Путешествие на восток

Нет, Грейнджер не обманывался, считая, что в этой части мира всё идеально и хорошо. У азиатских общин яоджинг и ёкаев (японское ли, китайское ли название — не важно) хватало своих минусов и проблем, но на взгляд Росса, местные порядки обладали одним важнейшим преимуществом в сравнение с теми, что царили на его родине.

Семейные узы важнее магии.

Хотя многие яоджинг не переносили на дух обычных людей (или наоборот, обожали, только в виде обеда, а не соседа), но, благодаря культуре, краеугольным камнем, которым были конфуцианские ценности, здесь никому бы и в голову не пришло насильно исключать его из жизни дочери. Как отец он имел полное право участвовать в решении вопросов, касающихся Гермионы, и не важно, что он человек, а она ведьма. Для местных его попытки понять волшебный мир, чтобы лучше растить своего ребёнка, это поступки ответственного родителя, а не раздражитель.

"Любопытно, — подумал Росс, дойдя до места в рукописи, которое отличалось от прочего текста. — Кажется, это прямая цитата слов Герпия, а не мысли самого Свентия. Посмотрим-посмотрим..." — Он снова углубился в чтение, периодически сверяясь со словарями.

"Многие волшебники утверждают, что не ведают об истинном происхождении своего рода. Чушь! Любой, кто обладает хоть каплей здравого ума, способен понять, что подобно полубогам, обладатели дара магии несут в себе нечеловеческое наследие. Например, в моих жилах течёт толика крови дракайны*, и с возрастом черты Великих Змиев всё чётче проявляются в моей внешности. И они смеют утверждать, что не видят ничего подобного в себе? Дурость и самомнение, вот как я это называю. Попытка закрыть глаза на очевидные доказательства, это нижайшая низость, на какую только способен обладатель разума!

В своё время в качестве советника Птолемея я сопровождал войска Александра в его походе и к востоку от Вавилона видел множество даже более наглядных доказательств этого, чем моя собственная кровь.

В царстве Паурава один брахман показывал мне тексты, рассказывающие о временах, которые мы, греки, могли бы назвать эпохой правления Кроноса. В них говорилось о народах, чья волшебная мощь считалась бы истинно божественной многими современниками; о летающих городах, которые могли пролить реки огня с небес, опустошая целые страны; о могучих драконах, которых седлали словно обычных лошадей. Там говорилось о гекатомбах, где люди были просто скотом, приносимым в жертву кровожадным Богам по повелению могучего царя ракшасов, Равана.

Те же тексты открыли мне и часть забытой правды нашего происхождения. Там говорилось о том, как владыка ракшасов даровал своей любимой человеческой рабыне волшебство, принеся в жертву поверженного врага.

Я многое почерпнул в трактатах этих древних народов, как для понимании прошлого нашего мира, так и для развития своего собственного искусства".

— Ладно, это ... познавательно, — пробормотал Росс, устало потирая глаза. "И тревожно, учитывая, что ракшасы — просто другое название фоморов. Но ведь именно этого и добивался этот старый хитрец, верно? Наверняка, кроме всего прочего, Тенмей подбросил мне эту книгу, чтобы посмотреть, как я отреагирую на кусочки истории о родственниках со стороны жены", — подумал он.

— Пап, ты тут? — позвала его Гермиона, входя в библиотеку.

— Да, дочка, — откликнулся Росс.

— Читаешь что-то интересное? — спросила она, усаживаясь рядом.

— Ну, это не совсем Некрономикон, но чтиво, конечно, увлекательное, хотя и тяжеловатое, — хмыкнул Росс, массируя висок. — Помнишь, как вчера усмехался твой дед, когда я проболтался, что неплохо читаю на классической латыни?

— Вот так? — спросила Гермиона, одарив его зубастой усмешкой "темного властелина".

— Во имя Юпитера! Это наследственное! — воскликнул Росс, подняв руки в притворном ужасе.

— Юпитера? — повторила Гермиона, широко открыв глаза. — Пап, ты точно уверен, что эта книги безопасна?

— О, моя дорогая дочь, я всё утро только и делал, что читал в оригинале тексты именитого римского мыслителя, так что теперь имею полное право поминать Юпитера, когда и как хочу, — заявил он, улыбнувшись дочери.

— Ладно, как скажешь, но лавровый венок я тебе не дам, — хихикнула она, после чего подсела вплотную, чтобы заглянуть в книгу. — Я могу чем-то помочь?

— Ну, пожалуй... — протянул Росс. Гермиона отвернулась от текста, и вопросительно посмотрела отцу в глаза. — Ты когда-нибудь слышала про греческого волшебника по имени Герпий Александрийский?

— Не знаю... может быть, — чуть помедлив, ответила Гермиона, задумчиво хмурясь. Глядя на это, Россу с большим трудом удавалось сдерживать желание потрепать её по голове. С третьим глазом — сейчас закрытым — усиленная работа мысли его малышки выглядела ещё более умилительно, чем обычно. — В книгах о парселтанге упоминался какой-то Герпий Злостный, как первый задокументированный обладатель этой способности. Он был греком и... изобретателем множества тёмных проклятий.

"Мда, последнее меня что-то совсем не удивляет", — подумал Росс.

— Интересный пояс, — сказал он, заметив новую деталь одежды дочки. — Ещё одна форма твоего жезла?

— Ага, — ответила Гермиона, глянув вниз. — Меня из-за него постоянно шатало, а так справляться с его странной инерцией куда проще.

— А ты можешь превратить его в полуторный меч?

— Конечно.

Повинуясь приказу хозяйки, жезл скользнул с талии в её руки, быстро став длиной с неё саму.

— Как насчёт гарды в виде пары когтей и светящихся рун на лезвии? — предложил Росс, пряча улыбку.

— Папа, это не Буреносец! — тут же возмутилась Гермиона, быстро опознав проклятый клинок из любимых книг отца.

"И слава господу за эту милость", — подумал он. Жуткая сила Черного меча из Саги о Элрике не принесла своему хозяину ничего хорошего.

— Прости-прости, — откликнулся Росс, с усталым вздохом откинувшись на спинку стула. — Я просто только что прочитал очень познавательные заметки о древних ракшасах и эта отсылка очень уж хорошо вписывалась в настроение, нда.

— Ох, Мерлин, — пробормотала Гермиона, опустив плечи. — Они похожи на мелнибонийцев? — спросила она, вспоминая, что отец рассказывал ей об этом, когда объяснял, почему ей пока рано читать эти книги.

На мгновение Росс заколебался, не зная, что сказать. Его маленькой девочке всего тринадцать, но... учитывая то, что ей уже пришлось пережить и с тем, как шли дела, лучшей защитой будет точная информация, а не умалчивание и приукрашивание. Как ни печально, её невинное детство стремительно уходило в прошлое, и как отец он должен сделать всё возможное, чтобы помочь ей приспособиться к опасностям жизни.

— Если то, что Герпий рассказывал автору, правда, и я правильно всё понял, то да, — признал Росс. — В последнем куске, который я успел перевести, как раз рассказывалось о том, что обычного человека можно наделить волшебством с помощью жертвоприношения.

— Дедушка тоже упоминал об этом, когда мы обсуждали магические ядра, — вздохнула Гермиона, но почти сразу оживилась и добавила: — Но ещё он говорил, что это же самое можно сделать и не таким злым путём. Пап, ты... ну... — замялась девочка.

Росс внимательно посмотрел на дочь. В её глазах плескалась надежда и глубокий потаенный страх, которому было совсем не место в глазах ребёнка. Страх потерять его.

— Я обещаю подумать об этом, Гермиона, но думаю, мне лучше остаться обычным человеком, — наконец произнёс он. Гермиона вскинулась, явно желая протестовать, но Росс остановил ее, подняв руку и продолжил: — По крайней мере, на какое-то время. С той бурей, в которую превратилась наша жизнь, твоей матери нужна хоть какая-то стабильная опора, да и тебе, думаю, тоже.

* * *

Гарри сидел в гостиной Гриффиндора и невесело смотрел в окно. Завтра в Хогвартсе снова начнутся занятия, и Гермиона на них не появится. По крайней мере, её последнее письмо чётко говорило именно об этом.

— Эй, Рон, Гермиона прислала письмо, — сказал он другу, когда только что вошел в гостиную, затем протянул ему письмо.

Рон плюхнулся в кресло, углубившись в чтение, а Гарри снова отвернулся к окну. Он смотрел вдаль, представляя, что где-то там, за горизонтом, находится далёкая Азия, а его мысли блуждали по недавно прочитанному тексту.

Дорогие Гарри и Рон.

Надеюсь, у вас в Хогвартсе всё хорошо, а новый семестр начнется, как обычно. У меня занятия начались ещё первого января, и это немного сбивало с толку (не то чтобы я против, но все-таки!), но сифу сказал, что настоящий новый год всё равно только через месяц (это по китайскому календарю) и отдохнуть я ещё успею.

Уроки сифу совсем не похожи на хогвартские. Наверное, это потому, что тут только я и мой кузен Фан-Фан (это китайское имя, а не дурацкое, Рон!), так что учитель может подстраивать программу под нас.

Но я не только занимаюсь магией с дядей Фухаем, у меня много других дел. Я уже начала помаленьку изучать китайский и японский, чтобы обходиться без переводчика. Мама Фан-Фана решила, что мне обязательно нужно хотя бы немного изучить боевые искусства ради самообороны и поэтому теперь каждое утро я хожу к ней на тренировки. А ещё дедушка выдал мне целую кучу книг о политике и стратегии, по каждой из которых теперь устраивает небольшие опросы, как только я заканчиваю их читать. Прямо сейчас я начала изучать "Книгу Пяти Колец", написанную в восемнадцатом веке японским самураем (это что-то вроде рыцарей) Мусаси Миямото. Это точно будет очень и очень интересно, но следующие пару недель я, наверное, буду сильно занята...

Жаль, что Малфой ничего не знал о комнате. Хотя, если подумать, было глупо рассчитывать, что всё будет так легко. Я рассказала про всё, что происходило в школе сифу, и дедушке, после чего мы устроили мозговой штурм и пришли к некоторым выводам и идеям.

Во-первых, то, что мы пропустили: помните, прямо перед тем, как мы нашли оцепеневшую Миссис Норрис, Гарри услышал голос, который ни я, ни Рон не могли слышать? На самом деле мы, наверное, могли, но не обратили внимания, посчитав просто сквозняком. Гарри, для тебя парселтанг ничем не отличается от обычной речи, верно? Возможно, ты тогда слышал чье-то шипение, которое мы с Роном просто не могли понять. Следовательно, за оцепенениями стоит какая-то змея. Очень подходит Слизерину, правда же?

Во-вторых, Добби: дедушка мне многое рассказал о домовых эльфах и... ну мне нужно ещё во многом разобраться, прежде чем говорить что-то конкретное. Сейчас важно то, что он сказал тебе, что Тайная Комната уже открывалась. Теперь благодаря Малфою мы знаем, что случилось это где-то в 1943, и в тот раз кто-то умер. Конечно, в то время была война и некоторые ученики могли погибнуть под бомбёжками, но волшебников слишком мало, чтобы такие случаи происходили часто. В библиотеке есть подшивка Ежедневного Пророка, а такие события привлекают внимание прессы. Попытайтесь узнать, кто из учеников погиб в том году, возможно, это поможет продвинуться дальше.

В-третьих, свидетели: Дамблдор и Биннс были единственными учителями, которые в то время уже работали в школе, но они совсем не самые старые жители Хогвартса. Портреты и призраки обитают в замке столетиями, а некоторые, возможно, помнят ещё Основателей! Порасспрашивайте их, может, кто-то что-то знает.

На этом всё. Я буду продолжать собирать информацию со своей стороны. Не забывайте писать мне обо всем, что узнаете. Пожалуйста, берегите себя и... старайтесь поменьше лезть в неприятности.

С любовью, Гермиона.

— Что у неё там за родственники такие? — обескуражено спросил Рон, закончив читать письмо. — Видел, сколько заданий они на неё навалили? Да ещё и политика? Она что, теперь метит на место в Визенгамоте?

Гарри хотел ответить, но сдержался. Всё же не стоило обсуждать это с Роном, пусть он и был хорошим другом, но воспитание, наверное, не даст ему спокойно разобраться в том, что он мог сказать.

Вскоре после первого письма Гермионы Гарри подошел к Флитвику, чтобы расспросить его про Тохо Фухая, справедливо рассудив, что полугоблин будет наименее предвзятым из тех, с кем он мог поговорить. Когда Гарри рассказал декану Рейвенкло, у кого будет учиться Гермиона, тот ответил:

— Твоей подруге очень повезло попасть в ученицы к такому мастеру, Гарри. Но ты должен быть готов к тому, что его учение сильно повлияет на неё. Тохо Фухай родился в те времена, когда мир был куда более опасным местом, чем сейчас.

"И теперь она пишет о боевых искусствах, стратегии и самураях..." — подумал Гарри.

— Ну, ты же знаешь, как она любит учиться. Думаю, она только рада новым заданиям, — наконец ответил он на реплику друга.

— Это точно, — согласился Рон. — Но всё равно, даже для неё это кажется многовато. Работать первого января? Они там совсем с ума посходили!

— Может, и так, — хмыкнул Гарри. — Что думаешь о её идее насчёт свидетелей? В этом есть смысл, верно? Взять хоть того же Пивза... сколько лет он уже достаёт весь замок?

— Верно, но, может, найдём кого-то, кто не закидает нас навозными бомбами вместо того, чтобы отвечать на вопросы, а? — сказал Уизли, с надеждой глянув на Поттера.

— Предлагаю начать с портретов, — решил Гарри.

_________________________________________________________________

дракайна -(др.-греч. ???????? "драконица") — в древнегреческой мифологии — змей (дракон) женского пола, часто с человеческими чертами. К дракайнам относились Кампа, Кето, Дельфина, Ехидна, Скилла, Ламия, Пэна и Пифон (когда описывался как существо женского пола).

Глава 6: Финч и Блэкроуз

Гермиона крепко обняла отца, уткнувшись ему в грудь. Она, мама и Лин-Лин вместе приехали в аэропорт, чтобы проводить его на самолёт до Лондона. Послезавтра он должен будет вернуться к работе в их стоматологическом кабинете, поэтому ему нужно вернуться в Англию. У мамы получилось с кем-то договориться о временной замене, но оба они никак не могли бросить своё дело на несколько месяцев или даже полгода.

— Не волнуйся, тигрёнок, уже в марте я снова буду тут, — сказал отец, обнимая её в ответ. — Помнится, уезжая в Хогвартс, ты так не дулась, — шутливо заметил он.

— Тогда всё было не так, — пробурчала Гермиона, не разрывая объятий.

Насколько бы странной и суматошной ни стала теперь её жизнь, за одну вещь она благодарила это безумие без всяких оговорок. Полузаброшенный мост семейных уз, что связывал её с родителями, и постепенно разрушался и ржавел, под напором волшебного мира оказался реконструирован. Именно реконструирован, а не отремонтирован, ибо, по мнению Гермионы, невинный и милый мостик её детства превратился в искаженного монстра, который мог спроектировать только поклонник Гигера. А ещё её мама начала переходить этот мост, по шажку за мутагенную таблетку, и это делало Гермиону по-настоящему счастливой. Она всё ещё корила себя за то, что почти пропустила эти ядовитые ростки отчуждённости, поселившиеся в ней со встречи с профессором Макгонагалл, а потом радостно разрослись на богатой почве Хогвартса, но теперь это в прошлом, и Гермиона позаботится, чтобы так и осталось.