Место, где земля закругляется

Он прыжками понёсся вдоль берега по пустынному причалу. Каботажные посудины, что стояли здесь раньше, исчезли. Должно быть, ушли в море — то ли по своим неотложным делам, то ли подальше от нехорошего соседства.

— Что ты делаешь, капитан Роберт? — майита догнала его и на бегу заглянула в лицо. Девушка нисколько не запыхалась, и дышала ровно, как будто бешеный бег по берегу был для неё лёгкой прогулкой. — Зачем спешить? Он уплыл.

Игорь притормозил и огляделся. Не смысла носиться, как курица без башки. Надо применить мозг, если он не совсем итиол, каким кажется.

Корабль уходит, и криком и суетой его не остановить. Игорь почти физически чувствовал, как натягивается между ними невидимая нить, на которой держится его жизнь.

— Нам нужна лодка. Любое судно, только побыстрее, — сказал он, шаря глазами по причалу. — Чем скорее догоним, тем лучше.

— Почему?

— Ты что, не поняла? Слышала, что сказал лекарь? Чем дальше мы уходим от нашего корабля, чтоб его... чем дальше уходим, тем хуже для нас. Понимаешь?

— Значит...

— Это значит, если он отойдёт от нас подальше, мы умрём.

Девушка побледнела. Повертелась на месте и вдруг ткнула пальцем в сторону дальнего пирса:

— Смотри!

У самой оконечности причала стояла лодка под парусом — низкая, длинная, с вёслами, уложенными вдоль бортов. Игорю она показалась подходящей.

— Скорей, пока не ушла!

Они подбежали к самому краю пирса, где одинокая лодка уже собиралась отчалить. Один рыбак расправлял парус, другой, с шестом в руках, отталкивался от камня причальной стенки.

Не говоря ни слова, Игорь подбежал и спрыгнул в лодку. Майита последовала за ним.

Рыбак с шестом попытался ударить девушку по голове. Майита ловко увернулась и пнула его под дых. Рыбак — лохматый парнишка в одной набедренной повязке — скорчился, зажал живот. Майита вырвала у него шест, хлестнула наотмашь. Парнишка свалился за борт.

Второй рыбак оказался женщиной, тощей, загорелой, с лицом, обмотанным от морской воды и солнца линялой тряпкой, так, что были видны только узкие тёмные глаза. На ней, в отличие от полуголого помощника, были тряпичные шаровары и кожаная безрукавка поверх просторной выцветшей рубахи. Рыбачка выхватила из-за кушака нож и провизжала что-то угрожающее.

Игорь одним движением выдернул у неё нож, толкнул на банку*. (*банка — поперечная доска, сиденье для гребцов и пассажиров). Женщина шлёпнулась задницей на доски.

— Нам нужна твоя лодка, — бросил Игорь. — Прыгай в море или помогай. Ну?!

Рыбачка молча таращила глаза. Её помощник, упав в море, барахтался, колотил руками и ногами по воде, поднимая тучу брызг.

Отметив мельком, что до берега недалеко, а парень, хоть и медленно, продвигается в нужном направлении, Игорь повторил:

— Помогай или прыгай!

Женщина кивнула. Поднялась с сиденья и принялась неловко разворачивать парус.

— Май, последи за ней, — сказал Игорь, и пробрался на нос лодки.

Его корабль уходил всё дальше, странно виляя из стороны в сторону. Как будто рулевой за штурвалом упился вдрызг, и теперь вертел колесо как ему вздумается.

Но как бы не вилял Корабль Мёртвых, но время шло, а лодка всё не могла его догнать. Игорь надеялся, что рулевой повернёт штурвал особенно круто, и парус заполощет. Но до этого ни разу не дошло. Кто же стоит за рулём? Он никак не мог разглядеть.

Женщина-рыбачка пробурчала что-то неразборчивое, должно быть, это был местный говорок или рыбацкий сленг. Майита перевела:

— Мы выходим из каботажной зоны. Так далеко лодки не заплывают. Что делать?

— Продолжай преследовать! — приказал Игорь. Какая разница, утонут они, или умрут от смертельной магии? Всё равно конец.

Он не задумывался, что будет, когда они догонят корабль. Кто это говорил, адмирал Нельсон? "Сначала ввяжемся в бой, а там как пойдёт..."

Сколько продолжалась эта гонка, он не знал. Неподвижное солнце висело над горизонтом, одинаковые волны с одинаковыми пенистыми барашками катились одна за другой, и не было им конца. Были только чёрное пятно впереди — заветный корабль, их жалкая посудина под жалким парусом, и больше ничего.

Вода в море сменила цвет, ветер будто бы стал тише, парус лениво обмяк, но корабль впереди шёл всё так же быстро. Рыбачка опять что-то пробурчала.

— Течение, — объяснила майита. — Здесь сильное течение. Оно идёт наискосок от берега к пиратским островам. Если мы не выйдем из него сейчас, то нас унесёт.

Так вот оно что — корабль попал в сильный водный поток, и его несёт вместе с ним. Как она сказала — пиратские острова? Игорь сжал зубы. После нарушения договора ему не хотелось встречаться с джентльменами удачи. Если вспомнить, каким взглядом провожали его капитаны, сочувствия от них не дождёшься.

Вдруг ему показалось, что чёрное пятно впереди раздвоилось. Игорь потёр глаза. Но пятен и правда стало больше. Вот их уже три, четыре... Корабли!

Рыбачка у паруса зарычала что-то, визгливо забранилась. Должно быть, эти корабли ей сильно не понравились.

— Пираты, — холодно отметила майита. — Нас заметили.

— Правь на корабль, — отрезал Игорь.

Рыбачка показала на вяло обвисший парус. Их жалкая лодка продвигалась куда надо, но невыносимо медленно. А что, если?.. Неожиданная мысль выскочила и засияла светом надежды: а что, если это удача? Если кому-то понадобилось стать за штурвал — флаг ему в руки! С глаз долой — из сердца вон... Получи судно вместе с проклятием, добрый человек.

Корабль стал потихоньку отдаляться. Их лодка с обвисшим парусом дрейфовала по течению, всё увеличивая разрыв между двумя посудинами.

Тошное ощущение дурноты навалилось внезапно. Игорь успел только перегнуться через борт, как его стошнило в Едкое море.

Тяжело дыша, он плюхнулся на банку, ненавидящим взглядом уставился на свой корабль. Дурак. Кретин. Если бы это было так просто!

Он с горькой досадой чертыхнулся, сел на вёсла и принялся бешено грести, навёрстывая упущенное. Скорее, пока невидимая нить не натянулась слишком сильно.

Наверное, раньше эту обязанность исполнял выпавший за борт лохматый рыбачок. Грести было неудобно, лодка явно рассчитывалась на человека помельче габаритами, но скоро дело пошло на лад. Игорь только подумал, почему сразу не решил сесть за вёсла — неужто понадеялся на парус? Наверное, подсознательно он вовсе не хотел догонять эту проклятую посудину — даже под страхом смерти.

Под мощными гребками вёсел лодка полетела вперёд, как подхлёстнутая. Заветный корабль стал понемногу приближаться. Уже стали хорошо различимы пиратские корабли с рядами дружно работающих вёсел. Они тоже интересовались редкой добычей, но их скорость была повыше, чем у рыбацкой скорлупки. С такой движущей силой можно не обращать внимания на поникший парус.

Игорь остро пожалел, что у него нет хорошей моторки. Впрочем, моторки тут мало — вот ещё парочку автоматов... нет, и этого бы не хватило на такую ораву. Разве что эффект неожиданности бы помог. Эй, приятель, тут тебе не там, хватит мечтать о том, чего нет!

До цели оставалось уже совсем немного. Кажется, пиратские корабли сбавили ход, словно капитаны раздумывали, что делать. От такой добычи запросто можно поперхнуться. Игорь присмотрелся и узнал среди прочих гордый корабль капитана Струя. Его легко было отличить по высоко задранному носу и величественной корме, изукрашенной богатой резьбой.

На самом Корабле Мёртвых слышался неприличный для мрачного названия шум. Кто-то, кажется, рулевой — горланил во всю глотку, распевая песню. Слов было не разобрать, но мотивчик разухабистый, а у певца — ни голоса, ни слуха.

Лодка подошла ближе, Игорь сделал ещё несколько сильных гребков, и поравнялся со своим кораблём. Пираты неторопливо приближались, как будто чего-то выжидали.

По левому борту, ближе к корме свисал, почти касаясь воды, лёгкий трап. Даже не трап, а так, верёвка с узлами. Благословляя чью-то удачную небрежность, Игорь подрулил вплотную, ухватился за верёвку. Ну что же, на абордаж!

Вскарабкаться на борт было делом одной секунды. Теперь Игорь ясно увидел, что человек, стоящий за штурвалом, ему незнаком.

Он в два прыжка подскочил к штурвалу и оказался к незнакомцу лицом к лицу. Это был высокий, костлявый человек. Его худое лицо с горбатым носом было бледным, как рыбье брюхо, глубоко запавшие глаза горели безумным огнём. Увидев Игоря, человек прервал песню и завопил ещё громче, яростно цепляясь за рукоятки:

— Мой! Не отдам! Мой корабль! Я здесь капитан!

Игорь отступил на шаг, взмахнул топориком и одним ударом снёс самозванцу голову. Как удачно, что у этих полицейских топоров широкое лезвие. Как удачно, что у него сильные руки итиола.

Голова ударилась о палубу с глухим стуком, подпрыгнула и откатилась к фальшборту. Тело самозванца осталось стоять, пришпиленное ладонями к рукояткам штурвала.

Глава 22

Практичную идею можно использовать и с правой, и с левой стороны.

Станислав Ежи Лец

Кровь хлынула, обильно заливая палубу багровыми струями. Откатившаяся голова покрутилась и застыла у фальшборта. Открытые глаза таращились в небо, дерзко торчала кудлатая бородка. Игорь шагнул, ухватил голову за спутанные космы, высоко поднял и повернулся кругом. Он знал, что с пиратских кораблей за ним наблюдает множество глаз.

— Я — капитан этого корабля! — сказал он, и швырнул отрубленную голову в Едкое море. — Вот мой знак!

Игорь поднял руку и показал ладонь, на которой горело клеймо Корабля Мёртвых.

Тяжело дыша, он медленно поворачивался, демонстрируя всему свету свою заклеймённую руку. Главное, не проблеваться сейчас прямо на палубу.

Тело самозванца с отрубленной головой постояло, потом обмякло и повалилось на палубу как гнилое дерево.

Незнакомец, которого Игорь даже толком не успел рассмотреть, был высок (когда-то), тощ и одет в грубую рубаху, похожую на балахон кающегося грешника. Кроме рубахи, на бедолаге ничего не было. Из-под задравшегося балахона торчали жилистые волосатые ноги. На откинутых в стороны безвольных руках, на бледных ладонях угасали, пропадали, как заходящее солнце, знакомые клейма. Вот последняя чёрточка мигнула и исчезла совсем. Игорь с трудом перевёл дух.

— Капитан!

Это был Край. Говнюк с невинным видом нарисовался в двух шагах, как ни в чём не бывало.

— Вы всё сделали правильно, капитан Роберт.

— Что? — Игорь посмотрел на психа у мачты. В первое безумное мгновение на палубе ему показалось, что это он отцепился и занял место у штурвала. Но нет, псих был на своём месте, крепко прикованный, и улыбался Игорю сквозь лохматую бороду.

— Это я расковал преступника, — Край говорил тихо, с лица его не сходило выражение тупой готовности услужить своему капитану. — Когда вы не вернулись, мы сами приняли груз от городского совета. Когда вышел последний срок, я снял цепи и подпустил безымянного к штурвалу.

— Зачем? — в Игоре нарастало тихое бешенство. Что за игры ведёт этот парень? — Зачем?!

— Если вы мертвы, вам уже всё равно. Если живы — вы нас догоните. Но корабль должен был уйти. В любом случае. Рейс должен продолжаться.

— Должен продолжаться... — пробормотал Игорь. — Со мной или без меня.

Значит, этот хмырь — тот, кого сегодня им загрузили на борт. Очередная жертва, победитель местного конкурса имени Джека Потрошителя. Что же, хотя бы совесть может успокоиться: этому фрукту всё равно был вынесен смертный приговор. Ему, считай, повезло — недолго мучился...

— Ещё раз вытворишь такое — нашему уговору конец, — ледяным голосом сказал он, глядя в глаза Края. — Я освобожу себя от клятвы спасти твою жизнь. Ты понял?

Край наклонил голову:

— Я понял тебя, капитан Роберт.

— Лентяй, — проворчал псих у мачты, звеня цепями. — Успел-таки, лентяй. Плати, плати по счетам, избранный. Плати!

Игорь отвернулся от безумца и тут же в глаза ему сверкнул яростный взгляд из-под повязки. Рыбачка завопила что-то на своём ломаном языке, яростно сверкая глазами.

— Заплати, — перевела майита. Она была уже здесь и стояла рядом, ничуть не смущённая свежим трупом. — Заплати за проезд. За убытки. За побои. За всё.

— Извините, что отвлекаю, — мелодичным голоском пропела ний'зи. — Капитан Роберт, нас окружают.

И правда, пиратские корабли уже подошли вплотную и взяли Корабль Мёртвых в кольцо. Вёсла и команда гребцов позволяли им маневрировать даже при слабом ветре.

С богато разукрашенного корабля просигналили — капитан Струй требовал встречи.

* * *

Каюта капитана Струя оказалась под стать его кораблю: большая, роскошная, вся в позолоте и завитушках.

Игорю предложили стул, и он уселся, чувствуя спиной взгляды — испуганные, злые, недоверчивые. Судя по выражению лиц квартирмейстера и помощника капитана, стул сожгут сразу после ухода капитана Роберта. Дабы не осквернять каюту вещью, замаранную прикосновением смерти.

Посредине каюты стоял стол, тяжёлый, прямоугольный, дорогой. Перед визитом чужого капитана с него, должно быть, убрали лишнее, но всё равно он был заставлен всякой всячиной. Тоже дорогой и блестящей. Очевидно, капитан Струй заботился о своём статусе. Который обеспечивали деньги — то есть успешный пиратский бизнес.

— Наша доля, капитан Роберт. Согласно уговору.

Капитан Струй расправил кружевные манжеты, уселся напротив Игоря и повторил:

— Наша доля, капитан. Где она?

Драгоценные камни на его жабо раздражённо блестели, дрожали, покачиваясь, витые подвески на золотых шнурах кафтана.

— Ваша доля там же, где моя, — сухо ответил Игорь. Он ещё не отошёл от убийства самозванца, и его переполняло холодное бешенство. Как ни странно, голова при этом была ясная, как никогда. — Там, где стражи закона устроили нам засаду.

— Засада? — Струй поморщился. — Какая засада? Вам дали лёгкое задание, и вы не справились?

— Я рисковал жизнью. Я мог потерять своих людей. А чем рисковали вы, капитан? — Игорь обвёл нарочито пренебрежительным взглядом позолоченную каюту. — Своим комфортом?

Пиратский капитан побагровел, привстал, желая что-то сказать, но Игорь не дал ему слова:

— С моей стороны условия выполнены. Кто был виновником засады, мне неизвестно. Я бы спросил у мага, которого прислали нас убить, но он мёртв. К сожалению. Я слишком быстро прикончил его.

Игорь небрежно положил на стол руку. Звякнул о полированную столешницу браслет со знаком магистра воздуха. Полированный камень и золотая стрела.

Повисла тишина. В напряжённом молчании пираты уставились на амулет. Все понимали, что это значит: капитан Роберт убил магистра магии. Капитан Корабля Мёртвых. Магия смерти...

— Те двое молодых магов тоже ничего не смогли сказать, — добавил Игорь также небрежно.

Выходило так, что он и с ними разобрался. Двусмысленность, но она ему на руку. Так что он вроде как уделал не одного мага, а целых трёх. Ну, если двух недоучек считать за полтора землекопа, то двух с половиной. Неплохо для начала.

Капитан Струй часто задышал, багровея всё больше. Руки его машинально теребили и обрывали кружева на манжетах. Неизвестно, что бы сказал капитан, но внезапно из тёмного уголка каюты послышался настойчивый кашель.