Цветок и камень

Снова встаю по стенке. Бинго! На полу валяются старые рабочие перчатки, поднимаю их, с трудом распрямляюсь и одеваю на зацарапанные обмерзшие пальцы. Представляю, как я сейчас выгляжу со стороны.

Стою несколько минут, пока ноги не перестают дрожать. Теперь я уверена, что одна, но где паук?

Воспользоваться способностями не могу, Крис не разрешал. Я беспомощна, нужно найти какое-нибудь оружие и узнать где я.

Подхожу к краю, здание еще без стен, поэтому вижу лучи рассветного солнца. Смотрю вниз, минимум десять этажей. Не прыгнешь, нужна лестница. Лихорадочно соображаю и решаю обойти весь этаж.

Тут только несколько стен, а по периметру бетонные колонны. Иду медленно, подальше от края. Местность вокруг этого здания не выглядит обжитой, кричать тоже бесполезно. Хотя, смешно, я не могу кричать. Мой жалкий хрип никто не услышит.

Спотыкаюсь, это чья-то рука. Я больше не кричу, теперь мне это кажется лишь частью обстановки, да и сил открывать рот больше не осталось. На полу лежит чье-то тело. Оно обглоданное и источает непередаваемый запах гниения. Боже, я никогда в тебя особенно не верила, но прости меня, прошу.

Отрываю от позвоночника полусгнившего тела без рук, ног и головы ребро и захожусь плачем. Звук был омерзительным, это было куда хуже, чем когда ломаешь руку или ногу. Звук глухой, но если можно так выразиться, сухой. Я всхлипываю, но встаю и иду дальше.

В моих представлениях, о заброшенных зданиях, да и вообще о стройках, тут повсюду должны лежать гвозди и куски арматуры. Но здесь их нет, а если и были, то паук поработал хорошо. Я вижу дверь на лестницу, а рядом с ней пустую лифтовую шахту. Отшатываюсь от нее от того, что кружится голова. Лестница закрыта, начинаю ее выламывать, но ничего не выходит.

Позади меня раздается хихиканье, и сладковатый голос зовет меня.

— Денни — снова хихиканье — Маленькая глупенькая Денни.

Он все это время был здесь!

Я поворачиваюсь. Он стоит в двух метрах от меня.

Поднимаю ребро, но он лишь хихикает.

Песочный плащ развевается на ветру, а длинные сальные волосы все в паутине.

— Маленькая Денни, почему ты порвала себе платье?

Что? Что он несет?

— Маленькая глупенькая Денни — он делает шаг навстречу мне, он абсолютно бесшумен.

Вот почему я его не услышала, я и сейчас его не слышала, хотя и знала где он. Даже песок под его ногами, он не хрустел.

— Что тебе нужно?

Паук улыбнулся противной желтой улыбкой с кривыми зубами. Между ними были прорехи. Слишком широкие проемы для человека, а заостренные концы были даже у резцов.

В главном корпусе я мельком видела плененных пауков. Их зубы были не такими острыми и желтыми, видимо я столкнулась с самым кровожадным.

На мой вопрос он медлил отвечать и всего лишь смотрел на меня с каким-то вожделением. Затем он скинул плащ на землю и тот упал к его ногам. Он стоял в сером свитере и штанах с расстегнутой ширинкой.

Мою душу ледяной рукой сжал страх, я не дам ему к себе прикоснуться, я лучше воткну себе в живот это ребро. Вспомнив о животах я невольно дотронулась до того места куда он всадил жало. Оно вспухло и болело, но само жало вошло неглубоко. Я пыталась понять, где оно у него расположено, когда он человек, оказалось, что жало у него на руке. На секунду мне стало смешно, от того как бы со стороны забавно смотрелось, то что он бы решил проткнуть меня своей задницей. Хотя скорее укусить, в голове тут же возникла картинка из учебника по биологии. Ядовитая железа, а под ней хелицеры.

Зря отец думал, что я не должна преуспевать в человеческих науках, когда он меня укусит или ужалит, или плевать, что он со мной сделает, я хотя бы буду знать как.

— Я хочу тебя, глупенькая Денни — он сделал еще шаг, ко мне потирая свою ширинку — Но понимаешь в чем проблема, маленькая глупенькая Денни? Из-за тебя и твоих друзей убили мою семью.

Он резко сорвался с места и подбежал ко мне, я попыталась проткнуть ему руку, но не успела, и он вырвал ребро у меня из ладони. Вместе с ним вниз к земле полетела и перчатка. Он схватил меня за шею сзади, и я почувствовала, как в кожу входит жало, он выпускал яд медленно, но я чувствовала его. Это было похоже на прививку.

Некоторые пауки не так ядовиты, но все зависит от консистенции. Видимо сам яд не был слишком опасен, но я знала, что если он не остановится, я умру в муках.

— Разве хорошо так поступать, малютка Денни?

Я молчала, этот урод ничего от меня не добьется. Он придвинул свою мерзкую башку еще ближе ко мне, в нос ударил едкий запах разложения.

— Почему ты молчишь, малютка?

Я не могу, шею сковывала боль. Я выставила вперед колено, он выпустил меня из хватки и я отползла. Между ног, я попала куда целилась. Спорное достижение, учитывая ситуацию, но выбор был невелик. Ноги опять заплетались, встать второй раз я не смогу, ползти тоже вряд ли, а скоро я потеряю сознание.

Он хватался за достоинство и пискляво орал. Жалкое, мерзкое, отвратительное создание. Он подошел ко мне и со всей силы ударил по щеке, так что я даже отскочила на несколько дециметров.

— Обижаешь меня, хотя я добр к тебе.

— Добр? — я начала хохотать, из глаз шли слезы, но я хохотала.

— Я хотел убить тебя. Но теперь сделаю, так как с теми двумя шлюхами. Знаешь, как я это сделал? Они были живыми вырывались, а я отрывал от них куски мяса и трахал. А тот парень, мне не было его жалко, слышишь? Он звал маму, представляешь? Я хлестал его по губам, а он звал мамочку! Слышишь, глупая Денни? Мамочку — тут паук захохотал, таким странным писклявым смехом.

Он посмотрел мне в глаза.

— Зачем ты притащил меня сюда, испугался, что поймают мои друзья?

Паук стал захлебываться смехом.

— Друзья? Тот пьяный сброд? Я знаю, кто такие "шестерки" у них нет друзей. А впрочем, я хочу тебе что-то показать.

Он перекинул меня через плечо, от него воняло тухлятиной и меня чуть снова не вывернуло. Он понес меня к двери на лестницу, тут воняло еще сильнее и когда мои глаза привыкли к темноте, я поняла почему. Тут лежали куски гниющего мяса, глаза, зубы. Я прикрыла веки, я знала, что сейчас мне нельзя терять сознание, но ничего не могла с собой поделать, меня выворачивало каждый раз, когда я видела это. Мы шли, наверное, целую вечность, но, наконец, он вытащил меня на воздух, на первый этаж.

Внизу стояли Крис и Ган. Лицо Криса ничего не выражало, но вот глаза, глаза метали молнии. Ган подмигнул мне и перевел глаза на моего похитителя. В душе теплилась надежда наперегонки с ядом в организме. Сохраняй разум. Только сохраняй разум.

Паук поднес свою руку к моей шее, на этот раз спереди.

— Вот и твои друзья — он облизал своим омерзительным языком мне за ухом, Крис сжал челюсть так сильно, что на щеках заходили желваки — Ты говорил, что один будешь, что с тобой делает болтун?

— Твоих сородичей слишком много — он слегка посторонился, и за его ногой оказалась маленькая клетка, в которой сидел паук.

— Где остальные?

Ган прищурился.

— Ты похитил одну девушку, следовательно, получишь одного паука.

— Так не пойдет, верните мать с детенышем или сделке конец.

Я почувствовала, как сердце моего похитителя забилось чаще, он боялся Гана, боялся его способности. Проблема состояла в том, что Ган не мог использовать способность на пауках, так что даже в незнании этого подонка, преимущества не просматривалось. Об этом нюансе он как-то заикнулся на тренировке, никогда не знала, что одна его фраза может меня сейчас так расстраивать.

Крис медлил, почему? Он же самый ловкий и сильный, что ему мешает просто подойти и оторвать ему голову? Но тут до меня дошло, что жало войдет быстрее, чем я успею ойкнуть, я увидела, как около выпирающего зубчика из кожи скопился волдырь с ядом, он не станет медлить, он выпустит сразу все.

Потом Крис вдруг резко залез в карман темного пальто, паук дернулся, а вместе с ним и я.

— Успокойся, я всего лишь хочу покурить. Надо обдумать, стоит ли жалкая "шестерка" двух пауков сразу.

Песочный плащ хищно оскалился.

— Еще как стоит, слышал я ваш разговор в переулке.

Крис фыркнул, но глаза остались холодными.

— Я был пьян и хотел секса.

Я знала, что он играл, но меня задело. Странно, что когда в миллиметрах от моей шеи смертельное паучье жало, я еще могу думать о таких вещах.

Он смотрел на меня в упор и нарочито долго щелкал зажигалкой, не прикуривая.

Крис едва заметно кивнул, но мне хватило. Я была слаба, но это сил хватало. Он зажег сигарету, и я дернула рукой.

От эмоций пламя вышло слегка больше, чем я ожидала и помимо того, что я опалила лицо пауку я задела и себя. От неожиданности он вскрикнул и начал падать вперед. Он царапнул мне шею, но этого хватило.

Я упала ничком, ноги больше не двигались.

Крис подбежал и за руки выдернул меня из-под ноющего паука, с ним как раз разбирался Ган. Со всех сторон набежали какие-то люди. Я слышала голос Чарны, Рикки и какие-то еще голоса. Я видела глаза Криса, они были беспокойными, он тряс меня, звал по имени и вколол мне что-то из шприца в вену. Потом голова закатилась назад, потом я слышала писк, а следом мерцающие лампы над головой. Потом все снова померкло.

Глава 13. Белые стены.

— Почему ее не поместят в нормальную больницу? — женский голос звучал как будто из-под воды — Что это за дурацкое правило для "шестерок"? Она все еще человек. Она все еще наша Денни, она моя Денни! Оторвала бы им руки этим уродам. А как же их хваленый профессиональный кодекс?

Я попыталась улыбнуться, но не получилось, от боли свело губы. Чарна, это был ее голос. Она рядом.

— Успокойся, врач сказал она скоро придет в себя. Крис ввел ей антитоксин вовремя. Я тоже волнуюсь, но сегодня она откроет глаза, я верю, и ты присоединяйся.

Рикки он тоже тут.

— Да знаю я. Он молодец, вовремя сориентировался, но и увел ее тот паук у него из-под носа. И вообще я верю, просто — она понизила голос — Мне страшно, ясно? Три дня, она не приходила в себя!

Три дня? Ужас какой. Как же долго я тут лежала.

— Он виноват, может больше всех, но и нас рядом не оказалось.

Голос Рикки всегда, сколько себя помню, был голосом разума. Это он в экстренных ситуациях первый включал логику. Хотя прямо сейчас они, как и всегда винили во всем себя, а этого я совершенно не хотела.

Я попыталась открыть глаза, но стало больно, и я снова провалилась в сон.

Мне снился сад: большой, красивый, с множеством цветов и извилистым ручейком под моими босыми ногами. В центре был колодец, такой же сказочный как в мультфильмах про принцесс. Я улыбалась, мне было слишком хорошо здесь, чтобы скрывать улыбку. Запела птица, так красиво. Ее трель была так отчетлива слышна. А потом птица запела совсем другую мелодию, это была даже не мелодия скорее писк. Размеренный писк.

Я снова лежу, а тело сковывает боль. Пытаюсь открыть глаза, открывается лишь один наполовину. Руки тоже двигаются плохо, но вверх одна поднимается.

— Очнулась!

На белом фоне, который стоит перед моими глазами появляется заплаканное лицо. Чарна. Я выдавила из себя улыбку, но сил говорить нет. Из горла выходит сиплый крик, такое ощущение, что я уже вечность не пила.

— Молчи!

Она хватает меня за руку, нежно и так знакомо, свободной кистью она дотрагивается до моих губ. С ужасом понимаю, что они сухие и шершавые.

— Врач сказал, что тебе какое-то время будет трудно говорить.

Я слабо киваю и одновременно с этим, открывается второй глаз.

— Рикки сейчас придет, он очень обрадуется, что ты в сознании. Крис сидел около тебя почти сутками, представляю, как он отреагирует на то, что ты пришла в себя, когда тут была только я. Хотя, знаешь так ему и надо.

Она легко целует меня в лоб, и я чувствую теплоту ее губ. Они мягкие не то что мои, а голос звучит как красивая трель из моего сна, не как мои гортанные хрипы.

Я пытаюсь оглянуться, из моих рук торчат какие-то трубочки, а сама я нахожусь в совершенно белой комнате всего с одной дверью голубоватого оттенка.

Чарна сидит около меня справа на черном стуле и улыбается. Я хочу ей сказать что-нибудь, но не получается.

Снова засыпаю. На этот раз без сновидений. Просыпаюсь от того, что кто-то хлопает дверью.

Крис стоит всего в двух трех метрах от меня. Ну почему я не могу встать и подойти? Мне так нестерпимо хочется сократить между нами расстояние. Плевать на то, что случилось в переулке, я снова хочу оказаться в его объятиях и на этот раз не из-за страшного сна, мне просто нужно это. Физически необходимо.

Он замечает, что я не сплю и улыбается. Несмело, как будто не верит, что я и правда очнулась.

Он пересекает комнату и берет в руки мою ладонь. Они у него теплые, такие сильные, такие родные. Как я раньше могла обходиться без них?

Улыбаюсь, пытаюсь говорить, но выходит хрипло.

— Привет.

— Денни, — он смотрит мне в глаза и убирает прядь волос с моего лба — Извини меня. Прости за то, что наговорил, прости за то, что не спас от паука. Ты не должна была... — он шепчет так быстро — Ты не должна была там оказаться.

Я качаю головой.

— Ты не виноват — слова невнятные, горло снова саднит.

Я не хочу, чтобы он себя винил, мне больно от мысли, что все то время пока я не могла с ним говорить, он занимался самобичеванием.

Он просидел со мной еще пару часов, рассказывал мне, что было, пока я лежала здесь. Правда, он словом не обмолвился, что случилось с пауком, не рассказал про антитоксин, даже не сказал, что приходил сюда. Просто говорил о каких-то совершенно обычных вещах, вроде того, что я пропустила серию какой-то мыльной оперы или целыми днями шел мокрый снег. Рассказал, как Чарна взъелась на моего врача за то, что не может меня отправить в нормальную больницу для ведьмаков, а держит в отделении "шестерок". Я посмеялась, даже Крис хохотнул, но как-то не весело.

Больница для обычных магов тоже находилась на окраине, но была замаскирована под загородный клуб. Я была там всего раз, когда бабушка умирала. Она была матерью моей матери и я, наверное, даже должна была чувствовать боль утраты, но я не чувствовала. Бабушка была еще более холодная и высокомерная, чем ее дочь Ксена Лерой.

Мне стоило догадаться, что туда я не попаду, "шестерок" там не держали. Нас отправляют в один из старых корпусов главного штаба охотников. Тут несколько врачей, маленькие одиночные палаты, а кормят какими-то отбросами. Однако лечат, и довольно не плохо, если верить процентным показателям. Проблема "шестерок" в основной массе заключалась в их хозяевах, если мы заболевали, то совсем не факт, что это заметят вовремя.

У меня такой проблемы не возникло, с Крисом мне повезло. Да и как можно было не заметить, как паук всаживает в меня свой яд.

После ухода Криса я снова уснула. Сегодня я говорила лучше, да и к рукам постепенно возвращалась подвижность.

На следующий день ко мне пришли Рикки и Чарна. Мы что-то обсуждали, смеялись и я, наконец, решила расспросить, что же случилось с тем пауком.

— Крис тебе не рассказал? — глаза Чарны округлились, и она задумчиво посмотрела, на Рикки.