| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Потом Сириус с загадочной миной понес пургу насчет того, что Воландеморт не просто так воскрес оказывается, а с некими целями, которых он не добился в прошлый раз. Я не выдержал и опять заржал, побившись лбом об стол.
— Гарри ты здоров? — испугался Сириус.
— Вполне, — простонал я: — Извини, но сил нет выдержать серьезно ту чушь, что ты несешь. Не обижайся! Сириус, ну чего с такой загадочной моськой тут нагнетаешь чепуху какую-то? Я сам слышал про эти цели от него. И тебе же рассказывал. Да и так не трудно догадаться, что он мечтает меня добить. Тоже мне секрет Полишинеля! Если есть реальные секреты, то их и рассказывай.
— Достаточно секретов! — вмешалась Молли: — Вы его еще прямо сейчас в члены Ордена примите! Он еще мальчик!
— Ну не такой уж мальчик! — проворчала Нимфадора себе под нос. Гермиона хихикнула.
Вирус правдорубства и гласности. Пятый курс форева!
Мой визит в министерство прошел бы почти канонно. Но проявился странный феномен в магическом обществе. Мало того, что пожиратели стали всем в глаза правду-матку резать, так еще это оказалось заразным. Правда если носители темной метки имели постоянный дебаф правдорубства, то инфицирование правдой носило временный характер на несколько часов. Но этого потом вполне хватило, чтобы от упиванычей все бегали как от чумы.
В предбаннике верховного суда я заметил перешептывающихся Фаджа и Малфоя. Вроде бы все канонно, но, когда начался суд, Фадж понес такую пургу, что всем было стыдно. Раз, говорит, нет такого закона чтобы Поттера посадить, то мы придумаем такой закон, ибо Малфой мне взятку дал на эти цели. Верховный суд сидел весь покрасневший от такого накала гласности. Чуть было самого Фаджа не уволили из министров. Берешь, но нужно же все по-тихому! Меру знать надо!
Это что получается? Я слизеринцев инфицировал гриффиндорством? Прикольно получилось. Хотя суд перенесли на пораньше, и он закончился довольно быстро и скомкано, но уйти из министерства мне быстро не удалось. Отдел Тайн меня припряг, на предмет изучение моего персонального охранника. А также насчет допросить про вирус гласности у упиванцев. И как мол вся эта беда приключилась с порядочными террористами. Судя по тому, что упиванцы все еще были живы до сих пор, Волди уже адаптировался к жизни по правде и стал умеренно своих миньонов прессовать за недостаток любви к себе.
Невыразимцы в ходе исследований Оха, схлопотали несколько засосов и оказалось, что с ними тоже непросто. Это не совсем засосы а печати, через которые потом Ох подсасывает по чуть-чуть к себе ману. При исполнении некоторых условий. Причем не только от носителя печати, но и от того, кто над ним ржать начинает. То-то я удивлялся, почему Ох ничем не питается, а такой бодренький и крепенький! А он ману вампирит. Но был и приятный момент. У меня он ничего не вампирит. Для меня он наоборот может исполнять роль донора маны через широкополосную связь фамильяра, если я обессилю.
Короче невыразимцы меня обругали читером и даже пытались уничтожить Оха. Но стопроцентный резист к магии их обломал. Ох просто поглощал атаки, наливаясь маной еще больше. Оказалось, что единственный способ с ним бороться, это просто не замечать его. И не нападать на меня. И была надежда, что его печати со временем рассосутся, то есть не являются пожизненным клеймом. Пока еще прошло слишком мало времени и ничего ни у кого не рассосалось.
* * *
— Это что получается? — смеялась Гермиона в библиотеке, когда я найдя её все рассказал про свой поход в невыразимое: — Твой персональный Воландеморт ставит свои персональные темные метки поцелуями? А знаешь это гораздо красивей чем череп со змеей. А главное не ограничено по количеству. Можно сколько угодно засосов поставить. Вот только меня терзают смутные сомнения, что Ох извращенец. И целует только мужиков почему-то...
Ох равнодушно молчал не реагируя. Ох вообще агрился только на агрессию в мой или свой адрес. А слова и не говорил и не слушал.
— Ох, смотри напросишься! — погрозил я ей пальцем: — А вообще ты не права. Ох большой толераст и демократ! Просто тут меня пыталась облапать только Молли и то быстро отскочила. У женщин зверская интуиция похоже.
— Чтож тебя и полапать уже нельзя? — хмыкнула Гермиона.
— Ну почему? — улыбнулся я: — Если я не против, то можно. А насчет тебя я непротив. Можешь полапать.
— Бз-з-з! — отмахнулась Гермиона, изобразив Руби Рода и опять начала читать. Хотя какого Руби Рода? Она же фильм не видела про Пятый элемент? Тут его еще не сняли. Погоди, она так наехала на мою аниформу? Дескать лети отсюда муха большая? А вот сейчас обидно было...
— Не любишь ты меня! — вздохнул я.
— Гарри не ной! Я читаю. Сколько можно приставать ко мне? — сквозь зубы пробурчала Гермиона: — Сам займись чем-нибудь, извращенец.
— Почему ты меня не любишь?
— Да люблю я тебя! — прорычала Гермиона: — Сколько можно? Все в свое время. И вообще. Ты мне песенку обещал спеть. И не спел. Цветов не дарил. Плохо ты ухаживаешь. За сиськи лапать любой дурак может.
— Что?! Ты позволяешь любому дураку себя лапать?
— Ну раз ты лапаешь, то трудно возражать, — иронично отозвалась Гермиона.
— Ну все! Ты напросилась! Щас спою!
Я пошел требовать у Сириуса гитару, чтобы сбацать своей девушки кантри. Ибо мужик должен исполнять свои обещания.
Гитара у Сириуса нашлась. Он дал мне её с хитрым видом а потом тихо спросил, не поздновато ли я начал девочки песни петь? А заговорщечески спросил: — А где вторая-то?
— Вторая? Ты о ком? А вторая! Ты про Габриэль что ли? Ну её не взяли в твой секретный штаб. Она дома у Гермионы в данный момент еще кантуется. Вот если бы у тебя был нормальный дом а не штаб, то я бы к тебе в гости привел и вторую и третью, и четвертую, и пятую... Впрочем шестая и седьмая уже здесь. Хотя нет. Нимфадора это третья.
— Что?! Ты и на мою племянницу покусился? Да я её берег для самого дорого человека! Чтобы замуж отдать!
— Странные вы мужики с Люпиным. Для него самое дорогое старичок столетний, для тебя оборотень... — покачал я головой: — Нимфадоре может не понравиться твой пожилой и плохо одетый пораженец в правах. Даже то что он увлечен Дамблдором, не есть достоинство. Это на секундочку, недостаток.
— Эх Гарри! Не наш ты человек! Не похож ты на Джеймса.
— Снейпу это скажи. А то достал меня зараза! Похож, похож... А я не олень! Я больше похож на Дамблдора! Только в молодости! Я юный Шмель! СуперШмель! Лохматый Шмель, на душистый хмель, цапля серая в камыши... че-то гитара не строит у тебя. Надо поколдовать.
— Дык я тебе сейчас заклинание настройки покажу! Мелодиус!
— О! Теперь строит! Спасибо. Это мне надо запомнить. Я пошел.
— Гарри стой! Зачем тебе так много девушек?
— Завидно?
— Завидно. Твой отец между прочим однолюбом был!
— Не завидуй. Я тоже однолюб. Мне только первая нужна. Остальные просто рядом трутся. Типа подруги. Уж больно я знаменитый. Такая вот загогулина...
— Так все-таки я выдам Нимфадору за Луни?
— Тьфу на тебя! Лу-у-уни! Тебе племяшку не жалко? Она же молодая девка еще! Жени его лучше на Трелони. Или Скиттер.
— Они стремные.
— Он сам стремный. Нормальный равный брак получится. И Ритка ни фига не стремная. Она классная! Сам проверял. Пожалуй ему Ритки слишком жирно будет...
— Гарри ты меня пугаешь! — простонал мне в спину Сириус.
— Баян. Все так говорят. Даже Волди. Только Гермиона меня почему-то не боится. За то и люблю её.
* * *
— Я хотел бы ветром стать и над землей лететь! К солнцу, в снега... — мурлыкал я Гермионе, бряцая по гитаре: — Но ты сказала мне, это мечты, и ничего в них нет. Вот и все что сказала мне ты. А хочу как ветер петь, и над землей лететь, но так высока, и так близка, дорога в облака...
— Мило, — кивнула Гермиона, с интересом посмотрев на меня: — Правда это вроде песня русской группы какой-то? Что такое я слышала. На русском языке. Разве это кантри?
— Кантри! — уверенно кивнул я: — Эти русские вообще после своей перестройки всю культуру сделали переводной. У них и наши передачи и наши песни переведены на русский. Ничего своего.
— Значит ты еще и петь умеешь? — вздохнула вдруг Гермиона и понурилась.
— Разве это плохо? — удивился я.
— Хорошо Гарри, очень хорошо, — печально сказала Гермиона: — Чувствую, никуда мне от тебя не деться. Придется влюбиться. А ведь я не планировала быть с тобой. Но куда от тебя денешься? Всем хорош прямо. Не придерешься. Дурой себя чувствовать не хочу, если оставлю в зоне дружбы. Ты слишком классный...
— Че то ты как-то уныло меня хвалишь, — вздрогнул я: — Прямо мороз по коже! Что за депрессуха? Есть для этого причины? Я ведь и сам вижу, что ты стараешься меня на других спихнуть. Хотя не понимаю почему. Чем не угодил?
— Да всем ты угодил! — обняла меня подруга: — Это мои девичьи заморочки. Я считал, что слишком хорошо, это не хорошо. Влюбляться боялась. Думала найду себе парня попроще, выдрессирую как мне надо и буду жить. Типа слепила из того что было, а потом что было, то и полюбила...
— Экая ты сложная натура, — помотал я головой: — А может надо проще жить?
— Может ты и прав, — кивнула Гермиона и чмокнула меня в лоб.
— Нет уж! Давай по нормальному целоваться! — обхватил я её: — Как тогда, когда...
— ...на турнир тебя выбрали? Ладно...
* * *
С Гермионой как то все наладилось в более няшном стиле. Я начал ощущать исходящую от нее милоту. И мне это нравилось. Похоже она решила оставить свои бредни насчет эмансипированной женщины. Дураком перестала называть. Хотя до реального секса мы не стали доводить процесс. Честно говоря, мне хватало и разного рода обнимашек и обширных поцелуйчиков. Куда спешить, детей плодить? Сами еще дети, строго говоря. Пятый курс еще только на носу.
Впрочем мы быстро расстались, так как вернулись родители, а дома еще и неизвестные жильцы живут в виде вейл. Флер уже устроилась в Гринготс работать. Так что Гермиона до школы вернулась домой. Но я её регулярно навещал. С цветочками, как положено. С этой любовью мы как-то даже откатили назад свои отношения. Я даже стеснялся ей сиськи мять как раньше. Когда по-дружески.
На вокзал мы соответственно прибыли порознь с ней. И оказалось, что это хорошо. Потому что на вокзале меня ждала сцена из фильма. Только в отличии от фильма, где сцена явления Воландеморта в смокинге на перрон была страшным сном Гарри, то я пережил его реальное пришествие. Даже вначале удивился, что Ох в смокинг нарядился. Но когда Том Безносов заговорил со мной, все сразу прояснилось. За ним еще маячил Питер Безруков.
— Это ты так издеваешься надо мной? — заорал Воландеморт, глядя на Оха: — Сделал куклу в виде меня? Думаешь это хорошая идея? Авада кедавра!
Ох впитал в себя заклятье и подарил своему оригиналу братский поцелуй. Потом это повторилось еще пару раз, пока Том угомонился и включил остаток мозга. Все к тому времени вокруг уже с визгом разбежались.
— Вот значит как? Он тоже авады отбивает? — насупился Воландеморт: — Радуйся пока можешь!
— Тебе Малфой тексты пишет? — фыркнул я: — Радоваться это хорошо. Спасибо. Я смотрю ты уже оклемался? Даже приоделся. Как вообще жизнь? Упиванцы не шалят?
— Издеваешься? — прошипел Воландеморт: — Ты погубил мою карьеру политика! Зачем ты налил зелье правды в котел? Политику нужно уметь лгать!
— Вот такой я озорник! — показал я ему язык: — Можешь попробовать стать честным политиком. Хотя такое даже магией не провернуть. Даже темной.
— Вот именно! Магия могущественна, но не умеет делать абсурдные вещи. Честный политик? Это нонсенс! Поттер ты сволочь! Почему ты никак не сдохнешь? Твоя зверушка меня обслюнявила...
— Он вернулся! — заорали подошедшие авроры в испуге.
— Ладно Поттер, радуйся пока можешь... тьфу! Я это уже говорил. Короче я еще не сказал тебе заднего слова! Жди и трепещи! Хвост, уходим.
Они аппарировали с вокзала и все облегченно передохнули.
— Поттер это просто возмутительно! — заорал сзади на меня Симус: — Мало того что ты всем наврал про возрождение темного лорда, так ты еще свою ложь притащил на вокзал людей пугать! Из-за тебя меня мама в школу не хочет пускать.
— Твои проблемы, — равнодушно отмахнулся я: — Иди к мамочке! Мамочку слушать надо. А я тебе не мамочка, слушать твое нытье. Отвали.
Хоть я и был уверен в себе и Охе, но все же адреналинчику немного в кровь попало. Какой шикарный злодей это Воландеморт! Не злодей а малина! Все как сразу разбежались. Как тараканы... О! Вон и Гермиона идет! Хорошо что она не видела. Зачем ей нервы расшатывать? Она и так вся расшатанная нервами после крушения феминистических идеалов.
* * *
По приезду, а надо сказать дорога, когда много целуешься пролетает очень быстро, на перроне нас облаял Малфой. И опять я услышал это милое пожелание радоваться, пока не в Азкабане.
— Спасибо конечно Дракусик, но мне уже Воландеморт пожелал радоваться. Нет нужды повторяться. Я и так радусь изо всех сил. А вот насчет остального... Скажу так — от сумы и Азкабана сам не зарекайся. Твой папаша с таким накалом взяточничества рискует оставить тебя без наследства. Сколько он потратил бедный на тупую попытку отчислить меня из школы решением Визенгамота? А проблем он мне создал примерно столько, сколько я тебе сейчас создам, если дам поджопник. Иди дурачок. Истинный сын своего отца. Практически клон.
Малфой убежал, а я обернулся на Гермиону. И с удивлением увидел, что она испуганно сжалась, прикрываясь сумкой с книгами. Это еще что такое? Моя храбрая подруга наработала рефлексы трусихи? Хотя... чего я цепляюсь? Ей и не положено быть героиней. Пусть расслабится. Для защиты есть ведь я? Любовь, это палка с двумя концами. Положившись во всем на своего возлюбленного, женщина слишком расслабляется.
Так. Стоп! Я точно вспомнил эту сцену из фильма. Там Гермиона точно также сжалась, за сумкой при виде Малфеныша. Значит я тут не причем. Просто Малфой её явно напрягает. Стремный чел. От такой крысы можно чего угодно ждать. И шила в печень, и авады в голову.
— Кто это! — вытаращилась Гермиона на фестрала.
— Ты не сошла с ума Гермиона! — раздался мелодичный голосок Луны: — Я тоже их вижу. Ты такая же нормальная как и я!
— Привет Луна! — обрадовался я встрече со второй лучшей подругой: — Как жизнь в целом? Гермиона вошла где-то в клуб видящих фестралов. И где умудрилась смерть увидеть?
— Чего? — удивилась Гермиона, садясь в карету: — Смерть? А! Я видела когда ехала с родителями на вокзал аварию. Мужчину перед нами машина сбила! Его так страшно подбросило капотом вверх! Он летел и кувыркался метров тридцать. Наверное сразу умер от удара... Жуткое зрелище.
— А я на вокзале тоже зрелище видел, — кивнул я: — Даже хуже твоего. Даже хорошо что ты опоздала. Не-не. У тебя и так вид испуганный.
— Испуганный? — нервно рявкнула Гермиона: — А почему мне быть спокойной? Новый учебный год начался! Опять какое-то дерьмо наверняка случится с тобой. А заодно и со мной. Мы ведь как нитка и иголка.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
