Новый мир

Дымка ведь сама по себе обладает свойством пропускать силу того же характера. Если задуматься, это становиться очевидно. В противном случае как вообще могут происходить манипуляции хаш? Атаки из-под щита? То-то же. Ключевой момент в данном утверждении: того же характера. В противном случае процесс начинался прямо противоположный.

Следовательно, если подстроить собственную силу под дымку сигнальной системы, то ее вполне можно было просто пройти. Жаль, что на практике данный прием был практически неосуществим, так как каждый источник дымки обладал внушительным набором уникальных характеристик, и копированию даже одна из них практически не поддавалась. Хотя перспективы это открывало бы фантастические. Кто бы отказался от универсального ключа к любому щиту? Но увы.

Вроде бы тупик. Но нет, не в данном случае. Кириллу и не требовалось подстраивать свою дымку под чужую, у него под руками уже имелся ее источник. А в нем кто-то даже услужливо пробил дырочку. Бери не хочу. Дело за малым: суметь.

И Кирилл решил попытаться. Первым делом он подогнал ко входу в помещение все платформы от основания башни. Конструкции без проблем слились воедино. Затем он полностью откачал из них энергию. С этим так же проблем не возникло.

Закончив подготовительный этап, Кирилл направил несколько потоков хаш к энергии ядра. Для них расстояния между сигнальными нитями хватило с запасом. Можно было бы ими снять ядро с постамента юноша уже попытался, если бы оно полностью не игнорировало воздействие дымки. Присосавшись к сердцу Ковчега, Кирилл принялся день за днем перекачивать утекающую энергию в узоры платформ.

Процесс шел тяжело, медленно и сопровождался постоянной болью. Грозовая энергия либо сжигала тело человека, либо жалкими каплями впитывалась в его энергетику. В накопители и вовсе удавалось переправить сущие крохи. Именно поэтому процесс и растянулся на месяцы. С перерывами, само собой.

Но вот наступил долгожданный день, когда узоры платформ полностью заполнились. Остался последний шаг: впустить грозовую энергию в собственное тело и выжить.

Кирилл глубоко вдохнул. Выдохнул. Накопленная сила полноводной рекой хлынула из платформ в его тело. Сцепив зубы, юноша с трудом удержал собственную силу от инстинктивной защитной реакции. Боль опалила внутренности огнем. Усилием воли он свернул собственную дымку в клубок в районе солнечного сплетения.

Словно раковая опухоль, боль начала стремительно расползаться по телу. На коже затлели многочисленные пятна, которые за считанные мгновения превратились в кровоточащие раны. Такой же процесс шел и во внутренних тканях. Все это сопровождалось просто ослепляющей болью.

По сути, от Кирилла требовалось сделать всего десять шагов. Но в таком состоянии каждый из них давался ему с невероятным трудом. Он даже не увидел, как первые сигнальные нити коснулись его тела и... беспрепятственно прошли насквозь. Вместо этого подросток считал шаги.

— Четыре... Пять, — хрипел он с кровавой пеной на губах.

Его тело между тем превращалось в настоящее анатомическое пособие: кожа почти полностью растворилась под воздействием грозовой энергии, обнажив мышцы. На полу за ним оставался широкий кровавый след. Навалилась слабость. На последних шагах он уже едва переставлял ноги, двигаясь скорее на автомате, чем осмысленно.

— Одиннадцать, — выдохнул Кирилл и рухнул вперед. Острая вспышка боли погасила его сознание.

Хаш же человека, избавленная от тисков воли, пришла в движение, вымывая из организма чужеродную энергию. В насыщенном силой пространстве башни его исцеление оставалось лишь вопросом времени.

Глава 8.

Без сознания Кирилл провалялся больше двух часов. Гораздо дольше, чем планировал. Причина просчета крылась в том, что самому Кириллу очищение организма виделось довольно простым действием, а на деле без сознательного контроля его сила едва справилась с агрессивной энергией ядра: слишком серьезный разрыв в классе оказался между ними.

Очнулся Кирилл от невероятного, просто с ума сводящего, зуда по всему телу. Причем его источники располагались под кожей и судорожные попытки почесаться совершенно не помогали. Юноше с трудом удалось сосредоточиться и разобраться в происходящем. Оказалось, что это множество частичек грозовой энергии, которые все еще оставались в его теле, продолжали свое разрушительное действие. Обнаружив источник раздражения, Кирилл довольно легко сумел подавить его.

— Как же хорошо, — избавившись от последних источников зуда, блаженно выдохнул парень.

Насладившись наступившим покоем, Лисицкий поднялся на ноги. Буквально на расстоянии вытянутой руки от него прямо в небо изливался океан грозовой энергии. Ему удалось добраться до ядра. А немного боли — это та цена, которую он вполне мог себе позволить. И в тоже время парня невольно пробила дрожь: одного прикосновения к этому потоку хватило бы, чтобы лишиться руки.

Из кармана на бедре — а они у чешуйчатой брони имелись во множестве — появилась позаимствованная со склада зеленая пластинка. Сравнив ее с теми, что окружали ядро, Кирилл убедился в их абсолютном внешнем сходстве. Судя по всему, создатели Ковчега вполне допускали, что со временем некоторые комплектующие ядра начнут выходить из строя, и потому держали на складе их запасец. Приглядевшись, юноша отметил явные признаки износа у тех пластинок, что находились по периметру прорехи: они начали темнеть, теряя свой изначальный насыщенный цвет.

'Надеюсь, все получится' — с легким волнением подумал Кирилл.

С помощью дымки он направил позаимствованную со склада пластинку к самому краю прорыва. В момент контакта металла с потоком энергии по его глазам ударило ослепительной вспышкой! Тут же исчез контроль над пластинкой. Восстановив зрение, Кирилл успел увидеть, как матовый материал заплатки превращается в полупрозрачный изумруд, а в ее глубине разбегается по всему объему тончайший узор искр. Затем пластинка завибрировала и, словно примагниченная, прыгнула на свободное место в оболочке ядра. Мощь грозового потока тут же ощутимо снизилась.

— Хм, довольно просто, — хмыкнул Кирилл и принялся закрываться оставшиеся в оболочке ядра прорехи с помощью принесенных со склада пластинок.

С каждым установленным на место прямоугольничком рвущийся в небо поток ослабевал, а в стенах, поле и потолке помещения разгорались все новые и новые узоры: ранее спящие системы Ковчега начали активироваться с выходом ядра на расчетную мощность. На предпоследней пластинке пол помещения вдруг пришел в движения, закрывая рабочую область с реактором толстым куполом. Воцарившуюся темноту разгоняло лишь зеленоватое сияние оболочки ядра.

— Последняя, — произнес, протягивая металлическую табличку к уже едва заметному пучку грозовой энергии, Кирилл.

Завершенная оболочка вдруг резко сжалась. Пластины проникли друг в друга, а места стыков между ними вспыхнули насыщенным зеленым свечением. Уменьшившаяся сфера теперь легко поместилась бы в руке подростка.

Если верить восприятию, никаких защитных систем в непосредственной близости от ядра не активировалось. Крайней линией обороны оказалась та самая металлическая полусфера, которая выросла из пола и по которой теперь толстыми канатами текла грозовая энергия. Юноша сильно сомневался, что ему удастся проломить ее собственными силами, если она вдруг откажется исчезать с удалением ядра.

Кирилл протянул руку и с некой внутренней дрожью прикоснулся к сфере. На ощупь устройство оказалось горячим и скользким, а его оболочка — довольно прочной. По крайней мере, легкое сжатие она выдержала не шелохнувшись. Серьезное же усилие Кирилл прикладывать не рискнул. Вместо этого он надавил на край пластинки, пытаясь сдвинуть ее в сторону. Элемент оболочки с поддался с легким сопротивлением, высвобождая пробирающий до дрожи поток энергии, который с легкостью прогрыз в куполе дырку. Ядро при этом начало терять компактные размеры, медленно расплываясь в стороны.

— Любопытно, — вернув пластинку на место, пробормотал Кирилл и погрузился в изучение защитной оболочки ядра. Как выяснилось, она строилась на неком эмпатическом принципе. Без внутреннего желания сдвинуть пластинку, скорлупа ядра игнорировала все его усилия, с ним же — поддавалась легчайшему нажатию.

Удовлетворившись полученными результатами, юноша снял сферу с насиженного места. Узор, который располагался прямо под ней, тут же погас. Его, кстати, Кирилл попытался запомнить до мельчайших подробностей, благо сложностью он не отличался. Следом, с эффектом домино, начала складываться и вся остальная система: погасли многочисленные узоры, исчез струящийся из ниоткуда свет, свернулся защищающий ядро купол. Остался лишь парящий в сантиметре от ладони человека маленький светящийся шарик.

'Трудно поверить, что в подобной крохе заключена такая мощь' — подумал Лисицкий, убирая сферу в набедренный карман.

Вокруг него тут же воцарилась абсолютная темнота. Возникло гнетущее ощущение подступающей беды. На этот раз Кирилл прекрасно понимал, с чем связана тревога его внутреннего хищника: забрав ядро и обесточив все системы Ковчега, он отключил и защиту тюремных камер. Больше ничего не мешало Керне устроить на него полноценную охоту.

Ложных надежд юноша не питал: пусть они с ресу и общались довольно долгое время, друзьями это их не сделало. Лемур колебаться не станет. Даже на мгновение не притормозит. Увы, таковы все ресу: хищники до мозга костей. Вряд ли среди них вообще существовало такое понятие, как дружба. Ситуация осложнялась еще и тем, что в плане убийства ближнего своего Керне превосходил человека практически по всем параметрам.

В итоге, размышляя над проблемой ресу, Кирилл пришел к выводу, что лучше с ним вообще не сталкиваться. Маловероятно, конечно, но вполне возможно: Керне предстояло еще каким-то образом добраться до первого уровня Ковчега без единой платформы. Впрочем, в его способностях юноша не сомневался. Выберется. Вопрос лишь в том, сколько ему для этого потребуется времени.

К основанию башни Кирилл спускался в полной боевой готовности: его окутывал плотный саван силы, рядом парили взрывные сферы, а за спиной извивалось множество щупалец. Главным же аргументом в случае неприятностей предстояло стать шарику той самой сверхплотной дымки, которая едва не прикончила его самого во время схватки на дне озера. За шесть месяцев, проведенных в стенах башни, Лисицкий стал достаточно силен, чтобы использовать ее без вреда для себя. Сложно представить, в какое чудовище он мог превратиться, проживи в Ковчеге хотя бы десятилетие. Чудовище во всех смыслах.

Платформа проскользила последние несколько метров и утвердилась на посадочном месте. Кирилл тут же рванул в направлении арки выхода, но успел сделать всего пару шагов. Ледяным холодом обожгло чувство опасности. Инстинкты сработали быстрее тела: щупальца уперлись в пол, выталкивая владельца из-под падающий с потолка трехметровой черной сферы.

Грохот столкновения едва не оглушил подростка. Пол башни содрогнулся, больно ударив по пяткам. Во все стороны брызнули осколки белоснежного камня. Восприятие тут же засбоило в поднявшейся пыли. Юноша наугад швырнул взрывные сферы в сторону опасности. Грохнуло повторно.

Кирилл замер, напряженно вслушиваясь в окружение. Частым стуком отзывались падающие осколки камня, шелестела опадающая пыль, раздался едва ощутимый шорох. Резким движением руки Кирилл выбросил шарик сверхплотной дымки на звук. Бывший мгновением ранее практически невидимым Керне выставил щит под углом, отражая заряд куда-то в сторону. Раздался очередной взрыв.

Ресу же распался темной дымкой и с огромной скоростью устремился к человеку. Левый бок кольнуло опасностью. Кирилл мгновенно перенес весь щит на эту сторону, но удар Керне все равно отшвырнул его на несколько метров назад. Пару раз отскочив от пола, подросток отлетел к стене. Хрустнули кости.

Керне вновь распался темным дымом.

'Справа' — вспыхнуло понимание.

Луч ослепительной грозовой энергии ударил прямо в соткавшегося из потоков хаш ресу. Грохнул оглушительный взрыв. Белоснежный камень в месте столкновения энергий распался пылью и разлетелся во все стороны.

Кирилл осторожно вернул сдвинутые пластинки на место и вытащил ядро из кармана. Он серьезно рисковал, используя изделие древних из такого неудобного положения. Стоило лучу хоть краем задеть его самого, и осталась бы от Кирилла Лисицкого одна лишь горсточка пыли. Но возможность застать Керне врасплох того стоила.

Юноша изначально понимал, что в прямом столкновении ему вряд ли удастся противопоставить хищнику что-то адекватное. Потому и разработал свой план. Да, он рисковал. Керне вполне мог прикончить его одним ударом. Или оказаться слишком быстрым. Что, кстати, и подтвердилось в ходе боя. Именно опасаясь чего-то подобного Кирилл и не пустил свое оружие в ход сразу. 'Удивил — значит победил'. Для схватки между ресу это выражение звучало как никогда верно.

Поразительно, но Керне выжил даже после встречи с грозовой энергией. Его изрядно потрепало: от лоснящейся шкурки остались одни воспоминания, полностью исчезли правые рука и нога, морду сожгло до кости — но все же он каким-то чудом сохранил вертикальное положение, а дымка вокруг него закрутилась в два шара сверхплотной энергии. Жест скорее отчаяния, чем реальная попытка что-то изменить.

Единственное, что Керне в теории мог противопоставить ядру — свою невероятную скорость. Но этой возможности он оказался лишен. Кирилл рассчитал все точно. Зная, что где-то на теле человека находится ядро, ресу не мог использовать в бою дистанционные техники. Он был просто вынужден вступить в рукопашную схватку, точно дозируя силу. Но ошибся, недооценив реальную эффективность надетой на человеке брони. Второго шанса Кирилл ему не дал.

Между тем Керне с глухим рыком швырнул в сторону врага сферы сверхплотной дымки. Лисицкий направил руку с ядром навстречу атаке и вновь сдвинул пластинку в оболочке. Прозвучал очередной взрыв. Четко рассчитанный импульс не прикончил Керне, но превратил в беспомощный кусок мяса. Зачем переводить ресурсы? Бой закончился парой обычных дымных лезвий.

Чужая сила пылающей рекой потекла по венам подростка, вызывая приступ эйфории и почти физического наслаждения. Казалось, одно желание и сам мир растворится по его воле. Что ему какие-то Владыки? Теперь, когда у него есть ядро...

Оно же и отрезвило. Несмотря ни на что, грозовая энергия по-прежнему не желала ему подчиняться больше, чем крохами. Насколько же тогда силен Спящий Владыка, если он впитывал эту энергию тысячелетиями?

'Пожалуй, все же рановато считать свою лопатку самой длинной в данной песочнице' — мелькнула окончательно отрезвляющая мысль.

Совладав с чувством эйфории, Кирилл зашагал обратно к чудом уцелевшей платформе. Настало время пожинать плоды победы! Теперь, когда срочно уносить ноги больше не требовалось, он мог со всем тщанием изучить ставшие беззащитными секреты башни. Особенно его волновали двойные двери, за которыми создатели Ковчега наверняка скрывали нечто весьма ценное.