Двое солдат из тех, что оставались возле патрульной машины, приблизились. Они выглядели точно так же, как убитые: такие же зеленые рубахи и штаны, шляпы на головах, совершенно одинаковые ружья. Парочка забралась внутрь кузова и деловита начала выбрасывать наружу тела. Когда с этим было покончено, офицер, не убирая пистолет, устроился на заднем сиденье сбоку от Дейсела.
— Сохраняйте полное спокойствие, — сказал он. — Иначе я убью вас.
"Кто же это такие? — лихорадочно думала Фионелла. — Фронт Свободы? Но зачем мы им понадобились?"
Оставшиеся люди забрались в патрульную машину, и та тронулась с места. Сержант, занявший водительское сиденье, завел двигатель, и их автомобить последовал за патрульным. Сначала они ехали по прежней дороге, потому куда-то свернули. Фионелла бросила взгляд вверх, потом на часы. Третий час пополудни, и солнечный свет пробивается сквозь кроны хиаценер справа. Значит, они движутся на юг. Туда, где еще цепляются за свои последние позиции свободники. Девушка укрепилась в своих подозрениях.
Она снова перевела взгляд на Дейсела. Тот не пытался ничего предпринимать, но казался спокойным. Он ободрительно кивнул ей и, как ни странно, от этого страх Фионеллы немного уменьшился. По правде говоря, совсем немного. Но, по крайней мере, ей по-прежнему удавалось справляться с собой — уже достижение!
"Ты же мечтала о приключениях? — ядовито напомнила она себе. — Вот тебе приключение. Такое, какое никогда и не снилось! Как бывает в приключенческих романах! Прекрасную даму похитили злодеи и везут в неизвестность", — правда, по канонам жанра, в таких случаях всегда появлялся возлюбленный на белом коне и спасал свою избранницу. Фионелла сильно сомневалась, что у Дэвиана, застрявшего в Ивире, будет такая возможность. Придется прекрасной даме самой искать пути к спасению...
Несколькими часами позднее.
Как долго их везли, Фио не знала. Она быстро утратила ощущение времени, а вдобавок, через какое-то время машина остановилась, и им с Дейселом завязали глаза. Но сначала заставили выйти и тщательно обыскали. Забрали все, включая часы, блокнот и авторучку, а у Дейсела отобрали фотокамеру. Кошелек у Фионеллы тоже отняли, как и серебряное колечко с пальца. Затем офицер снова велел им вернуться в машину, и они продолжили путь.
Они так и не дождались никаких объяснений, офицер хранил молчание, а его подручные, скорее всего, и вовсе не говорили по-имперски. Так и оставалось теряться в догадках. Если это свободники, то чего они добиваются? Зачем им устраивать засаду и похищать журналистов из Ксаль-Риума? Фионелла не видела в этом смысла. В какой-то момент ей даже пришла в голову мысль, что на самом деле этих людей послал генерал Чаори Кай, чтобы так отомстить ей за отказ. После этого Фио предпочла вовсе ничего не думать, опасаясь того, до чего еще могла дойти ее расшалившаяся фантазия. Все, что они могла — ждать, утешая себя мыслью, что, если бы их хотели убить, то сделали бы это сразу. Прямо сказать, утешение было жалкое.
Наконец, машина вновь остановилась, и мужская рука сдернула с лица Фионеллы тряпку, которой ей завязали глаза. Девушка моргнула, огляделась. Был уже поздний вечер, стемнело, и в небе неярко светил серп большой луны — Правого Ока. Фио обнаружила, что оказалась в каком-то лагере. Не очень большом: несколько деревянных бараков и ряды простых холщовых палаток. Людей было тоже немного, по крайней мере, на виду. Группа солдат собралась у костра, где что-то жарилось. Люди разговаривали между собой по-дженгски и негромко посмеивались.
По соседству с двумя новоприбывшими автомобилями стояло еще несколько очень похожих машин и один большой грузовик с кузовом, крытым брезентом. Воняло бензином. Возле грузовика стоял с откровенно случающим видом солдат; на нем была такая же шляпа, как на сторонниках Военного Правительства, но форма, схожая по покрою, была серо-песочного цвета, в темных разводах, как чешуя вената.
— Фронт Свободы, — тихо произнес Дейсел, снова по-анадриэльски.
Их заставили выйти. Солдаты-конвоиры о чем-то разговаривали, и, воспользовавшись этим, Дейсел добавил:
— Хочешь выбраться — делай, что я скажу. Наблюдай за мной. Если увидишь, что я сжал кулак — попытайся их отвлечь.
Фионелла не ответила, никак не дала знать, что поняла его. Ситуация не располагала к расспросам. Странно, что Дейсел говорит по-анадриэльски, но сейчас не до того.
"Отвлечь? Ну, и как я их отвлеку?" — у нее создалось впечатление, что фотограф понимает больше, чем она сама, но спросить было невозможно.
Потом солдаты отступили в сторону, и появился еще один мужчина в пятнистой форме. Этот был постарше — под сорок — с сухим смуглым лицом, покрытым темными пятнами, словно после болезни. На его серой куртке были черные нашивки в виде диагональных узких полос на рукавах над локтями. Судя по тому, как все разом притихли, он был старшим.
— Госпожа, — этот дженгец говорил по ксаль-риумски лучше молодого офицера. — Сожалею, что пришлось прибегнуть к такому способу, но выбора не было.
Офицер изображал галантность. Фионелла вздернула подбородок:
— Прежде всего, я хочу понять, что происходит, — сказала она, пытаясь выглядеть уверенно. — Что вам нужно? Зачем вы нас похитили?
— Вы получите объяснения, — пообещал мужчина. — Но прежде вам придется пройти со мной.
Рядом с офицером остановился один из солдат, с таким же пистолетом-пулеметом, как тот, что был у главы похитителей. Выбора не было, и Фионелла с Дейселом прошли вместе с дженгцами к одному из небольших бараков. Их провели в тесную комнатку без окон, с единственным столиком, стулом и парой узких коек. На столе стояла керосиновая лампа, огонек которой кое-как рассеивал темноту. Офицер-дженгец прошел внутрь и уселся на стул, солдат, перешагнув порог, прикрыл деревянную дверь и замер, неподвижно, держа палец на спусковом крючке. Фионелла и Дейсел вынуждены были усесться на кровати.
— Здесь вам придется провести некоторое время, — сообщил офицер. — Условия несколько стесненные, но, полагаю, вы сможете это перетерпеть, — мужчина холодно улыбнулся и провел ладонью по короткой бородке. — Честное слово, большинство моих собственных людей не имеют и этого. И еще одно. Надеюсь, вы не попытаетесь предпринять ничего глупого. Вас будут тщательно охранять, а вокруг лагеря — только джунгли. Агинаррийцы и люди генерала Кая далеко. Побег невозможен, и я не хотел бы причинять вам вред. Вы нужны нам живыми.
Фионелла заставила себя смотреть прямо в холодные черные глаза дженгца.
— Вы все еще не объяснили, чего хотите от нас, — напомнила она.
— Безусловно, — снова губы человека сложились в недобрую улыбку. — Мое имя Кео Сабир. Майор Кео Сабир, Дженгский Фронт Свободы. Вы, как я понимаю, госпожа Тарено из "Южной Звезды".
— Вы много знаете, майор, — заметил Дейсел. — Хотя, чему я удивляюсь? У вас, очевидно, есть люди в армии Военного Правительства.
— Неважно, как много и откуда я знаю, — равнодушно ответил дженгец. — Итак, что мне нужно от вас. Все просто, госпожа Тарено: вы напишете обращение в свою "Южную Звезду" и изложите все, что произошло с вами. Пусть Ксаль-Риум знает, что вы в наших руках, и ваше освобождение напрямую связано с готовностью Империи сотрудничать.
— Что? — Фионелла расширила глаза. — Я не понимаю вас, майор.
— Вы — журналистка из влительной ксаль-риумской газеты, — снизошел до пояснений Кео Сабир. — Несомненно, весть о вашем похищении быстро распространится по всей Империи. Нам нужна поддержка, госпожа Тарено. Деньги, оружие. Без этого мы не выстоим против Чаори Кая, пока на его стороне агинаррийцы. Восточная Коалиция и Ксаль-Риум в прошлом сулили помощь Фронту Свободы, но, когда дошло до дела, просто бросили нас на произвол судьбы. Не секрет, что мы на грани поражения. Это вынуждает нас решиться на крайние меры. Пусть "Южная Звезда" напишет о том, что произошло. Пусть граждане Империи поймут, что мы вернем вам свободу, если Ксаль-Риум выполнит собственные обещания.
— Но... — Фионелла была поражена настолько, что потеряла контроль над собой. — Но, майор Сабир, это же нелепо! Во имя Творца, неужели вы думаете, что, угрожая мне, вы сможете чего-то добиться от Императора Велизара? Невозможно!
Кео Сабир подался вперед на стуле и сжал кулаки:
— Для вас же лучше, госпожа, чтобы это было не так, — он усмехнулся. — Я неплохо понимаю южан, смею надеяться. Им нет дела до того, что творится на Тэй Анге и сколько людей здесь гибнет. Если Чаори Кай и его головорезы запрудят реку Шан-Си-Гуа телами расстрелянных солдат Фронта Свободы, кто в Ксаль-Риуме обратит на это внимание? Но вы — иное дело! Вы — подданная Империи и сотрудница большой газеты. Наконец, вы просто красивая женщина, — это прозвучало отнюдь не похоже на комплимент. — Наверняка читатели "Южной Звезды" вас любят. Ваша судьба привлечет их внимание, и вашей редакции придется напечатать наше обращение к ксаль-риумцам, если они хотят, чтобы вы остались в живых.
— Безумие... — Фионелла могла только смотреть в лицо дженгца, у нее даже не было сил пошевелиться. Сейчас она чувствовала себя словно добыча под взглядом хищника, в последний миг перед тем, как тот вонзит клыки ей в горло. — Вы сошли с ума...
— Безумие и отчаяние часто идут рука об руку, — парировал дженгский офицер. — А у нас нет выбора. Или Империя и Коалиция окажут нам обещанную поддержку, или... нам терять уже нечего.
— Однако, — Дейсел сохранил больше выдержки, чем Фионелла, — прошу прощения, майор: вам не кажется, что похищение граждан Ксаль-Риума и угрозы — не лучший способ добиться помощи со стороны Империи?
— Мне кажется, что это единственный способ, — отрезал Сабир. — Все прочие мы уже пробовали. Как я сказал, терять нам нечего, так что, госпожа Тарено, — он снова перевел взгляд на Фионеллу, — постарайтесь быть очень красноречивой и убедительной. Помните — ваша жизнь зависит от этого.
— Мне трудно поверить, что Фронт Свободы решился на такое, — заметил Дейсел, сжимая кулак. — Майор, а ваши собственные командиры знают о том, что вы затеяли?
— Вам незачем знать, что известно моим командирам и кто дал мне полномочия, — сухо сказал офицер. — Все, что вам нужно было знать, я уже рассказал. Теперь говорить — и писать — придется вам. Все необходимое у вас будет. Срок — до рассвета.
Фионелла смотрела на Дейсела. Тот, словно массируя ладонь, снова сжал кулак, затем разжал. Это же условный знак, вспомнила девушка. Он просил ее отвлечь дженгцев. Что он затеял? Но спросить Фио не могла, оставалось только подчиниться. Почему-то ей казалось, что Дейселу можно довериться. Отвлечь, значит? Ну, хорошо...
Призвав на помощь все свои актерские способности, она обмякла на кровати и, задыхаясь, простонала:
— Это какое-то безумие! Нет! Зачем вы делаете это? — ей не пришлось прилагать много усилий к тому, чтобы убедительно разыграть страх и панику. — О, Творец, я не хотела... Прошу вас, ведь я не сделала вам ничего плохого!
— Успокойтесь, пожалуйста! — процедил Кео Сабир. — Никто не причинит вам вреда, если вы будете делать то, что вам скажут.
— Нет! Вы хотите убить нас, я знаю! — Фионелла добавила в голос истерические нотки, что, опять-таки, далось ей легко. Труднее было не сорваться в истерику на самом деле. — Я... я подумать не могла... Я этого не вынесу! Умоляю, отпустите меня! — она обхватила плечи руками, словно замерзала, и бессильно сползла с кровати на пол, содрогаясь в конвульсиях, — Умоляю! Я... у меня дома семья! В чем я виновата?!
— Уймитесь! — Сабир повысил голос. — Никому здесь нет дела до ваших жалоб! Я уже сказал — хотите вернуться домой и увидеть семью — успокойтесь и выполняйте наши требования. Другого выхода у вас нет! — майор посмотрел в сторону Дейсела. — Вы! Кажется, вы лучше владеете собой, так утихомирьте вашу спутницу, пока я сам не принял меры!
— Проклятье, — проворчал Дейсел, — да у нее припадок! Такое бывает...
Он склонился над девушкой, скрючившейся на полу, и снова выругался в раздражении.
— Надо уложить ее на кровать, — фотограф попытался подхватить ее за плечи, но Фионелла высвободилась, содрогаясь в рыданиях. — Ах, Даэмогос...
Кео Сабир смерил их обоих злым взглядом, затем что-то сказал солдату, караулившему у двери, и расстегнул кобуру на поясе.
— Только без глупостей.
— Я уже понял, — огрызнулся Дейсел. — Это ваш лагерь.
Солдат приблизился к ним и бесцеремонно подхватил Фионеллу под мышки. Та посопротивлялась пару секунд, затем бессильно обвисла у него на руках, и дженгец резким рывком приподнял ее.
Что произошло дальше, Фио просто не успела понять. Только что Дейсел был рядом с ней, помогая солдату-свободнику, а в следующий момент хватка на плечах девушки неожиданно ослабла, и она снова чуть не свалилась. Ей пришлось опереться о кровать, чтобы устоять на ногах. Зато солдат упал — внезапно, без единого стона. Она казался невредимым, но не шевелился: то ли был без сознания, то ли вовсе мертв. Пистолет-пулемет, который дженгец держал на ремне, перекинутом через правое плечо, мгновенно перекочевал в руки Дейсела.
Кео Сабир отпрянул, схватился за револьвер, но даже его столь внезапная смена ситуации застала врасплох. Прежде, чем он успел выдернуть оружие из кобуры, ствол пистолета-пулемета уже смотрел ему в грудь.
— Ни звука, — коротко приказал Дейсел. — Или ты умрешь.
Майор застыл на месте. Фионелла выпрямилась, отступила от него подальше и встала сбоку от Дейсела.
— Никаких вопросов, — сказал тот. — Все потом. Пока делай, что я скажу, если хочешь отсюда выбраться.
Фио молча кивнула — что еще ей оставалось? Она тяжело переводила дыхание, чувствуя, как постыдно дрожат коленки.
— Оружие! — приказал гайонец.
Кео Сагар смерил его ненавидящим взглядом, но подчинился.
— Теперь — на пол. Лицом вниз.
— Очень глупо, — процедил дженгец. — Все равно вы отсюда не выберетесь. Вас схватят...
— Но ты этого не увидишь, — перебил Дейсел. — Давай, рожей вниз, если хочешь жить. Тебя-то я всяко пристрелить успею. Подбери его пистолет, — сказал мужчина Фионелле.
Та наклонилась и подняла оружие — тяжелый револьвер с длинным стволом.
— Я сейчас сменю костюм, — сказал Дейсел, снова перейдя на анадриэльский. — Пока тебе придется его покараулить. Справишься?
Вместо ответа Фионелла взвела курок. Лязгнул металл, и анадриэлька направила оружие в спину лежавшего на полу вниз лицом дженгского майора. Рука слегка дрожала, и девушка не была так уж уверена, что действительно готова выстрелить в человека, но Кео Сабир, видимо, в этом не усомнился, потому что не пытался пошевелиться, пока Дейсел торопливо раздевал лежавшего солдата. Вскоре на гайонце уже была пятнистая куртка и широкие штаны. Лицо он скрыл под полями шляпы, на плечо забросил ремень пистолета-пулемета, а к поясу прицепил кобуру и убрал в нее пистолет, который взял у Фио.
— Теперь вставай, — сказал он Сабиру. — Проводишь нас до автомобиля. Часовым скажешь, что женщину перевозят в другой лагерь, подальше на юг. И учти: я хорошо говорю по-дженгски, — он добавил несколько слов на местном языке. — Так что, одно неверное слово, одно движение, и ты умрешь. Что будет потом с нами, другой вопрос. Ты этого уже не узнаешь? Понял?
