— Когда-нибудь я все же снесу тебе голову за дерзость, — с печальной ухмылкой ответил Шичиро. — Но не сейчас. Не стану делать нашим врагам такого одолжения.
— Ну, раз сегодня умереть не получится, тогда я, пожалуй, пойду. Леди Кицунэ ждет обещанное. Спасибо за разрешение, Шичиро-сама.
Куо исчез за дверями, а Шичиро вдруг снова поник и сгорбился. Нервная дрожь затрясла его тело, но рука вдруг крепче сжала рукоять вакидзаси.
Когда Куо вернулся, Кицунэ даже не сразу сообразила, что ее задание уже выполнено.
— Как быстро! — она с восторгом схватила трубку из рук Куо. — Ваши шиноби действительно очень профессиональны, Куо-сан!
— Дураков не держим! — самурай гордо ухмыльнулся. — Рад был исполнить ваше поручение, моя госпожа.
"Я все-таки надеялась, что у него хватит здравомыслия не приносить эту вещь, — леди Така вся подобралась, как перед прыжком в холодную воду. — Придется попросить Микио серьезно побеседовать с вами, молодой человек".
— А из чего она? — Кицунэ вертела трубку перед собой, рассматривая новую игрушку с неподдельным интересом. — Из чьей кости? Кита? Акулы?
— Она стилизована под кость крупного морского животного, но выполнена из дерева. Кости в своем большинстве для создания трубок не подходят.
— Значит, деревянная? Это хорошо. Не очень приятно брать в руки кость. Кано-кун, смотри! — девочка повернулась к другу. — Настоящая трубка капитана!
— Интересная штука, — выражение глаз принца, однако, отражало совсем другие чувства. Крашеный кусок дерева его не особенно-то заинтересовал. — Это как герб, значок или кольцо в некоторых организациях? Вещь, подтверждающая статус своего владельца?
— Да! Наверно.
— Не совсем, — Куо покачал головой. — Трубка, без сомнения, предмет благородного господина, но она не только указывает на его статус. В трубках курят табак...
— Вот оно что! Я видела, как гейши вместе с посетителями у нас в Сандзе курили разные порошки и травы!
Лица двух самураев и старой служанки вытянулись в изумлении. Сама того не подозревая, Кицунэ в один миг опустила в их глазах гейш Сандзе до уровня наркоманок. Леди Така даже не сразу очнулась от потрясения и запоздала с реализацией желания отобрать у внучки опасный предмет.
— Мне теперь нужен табак! — продолжала меж тем девчонка, не замечая шокового состояния окружающих. — Куо-сан, где его можно взять хоть немного?
— Э-э-э... боюсь разочаровать вас, леди Кицунэ, но в замке табака нет. Курящие самураи еще в детстве погибают от деревянного меча наставника, а те что доживают до наших лет, обычно не курят.
— А я видела, как важные дядьки и самураи тоже курили вместе с гейшами Сандзе.
— Очень странный город, — буркнул Макото. — Очень странный...
— Почему странный? — Кицунэ пожала плечами. — Обычный город. Куо-сан, а что такое табак?
— Табак? — рыжий почесал затылок. — Растение из семейства пасленовых. Стебель прямой, с зелеными заостренными листьями. Цветы белые такие, звездочкой.
— Растение, значит? Ну, ладно. Нет табака, — Кицунэ обвела взглядом оранжерею. — Но здесь полно растений! Давайте попробуем их?
— Кицунэ-сама! — леди Така выросла за спиной девчонки величественной скалой. — Сейчас же отдайте мне этот предмет.
— Не-а! — маленькая оборотница прижала трубку к груди и. глянув на Таку снизу вверх, насупилась. — Я же капитан! А что за капитан без трубки?
— Я позже прочитаю вам лекцию о вреде курения, Кицунэ-сама. А сейчас отдайте мне трубку. Немедленно!
Кицунэ заколебалась. Приказ старших был нерушимым законом, но девочка чувствовала, что, отдав игрушку, больше ее уже не увидит.
— А почему нельзя? — капризно спросила Кицунэ. — И гендзюцу нельзя, и капитаном нельзя... Скоро сладости запретите, да?
— Кицунэ-сама! Курение и сладости совершенно разные вещи! Отдайте мне трубку. Не заставляйте еще раз повторять.
— Ну хорошо... — маленькая оборотница опустила голову и со вздохом подняла руки, держа игрушку на ладонях. — Тогда никто не будет капитаном!
Быстрым движением, прежде чем Така успела среагировать, Кицунэ сунула трубку себе в рот и... проглотила.
Старая служанка остолбенела. Макото с недоверием посмотрел на рыжего напарника, ища подвох, принц фыркнул от смеха, а Куо скривился, представив, как ребристый и довольно большой кусок дерева проталкивается сквозь глотку и идет вниз по пищеводу.
— К-к-кицунэ-сама! — Така взвыла раненым зверем. — Что вы наделали?
— Спокойно! Я у хозяина на базе как-то раз стальной болт проглотила, и ничего, переварился!
— Ты... ты... да ты... немедленно к врачу!
— Не-а! Зачем?
Така чувствовала, что сходит с ума. Она, конечно, знала, что дети могут глотать совершенно несъедобные предметы, но чтобы вполне разумный и достаточно взрослый человек проглотил курительную трубку...
— К врачу, сейчас же! — теряя самообладание, она схватила Кицунэ за руку и бросилась к выходу из библиотеки.
От резкого рывка Кицунэ дернулась, и вдруг... на пол упала курительная трубка. Услышав стук, Така обернулась, увидела ее и второй раз за минуту остолбенела.
Куо тихо заскулил, давя в себе веселье. Макото густо побагровел, а Кано едва не зарыдал от неудержимого, но такого невежливого, смеха. Стоя справа от Кицунэ, он один видел, что произошло в действительности.
Шею Кицунэ обнимало пышное кружевное жабо, под которое девчонка и сунула трубку, маскируя свой обман движением ниспадающих кружев на рукавах платья. Не хуже любого фокусника она создала полную иллюзию проглатывания.
Теперь же обман раскрыт. Пользуясь пробившим старушку столбняком, маленькая оборотница выдернула свою руку из ее пальцев и подхватила трубку с пола.
— Кицунэ-сама... — Така, густо заливаясь багрянцем, начала кипеть. — Ваша шутка не доставила мне никакого удовольствия!..
Не дожидаясь продолжения, Кицунэ вдруг подскочила на месте, взвизгнула и бросилась наутек, в один миг спрятавшись за пышной зеленью, тумбами и кадками оранжереи.
— Кицунэ-сама, это бесполезно! — Така приблизилась к растениям и встала перед ними, выискивая признаки движения за пышной зеленой листвой. — Выходите немедленно! Ваши действия просто вынуждают меня вас наказать, но если вы повинитесь сейчас, я все прощу.
Тишина.
— Ну хорошо... думаю, вам придется забыть про сладкое на ближайшие дни!
Тишина.
— И про мангу, на всю жизнь!
Тишина.
— Выходите немедленно, Кицунэ-сама! Я не шучу! Даже книжки запрещу листать... а платья все ваши вынесу во двор замка и сожгу!
— Врешь!
Така метнулась, обходя тумбу с широколиственным тропическим растением, заглянула туда, откуда раздался голос Кицунэ, но там уже никого не было. Старушке тяжело было соперничать в прыти с генетически измененной хулиганкой.
— Кицунэ-сама! Вы даже не представляете, каковы могут быть последствия ваших действий! Если вы полагаете, что я спокойно закрою глаза на ваше непослушание и неподобающее поведение, то глубоко ошибаетесь! Выходите!
— И чего кричать? — раздался возмущенно-обреченный голос Кицунэ откуда-то справа. — Разве не видно, что тут совсем никого нет, а я давно уже убежала?
Така метнулась на голос, но юркая лисица снова улизнула, и голос ее раздался уже из-за спины леди Таки:
— Любой бы понял, что надо не стоять на месте и не бегать среди растений, а пойти поискать меня где-нибудь в коридорах замка!
— Ну погоди у меня... — Така, багровея все больше, отступила. — Не хотела я беспокоить леди Хикари, но сейчас я приведу ее сюда и посмотрю, сможешь ли ты выйти и взглянуть маме в глаза!
Тишина. Лиса затаилась.
Леди Така, сердясь все больше и боясь потерять над собой контроль, спешно направилась к дверям и вышла. Она постояла у дверей с полминуты, затем заглянула библиотеку, но Кицунэ, вылезшая из зеленых зарослей, снова шмыгнула в укрытие.
— Ладно, лиса... — пробормотала бабушка, удаляясь по коридору. — Поощиплю я тебе хвостик-то!
— И что же теперь будет? — Кано ехидно посмотрел на Кицунэ, которая вновь выбралась из оранжереи и отряхивала юбку.
— Что теперь будет? — Кицунэ задумчиво возвела глазки к потолку, а затем вскинула руки вверх и сверкнула широкой улыбкой. — Десять минут свободы!
— Десять минут? — с сарказмом ухмыльнулся Куо. — Наивная! Эх вы, что бы без меня делали? Ладно... — самурай поднес передатчик ко рту и, включив его, произнес: — Рыжий демон — красной команде. Слушайте приказ...
Через несколько секунд дорогу леди Таке преградил рослый самурай.
— Прошу прощения, уважаемая госпожа, но этот коридор закрыт.
— Что? Не понимаю...
— У нас есть информация, что в определенное время в этом коридоре должны появиться двое шпионов Юидая. В коридоре обнаружен тайник, который они придут проверять. Мы устроили засаду и стараемся сохранить видимость полного спокойствия вокруг. Прошу вас, следуйте за мной. Я проведу вас другим путем.
— Благодарю за стремление помочь, господин самурай, но я знаю дорогу. Коридор этажом ниже, надеюсь, не перекрыт? Или в нем тоже есть тайник заговорщиков?
— Мне слышится сарказм в ваших словах, благородная леди, — хмуро ответил воин. — Ваше недоверие очень несвоевременно. Надеюсь на ваше благоразумие и предоставляю вам возможность действовать так, как вы сочтете нужным.
Така извинилась и поблагодарила стража, а затем удалилась.
— Закройте на ключ дверь коридора этажом ниже, — тихо произнес самурай во встроенный в шлем передатчик. — И поставьте у внешних дверей слугу. Скорее всего, она решит пройти через двор замка. Пусть под предлогом дать ей шубу слуга потянет время. Действуем! Ради принца!
— Надеюсь, сегодня он поцелуй волшебной лисицы урвет! — прозвучал из маленького динамика ему в ответ ехидный голос другого солдата.
— Меньше слов, больше дела! Бегом, бегом!
Кицунэ не стала терять подаренного ей времени. Живо подскочив к ближайшей тумбе с растениями, она насобирала сухих остатков стеблей и листьев, кое-как затолкав их в табачную камеру трубки.
— Так, а это зачем? — она осмотрела мундштук и чубук. — А, поняла! Для горения же нужна подача воздуха! Куо-сан, у вас есть спички?
— Вот, — самурай протянул ей коробок. — Только не жалуйтесь потом...
Кицунэ не стала дослушивать и схватила спички, торопясь зажечь одну из них.
— Куо-доно... — Макото заметно нервничал. — Это плохая идея.
Рыжий зашипел на него рассерженной змеей:
— Тише ты! Просто смотри!
Маленькая оборотница меж тем зажгла спичку и сунула ее в табачную камеру, затем поднесла мундштук к губам и... дунула.
Пламя обожгло ей пальцы, растительный мусор вылетел из трубки облачком и посыпался на принца Кано, подошедшего наблюдать за розжигом.
— Как же так?! — Кицунэ, сдерживая себя, только обиженно махала обожженными пальцами и озадаченно смотрела на трубку. Мама говорила, что ругаться нехорошими словами нельзя, надо терпеть. — Ничего не понимаю!
Куо тихо умирал от смеха, Макото был сама невозмутимость.
— Наверное, надо воздух не выдыхать, а втягивать, — блеснул догадливостью Кано, стряхивая с плеч и волос мусор. — Огонь тоже потянет вниз, и он коснется сухой набивки.
— Понятно! — Кицунэ снова расцвела. — Сейчас все получится!
Совместными усилиями они еще раз набили трубку, и Кицунэ поднесла спичку к табачной камере. Она втянула воздух через мундштук, мусор загорелся, пыль пополам с гарью прошла по дымовому каналу и попала в горло незадачливой экспериментаторши.
— Тьфу, кха! — девчонка закашлялась, спешно вынимая платок из потайного кармашка платья и закрывая им рот. — Какой дурак это придумал? Хорошо хоть, кажется, загорелось. У нас в Сандзе гейши насыпали порошки или траву в маленькие чашечки и в них клали уголек. Ароматы плыли... очень сильные. С моей чувствительностью я быстро убегала, но другие люди, дедушка говорил, хуже чувствуют запахи и получают только удовольствие от благовоний. А еще есть такие палочки! Их зажигаешь, и все. Очень просто. А тут, с трубкой, настоящее убийство какое-то.
— Так у вас, в Сандзе, благовония курили? — осведомился Куо. — Нет, честное слово, я именно о них сразу и подумал!
— А о чем еще можно подумать? — удивилась маленькая оборотница. — Конечно, благовония! Особые, из южных стран! Но мне все равно не нравилось. Обоняние слишком сильное.
Довольная тем, что у нее все получилось, Кицунэ села на перила оранжереи, ниже которой располагалась библиотека. Девочка взяла одну из книжек и, держа в правой руке источающую дым трубку, левой открыла книгу на странице, украшенной небольшим, но искусным рисунком морского пейзажа с кораблем.
— Вот! — с восторженным вздохом сказала она. — Я капитан, а это мой корабль!
— Но мы же другой выбрали, — напомнил Кано.
— Там простора нет. Только сам корабль и маленький кусочек моря. А здесь все есть! И море, и солнышко, и чайки! Мне нравится.
— Ясно. Непонятно только, почему леди Така рассердилась и хотела трубку отнять. Ничего же опасного!
— Взрослых иногда очень сложно понять, — Кицунэ пожала плечами. — Может быть, она пожара боялась? Огонь все-таки.
— Не думаю. Должен быть какой-то секрет, не просто так же эти трубки разжигают.
— Почему просто так? Смотри, как дым вверх поднимается! Размеренно... красиво... умиротворяет, наверно. А еще в них жгут табак, а не тот мусор, что мы насобирали. Наверное, он дает хороший запах.
— Может быть. Но, я все равно не понимаю действий леди Таки.
— А, перестань! Посмотри лучше сюда,— Кицунэ ткнула пальчиком в листок книжки у себя на коленях. — Здесь, над картинкой, стихотворение о море! Прочти его мне, пожалуйста, Кано-кун! Хочется услышать, а то ведь я сама прочитать не могу!
Кано придвинулся ближе к Кицунэ и прочел для нее стих. О морском просторе, о чайках, о волнах и парусах, полных вольного ветра.
Девчонка, блаженствуя, улыбнулась. От мечтаний кружилась голова.
— Спасибо, Кано-кун, — сказала она, и взгляды двоих детей встретились, обмениваясь обоюдной симпатией. — Очень красивые стихи...
Чирикание и шелест листвы прозвучал сверху, над плечом Кицунэ. Девочка удивленно обернулась и вдруг замерла.
После утренней кормежки слуга забыл закрыть клетку попугая, и Обжора, прыгая по решетке, случайно обнаружил, что дверца не заперта. Засидевшись в тесноте и привыкший летать по оранжерее, он выбрался на свободу. Теперь попугай обосновался на ветке дерева, над клеткой и оглядывался, намереваясь взлететь.
Монстр. Освободившийся и готовый нападать!
Кицунэ с визгом, обронив книжку и трубку, метнулась за спину Кано. В одно мгновение она выставила мальчишку перед собой, как живой щит.
— Кано-кун! Поймай его!
Принц не выдержал и расхохотался. Попугай, не обращая внимания ни на смех хозяина, ни на испуганный взвизг девчонки, сорвался в полет и с громким шумом крыльев полетел на другой конец зала.
— Кицунэ-чан, ты... ты... — Кано пытался совладать с собой и говорить ровно. — Ты настоящий храбрый и отважный капитан!
— А чего он? — Кицунэ насупилась и шмыгнула носом. — Кусается ведь!
