Подоспевший Луи аккуратно вытер перепачканную физиономию мальчика.
Добродушно-сочувственные взгляды ратников — мол, с кем не бывает, Великий, главное живы-здоровы, всё остальное приложится.
— К вам гонец, Великий, — прошелестел над ухом Мигель.
Только этого сейчас не хватало! Шарль приосанился и положил руку на меч.
Незнакомый сотник "Полосатых Кошек" с достоинством спешился, задержал было взгляд на остатках завтрака — Шарль закусил губу — и взметнул в салюте боевой меч.
— Магистр Серебряных Копий Робер сейчас подъезжает к плацу, — коротко доложил сотник. — В самом скором времени он предстанет перед Великим.
Храни Создательница... Мальчишка в лёгкой панике оглянулся на Мигеля, но тот лишь повёл плечом, мол, выкручивайтесь сами, Великий.
Мигель помянул грешницу Элизабет, не забыв и о трижды проклятом Аримане — наскоро сколоченный строй снова качнулся к Шарлю! Задние, как водится, напирали на передних, что возьмёшь с ополчения... Лишь суматошная ругань и окрики благородных в первом приближении восстановили порядок.
— Быстрее в седло, Великий! — зашептал сотник. — И прошу вас, держитесь бодрее, люди должны видеть вас целым и невредимым.
Отмахнувшись от поддержки Луи, Шарль живо взлетел в седло. Не-е-ет, такие не предадут, уж настолько он разбирается в людях. Губы мальчика предательски вздрагивали, постепенно складываясь в улыбку. Шарль небрежно кивнул в ответ на вопрошающий взгляд Венсана.
— Венсан, родовое оружие при тебе? — вопросил Великий Колдун.
Вождь молча обнажил фамильный клинок и вбросил его в ножны. И замер на месте, натолкнувшись на взгляд Мигеля. Благородный Педро подтолкнул подростка — мол, очнись, наконец, время не терпит — и Венсан направился к Шарлю.
Выждав, пока соберутся высокородные, правитель Арелата — Великого Арелата! — соскочил с коня. Братья Фуэнтес понятно тоже присутствовали, впрочем, Шарль предпочитал не оглядываться. Выхода у него всё равно нет, ведь благородный Педро — как успел сообщить Раймон — ухитрился выставить без малого шесть сотен. Чудеса иногда случаются.
Венсан нарочито неспешно — родовая гордость прежде всего! — вытащил из ножен фамильный клинок и вонзил во влажный суглинок. Подросток достал из потайного кармана лапу полосатой кошки и опустился на колено, почти как при посвящении в рыцари. Клятва на мече и полосатой лапе, согласно обычаям Великого Арелата.
— Я Венсан II, вождь племени Белых Рысей, сеньор вольных городов Тьерри и Нового Лиможа, а также благородного маркиза Манже и всех его владений по эту сторону Роны, — юноша перевёл дух, — по доброй воле и без принуждения приношу вам клятву вассала. Вам и Великому Арелату. Клянусь своей честью, своим мечом и грядущим возрождением в Стране Создательницы в верности Шарлю из рода Маршан!
Ладошка легла на полосатую лапу, Великий Колдун принял клятву. Как и подобало по ритуалу, Шарль вернул родовой клинок — символ мощи племени — неожиданно стушевавшемуся Венсану.
По мановению руки мальчика, на колено опустился Педро, второй по значению, первый по власти человек племени... С прочими можно и обождать, пусть присягают ближе к вечеру, когда Богиня покажет свой лик.
В ворота уже втягивалась тяжелая конница. Шарль живо вскочил в седло, иначе спешиваться придётся Роберу.
Отзвучали чересчур церемонные фразы — кто только выдумал этот этикет! — и мальчишка перешёл к главному:
— Да будет известно высокочтимому Роберу, — промурлыкал Шарль, — что я принял присягу вождя племени Белых Рысей. Отныне они наши вассалы. Правда, оружия у них маловато, — привычно зачастил мальчик, — но это вполне исправимо...
Правитель Арелата осёкся на полуфразе, он ожидал вежливой, о-очень вежливой нахлобучки, но лицо Робера выражало лишь откровенное изумление.
— Откуда вы узнали, Великий? — наконец промолвил Робер.
Ой, о чём это он? Впору снова рассматривать гриву Помпея. Величаво-приглашающий — во всяком случае, Шарль на это надеялся — жест и серый жеребец Мигеля поравнялся с Помпеем. Пускай взрослые разбираются, почему он поступил правильно!
* * *
* * *
Что они, сговорились? Шарль ободряюще кивнул стушевавшейся девице — что-то часто она смущается — и обратил взор к ближайшему ясеню, быть может, Богиня пошлёт ему немного терпения.
Рослая румяная девица — лет шестнадцать, не меньше, давно замуж пора! — добросовестно пересказывает очередной сон. В меру грешный, кто спорит, но к чему т а к и е подробности. М-да.. Мальчик покраснел до ушей.
Раз уж взялся принимать исповедь... Шарль подавил вздох. К тому же девица из родовитых, любимая дочка Педро. Мари, нет Адель, скорее всего Адель, ещё немного и точно запутаешься. Проще всего с мальчишками — те по быстрому перечислят грешки и с облегчением удаляются, пока Великий не начал допытываться по настоящему.
Мысли Шарля вновь обратились к невесёлой действительности. Робер привёз тревожные вести. Или же сравнительно неплохие, смотря как рассуждать. Жюстен Молния — ничего себе! — просит, вернее, настоятельно требует крупный заём у купеческой гильдии Картахены. Краткосрочный и под немалые проценты, лишь бы побыстрее получить денежки. Если же высокие договаривающиеся стороны не придут к единому мнению, латная конница под началом сводного брата герцога опустошит владения вольного города. Угроза, как ни крути, нешуточная, ведь после последних захватов арагонские владения Жюстена, граничат с пределами Картахены. Город им понятно не взять, но свое герцог получит — на Корсике рабы в хорошей цене. Мальчика передёрнуло.
И вдобавок — будто этого мало! — подвластные герцогу бароны собирают налог за этот год. Потихоньку и без лишнего шума. Нет, нет, не торговые пошлины, а налог с урожая, так называемый второй сноп, что всегда собирали осенью.
— Не-ет, ничего такого и не было честно-честно, мы разве что целовались немножко, — продолжала болтать девчонка, — но я только о нём и думала. А когда он уехал, проревела всю ночь.
Опять двадцать пять! Шарль едва не застонал, что с того, что Адель заглядывалась на кузена? Не в его возрасте читать наставления, молоко на губах не обсохло. Сколько у неё ещё пригожих кузенов, вот что самое главное! Или просто мальчишек, невелика разница. Хоро-о-ошеньких, как Адель выражается...
И вообще, в отличие от некоторых непонятливых взрослых, ему давно пора спать. Одна надежда на снадобье Роже, пока допросишься... А иначе он заснёт на ходу. Шарль достал и со стуком вбросил в ножны тяжёлый кинжал.
Девица замялась, видно вспомнила наставления старших, сорвала ясеневый листок и положила на раскрытую ладонь.
Ладошка легла на ладонь, отзвучали ритуальные фразы. Великий Колдун отпустил грехи.
— Великий, поделитесь со мной благодатью Единственной, — робко попросила Адель
Шарль привычно благословил благородную, даже сам Франсуа не нашёл бы повода для придирок... Исполненная благоговения девушка припала к его руке...
— Довольно, Адель, довольно, хорошего понемножку, — раздался голос Хуана
Сдержанно-официальный Хуан подвёл полусонного мальчишку к Помпею.
* * *
* * *
— Роже, дай немного того отвара, — бросил Шарль, едва оказавшись в палатке, — а то скоро совсем свалюсь.
— Вы бы лучше соснули, Великий.
— Не-е, только выпью сейчас отвара и малость перекушу. Луи меня точно будить не станет, все вы взрослые заодно. Ну, скоре-е-е, Роже — почти заканючил Шарль.
— И когда вы научитесь приказывать, — развёл руками жрец-медик.
Мальчишка без промедления показал язык.
— Это я уже видел, — усмехнулся Роже. — И неоднократно. Цвет вроде здоровый... Может для верности, устроим врачебный осмотр? В самый раз для непослушных мальчишек.
С Роже станется. Шарль опасливо попятился.
— И куда вас опять несёт?
— Будто сам не знаешь, — обиженно отозвался Великий. — Сразу три свадьбы и одно обручение, политика, что здесь поделаешь. Потом приму исповедь у кузины Венсана. Заодно благословлю её малыша, маленький что-то часто болеет. Не смотри так, Роже, вреда-то по любому не будет... А с девчонками сплошная морока, — неожиданно для себя признался Шарль. — Тоже мне взяли моду — строить глазки и признаваться в та-айных помыслах, — передразнил недавний послушник.
— Так вот почему Эстер отказано в отпущении.
— Ага. Эстер ведь почти что взрослая, по весне выдадут замуж, но всё тя-янет и тя-я-янет до бесконечности, лишь бы подольше оставаться в исповедальне. И добро бы только она. Я велел отцу Эстер привести её в разум, — мальчик хихикнул, — теперь отлёживается на животе.
— Та маленькая предсказательница, как её...
— Никак! — Шарль уставился на свои руки.
— К которой вы, кажется, неравнодушны, — спокойно промолвил Роже.
— Неправда! — вспыхнул мальчишка. — Я с моей Даниэль и не целовался ни разу!
— Ясно, ясно, дело хорошее, — жрец-медик выдержал паузу. — В вашем возрасте всё ещё впереди.
Шарль принялся изучать рукоять своего меча, надо же, проболтался!
— Всё ещё впереди, — повторил Роже, — не смущайтесь понапрасну, Великий.
— И не думаю! — живо возразил Шарль.
— Разве?
— Вре-едный какой... — буркнул ребёнок. — Вот сошлю кого-то в Валанс...
— Только вместе с вами, Великий. Кто за вами здесь присматривать будет?
— Даниэль! — улыбнулся мальчик. — Да и я за ней заодно, зар-раза и есть зараза!
— Пожалуй, почище, — скорбно вздохнул Роже.
— Что-о?! Да как ты...
— Ваша Воля, Великий. Только сперва переоденьтесь в сухое.
— Роже-е-е, — жалобно протянул мальчик.
— Может мне Мигеля позвать?
Шарль обречённо вздохнул, времени кот наплакал, теперь придётся дожёвывать на ходу.
* * *
* * *
— Прошу вас поднимайтесь, Великий, — Роже потряс мальчика за плечо.
— М-м-м... — Шарль уткнулся в подушку.
— Говорил же я вам, теперь не добудишься.
Ребёнок что-то забормотал во сне и перевернулся на другой бок.
В нос ударил острый щекочущий запах. Мальчик поморщился и с трудом разлепил глаза.
— Доброго дня, Великий, — врач склонился в полупоклоне.
Шарль оглушительно чихнул.
— Сами виноваты, Великий, — без всякого сочувствия заметил Роже, — чуть ли не под утро явились в Бовэ...
— А?
— Может ещё разок? — жрец приоткрыл флакон с каким-то пахучим снадобьем.
Не тратя лишних слов, Шарль спустил ноги с кровати и прошлёпал босиком к умывальнику, зануды всё-таки эти взрослые. Роже в первую очередь. Да и Жан ненамного лучше! Стоит Великому руку чуток поранить и бежит сразу к Роже, доносчик и есть доносчик. Или попросту ябеда, ведь умеет же перевязывать! Мальчишка непритворно вздохнул.
— Сегодня так и быть обойдётесь без мыла. Только, пожалуйста, поскорее.
— Что?.. — тревожно засосало под ложечкой. Шарль рывком повернулся к Роже.
— Завтрак вы, пожалуй, проспали, — пояснил жрец-медик — "Серебряные Копья" и "Полосатые Кошки" уже покинули лагерь, задержка только за вами. Луи и Хуан ожидают вас в оружейной.
Храни Единственная! Шарль наскоро плеснул в лицо водой и метнулся в соседнюю комнату, надо же успеть облачится в доспехи!
* * *
* * *
— Не спешите, Великий, — шепнул Хуан, едва Шарль взобрался в седло.
Мальчик мысленно показал язык и пустил рысью Помпея, поскорей бы выбраться из Бовэ.
— Впрочем, какое там, в крепости не разгонишься. У въездной башни Помпей затоптался на месте. Что они, нарочно опустили решётки?
— И куда вы торопитесь, Великий, — вежливо осведомился Хуан.
Куда, куда... Даже взрослым понятно куда. Шарль едва не сказал это вслух. Могли бы и пораньше поднять, что он совсем маленький. Мальчик сладко зевнул.
— Не гоните коня, иначе... — вновь зашептал Хуан. — Вы меня хорошо знаете.
Ага. Снова нажалуется Мигелю, да ещё при Робере, и как только не разревелся тогда... С самым благонравным, видом — мол, за что вы меня ругаете? — Шарль послушно кивнул.
Решётки с режущим уши скрипом поднялись — что они ворот там толком не смазывают? — и Шарль тронул коня. Шагом, разумеется, мерным шагом, взрослые почему-то не бросают слов на ветер.
— Что... — выдохнул мальчик, едва миновав ворота. Шарль оглянулся, но Хуан не спешил его просвещать.
Вдоль ведущей к замку дороге стеной стоял народ. В основном женщины и детишки, даже подростков совсем немного. Судя по родовым тотемам — Великий приподнялся в седле — явились из подвластных племени городов.
— Провожают вас на войну, — чуть улыбнулся Хуан. — Вы и сами не поняли что сотворили. Только не зазнавайтесь, Великий, а то всё расскажу Роберу.
Или того хуже, наябедничает Мари. Долго ли написать письмо? Шарль тихонько вздохнул.
— Шагом, шагом, Великий. И готовьтесь благословлять малышей.
* * *
* * *
Шарль кое-как продрался сквозь заросли папоротника — сам же захотел напрямик! — и, наконец, завидел военачальников, в большинстве офицеров гвардии, хотя хватает и благородных, что явились во главе крепких отрядов. Командиры на вершине мелового холма, у прямого как стрела Северного тракта, вымощенного шестиугольными каменными плитами.
Старшие офицеры в щегольской гвардейской форме, при парадных мечах, благо до провансальцев неблизко. В полном доспехе явился лишь юный Венсан, ну это понятно, в его-то возрасте...
Шарль направил Помпея к вершине холма, где уже разворачивали его белый штандарт. Мальчик волей-неволей придерживал коня, а то вредина-Хуан всё дышит в затылок.
Взметнулись ввысь обнажённые клинки, гвардейцы приветствовали правителя, главнокомандующего, великого магистра, словом хранителя Святыни, сколько бы лет ему не исполнилось!
Мальчик выдержал вопрошающий взгляд Робера, что он, не Великий Колдун? Па-адумаешь, опоздал самую чуточку. Женщинам и ребятишкам за конем не поспеть, вот и пришлось тащиться шагом. Он и без того не утерпел, малость оторвался от провожающих, чего доброго начнут без него...
Статный широкоплечий сотник с нашивками "Полосатых Кошек" сдавленно охнул, и куда девалась гвардейская выдержка? Кто-то — жаль толком не разглядишь за спиной Робера — звучно помянул серых собачек, не забыв и о грешнице Элизабет.
Глаза самого Робера — вот чудеса! — изумлённо расширились, магистр "Серебряных Копий" поскрёб грубый шрам на щеке.
А юные порученцы, не-е-ет... это нужно увидеть, у мальчика дух захватила от восторга.
Широкую долину между холмами быстро — на удивление быстро — заполняла толпа. Женщины, подростки и ребятишки (словом, все те, кто встречал его на выезде из Бовэ) чинно становились по обе стороны Северного тракта, надо же проводить воинов Арелата. Людской поток обтекал и обтекал холм, и казалось, ему не будет конца...
О толпе военачальники знали, кто спорит, тот же Хуан мог послать верхового, но, похоже, мало кто ожидал, что на проводы Великого Колдуна соберётся чуть ли не половина племени.
— Что ж, неплохо. Для начала неплохо. — Магистр "Серебряных Копий" одарил Шарля пронизывающим взглядом — тоже мне, привык с подчинёнными! — в одночасье согнав с лица улыбку, мол, держитесь как подобает правителю и никак иначе. — Если Великий не возражает...
