Аррон: Бог войны

Я невольно кивнула, кажется до меня начало доходить то, что говорил Ментор. Еще тогда, когда Гермес в облике Профессора сказал, чтобы разбудить Влагуса нужно разбудить сначала Четырех Всадников, я еще невольно задумалась, что Всадники совсем принадлежат к другой религии, теперь понятное дело, они принадлежат "новому миру".

— Если он это сделает, начнется война между мирами, — помрачнел Ментор, а на его лице читалась усталость и...страх. — Кто-то хотел этой войны с самого начала.

— Он не в силах освободить Влагуса! — я резко встала с кровати, чем очень удивила Ментора.

— Что? — теперь настала очередь Проводника удивляться и непонимающе смотреть на меня.

— Все правильно, ведь Влагус с старого мира, а Аррон был в новом, когда Аррона наказали было уже два мира, правильно?

— Не совсем, Аррон был под присмотром двух миров.

— Что-то вроде границы? — спросила озадаченно я.

Ментор только кивнул в знак согласия.

— Влагус это что-то вроде как Всадники, верно? — спросила я, посмотрев на Ментора. — И они не могут быть в его распоряжении верно?

— Конечно, они даже находятся в разных мирах, — ответил Ментор.

— Что думают высшие силы нового мира, кто хочет начать войну? — внезапно спросила я, ко мне начало медленно доходить происходящее.

— Аррон, — ответил Ментор. — Они думают, что он хочет выпустить Влагуса и Всадников, а потом покорить оба мира.

— Но это полнейший бред! — воскликнула я. — Это не он, его просто подставляют. Он думает, что кто-то хочет освободить Влагуса и решил сделать это первым.

— Девочка, это невозможно, Влагуса может освободить лишь Аррон и больше никто, Прометей как титан очень силен, он запер Влагуса и сказал: "демон не вернется в мир живых, пока..."

— Живой этого сам не захочет, — закончила я.

— Не совсем, пока живой и Хранитель, то есть сам Аррон.

— О, нет, если его может освободить только Аррон, то...

— Ты совершенно права, я тоже не верю в то, что Аррон хочет начать войну, но он единственный кому под силу выпустить Влагуса, а это значит, он хочет объявить войну сам того не подозревая, — голос Ментора звучал так, будто война уже началась.

— А вдруг война уже...

— Нет, я верну тебя гораздо раньше, — произнес уверенно Проводник.

— С самого начала этот кто-то делал вид, что он освобождал Влагуса, а на самом деле он не мог этого сделать, ну почему Аррон не знал, что только он в силах освободить Влагуса?

— Потому, что все знали, что Прометей пленил Влагуса, а вот его слова о Хранителе стали забываться, а вот в Договоре все хранится, к тому же Аррон был на то время пленен и не мог знать, что Влагуса может освободить только он. — Произнес Ментор и посмотрел на огонь, горящий в камине.

Мне становилось то холодно, то жарко, хотелось накрыться с головой и чтоб все это оказалось неправдой, страшным сном, который тут же исчезнет, как только я открою глаза, и я опять буду обычной девушкой Келси Блэк, но реальность такая, какая есть, а моя реальность еще и похожа на сумасшествие.

— Аррон связан с Влагусом, если Аррон убьет его, то потеряет силу, а значит когда начнется война, то его просто-напросто, — мой голос дрогнул, и я чуть было не заплакала, — убьют.

— Ты права, кто-то очень сильно ненавидит Аррона, поэтому нужно не допустить того, чтобы Аррон освободил Влагуса.

— Так вот зачем вы вернули меня сюда? А почему нужно было возвращать меня в прошлое?

Хоть Ментор и выглядел как обычный старик с самого начала, теперь я понимала, что это совсем не так, ведь я чувствовала его силу и могущество.

— Потому что мне нужно было тебе кое-что показать, вернее, вернуть тебе все воспоминания, а это легче всего сделать в твоем самом первом теле, — произнес Ментор и медленно подвелся со стула, в котором он сидел все это время.

Он шагнул к камину и словно завороженный не сводил взгляда с огня. Сильного и необузданного огня.

— Ты должна увидеть свои жизни после смерти Эсты, ты перерождалась много раз, но тебя убивали, а потом перенесли в новый мир, где ты уже не была под защитой и присмотром богов, ты совсем не отличалась ни чем от обычного человека, а это значит...

— Это был единственный шанс спрятать меня, чтобы не дать пробудить Аррона, ведь боги не имеют власти в новом мире, так как высшие силы нового мира не имеют власти в древнем мире, — закончила я за Ментора.

Он медленно перевел свой взгляд от огня на меня, а на его лице было искрение изумление.

— Я поражен, ты быстро учишься Келси, молодец. Да, кто-то спрятал тебя в новом мире, а теперь хочет начать войну между мирами, я уверен, что ты знаешь его, просто ты забыла. Ты позволишь мне вернуть тебе память?

— Это будет больно?

— Зависит от того какие эмоции ты переживала в те моменты, если боль, то будет больно, если радость, то будет приятно, — произнес Ментор, а потом медленно приблизился к кровати.

— Почему вы делаете это? Почему помогаете? — спросила я.

Я не боялась боли, если мне нужно будет пережить ее, чтобы спасти Аррона от беды, то я пойду на это.

— Я же говорил тебе, что я слежу за равновесием и не могу допустить войны, — тут же ответил старик. — Ну, что ты решила?

— Да, я хочу вернуть воспоминания! — решительно ответила я.

—10—

Холодная и морщинистая рука Ментора прикоснулась к моему лбу. Мне стало немного страшно, но это было ничто, в сравнении как мне было страшно за Аррона. Я боялась, что он может погибнуть.

Ментор медленно закрыл глаза и что-то прошептал на неизвестном мне языке.

Моя голова немного закружилась, словно я очень долго каталась на карусели, а следующее мгновение я начала падать, словно в темноту.

Вокруг было так темно, я словно очутилась в бездне, а потом я увидела проблеск света.

— Келси...

Где-то далеко я слышала голос Ментора, он звучал тревожным, но мне было почему-то все равно, я продолжала идти к свету.

— Не иди, это прошлое, нельзя Келси...иначе потеряю...

Но я уже не слушала Ментора и направлялась к свету, который манил меня и звал словно магнит.

Я очутилась в каком-то большом зале залитом солнечным светом. Здесь было немного прохладно, несмотря на солнечный свет. Зал был большой и просторный, был отделан в белом цвете, колоны которые делали его превосходным и много белого мрамора, большие окна, которые пропускали в зал солнечные лучи.

Мой взгляд привлекло две девушки, сестры-близняшки, которые сидели в кресле и над чем-то смеялись. Их радостный смех вызывал во мне боль. Я не знаю почему, но мне захотелось плакать.

Они не видели меня. Я шла к ним, а потом увидела, что очень сильно похожа с ними. Неужели одна из них это я?

— Не смеши меня, неужели ты в это веришь? — одна девушка толкнула в плечо другую и опять разразилась смехом, и тогда я поняла, что это была я в прошлом.

Вторая девушка только обиженно скривила губки, а потом гордо вздернула подбородок, она мне так кого-то напоминала, хоть и была моей копией.

— Я это знаю, — упрямо заявила вторая девушка. — Он заинтересовался мной.

— Он не может любить тебя, Дамалис, ведь он бог! — встала девушка, ее лицо стало серьезным и непроницаемым. — Ты знаешь, что они с нами играют как с игрушками, а потом бросают!

— Знаю, — печально согласилась Дамалис.

Мне хотелось пожалеть ее, но и сама того не понимая, я тоже разозлилась на эту самую Дамалис, ведь она так опрометчиво поступила, влюбилась в бога?

О, нет! Этого не может быть.

— Но он тоже...

— Ничего не хочу слушать! Боги не умеют любить, а особенно бог света Аполлон, ты же знаешь, что у него, таких как ты очень много, — грубо оборвала сестру другая девушка.

— Замолчи Исмем, — взорвалась тихая Дамалис. — Ты ничего не знаешь и не имеешь права так говорить!

— Я не хочу, чтобы ты потом пожалела, — ответила Исмем.

— Единственное о чем я жалею так это о том, что все рассказала тебе, — прокричала Дамалис и выбежала из зала.

Потом я перенеслась из зала в другое место.

Красивая девушка, которую я не знала, стояла над белокурым мужчиной, который стоял на коленях и плакал. Я не обращала внимания на место, где находилась, мой взгляд был прикован, к этим двоим.

— Не переживай, брат...

— Ты говоришь не переживать Артемида?! — прогремел могучий и знакомый голос.

О, нет, это же Аполлон!

Я не верила своим глазам, но почему я вижу это? Почему я вижу плачущего Аполлона?

— Я любил ее, — тихо произнес он с такой болью, что мне хотелось заплакать. — Я никогда никого так не любил, как полюбил Дамалис, и что? Она выбрала мне смерть? Она убила себя, понимаешь!

— Аполлон...

Красивая и стройная женщина склонилась над братом и обняла его так сильно, что казалось, могла задушить его. Теперь я увидела, что они были очень похожи.

— Я не могу без нее...

— Не говори так! — строго посмотрела на брата Артемида. — Я сделаю так, чтобы ты ее забыл, так тебе будет легче.

Яростный взгляд Аполлона был обращен на Артемиду, что даже и у меня кровь в жилах застыла.

— Не смей так говорить! Я не хочу забывать Дамалис! Поняла?! Убирайся отсюда!

Артемида, немного помедлив, все-таки кивнула, а в следующее мгновение исчезла.

Я хотела было подойти ближе к Аполлону, но меня тоже куда-то отбросило, и я уже не видела Аполлона. Опять на какое-то мгновение темнота...

Потом я увидела, как Артемида взяла какой-то кубок и налила вина, а потом повела рукой и что-то произнесла на неизвестном языке. Вино в бокале поднялось и стало белым, а в следующее мгновение оно опять находилось в бокале, и было темно-красным, как кровь.

— Теперь ты забудешь, ее брат мой, это мой дар тебе, — с болью произнесла Артемида. — Я не могу видеть твоих страданий. Прости меня, если можешь, но я не знаю другого выхода...

Слезы оставляли обжигающие следы на моих щеках, в горле стоял ком, и было трудно дышать. В голове проносилось только одно: "Что я наделала? Что я наделала?!". Я лишила Аполлона любви, потому что своей сестре внушила то, что он не любит ее и никогда не полюбит, ведь боги не умеют любить. Да кто я такая, чтобы это решать?! На самом деле он любил ее так сильно...

Перед глазами возник другой образ. Аполлон, который был веселым и игривым, он обнимал какую-то девушку, которая просто млела от его объятий. Я видела его глаза, которые оставались холодными, словно девушка была лишь...куклой, а его сердце умерло.

Мое сердце сжалось от боли, а глаза опять начали слезиться. Я теперь понимала, какую силу имеют слова, они могут ранить, убить, украсть или подарить. И своими словами я одновременно убила и украла. Я украла любовь Аполлона и Дамалис, а потом еще и убила сестру...

Я упала на колени, и только шептала: "Прости, прости, прости...". Я не знаю к кому я обращалась к Аполлону или к Дамалис, теперь я понимала, что говорил Ментор, когда сказал, что я буду испытывать те же чувства, что испытала в прошлом. Но я в прошлом не могла видеть Аполлона. Как же я тогда перенеслась?

Тут я почувствовала головную боль. Темнота. Свет. Какой-то крик. А потом я увидела испуганное лицо Ментора.

— Келси, Келси, я уже думал, что никогда не верну тебя, ты хоть понимаешь, что ты наделала? — он говорил так быстро, что я не сразу поняла, что он от меня хочет. — Ты ушла в прошлое и могла там остаться, ты могла заблудиться и больше никогда не вернутся. Что ты видела?

Мне до сих пор было не по себе от увиденного и совсем ничего не хотелось говорить Ментору.

— Свою сестру, — отстраненно сказала я.

— Сестру? — удивился Ментор. — И все?

— Да. Скажите, если человек наложил на себя руки, бог может вернуть его? — не зная, почему спросила я.

— Это может сделать только один бог Аид, но и у него есть правила, тот, кто наложил на себя руки, должен страдать в огне без права перерождения, но конечно бывают исключения...

— Исключения? — с надеждой спросила я.

— Ну, да, только по этому поводу нужно обращаться лично к Аиду, — произнес Ментор.

Аполлон забыл Дамалис, поэтому и не попросил Аида, о ее перерождении, а Аид не сделает для нее исключения, так как думает, что она, как и большинство других. Она же чистейшей души человек...

Я верну тебя Дамалис, обязательно верну!

— Ты должна возвращаться не в те жизни, что у тебя были до рождения Эсты, а после, — произнес Ментор и тревога на его лице начала меняться спокойствием.

— Почему?

— По тому что Аррона ты полюбила именно в облике Эсты, — ответил Ментор. — Готова? Только слушай мой голос, поняла?

— Да, — твердо ответила я.

Я не жалела, что не послушала Ментора и вернулась в прошлое и увидела Дамалис, ведь это я была причиной того, что лишила сестру жизни и Аполлона любви, а теперь я должна расставить все по своим местам. Но почему Артемида вместо того чтоб помочь брату вернуть любовь забрала его воспоминания о ней?

Опять Ментор закрыл глаза и прикоснулся ладонью к моему лбу.

Теперь вместо темноты я увидела какой-то праздник, много гостей. Счастливых женщину и мужчину средних лет, в которых на руках был младенец. Он смирно спал в них на руках. Гости улыбались и желали ребенку всего самого лучшего. Счастья в особенности.

— Наша девочка обязательно будет самой счастливой, — произнес горделиво мужчина, стоявший рядом с женщиной.

— Я пойду, уложу ее, — произнесла женщина присутствующим, а потом вместе с ребенком удалилась.

Детская была небольшой, но очень уютной. Женщина уложила ребенка в кроватку и нежно поцеловала, а потом ушла с детской и прикрыла за собой дверь.

Я подошла к кроватке и увидела, как девочка мирно закрыла глазки и спала. Я сразу поняла, что это была я, но я не понимала, почему я перенеслась сюда. Через несколько минут я услышала звук позади себя, который сразу вывел меня из раздумий и напугал. Шаги. Медленные шаги приближались ко мне, а я боялась повернуться и посмотреть. Мне было отчего-то очень страшно. Шаги прекратились, и я поняла, что Неизвестный остановился у кроватки.

— Эста, девочка моя, ну почему ты выбрала его? — от этого голоса у меня по спине пробежали мурашки.

Я узнала его. Я узнала этот голос и резко повернулась. Он не видел меня, а я видела его. Прекрасно видела. Боль, обида, предательство и ненависть, а еще отвращение, вот что я к нему чувствовала!

— Он сильнее, он всегда превосходил меня, я завидовал, но не показывал, считал, что он мне как брат, но тогда я увидел тебя первым и влюбился, но Аррон опять был первым, и ты выбрала его, как же я возненавидел его! Ты думаешь, легко было отдать тебя Влагусу? Нет, милая, но это того стоило! Его заковали в камень, а теперь хотят, чтобы ты разбудила великого Аррона, но я не могу допустить этого. — Его улыбка вызвала у меня дрожь и отвращение. — Они следят за тобой, но я им покажу. Пока ты не достанешься ни ему, ни мне. А когда я убью его, мы обязательно будем вместе, любовь моя.

Он щелкнул пальцами. Я начала задыхаться, мне очень трудно дышать, словно воздух забирали из легких. Но в следующую секунду все прекратилось. Он исчез. Я посмотрела в кроватку и увидела, что ребенок больше не дышал...