Квинт кивнул, подал команду, и в следующий момент строй рассредоточился, а трое легионеров заняли позиции чуть выше, во втором ряду в промежутках между бойцами первой линии. Из-за щитов показались короткие велитские копья. До плотной рукопашной дело пока еще не дошло, и мечи никто не брал. Валерий встал на правом фланге редкого строя, и оказался слева от цепочки ползущих вверх врагов. Германцы хотели напасть на фланг прикрытого щитами отряда, но теперь перед ними был строй готовых к рукопашной бойцов. Однако на энтузиазм германцев это не повлияло. Варвары рванули вверх, послышались глухие удары оружия о щиты, и первый германец охнул, упал лицом в траву, но двое, идущие следом размахивая мечами метнулись к строю контуберния. Буховцев покрепче сжал меч, и прыгнул вниз, на фланг противников. Приземлившись на склоне он рубанул по открытой спине бившегося с легионером германца, и сам едва не получил удар фрамеей в лицо от другого. Резкий уход в сторону, бросок скутума вперед и глубокий выпад меча в сторону варвара. Крик боли ударил по ушам, и германец зажимая рану в боку покатился вниз по склону. Прозвучала команда Нерия, и строй легионеров спустился вниз, вставая в ряд с командиром. В схватке возникла пауза, спешившие на помощь варвары в нерешительности встали. Валерий обернулся на левый фланг. Там недалеко от строя бился с двумя германцами Ахилл. Сама схватка больше напоминала неведомый танец. Вот эллин отбил удар щитом, ловко сократил дистанцию, но сразу бить не стал. Краем щита парировал удар второго противника, и только после этого махайра в параллельном земле замахе вонзилась в живот первого. Тот рухнул без стона, как скошенный сноп травы. Второй не успел повернуться к Филаиду, и через несколько мгновений его голова отделилась от тела.

Валерий осмотрел поле боя. Озадаченные варвары стояли в нерешительности внизу, а с горы им на помощь спешили лучники под командованием высокого бородатого мужика, одетого во что-то, похожее на хламиду. Всех противников было меньше полутора десятков, вполне им по силам. Дистанция до ближайших метров двенадцать, их бы сейчас пилумами проредить, но вместо пилумов у них были дротики. Впрочем, это тоже не плохо. Валерий видел, как здесь умеют обращаться с дротиками. Будто прочитав его мысли, Нерий произнес команду и германцев накрыл дружный, точный залп. Все-таки Буховцеву никогда не научится искусству метания копий. Несколько германцев повалились на землю, но другие словно сорвались с цепи и с боевым кличем устремились вверх на строй противника. Ну что же, вот вы и попались. Больше всего Валерий боялся, что варвары разбегутся по холмам. Ночью их не поймаешь, а потом придется возвращаться в лагерь с противником на плечах. А если они позовут подмогу, то можно и не дойти.

— Опцион командуй атаку — крикнул он Нерию.

Тот не заставил себя ждать, и ночь огласил слитный клич.

— Баррааа.

Стараясь держать строй, легионеры устремились навстречу бегущим вверх германцам. Они встретились недалеко от подножия холма, и в следующий миг ночной лес наполнил шум схватки. Легионеры действуя слаженно щитами и мечами сталкивали противника вниз, но там строй смешался, и бой превратился в беспорядочную рубку. Римляне по привычке пытались прикрывать стоящих рядом товарищей, но в начавшейся свалке это удавалось не всегда и приходилось биться в основном за себя.

Ночной бой против нескольких противников — это нечто. В моменты высшего напряжения организма, за врагами уследить едва удавалось. Большинство чувств словно атрофировалось. Мир был черно-белый, лица, позы и положения тел, глаза увидеть едва успевали. Буховцев видел лишь смазанные темнотой движения противников. Это был первый такой бой в жизни Валерия, но страха или неуверенности он не чувствовал, рубился как бешеный, пренебрегая инстинктом самосохранения. Переполненный энергией организм это позволял. Германцы быстро признали в нем командира римского отряда, и уже через несколько минут после начала всеобщей свалки он отбивался от нескольких противников. Один из них пытался достать его фрамеей, другие действовали мечами, причем махали ими с такой силой, что ловя удары на скутум, Буховцев чувствовал, будто по нему бьют кувалдой. Валерий успевал отбивать удары, уходить от них и выпадами пресекать атаки. Один раз он едва не поскользнулся на политой кровью траве, но устоял. В какой-то момент даже неутомимые варвары стали терять энтузиазм и ошибаться, его же тело не знало усталости, и наконец он дождался, когда досаждавший ему кряжистый бородач допустил ошибку. От замаха сверху Буховцев скользнул вбок, и удар варвара провалился вниз. Меч Валерия метнулся ему навстречу и широко вспорол мышцы на правой груди. Германец без звука завалился назад, а круг осаждавших Буховцева разорвался, и он без промедления бросился на ближайшего противника. Тот нападения не ожидал, но отступая атаку отбил. Почти. Потому что в последний момент меч оказавшегося рядом легионера ударил его в спину. Ближайший к Валерию германец пнул ногой в его щит, и Буховцева снова отнесло в гущу боя. Он ощутил спиной чью-то спину и под таким прикрытием отбивался несколько минут, пока не услышал крик Нерия.

— Трибун сзади.

Валерий обернулся, и его обдало специфическим запахом немытых одежд. Он стоял спиной к спине с германцем. От такого прикрытия его едва не пробил пот. Достать противника мечом возможности не было, и какое-то время Валерий просто бился, но улучив момент короткой передышки, вложил меч в левую державшую щит руку, достал кинжал-пугио, и ударил стоявшего к нему спиной врага в бок. Тот дернулся и осел. Сзади выступили два легионера, и Буховцев наконец отступил в сторону, чтобы осмотреть поле боя. И вовремя. Схватка шла хорошо. Было видно, что варваров добивали. Несколько оставшихся сбились в круг, и огрызались выпадами против окруживших их легионеров. Но не это привлекло внимание Валерия. В паре десятков метров от них в сторону холма, уходил с двумя воинами бородач в хламиде.

— Ахилл — крикнул он эллину — их нужно задержать.

Филаид обернулся, всмотрелся в темноту, туда, куда указал командир, увидел беглецов и кивнул Валерию. Но вслед за ними эллин не побежал. Широкими шагами поднялся выше на холм и бросился по верху наперерез. Погоня продолжалась не более пяти минут. Ахилл перехватил их на подъеме. На фоне подсвеченного луной неба перед поднимающимися на холм беглецами показался силуэт эллина со щитом и махайрой в руках. Схватка была короткой и напоминала уже знакомый Буховцеву танец. Филаид не стал дожидаться нападения и атаковал сам, сразу же отступил и напал снова. Один германец упал, за ним быстро последовали второй и третий. Рядом, у подножия холма, легионеры прорвали оборону варваров и добивали их. Бой был окончен, они победили.

* * *

Валерий стоял у подножия холма и отрешенно наблюдал за тем, как легионеры собирали трофеи и осматривали место схватки. Действовали слаженно, с большой сноровкой. Опыта в таких делах у них было куда больше, чем у Валерия и в его распоряжениях ребята не нуждались, поэтому он просто стоял и смотрел. После схватки чувства постепенно приходили в норму, он стал ощущать запахи, его глаза уже нормально различали людей, а по ушам ударили стоны раненых и крики легионеров, состоявшие в основном из набора ругательств. Только сейчас он обратил внимание, насколько глубокая тишина их окружала. Стоны и крики в этой тишине раздражали, но больше всего раздражали запахи крови, человеческих внутренностей и какие-то другие, специфические запахи. Впрочем, Буховцев был не брезглив. После всего, что ему пришлось пережить этой ночью, на такие мелкие неприятности он не обращал внимания. Он снова выжил, причем в таком бою, где возможность получить меч в живот лишь вопрос случайности. Но как он бился. Валерий вспомнил запредельной быстроты удары мечей и фрамей, свои выпады и отчетливо понял, что если бы не чудесная энергия, его, да и всего отряда шансы в этом бою были бы невелики. Интересно, какой бывает откат у этого энергетического допинга. То, что у таких вещей бывают откаты, он был уверен. Что же, одно последствие своей бурной физической деятельности он уже ощутил. На тело навалилась усталость, и зверски, до дурноты, захотелось есть и пить.

Валерий поднялся на холм к стоянке, отыскал среди вещей свое снаряжение и почти не жуя проглотил несколько лепешек и кусок вяленого мяса. Подкисшее вино показалось волшебным нектаром. Голод отступил и только теперь Буховцев увидел, что его руки липки не от пота, а от крови. Он осмотрелся. Кровью и ошметками человеческого мяса была забрызгана его туника и помятая в нескольких местах афинская кираса. Остатками вина он вымыл руки и умылся. Теперь Валерий почувствовал себя намного лучше. Снова вернулась спокойная уверенность, и он спустился вниз к контубернию.

— Трибун, двоих наших нет. Секста Скриба зарубили, а Авлу Самниту я сам помог, он был не жилец. Остальные почти все ранены, но серьезно лишь один — доложился подошедший Нерий.

Сам опцион был в двух повязках, один глаз в кровоподтеке от хорошего удара, но лицо сияло довольством, даже можно сказать легкой эйфорией. Он уцелел, и это сейчас главное, а боль утрат придет после.

— Как германцы?

— Двое вроде будут жить, остальных мы добили. Чего с падалью возиться.

— Их нужно осмотреть, интересно, откуда они. Да, и посмотри того, что около дерева валяется. Я его под горку скинул и он об березу приложился, но мне кажется, должен жить.

Квинт кивнул. Хотел уже уходить, но снова повернулся к Буховцеву.

— Ты то как сам, трибун? — указал он на окровавленную кирасу.

— Кровь не моя — отмахнулся Валерий.

— Никогда не видел, чтобы так шустро махали мечом. Ты и центурион спасли наши шкуры. Придем в лагерь, принесу жертву за вас богам.

— Какие к воронам, жертвы Квинт, двух человек потеряли — сорвался Валерий. Хотел сказать — из-за меня, но не сказал. Потому что это было глупо. Все они добровольцы и такова их воинская судьба. Здесь это все именно так понимали — ладно иди. Пошли кого-нибудь к Филаиду. Может, там тоже есть живые.

Живые после рубки с эллином были, вернее один. Среднего роста кряжистый бородач, тот, которого он видел в хламиде, был легко ранен и выглядел вполне здоровым, хотя и радости от плена у него не было совсем. Его скрутили веревками и подвесили на дереве у края холма. Туда же перетащили троих пленных, свои вещи и взятые в бою трофеи. Развели костер и теперь готовились к допросу. Перед этим был тщательный осмотр убитых, который привел к странным результатам, поскольку большинство варварского воинства представляло из себя сборную солянку. Несколько херусков, пара тенктеров и сигамбров. Бруктеры, хавки и даже несколько галлов. Все это определил Квинт, хорошо разбиравшийся в местных родовых знаках. Да это была загадка. Никто не представлял здесь наличие такого странного отряда. Войско по местным меркам вооружено было не плохо. У половины были мечи, у остальных фрамеи. Посчитали поверженных врагов, девятнадцать человек. Валерий их осмотрел без особой брезгливости, хотя зрелище было не из приятных. Вонючие одежды, бородатые лица, все это в крови и внутренностях. У некоторых головы забрызганы мозгами. Когда с осмотром закончили, оставшихся троих раненых пленных забрали подальше от поля боя. Никто рядом с горой оставаться не хотел. И вот теперь слегка раненый бородач, по виду вождь, стоял подвешенный к веткам дуба, а остальные сидели рядом под присмотром охраны. С ними был также и контуженный об ствол березы, он действительно, оказался жив. Буховцев еще раз осмотрел гору и поле боя. Нервное напряжение почти прошло, и сейчас он дивился, как контуберний устоял. Все — таки военная организация римлян — большое дело. Если бы им навязали схватку на открытой местности, без его с Ахиллом подвижного прикрытии с флангов, отбиться было бы трудно. Так часто и бывало в боях римских отрядов. Если им удавалось выстоять в правильном бою, то участь варваров была решена, если нет, то римлянам приходилось плохо.

Валерий повернулся к подвешенному у дерева, и еще раз внимательно его осмотрел. Одежда — нечто похожее на хламиду, причем дорогая. Это было видно по аккуратной выделке ткани. Страха на лице варвара не было. Спокойное, отрешенное любопытство. Сложно будет его разговорить. Буховцев взял с земли вещи пленного. Посох с костяным навершием. Навершие было украшено тонкой резьбой кругами рун. Однако больше заинтересовал висевший на шее варвара амулет. Золотое изображение дерева корнями вверх, на кожаном шнуре. Изображение было размером с ладонь. Нет, не вождь, скорее жрец — решил Буховцев.

— Кто ты?

Варвар не ответил, однако едва заметно дернул головой, и стало понятно, что с латынью он знаком.

— Зачем ты здесь? — задал второй вопрос Валерий.

Жрец молчал, смотрел спокойно, можно даже сказать с ухмылкой.

— Трибун дай я с ним поговорю — Квинт Нерий выступил вперед и горел желанием. Очень уж ему хотелось засунуть варвару в зад раскаленный прут или отрезать чего-нибудь.

— Попробуй — Валерий спокойно наблюдал, как Квинт положил в огонь край тонкого прута, который здесь часто использовали для кандалов, потом взглянул на германца. Тот бесстрастно смотрел в ночное небо. М-да, будет непросто. Буховцев подошел к Ахиллу.

— Что скажешь?

— Не заговорит.

— Почему?

— Это жрец.

— Я уже понял.

— Местные жрецы не болтливы, боли не бояться, а жизнью дорожить им не положено. Она в руках богов. Что ты хочешь от него узнать?

— Откуда он пришел, и что здесь сторожил?

Ахилл задумался не надолго, потом посмотрел на сидящих пленников.

— Допроси кого-нибудь из них. Они вполне могут рассказать откуда пришли, а вот то, что здесь делает жрец, вряд ли знают.

Валерий кивнул Филаиду, поблагодарил за хороший совет.

— Квинт, посмотри кто из них разговорчивей. Мне нужно знать, откуда они пришли.

— Сделаю трибун — Нерий внимательно осмотрел варваров, выбрал одного, достаточно крепкого и раненого лишь слегка. Глаза на его грязном бородатом лице боязливо косились куда-то в сторону. Ампсиварий — вспомнил Буховцев племя германца. Двое легионеров схватили пленного, прижали к земле, а Квинт достал раскаленный прут, поднес к его лицу и начал допрос. После десяти минут криков, угроз и болтовни на непонятном языке, ответ был получен. Квинт сел, утер пот и доложил.

— Они не воины из дружин вождей, а сопровождают жрецов. Жрецы собирались недавно, из различных племен, были даже из Галлии. Собирались в пещерах, здесь на юге у нижней оконечности холмистого кряжа, недалеко от Лупии. Я это место знаю, бывал в тех краях пять лет назад. Во время сборов пришли вестники, рассказали про свет над 'проклятым местом' и они со жрецом пошли сюда, охранять его от посторонних людей. Жреца этого они не знают, и что он собирался делать, не знают тоже.

Валерий подумал, посмотрел еще раз на гору. Блеклый свет на ней также сиял, но уже не столь отчетливо. За горизонтом потихоньку начинался по-летнему ранний рассвет. Он снова обратился к жрецу. Допрос не произвел на того впечатления, и он смотрел на Буховцева по-прежнему безразлично.