего вокруг себя не видит. Она словно оказалась чем-то окутана, а затем гладкие мышцы Дамона напряглись, как у огромного кота, и он, по-прежнему держа Елену в своих объятиях, спрыгнул с крыши.

Они стали падать. Елене не оставалось ничего другого, кроме как изо всех сил прижиматься к Дамону, пока весь мир словно крутился вокруг нее. Затем Дамон по-кошачьи мягко приземлился на газон.

Стефан однажды что-то подобное делал. Но он не прижимал к себе Елену после приземления. А губы Дамона теперь почти касались ее губ.

— Подумай над моим предложением, — прошептал вампир.

Елена даже не могла отвернуться. И на сей раз она точно знала, что никакой Силы Дамон не использует. Все дело было в гремучей смеси взаимного притяжения. Было бесполезно это отрицать — тело Елены откликалось на тело Дамона. Она могла почувствовать его дыхание на своих губах.

— Я совершенно в тебе не нуждаюсь, — сумела выдавить из себя Елена.

Тут ей показалось, что Дамон собирается ее поцеловать, однако он этого не сделал. Сверху донесся скрип раскрывающейся двери, а потом на балконе раздался раздраженный голос:

— Эй! Что происходит? Там кто-то есть?

— На сей раз я оказал тебе услугу, — негромко проговорил Дамон, все еще сжимая Елену в своих объятиях. — В следующий раз я намерен получить за нее плату.

Елена не могла отвернуться от него. Если бы Дамон в тот момент ее поцеловал, она бы ему это позволила. Но внезапно руки вампира еще крепче ее сжали, а лицо его словно помутнело. Все выглядело так, словно Тьма вбирала его в себя. Наконец черные крылья забились в воздухе, и огромная ворона отлетела прочь.

Какой-то предмет, то ли книжка, то ли ботинок, полетел следом за ней с балкона. Однако промах составил не меньше ярда.

— Чертовы птицы! — донесся сверху голос мистера Форбса. — Должно быть, они гнездятся на крыше.

Дрожа и обнимая себя руками, Елена таилась во тьме, пока мистер Форбс снова не вернулся в дом.

Бонни и Мередит она обнаружила у ворот.

— Что ты так долго? — прошептала Бонни. — Мы уже подумали, что Форбсы тебя поймали!

— Они чуть было меня не поймали. Пришлось затаиться, пока я не смогла оттуда выбраться. — Елена так привыкла лгать насчет Дамона, что теперь сделала это без всякого сознательного усилия. — Пойдем домой, — прошептала она. — Больше мы ничего здесь сделать не можем.

Расставаясь с Еленой у двери ее дома, Мередит заметила:

— До Дня основателей осталось всего две недели.

— Я знаю. — На мгновение Елена вспомнила о предложении, сделанном Дамоном, а затем помотала головой, чтобы хоть как-то ее прояснить. — Ничего, я что-нибудь придумаю, — сказала она.

До следующего дня в школе Елена почти ни о чем не думала. По счастью, Кэролайн, похоже, не заметила, что кто-то рылся у нее в комнате. Но это было единственным, что Елена смогла счесть ободряющим. Тем утром состоялось собрание, на котором было объявлено, что школьный совет избрал Елену ученицей, обязанной представлять "Дух Феллс-Черча" на празднике в честь Дня основателей. В течение всей речи директора на лице у Кэролайн сияла триумфально-зловещая улыбка.

Елена пыталась не обращать внимания на бывшую подругу. Она также приложила все усилия, чтобы проигнорировать все те обиды, что выпали на ее долю после собрания, хотя это и было нелегко. Это было очень нелегко, и бывали минуты, когда Елене казалось, что она вот-вот кого-нибудь ударит или просто начнет кричать, но пока она сдерживалась.

В тот день, дожидаясь начала урока истории, шестого и последнего, Елена внимательно изучала Тайлера Смоллвуда. С тех пор как Тайлер вернулся в школу после временного исключения, напрямую к Елене он не обращался. Зато улыбался так же мерзко, как Кэролайн во время речи директора. И тут, заметив, что Елена стоит в одиночестве, он толкнул локтем Дика Картера, своего закадычного приятеля.

— А это еще что? — спросил Тайлер. — Дама без кавалера?

"Ах, Стефан, где же ты?" — невольно подумала Елена.

Однако она знала на это ответ. В другом конце школы, на уроке анатомии.

Дик открыл было рот, собираясь что-то сказать, но затем выражение его лица изменилось. Он смотрел мимо Елены, в дальний конец коридора. Елена повернула голову и увидела Викки.

До той памятной вечеринки в честь встречи выпускников Викки и Дик были вместе. Елена подозревала, что они по-прежнему дружат. Но теперь на лице у Дика ясно читалась неуверенность, словно он просто не знал, чего ему ожидать от своей подружки.

Было что-то странное в лице Викки, в ее походке. Девочка двигалась так, как будто ее ноги не касались пола. Расширенные глаза Викки казались сонными.

— Привет, — смущенно произнес Дик и выступил вперед.

Не бросив на приятеля ни единого взгляда, Викки миновала его, направляясь к Тайлеру. Елена с растущей неловкостью наблюдала, прикидывая, что произойдет дальше. Ничего забавного совершенно точно не ожидалось.

Странным образом Тайлер оказался захвачен врасплох. Внезапно Викки положила руку ему на грудь. Тайлер улыбнулся, но его улыбка выглядела натянутой. Тогда Викки засунула руку ему под куртку. Улыбка Тайлера испарилась. Викки положила и другую руку ему на грудь. Тайлер растерянно посмотрел на Дика.

— Брось, Викки, не выступай, — торопливо промолвил Дик, но не сделал ни шага вперед.

Викки начала поднимать руки, стаскивая куртку с плеч Тайлера. С озабоченным видом, не выпуская из рук тетрадей и учебников, Тайлер пытался ей противодействовать. Однако вскоре пальцы Викки уже проникли ему под рубашку.

— Прекрати. Дик, пусть она прекратит, — обратился Тайлер к приятелю, вжимаясь в стену.

— Эй, Викки, брось. Не надо. — Но Дик предпочитал держаться на безопасном расстоянии.

Стрельнув в него разгневанным взором, Тайлер попытался оттолкнуть от себя Викки.

Раздался какой-то звук. Поначалу он напоминал глухой гул, слишком низкий для человеческого слуха, но затем стал быстро нарастать. Вскоре звук уже напоминал угрожающее рычание, от которого ледяные мурашки побежали у Елены по спине. Глаза Тайлера широко распахнулись от непонимания, и Елена сразу же догадалась, почему. Рычание исходило от Викки.

Тут-то все и произошло. Тайлер вдруг оказался на полу, а Викки сидела на нем, пытаясь зубами вцепиться ему в глотку. Позабыв про все ссоры, Елена пыталась помочь Дику ее оттащить. Тайлер надсадно выл. Дверь в кабинет истории внезапно распахнулась, и оттуда донесся крик Алариха:

— Не ушибите ее! Будьте осторожны! Это эпилептический припадок! Нам просто требуется ее уложить!

Зубы Викки громко щелкнули, когда Аларих взялся помогать Дику и Елене. Хрупкая девочка оказалась сильнее их всех, вместе взятых, и ее никак не удавалось угомонить. И тут Елена с облегчением услышала, как знакомый голос у нее за спиной говорит:

— Викки, успокойся. Все в порядке. Просто расслабься.

Когда Стефан взял Викки за руку, стараясь ее успокоить, Елена рискнула ослабить хватку. Сначала показалось, что стратегия Стефана сработала. Скрюченные пальцы Викки разогнулись, и ее удалось оторвать от Тайлера. Пока Стефан продолжал ее успокаивать, девочка вдруг обмякла, и ее глаза закрылись.

— Вот и хорошо. Ты чувствуешь себя очень усталой. Пора отправляться ко сну.

Но затем все опять рухнуло, и та Сила, которую применял к Викки Стефан, словно перестала действовать.

Глаза девочки широко распахнулись, но в них и в помине не наблюдалось никакого сходства с глазами испуганного олененка, которые Елена видела в столовой. Красные и безумные, они буквально пылали. Прорычав Стефану что-то невнятное, Викки со свежими силами стала отбиваться.

Потребовались пятеро или шестеро человек, чтобы удерживать Викки, пока кто-то не вызвал полицию. Елена оставалась рядом с ней, разговаривая с Викки, порой на нее крича, пока полиция, наконец, не прибыла. Никакие усилия Елены на Викки не подействовали.

Затем Елена отступила назад и в первый раз оглядела толпу зевак. Бонни с открытым ртом стояла в первом ряду. Как и Кэролайн.

— Что случилось? — воскликнула Бонни, когда полицейские поволокли Викки прочь.

Елена, слегка задыхаясь, смахнула в сторону непокорную прядь волос.