В вихре

— Скажем, что найдем его, — прорычал капитан. — Засеките координаты и рассчитайте все возможные траектории движения. Затем... сообщите в Альянс, Люку Скайуокеру.

ХХХХХХХХ

Сектор Гаулус, орбита планеты Рилот

Корабельный холопроектор издал мелодичный сигнал входящего сообщения. Звездолет был чужой, анонимно арендованный на несколько дней. Место также выбиралось продуманно: движение вокруг Рилота было оживленным, что затрудняло любое отслеживание.

Дарт Вейдер сидел неподвижно уже несколько часов. В каюте было тесно, большую часть пространства заняла медицинская капсула и прилагаемое к ней оборудование. В капсулу Вейдер намеревался поместить своего сына. О собственных нуждах Темный лорд не думал, поглощенный нетерпеливым ожиданием.

С помощью Силы он нажал на ресивер. Над проектором возникла полупрозрачная фигура Фетта:

— Мышеловка захлопнулась, милорд. "Зета-09" через пару минут будет у третьей луны Рилота.

Вейдер спросил:

— Были проблемы?

— Нет, — флегматично ответил наемник. — Мы сделали все по инструкции. Повстанцы легко попались на удочку.

— Кто-нибудь из вашей группы поднимался на борт после того, как на корабль проникли повстанцы?

Фетт помолчал, подбирая слова.

— Нет. На мостике были три человека, они перешли в спасательный аппарат почти сразу. Никто из них не видел "гостей". Но...

Т-образный визор мандалорианского шлема был направлен на Вейдера:

— Я охотник, и должен знать, какую дичь я поймал.

— Не должен, потому что сегодня ты не охотился, Фетт, — усиленный вокодером голос ситха прозвучал угрожающе.

— Да, — медленно сказал наемник, и дело было вовсе не в манипуляциях Силой. Он прекрасно знал своего старого "клиента". — Сегодня у меня был выходной.

— Хорошо, — сказал Вейдер. — Корабль можешь забрать себе, в счет будущих заказов.

— Это щедрый дар, милорд, — Боба Фетт склонил голову. Затем он взглянул на наручный коммуникатор:

— Поспешите за своей добычей, а то она очухается. Точные координаты передаю на ваш комлинк.

...В тишине эхо от шагов Темного лорда казалось особенно громким. Каждый преодоленный метр приближал Вейдера к цели, и все же, подойдя к инженерному отделению, ситх остановился. Наёмник не солгал, Вортекс был на этом корабле. Его присутствие, обычно столь трудноуловимое, было открыто для Вейдера сейчас, когда юноша лишился сознания.

Оно было похоже на... реки, текущие глубоко под поверхностью планеты, протоки огненной лавы, расходящиеся от раскаленного ядра. Сигнатура сына была незнакома Темному лорду, она разительно отличалась от всего, с чем ему приходилось сталкиваться раньше. И вызывала болезненные воспоминания о Мустафаре.

Вортекс лежал лицом вниз у запасного пульта. Склонившись (плащ черным озером разлился по металлическому полу), Вейдер приподнял сына, спиной прислонив его к своему собственному колену. Он был слишком легкий и маленький, тонкие запястья казались слабыми, и вообще Вортекс был бесконечно далек от образа опасного громилы, уже созданного имперской пропагандой.

Вейдер подумал, что место его сына не на войне, а среди придворных на Корусканте: физически он явно пошел по материнской линии. Одной рукой придерживая юношу за плечи, другой ситх осторожно повернул его голову лицом к себе. Ладонь Вейдера в черной перчатке была большой, и светлая кожа сына казалась еще бледнее по контрасту. Несколько секунд посмотрев Вортексу в лицо, Темный лорд тяжело сглотнул и отвернулся. Сила безжалостна, неустанно напоминая ему о его величайшем преступлении.

Он поднялся, бережно прижимая к груди тело своего ребенка. Целая галактика с миллионами миров, населяющих её, не стоила мизинца его сына. Что-то давно угасшее снова медленно разгоралось в душе Дарта Вейдера, и перед этим странным теплом на время отступала даже его беспощадная ненависть.

Точнее, она получила новый оттенок. Появление Падме и их сына удивительным образом оживило Темного лорда, и теперь он с еще большей ясностью видел свою цель. Бывший татуинский раб возвысится над ситхами и джедаями, богачами и аристократами, а его потомки займут галактический трон на много поколений вперед.

Комментарий

Вихрь идет баиньки, капитан Тайфо надрывает голосовые связки, а Вейдер очень воодушевляется)

========== 26. ==========

Дантуин, временная база повстанцев

Хан Соло рысью вбежал в ангар, одним махом проскочил мимо нескольких пилотов в оранжевых летных комбинезонах и поймал первого попавшегося техника за рукав. Тот удивлённо уставился на запыхавшегося кореллианца.

— Где коммандер Скайуокер?

Техник взглянул на экран маленького датапада:

— Только что вернулся на базу. Но зарегистрировался в соседнем ангаре, с южной стороны.

Хан скрипнул зубами, вытер пот со лба и ринулся вон. Техник покачал головой: что это с ним?

Люк уже снял шлем, обсуждая со своим вторым пилотом завершенную миссию, как у входа появилась знакомая фигура.

— Хан! — весело окликнул коммандер. — Хорошие новости, у нас получилось!

Пока кореллианец переводил дыхание, Скайуокер продолжал, широко улыбаясь:

— Мы нашли место для новой базы! На другом конце галактики, зато Империей и не пахнет. Сомневаюсь, что они вообще захотят туда сунуться, уж очень неприветливая планетка. Посмотрим, что скажет командование. Хочу слетать туда пару раз с Вортексом, проведем разведку как следует...

— Люк, — лицо Хана омрачилось. — Вортекс не вернулся с задания.

Скайуокер замер на полуслове, широко раскрыв глаза. Бросив на него косой взгляд, Дак, второй пилот, спросил:

— Погиб?

— Неизвестно, — ответил Соло. — В покойники записывать рано. Скорее всего, захвачен в плен. С "Дефайанта" передали только сейчас, в Совете уже знают.

— Это же была простая операция, — наморщив лоб, проговорил Скайуокер. — Ничего сложного. Он сам так сказал: ввести коды и забрать корабль.

— "Зета" оказалась ловушкой, — объяснил кореллианец. — Сразу прыгнула в гиперпространство. На этот раз или имперцы, или "Чёрное Солнце" были хитрее.

Люк молчал. Хан неловко заговорил:

— Парень, ты только не дергайся... Я поищу через старых знакомых, что-нибудь о нем да услышим...

Краак.

По ближайшей стене, сделанной из феррокрита, укрепленного дюрасталью, побежала тонкая трещина. Повстанцы ошеломленно наблюдали, как зазубренные края разлома расходятся все дальше. Дроид из команды технической поддержки разразился испуганной электронной трелью.

Бум! Бум! Бум!

Раздались крики "Атака! Эвакуируемся!" Часто поглядывая вверх, вспомогательный персонал устремился к выходу из потерявшего герметичность помещения. Дак заметил глубокую вмятину в крыше прямо над головой Люка; беззвучно ругаясь, Соло указал еще на два таких же повреждения, чуть подальше. Казалось, что кто-то с размаху бил огромным невидимым кулаком по дюрастали, вымещая свою ярость. В ангаре надрывно завыли сирены. Соло, Дака и Скайуокера быстро вытолкали вон.

Едва оказавшись внутри базы, коммандер Скайуокер помчался к другому ангару, как плазменный шар, выпущенный из гунганской катапульты. Хан едва поспевал за ним.

— Люк, не дури! Стой!

Парень словно с цепи сорвался, сокрушенно подумал бывший пират. Напрягая легкие, Хан выдвинул аргументы:

— Как будешь искать? Нет никаких зацепок. Если улетишь сейчас, Совет отдаст тебя под трибунал!

Неожиданно Люк круто развернулся и приблизился к Соло, угрожающе направив ему в лицо указательный палец:

— Мне все равно, что решит Совет, — практически прошипел Скайуокер.

Хан присмотрелся: сейчас его обычно добродушный и наивный друг напоминал взбеленившегося гандарка.

— Если понадобится, я уйду из Альянса и присоединюсь к "Дефайанту", — тем же незнакомым низким голосом заявил Люк. — Мы найдем Рё.

Кореллианцу живо припомнился покореженный ангар. С буйными полуджедаями лучше обращаться бережно и осторожно, а то движением мысли свернут в трубочку и не заметят.

Деликатно отведя чужой палец от своего лица, Хан миролюбиво развел руками:

— Я тебе с самого начала предлагал свалить отсюда и заняться переброской контрабанды. Ладно, парень, искать Его набуанское Высочество лучше не на крестокрыле с эмблемами Альянса по всему корпусу. "Тысячелетний Сокол" в полном твоем распоряжении. Вот только знать бы, что Вортекс еще жив...

Поворачиваясь, чтобы идти дальше, Скайуокер сказал, как отрезал:

— Он жив. Иначе, я узнал бы первым.

Соло посчитал за благо больше ни о чем не спрашивать.

ХХХХХХХХ

Пространство Нигде, время неизвестно

Вихрь лежал на чем-то очень мягком, явно не похожем на стандартные постельные принадлежности для младшего командного состава. Находиться в горизонтальном положении было так приятно, что и думать не хотелось о грядущей изнурительной вахте в инженерном. Скотти впишет нарушение дисциплины, сонно подумал энсин. А ведь какой хороший сон, и даже пахнет то ли фиалками, то ли другими цветами...тонкий, утренний аромат...

Кто-то тихо рассмеялся совсем рядом, и ко лбу Вихря прикоснулись чьи-то губы.

— Просыпайся, — сказал ласковый голос. — Сынок, уже время завтрака. Открой глаза и посмотри на меня, соня.

Энсин подчинился.

— Ты похожа на целое скопление звёзд в системе Альфы Центавра, — искренне заявил он, восхищенно глядя на прекрасную женщину, сидевшую на краю кровати.

На краю его огромной роскошной кровати в огромной роскошной комнате, где вся ночная смена "Энтерпрайза" могла бы устроить спарринг, не боясь помешать друг другу и переломать мебель.

— А что на завтрак? — спросил он, откидывая легкое, как облако, одеяло и бодро спрыгивая с мягчайшего в его жизни матраса.

— Сок из шуура-фруктов, хлеб пяти бутонов, мёд, свежее масло и бесценный набуанский шоколад. А также все, что тебе только захочется, — провозгласила Падме.

Вихрю до сих пор было трудно поверить, что эта молодая женщина, полная жизни и очарования, — его мать. Теперь он припомнил: всего несколько недель назад командование Звёздного флота направило "Энтерпрайз" встретить делегацию инопланетных послов. Среди них оказалась высокопоставленная особа, гостья чрезвычайной важности, немедленно заметившая его. Невероятно, но королева из отдаленной галактики была его матерью...

Энсин покачал головой. Дальше события развивались со сверхсветовой скоростью. Не успел он оглянуться, как кучка чинов из Адмиралтейства вынесла ему благодарность за содействие в установлении дипломатических отношений и даже вручила орден. Капитан Кирк объявил бессрочную увольнительную, а вулканец Спок предложил как можно скорее начать обмен знаниями и информационными базами с представителями иных цивилизаций.

В Галактической Империи, как называли эти самые представители свое государство, Вихря ждала счастливая и беззаботная жизнь...

Рё поднес руку к лицу, поморщившись: левый висок сверлила слабая ноющая боль, словно кто-то всадил в него тончайшую острую иглу, время от времени поворачивая её вокруг оси.

Он отхлебнул из бокала с соком, взглянув на мать. Падме сидела напротив за столом, накрытым на десять человек. Драгоценная мебель была произведением искусства, так же, как и посуда, скатерти, украшения, огромные вазы с цветами и прекрасные гобелены. Резные двери залитой светом столовой открывались в бесконечные сады. Это была всего лишь частная резиденция королевы Амидалы, ее загородный дом, а не дворец в Центре Империи. Мать решила, что ему будет легче привыкать к новому образу жизни на лоне природы.

Людей, кроме них, в доме не было, лишь иногда мелькали фигуры позолоченных дроидов-слуг. В резиденции было очень тихо, и Вихрь знал, что по ее периметру расставлено множество постов, а сверху территорию защищает силовой экран, питаемый несколькими генераторами. Падме отложила инкрустированную драгоценными камнями вилку и поднесла к губам чашечку из тончайшего материала, похожего на фарфор.

Мать нежно ему улыбнулась и Рё снова на нее засмотрелся, но усилием воли заставил себя собраться.

— Ма, я давно хотел спросить... зачем так много охраны? — Вихрь обмакнул хрустящий тост в шоколад. — Это место похоже на тюрьму строгого режима. Нет, внутри все по высшему разряду, если не считать, что нас здесь только двое. Но снаружи? Признайся, ты украла карту Острова сокровищ и теперь ждёшь, когда твои подельники-пираты принесут тебе черную метку?

Тёплые карие глаза Падме заискрились от смеха:

— Счастье, что я знаю о твоем необычном чувстве юмора, сынок. Нет, я не крала карту Острова сокровищ, а только сведения о джеонозийской фабрике дроидов во время Войн клонов. Тогда твой отец в очередной раз спас мне жизнь.

— Ого! — удивился Рё. — Так значит, моя склонность лезть туда, куда не просят, наследственная?

— Весь в меня, — согласилась его мать. — И в своего отца тоже. Высокую восприимчивость к Силе ты получил от него.

Падме выжидательно посмотрела на юношу, но тот продолжал есть, как ни в чем не бывало.

— Милый, — произнесла мать, взяв из вазы фруктовую дольку. — Ты ничего не хочешь узнать о своем отце?

Вихрь сосредоточенно жевал, уткнувшись в разрисованную золотыми и серебряными узорами тарелку. Пауза затягивалась.

— А на кой ляд? — спросил он наконец невнятно. — Что с ним такое? Хрум-хрум.

— Сынок, ты же не шаак на лужайке. Сначала прожуй, потом говори.

Энсин отодвинул тарелку, глотнул еще сока и вытер губы салфеткой.

— Ну-с, моя госпожа, я вас внимательно слушаю.

— Почему ты не спрашиваешь о своем отце? — Падме говорила тоном мягкого упрека.

Она опустила маленькую ладонь поверх правой кисти сына, более сильной, но тонкой. Вихрь немедленно переплел их пальцы. Их руки были похожи: те же линии, тот же цвет кожи.

— Он очень любит нас и беспокоится о тебе. Сейчас он на Корусканте, исполняет свой долг, но скоро вы увидитесь. Отец с нетерпением ждет этого момента, ведь ты отсутствовал почти двадцать лет.

Рё помолчал, глядя на их соединенные руки, затем улыбнулся и взглянул на свою мать.

— Надо же, совсем не рассчитывал на такую встречу. Наверное, это Эдипов комплекс. У вас есть такая концепция: сын слишком любит добрую маму и хочет избавиться от злодея-отца?

— Да, такая теория есть, — отстраняясь, произнесла Падме. — Но это только домыслы психологов. Ты ненавидишь своего отца? Почему? Ты его боишься?

— Кто знает? — нахмурившись, пожал плечами сын. — Я просто ходячая иллюстрация эдиповой проблемы. Еще немного, и женюсь на собственной матери, а отца пущу на барбекю. К тому же, в Федерации у меня уже был папаша, просто брр! Придирчивый ученый со склонностью кормить меня синтезированным тофу и рассказывать байки о самураях. Мы вечно ссорились. Так что, местный претендент пусть занимает очередь и не надеется на мои страстные объятия.

— Ты проявляешь неуважение и огорчаешь меня, — изменившимся тоном, сухо проговорила мать.

Шелестя светлым длинным платьем, тут и там украшенным драгоценностями, она поднялась из-за стола и подошла к выходу в сад.

— Я даю тебе некоторое время, чтобы все обдумать и смириться с необходимостью увидеться с отцом. Если ты станешь упорствовать в своем неразумном поведении, я буду очень разочарована, — выражение нежного лица Падме стало замкнутым, холодным.