Маскарад. Книга 2

Наконец она захлопнула обе папки и велела девушкам подойти к единственной незавешенной стене кабинета, чтобы сделать несколько моментальных снимков. Блисс была первой.

Все шло как обычно, но от вспышки перед лицом Блисс внезапно потеряла сознание.

— О боже! Она, надеюсь, не анорексичка? В смысле — если да, то ничего страшного, видит бог, это дело обычное. Но тогда я не смогу использовать ее на этой фотосессии, — произнесла Шантал скорее с раздражением, чем с беспокойством, когда Блисс осела на пол.

— Нет-нет, ничего подобного, — отозвалась встревоженная Шайлер и, присев рядом с Блисс, потрогала ее лоб. — Здесь немного жарко.

Блисс испустила странный стон, и ее стали терзать рвотные позывы.

— Нет... Уходи... Нет...

— На натуре будет жарче, — мрачно произнесла Шантал. — Не хватало еще, чтобы она мне тут испортила ковер!

Шайлер сердито взглянула на нее; ее возмутило, что редакторшу, похоже, ковер беспокоил куда больше здоровья Блисс.

— Блисс! Блисс! Что с тобой? — спросила она, пытаясь приподнять подругу.

Блисс моргнула и открыла глаза.

— Шайлер? — хрипло произнесла она.

— Я.

— Мне нужно выйти отсюда, — умоляюще произнесла Блисс.

— Китон выведет вас. Я сообщу Линде, — сказала Шантал и сняла трубку зазвонившего телефона.

Несомненно, как только угроза рвоты пошла на убыль, редактор тут же переключилась на другие вопросы.

Шайлер помогла Блисс выйти из кабинета.

— Держись. Осторожно.

Она нажала кнопку вызова лифта и сердито взглянула на девушку, с любопытством взиравшую на них.

— Я отключилась, — сказала Блисс. — Опять.

— Опять?

— Это теперь происходит постоянно.

Блисс поведала Шайлер о преследующих ее кошмарах и о пугающих случаях, когда она приходила в себя и оказывалось, что она находится в каком-то другом месте и понятия не имеет, как сюда попала.

— Я просто прихожу в себя — и я не там, где была перед этим, а где — и понятия не имею. Наверное, это часть трансформации, — сказала Блисс.

— Да, со мной такое тоже случалось. Не так драматично, как у тебя, но пару недель назад я тоже отключилась. Только доктор Пат сказала, что это было больше похоже на анабиоз.

Пока они спускались в лифте, Шайлер описала Блисс свое состояние.

— Нет, у меня это бывает недолго, и это часть возвращения воспоминаний прошлого, только я не помню ничего, — объяснила Блисс.

Ей явно стало легче, когда она узнала, что не только с ней происходит нечто подобное.

— Думаю, это нужно просто пережить.

— Кингсли говорит, что есть какие-то приемы, позволяющие справиться с этим. Он собирается научить меня.

Лифт опустился в вестибюль, и когда двери отворились, в них шагнул Джек Форс. На лацкане у него был черный бейджик "Кристи-бест" с надписью "10-й этаж".

— О, привет! — несколько смущенно произнес он.

— Погоди, дай я сама угадаю, — улыбнулась Блисс. — Джек Форс, супермодель! Покажешь нам "голубую сталь"? — пошутила девушка, цитируя "Зуландера" .

— Тссс! — застенчиво улыбнувшись, произнес Джек. — Это не моя идея. Но им нужны парни для какой-то фотосессии. А Шантал дружит с мамой — и вот я здесь.

— Мы только что видели Шантал, — сказала Блисс.

Поддерживать беседу пришлось ей, поскольку Шайлер оробела и не решалась разговаривать с Джеком.

— Так значит, до встречи на фотосессии, — улыбнулся Джек.

— Да нет, вряд ли, — покачала головой Блисс. — Я отключилась, когда она меня фотографировала, а Шайлер она и снимать не стала. Так что, пожалуй, у нас обеих никаких шансов.

Трудно сказать, кто выглядел более разочарованным, Джек или Шайлер, когда двери лифта закрылись.

ГЛАВА 25

— На первом этаже, за храмом Дендур, среди саркофагов в отделе египетских древностей, лежит браслет в виде змеи, из золота и лазурита. Некогда он принадлежал Хатшепсут. Я хочу, чтобы ты принесла его мне, — сказал Лоуренс.

В руках у него был секундомер. Шайлер с дедушкой находились в его кабинете, одной из многих комнат, открытых с возвращением Лоуренса.

Дедушка уже нанял подрядчиков и архитекторов, чтобы вернуть особняку былое великолепие, и глухие удары наряду с визгом дрелей со стороны фасада сделались постоянным фоном. Но в кабинете Лоуренса было тихо, словно в гробнице.

Шел третий день ее обучения. Неделю назад Лоуренс пришел в ужас, обнаружив, что Комитет практически не учит молодое поколение вампиров контролировать и использовать собственные силы. Шайлер рассказала, что они занимались лишь тем, что читали книги и медитировали.

— Никто не проходил велокс? — поинтересовался Лоуренс, в изумлении приподняв бровь.

Шайлер покачала головой.

— А что это такое?

— И четыре фактора контроля вы не издали?

Шайлер снова покачала головой.

— Нет.

— Так значит, никто из вас даже понятия не имеет, как противостоять нападению Серебряной крови! — раздраженно бросил Лоуренс.

— Э-э... Нет.

Лоуренса это сильно встревожило. Время шло, прошение Чарльза Форса об удочерении двигалось по бюрократическому лабиринту суда по семейным делам — и кто знает, сколько им еще суждено пробыть вместе? Вампирские уроки начались по всей форме.

— Если ты хочешь знать, как одолеть Серебряную кровь, и выяснить, кто или что повинен в их возвращении, тебе следует сперва научиться использовать свои знания и способности Голубой крови.

Дедушка решил начать с велокса, или проверки скорости.

— Быть быстрым — еще недостаточно, — наставлял Лоуренс. — Ты должна быть настолько быстрой, чтобы оставаться необнаруженной. Настолько быстрой, чтобы тебя не засекали системы сигнализации. Настолько быстрой, чтобы никто не успевал тебя увидеть. Большинство представителей Красной крови считают это "невидимостью". Но это не так. На самом деле никакой невидимости не существует. Просто мы движемся столь быстро, что человеческий глаз не успевает заметить наши передвижения. Как только ты овладеешь искусством велокса, ты сможешь оказаться, где пожелаешь, в мгновение ока. Твари Серебряной крови быстры — это одна из величайших составляющих их силы. И потому ты должна стать быстрее их, если хочешь выжить.

Он объяснил ей, как отыскать браслет в музее "Метрополитен".

Браслет в виде змеи. Золото и лазурит. Первый этаж. Египетские древности. Среди саркофагов.

— Пошла! — скомандовал Лоуренс, пустив секундомер.

Шайлер исчезла.

Прежде чем секундная стрелка прошла одно деление, она возникла снова.

— Уже лучше, — сказал Лоуренс.

Несколько дней назад ей потребовалось две минуты, чтобы выполнить задачу.

Шайлер показала деду браслет. Она вскрыла замок на застекленном стенде так быстро, что сигнализация не успела засечь вмешательство.

Лоуренс на миг позволил себе улыбнуться.

— А теперь верни его на место.

На следующий день Шайлер была в изнеможении после усилий, каких от нее потребовал вчерашний урок, но сумела это скрыть. У нее не было времени на слабость. Она хотела продвигаться вперед, не беспокоя Лоуренса тем, чего ей это стоит. Ей не терпелось изучить принципы анимадверто, или "разумного взгляда".

— Анимадверто — это одна из присущих вампирам способностей, которая обросла легендами и недоразумениями, — рассказывал Лоуренс. — Люди думают, будто мы обладаем беспредельными знаниями, в то время как на самом деле мы располагаем фотографической памятью. Если развить в себе эту способность, ты, подобно мне, сможешь цитировать дословно любое место из любой книги, когда-либо прочитанной тобой. Александрийская библиотека была потеряна для человечества навеки, но, к счастью, я был одним из ненасытных ее читателей. — Лоуренс постучал себя по лбу. — Все это теперь вот здесь.

— А зачем нам нужно все это знать? Как это поможет победить Серебряную кровь? — недоумевала Шайлер.

— Серебряная кровь не ценит ученость, а те, кто не изучает историю, обречены повторять ее ошибки. Мы должны погрузиться в историю и отыскать все их следы, все зацепки, указывающие на их действия. Возможно, тогда кто-нибудь из нас разрешит загадку их продолжающегося существования.

Лоуренс указал на тридцатитомную энциклопедию "Британика".

— Сделай мысленный снимок каждой страницы. Занеси его в каталог своей памяти. С твоей скоростью тебе хватит на это пяти минут. Но я даю тебе час.

Лоуренс вышел из кабинета и закрыл за собою дверь.

Через час он вернулся и обнаружил Шайлер дремлющей на диване.

— Закончила?

— Пятьдесят пять минут назад, — ухмыльнулась Шайлер.

— Хорошо. Дай мне толкование египетского обряда воскрешения.

Шайлер закрыла глаза и медленно, размеренно заговорила, словно бы читая из книги:

— Ритуал подготовки покойников к загробной жизни проводился над изваянием покойного, самой мумией или находящейся в храме статуей бога. Важной частью церемонии было ритуальное открывание рта, чтобы мумия могла дышать и есть. Ритуал символизировал смерть и воскрешение в соответствии с концепцией мифа об Осирисе, в котором расчлененный...

— Великолепно, — похвалил внучку Лоуренс. — Для своего возраста ты справилась хорошо. Просто очень хорошо. Впечатляет. Я было думал, что из-за смешанной крови вампирские способности могут ослабеть, но вместо этого они усилились.

— Дедушка... — произнесла Шайлер нерешительно, помогая Лоуренсу расставлять тома энциклопедии обратно на полку.

— Что?

— Если вампиры способны на такое... Зачем нам ходить в школу? В смысле — это что, вправду необходимо?

— Конечно, — отозвался Лоуренс. — То, чем мы занимались сейчас, — это лишь механическое запоминание. Школа дает совершенно другие навыки: умение вести себя в обществе, размышлять, правильно держаться среди людей. Не следует противопоставлять себя господствующим тенденциям. Голубая кровь должна осознать свое место в мире, прежде чем пытаться изменить его. Ты можешь помнить наизусть всю энциклопедию, но ум без сердца и способности логически рассуждать... мало есть на свете вещей бесполезнее.

Вскоре Шайлер стала с нетерпением ожидать этих ежедневных занятий. В конце недели Лоуренс ознакомил ее с самым сложным испытанием.

— Ты слыхала про контроль? Про способность контролировать человеческий разум?

— Да, — отозвалась Шайлер. — Присцилла Дюпон говорила, что это одно из самых опасных умений. И чтобы мы даже не пытались воспользоваться им, пока не станем взрослыми.

— Чушь какая. Вам необходимо изучить контроль сейчас, чтобы защищаться от его соблазняющего воздействия. Потому что контроль воздействует и на Голубую кровь. Это пагубная методика Серебряной крови.

Шайлер содрогнулась.

— Потому ты должна научиться контролировать его и защищаться от него. Сперва нужно опробовать контроль, прежде чем я смогу подготовить тебя к защите, — решил Лоуренс. — Существуют четыре составных элемента контроля. Первый — обычная телепатия. Способность читать мысли. Чтобы прочесть чужие мысли, нужно сосредоточиться на энергии читаемого — и постараться понять ее источник. Разум подобен головоломке; нужно разгадать ее, чтобы увидеть сокрытые тайны.

Он повернулся к двери.

— Андерсон, будьте добры, зайдите к нам.

Седовласый джентльмен вошел в комнату.

— Да?

— Андерсон был обучен сопротивляться контролю. Это необходимый навык для хорошего проводника. Нельзя допустить, чтобы кто-то мог использовать помощника вампира.

На протяжении следующих трех часов Шайлер сидела за одним концом стола, а Андерсон — за другим. Лоуренс быстро показывал Андерсону карту, а Шайлер должна была угадывать, что на ней изображено.

О чем он думает? Шайлер сосредоточилась на его сигнале, но ей не удавалось поймать ничего, кроме помех, плотного серого тумана.

— Королева червей? — спросила Шайлер.

Лоуренс показал ей пиковый туз.

— Десятка треф?

Бубновая тройка.

И так без конца. Серый туман не развеивался. Шайлер приуныла. После успехов в велоксе и анимадверто она была твердо уверена, что контроль дастся ей так же просто.

Лоуренс отпустил своего проводника, и Шайлер с дедом остались одни.

— Это нелегко, — утешил внучку Лоуренс, перетасовывая карты и складывая их обратно в коробку.

Шайлер кивнула.

— А кажется таким простым, — заметила она, вспомнив, как с легкостью читала мысли Оливера.

— Он не защищен. Напомни мне потом, чтобы мы обучили и его, если он хочет успешно исполнять роль проводника.

Шайлер кивнула. Попытки овладеть контролем отняли у нее много сил, и внезапно девушку одолела усталость. У нее закружилась голова.

— Шайлер, с тобой все в порядке? — встревожено спросил Лоуренс.

Девушка лишь махнула рукой. Она ни за что не призналась бы в этом дедушке, но иногда после занятий с ним чувствовала такую слабость, что едва держалась на ногах.

ГЛАВА 26

Их встреча в Хранилище была совершенно случайной. Шайлер пришла по заданию Лоуренса прочитать как можно больше книг и была приятно удивлена, обнаружив за одним из столов читального зала Джека.

— О, привет! — Юноша улыбнулся, пригладил волосы и приглашающе указал на место рядом с собой. — Что читаешь? "Процесс"? — спросил он, показывая свой экземпляр.

Шайлер кивнула. Им задали прочитать Кафку. Это был один из томов в ее стопке книг.

— Дурацкая любовная история, правда? — сказал Джек, листая пожелтевшие листы книги.

Шайлер заметила, что книга у него была потрепанная, с загнутыми уголками страниц.

— Любовная история? — Шайлер состроила гримасу. — А разве это не книга о тирании юстиции? Об абсурдной природе бюрократии? В конце концов, мы так и не знаем, за что его судили.

— А я не согласен. И поскольку Кафка не хотел, чтобы книгу публиковали, разве можно теперь сказать, о чем она? — слегка поддразнивающим тоном произнес Джек. — Я вот читал, что она — про его неудавшееся ухаживание и помолвку с Фелицией Бауэр. Значит, эта книга вовсе не про закон, а про человека, потерпевшего неудачу в любви...

— Ох, Джек... — вздохнула Шайлер.

Она подозревала, что юноша ее разыгрывает, но ей нравилась их шутливая беседа. До сих пор было неясно, сумеют ли они когда-либо восстановить дружбу или то, что начало зарождаться между ними и так внезапно оборвалось в прошлом семестре. Но похоже было, что Джек не прочь попытаться. Впрочем, это ничего не значило. Он все равно оставался братом Мими Форс.

— Может, в моей книжке было что-то, чего не было в твоей, — сказал Джек, отодвинув свой экземпляр. — Слушай, дай мне твою. У тебя и обложка лучше.

Шайлер взяла его книгу, пахнущую плесенью. Она отыскала место, на котором остановилась, и продолжила читать.

"Нудное старье", — подумала Мими, спускаясь следом за Кингсли в Хранилище истории, штаб-квартиру Совета старейшин и главную библиотеку Комитета, расположенную под "Кварталом-122", ночным клубом для избранных, куда допускались только голубокровные и их гости.

Кингсли сделался для Мими другом, разделяющим ее склонность к злым выходкам. Инцидент с тем юношей на балконе стал началом их союза. Кингсли воплощал в себе то, что восхищало Мими в вампирах, — жажду использовать силу. Втайне она была согласна с Кингсли, что Комитет чересчур осторожничает, и установленные им строгие правила раздражали ее. Почему бы, собственно, не использовать их силы для господства над людьми? Какой смысл читать мысли другого, если не можешь извлечь из этого материальную или эмоциональную выгоду? Почему нельзя питаться больше чем одним фамильяром зараз? Почему бы не похваляться своим статусом высшего, вместо того чтобы стараться слиться с миром смертных?