Окончив школу, она тут же перешла в институт паровых двигателей и их расчета. За таким малозначащим, хотя и модным тогда названием, как же паровые двигатели это наше будущее, это пароходы, паровики или личные паровички, тогда их еще и не было ни у кого. Слишком они капризные были в работе, да и громоздкие больно, только на корабли ставить. Вот и она поступила в этот институт и сразу на второй курс. Как то все вышло, что с первых дней учебы ей пришлось обсчитывать работу парового двигателя на кораблях, когда единолично или и совместно с парусной оснасткой.
Вот тогда она и встретила свою первую любовь Шарафика Мурзинова.
Бывшего капитана фрегата, бывшего командира пиратского корабля захваченного в водах Руси, где он оказался ну чисто случайно. Всю команду как это и всегда происходит, половину перевешали в силу негодности и невозможности принудить мореходов к работе, а половину наиболее здоровую и послушную, на рудники отправили, пусть отрабатывают, а Шарафика отправили в столицу сюда в институт, консультантом.
Во первых умный и по этой причине не стал отказываться делится секретами халифатских корабелов. Военные Руси не все знали в морском ремесле при всем восхвалении русинских мореходов и их непревзойденных корабелов. Халифатские корабли все же были и лучше и быстроходнее тогда, да и сейчас еще неизвестно кто первый и кто лучше.
Вот и Шарафика отправили сюда, где он дав естественно клятву полной верности императору Руси, обучал корабелов и придумывал новые формы для увеличения быстроходности и дальности плавания, в общем делился секретами по доброте душевной или еще какой. Хоть и пират, а жить то хотелось.
Вот там они и познакомились, опытный и битый жизнью капитан пиратов и пигалица начинающий аналитик и близкий родственник императора. В то время она уже заканчивала институт и ей часто перепадали вот такие вне плановые лабораторные расчеты. То обсчитать работу парового котла на судне, а то и просчитать демографическую ситуацию в столице да и во всей империи Руси.
Институт то был многопрофильный. Только слащавые и приторные сыны высших аристократов, милорды так их растак, считали, что здесь обсчитываются и создаются двигатели для кораблей и паровиков и все. Высшее же начальство из милардов старшего поколения их отцов, знало, что здесь в отдельном крыле, вход только по спец пропускам с обязательной стражей на входе. Что здесь обсчитывают совсем другие паровички или скорее паровики истории, локомотивы прогресса и будущего процветания империи Руси.
Здесь просчитывались на годы и десятилетия планы, какой курс держать, с кем дружить, как жить людям и вот сколько иметь жен и любовниц. Да, да и это тоже здесь просчитывалось. Как она смеялась когда на защите диплома ей дали премию за красиво выполненные расчеты парового котла для первого частного паровичка миларда Колизи. Потом буквально в соседнем крыле через час после сдачи, она крыла последними словами маститых академиков во главе с этим самым милардом Колизи, и вместе с церковными иерархами в придачу, дурра, за их дела и поступки идущие во вред империи Русинов.
Но это она поняла к сожалению много позже, не сильно и много то.
Доказывая, что одна жена и одна любовница никак не подымет количество мужчин в империи и для стабильного прироста населения и его мужской части в особенности. Что нужно как минимум хотя бы еще две жены или пусть любовницы, как их не назови, это сути не меняет, мужчина потянет, ему не рожать. — Кипятилась она, доказывая свою правоту.
Только тогда у страны есть перспективы. Может быт ей что то и удалось всколыхнуть в замшелых головах академиков, но против поднялась церковь со жрецами и диплом вместе с аналитической справкой зарезали или скорее отложили в долгий ящик.
То что она тогда не поднялась на костер это только благодаря императору, хотя как сказать, что лучше или хуже для нее могло быть. Может и лучше был бы костер.
То что она часто помогала в расчетах паровых двигателей для пароходов и поездов все это и вынуждало ее находится среди инженеров и расчетчиков этих самых пароходов хоть тогда еще очень простых и немножко примитивных.
Вот где тогда и был главным консультантом по кораблям ее Шарафик, для нее тогда Шарафика Мурзинов. Неизвестный, темный лицом и страшный такой и грозный капитан фрегата из самого халифата.
Как-то очень незаметно, он из грозного и страшного капитана-пирата стал для нее и просто капитан, а потом и просто Шарафика.
Они часто гуляли в институтском парке. Хотя Шарафика и был уже подданным Руси за былые заслуги, но выход в город ему не рекомендовался без особой нужды. Вот они и гуляли по институтскому закрытому парку, места здесь хватало.
В это же время и император, ничто не чуждо сильным мира сего, почтил с визитом их институт. Как же ведущий институт занимающийся передовыми технологиями строительства пароходов и прочих механизмов с паровым двигателем. Почему бы и не посетить императору и закрытое крыло в том числе и в обязательном порядке.
Вот там и встретились император Владен и пигалица Натали Сергеевна, тогда еще просто Натали. Красота сразу сразила их величество и ей поступило такое ненавязчивое предложение, причем не от самого императора, вряд ли бы она тогда смогла что сделать, и ему отказать.
От таких предложений не отказываются, а только от какого-то императорского прихлебателя, что всегда крутятся возле монарших особ.
Вот от одного такого и поступило, что дескать пусть она подойдет с высочайшим прошением и император может соблаговолит.
Прихлебатель был послан с юношеским или тем более девичьим максимализмом и... все на этом как бы закончилось.
Вроде бы ничего, но любовь к Шарафику и даже уже чуть заметная беременность и пока суть да дело, вдруг ставшая просто заметной. Да еще секретный диплом по демографии населения Руси, никак не прибавивший ей любви и среди церковников Единого и поборников старых традиций.
Император Владен, спасибо ему конечно, не дал ей взойти на костер тогда. Толи помня ее красоту, толи по каким другим причинам, но из института ее выгнали и в первый круг как и центр столицы, если что, с императорской резиденцией вместе и всеми главными зданиями, ей вход отныне был строго воспрещен.
Вот с тех пор она и преподает математику в школе второго круга, вот для таких бездарей. Император же ей отплатил, сразу же по уходу из института, а может и не император то был, а тот... прихлебатель.
Она еще и в школу не устроилась, а только жила на окраине столицы, снимала квартиру там, как на нее напали местные толи воры, толи бандиты. Только правда какие-то неправильные, нет бы ограбить и изнасиловать. Беременность не в счет, слишком малый срок, не так и заметно было, и кого она когда останавливала. Но нет, они напали и избили ее только, причем били по животу в основном и немного по ногам. По лицу вообще ни разу не ударили, даже фуфайкой закрыли, чтоб не поцарапалась об мостовую видимо, сволочи. Хотя тогда она решила, что ее задушить хотели. Потом она думала, что чтобы лиц не увидала их, и только годы спустя догадалась. Чтобы красоту лица не испортить, чтобы жила и мучилась. Ребенка она тогда потеряла и самое главное и способность иметь детей в будущем тоже.
Вот когда она лежала в больнице, тогда и познакомилась со своим будущим мужем. Он разбойник такой, лежал в очередной раз с переломом ноги, опять где-то с кем-то что-то не поделил на дуэли. Лежала она там долго, он тоже, вот и судьба. Не то чтобы она его любила. Вот он видимо ее, да. Так на ее красоту запал, что больше ни о ком и слышать не хотел, даже не смотря на то что она больше не могла иметь детей.
А она, а что она.
Ничего, конечно, этого она Витоли говорить не стала. Мал он еще слишком для таких сложных и неприглядных жизненных историй. Да и нельзя, если что, все это говорить, а вот про Шарафика можно и сказать.
Почему бы и нет? — Она мстительно чему-то улыбнулась про себя.
Глава9 часть9 Витоли-Сергей
Сначала я думал откажется. Кто я для нее и кто она, сопляк и пожившая женщина хоть и красивая чертовка и выглядит явно не на свой возраст, это любой из одноклассников скажет.
Но нет, не отказалась, странно. Рассказала про свою любовь первую. Какого-то моряка или по местному морехода, но это не суть важно, привыкну как-нибудь. Да еще и иностранца как оказалось с соседнего государства халифат. Ничего себе какие скелеты у нашей математички в шкафу лежат. Ведь мы не очень дружны с этим государством, если не сказать больше. Правда может раньше лучше были наши отношения.
Весь рассказ ее занял довольно много времени. Рассказ часто смещался на подробности кораблей и места где бывал и служил ее Шарафик, когда был капитаном корабля.
Натали Сергеевна сидела за кафедрой, а я стоял как и стоял до этого, около нее и соответственно около доски, где перед этим и отвечал.
То, что она рассказывала, я чувствовал было немного или скорее много адаптировано для моего детского как она считала ума.
Много было недосказанного и просто скрытого. Ну, я и не хотел много знать об этой их и ее истории. Мне больше нравился внутренний мир самой Натали Сергеевны, как она видит нас школьников, меня например. Как устроилась в жизни, как живет здесь и сейчас?
Ведь любая информация сейчас для мня, как новый мир для только народившегося ребенка. Потому как Витоли не великий кладезь информации, если не сказать хуже. Здесь же сведения из самого дворца и из первых рук можно сказать, а они никогда лишними мне не будут. Да и нравится мне она что-то начинает э-м м-да дела, однако, сам не ожидал.
Пока она говорила, я незаметно взял ее за руку. Она лежала безвольно и считай бесхозно на кафедре. Стал потихоньку нежно гладить ее пальцы, а когда она закончила говорить, взял и поцеловал их. Ну захотелось вдруг, что тут сказать могу на это, сам не ожидал от себя такого поступка.
Она внезапно нахмурилась и почти вырвала у меня руку.
-Что вы себе позволяете молодой человек,— это ее первые гневные слова.
Я сам, не совсем понимая, говорю. — Натали Сергеевна вы как чистый бриллиант. Я вами восхищаюсь и просто хотел выразить Вам, вам... свое восхищение. Простите, если что не так что-то сказал и сделал, — и кланяюсь.
Здесь небольшое отступление, поклоны как ни странно здесь не принято бить. Вернее они есть конечно, кто не любит преклонения, но это скорее к жрецам или монахам больше и в светской жизни как бы не используется или вот так как максимальное уважение что ли.
Она вроде успокоилась и спрашивает
-А своим одноклассницам ты не пробовал выразить таким способом свое восхищение? — улыбается, но скорей немного натянуто пока.
Это на что она намекает, ладно поиграем.
В ответ ей, — Понимаете на бриллиант пусть и с родословной, или тем более с родословной всегда выиграет у стекла, каким бы новым это стекло не было.
Хм это же надо как я завернул, — бриллиант и с родословной — и не подкопаешься если что, хотя правду сказать, экспромт это, чистой воды мой экспромт.
Глава9 часть10 Натали Сергеевна
Пока он слушал ее открыв рот, Натали Сергеевна наблюдала
— А ведь совсем еще мальчишка, — привычно складывал ее мозг свой пасьянс, отслеживая реакцию чувств, и действий слушателя.
Рассказывать сначала не хотелось совсем. Зачем бередить раны, но потом решила, почему бы и нет. Тем более нет уже Шарафика, пять лет, как нет его. Вот такая она жизнь можно уже и выговорится хоть кому-нибудь. В процессе повествования приходилось заниматься тем чем она давно не занималась. Анализом, что сказать, что не сказать случайно, как преподнести это, и поэтому не сразу заметила, что кто-то гладит ее руку. Причем гладит аккуратно, нежно перебирая пальчики, будя старые воспоминания и подымая глубинные чувства, которые как ей казалось, уже скрылись у нее и от нее навсегда.
Особенно ее возмутил хотя и сильно всколыхнул как раз окончательный поцелуй ее руки. Слишком резко это напомнило ей, почти интимно...
Что ты себе позволяешь, как ты смеешь наглец. Она чуть не кричала от возмущения, а еще больше от нахлынувших чувств и своих похороненных под годами минувшего воспоминаний.
Этот же мальчик вместо того чтобы извинится или убежать. Что она кстати и думала он как раз и сделает. Стал ей рассказывать, как он восхищается ею, что она как бриллиант.
Бриллиант чистой воды, так называл ее только он, Шарафик, ее Шарафика.
Это же надо, какое совпадение и какой глазастый молодой человек.
Когда же она намекнула, что вокруг довольно много молодых камешков для его цветника. Он вдруг стал пространственно рассуждать. Зачем ему новое стекло, если есть такой бриллиант, да еще и с родословной. Вот как на него обижаться после этого.
Но она бы не была аналитиком если бы не понимала. Эта история просто так не кончится и добром она для нее тоже не кончится.
Кто она? Опальная первая красавица империи, хм-м пусть и бывшая, и он сын мелкого дворянина без всякой там хоть какой-то путной родословной.
А она? Бриллиант с родословной?
Надо же. И что этому бриллианту с родословной надо сейчас делать? Выгнать и забыть, вроде не за что. Отказаться от репетиторства, деньги уплачены, договор заключен, все этот Гесик. Где он взялся со своим паровичком, что нам денег не хватало. Я бы ему дала, есть у меня деньги если что.
Нет, вот сейчас как быть? Прогнать нельзя, и отказаться нет вроде бы причины. Он этот Витоли оказался умней чем я думала. Даже стало казаться, что может он специально придуривался. Чтобы специально наняться ко мне в репетируемые, но это он сильно очень сильно играл. Такого не могут и артисты императорского театра сыграть, а уж просчитать, что родители наймут именно меня. Хотя он мог попросить их нанять меня, говоря им, что я лучше всех.
О, боги помогите разобраться, что мне делать.
Вот стоит в рот заглядывает, прям мальчик одуванчик.
-Ну что может хватит на сегодня?— Витоли,— говорю ему скорее просительно, чем требовательно.
Как скажете Натали Сергеевна или может просто Натали... и стоит улыбается, -иди уже чудо-молодое, да больно раннее — говорю осуждающе качая головой.
Уходит улыбается и на прощанье опять говорить
-до свиданья Натали... и не продолжает. Вот проказник и как на таких маленьких обижаться, что теперь мне с ним делать.
Эх совсем ты еще оказывается девочка Натали, вот как поманили шоколадой, погладили, руку поце... и как годы сбросила. Как молодая козочка поскакала, а ведь как обжигалась...
Все решено, никакого флирта в следующий раз, только учеба и только получение знаний. Ты смотри, ишь понимаешь, будет он мне тут зубы заговаривать. Мал еще слишком, вон одноклассницам своим пусть голову морочит, сколько хочет. Пусть с ними что-то делает и называет как хочет других...
Глава9 часть11 Витоли-Сергей
Уходя я радовался как ребенок, кем я кхм в сущности сейчас и являлся. А что, все получилось, и даже проще чем я думал... и тем неожиданнее.
Она, жаждущая любви и нежности и скорее всего не получающая давно всего этого. Вот озлобилась на весь мир и нам ученикам от этого всего крепко перепадает. А вот переговоришь с ней, и видно же, как раскрывается человек, как распускается роза. Ведь действительно бриллиант твердый крепкий, но красивый черт, черт. Бриллиант с родословной, вот это я завернул, но ей понравилось, точно понравилось, я почувствовал это как-то шестым или каким там по счету чувством.
