— Николай Иванович, дай, пожалуйста, команду своим орлам разложить эту падаль по плавсредствам, одеть им мешки на голову и кляпы в пасти вставить. Не надо чтобы они сговориться могли. Да, а что экипаж буксира рассказал?

Деревянко подозвал одного из своих бойцов и тот поведал следующее. Злоумышленники заскочили в машину, когда мы обедали, наставили ружья, капитана связали и тут же в машине оставили. Нам приказали команды исполнять, если инвалидами не хотим остаться. Ребята то всем известные, за ними много всяких тёмных дел числится, да только откупаются они завсегда. Деньги то своё дело делают.

— Экипаж буксира надо будет с собой прихватить, всех пятерых. Иначе в городе их так обработают, что мы до правды никогда не доберёмся.

— Надо значит, прихватим, это ребята свои, работящие и спокойные. Капитана уже перевязали, у остальных только царапины их адским камнем протёрли.

— Лёха, ты дальше на "Скате" один пойдёшь, быстрей нас обернёшься. В Линде найдёшь почти моего однофамильца, есть там такой лейтенант НикАнов, ему всё расскажешь. Пусть он раздельные места для всех приготовит и конвойных, да ещё... ну да это я сам сделаю, когда придём на место.

— Николай Иванович, организуйте плоты и буксир в затон на заводе временно поставить, позже нас на "Ласточке" догоните, а мы помалу двинем. Да, еще, пожалуйста, определитесь, откуда из каких городских строений, просматривается площадка перед эллингом скатов, только осторожно и аккуратно не привлекая лишнего внимания.

— Да уж понял ваше благородие, дело то серьёзное, всё сделаю, как в разведке положено.

* * *

"Скат" прибавил обороты и в воздушно-водяном вихре, оставив после себя радужные полукружья, умчался в направлении главной базы аэронавтов. Катера охраны завода и "Ласточка" Деревянко двинулись в Сормовский затон. Буксирный пароходик после достаточно сложного маневрирования с длинной связкой плотов снова вошёл в реку Линда, а катер шарового цвета с бортовым номером 001, покачиваясь на воде и слегка подрабатывая машиной, похоже ждал окончания всех этих манёвров и особенно никуда не торопился. Наконец на большой реке он остался в одиночестве, только тогда немного увеличив обороты машины, медленно втянулся в устье реки и также неспешно, почти лениво двинулся за своим воздушно-водным собратом. Однако действия, происходящие на его борту нельзя было отнести к разряду неспешных.

Никонов, обученный и привычный действовать во враждебной обстановке в условиях дефицита времени, приказал перетащить двоих ближних татей на бак. После того как перекантовали первых двух, с головы до пояса упакованных в мешки, тут же приступил к экспресс-допросу. Бойцы Деревянко знавшие из уст своего начальника, кто такой Михаил и к какому ведомству принадлежит, с удовольствием ему помогали. Значительный вклад в энтузиазм охранников внесли сами злоумышленники, которые уверенные в безнаказанности, своими наглыми выходками давно настроили против себя население Нижнего.

Через пять минут "дознаватели" узнали, что с "мешками" они немного ошиблись, а главные "мешки — руководители", находятся всё ещё на юте. Им даже любезно показали, где они точно лежат, чтобы второй раз не ошибиться. Руководитель — "мешок номер один", держался на несколько минут дольше, чем второй. Учитывая, что второй говорил с некоторым акцентом его оставили на потом и с удвоенной энергией принялись за первого. После такой коррекции усилий он моментально "запел".

Никанов попросил грамотного помощника и поручил ему записывать слова "песни".

— Выяснили что террориста (а других терминов Михаил умышленно не применял) зовут Дмитрий, фамилия его Массари, он единственный сын у горячо любимой матери, её опора и надежда.

На вопрос кто поручил организовать теракт, сначала раздалось мычание, но после повторного опускания в воду в мешке головой вниз, под борт идущего катера, услышали вполне вразумительный ответ, деньги на гулянку дал купец первой гильдии Губин Алексей Максимович. В это время из второго мешка раздались угрозы в адрес первого: "...онэ только пугают, нычего онэ тебэ не здэлают..."

Пришлось переключиться на второго клиента. Его "песнь" из-за резко усилившегося акцента была менее разборчива, но вполне ясно запротоколирована. Выяснили, что Эганьянец Иван Христофорович, российский подданный, относиться к купеческому сословию, ружьё восьмого калибра ему вручил всё тот же Губин, но стрелял не он, а Массари. Где и кем были ещё добыты винтовки энфилд, две нитроглицериновые бомбы он не знает, не помогло даже повторное длительное купание. Вероятно, действительно не знал. Позже выяснили, заряды вообще остались на берегу, потому что все их боялись, и никто не хотел бомбы брать.

Как только "ленивый" катер медленно проследовал мимо Бугровских мельниц, расположенных почти в устье Линды, от причала первой из них ходко отвалила моторная лодка, видимо снабжённая болиндером, судя по отсутствию дыма над маленькой каютой. Лодчонка быстро пересекла Волгу, благоразумно отклоняясь вправо от Марковского переката, где, не смотря на половодье, вода вскипала бурунами. Благополучно миновав опасность и оставив, справа Сормовский затон судёнышко добралось до пароходной пристани, отважно вклинившись между своими старшими товарищами, и там замерло у маленького деревянного причала района Миллиошки. Бодро соскочив на деревянный помост, её пассажир двинулся по левой стороне улицы Широкой в сторону Храма Предтечи. Не доходя до храмовой площади, резко оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, быстро пересёк улицу и скрылся в доме купца Бугрова.

Здесь его хорошо знали, но у Александра Петровича кто-то был, и пришлось подождать. Стены комнаты, аккуратно оклеенные дешёвыми обоями, не производили впечатления обители миллионера. На стенах были картины религиозного содержания. Красные углы комнат были с иконами без обкладов. Наконец посетителя проводили и Николай Александрович, поинтересовался у пришедшего механика с мельницы.

— Здравствуй, Антипыч, что случилось?

— Николай Александрович, лучше бы вам обоим меня послушать. Тут такое дело странное и непонятное, одна то голова хорошо, а две сами знаете....

— Отец нездоров, но раз дело непонятное да странное давай обеспокоим его, только не надолго.

Невольный свидетель произошедшего речного сражения в устье Линды, был приглашён в кабинет, где и поведал своим хозяевам и единоверцам всё что совсем недавно видел своими глазами. Старший Бугров задал несколько вопросов, а потом сказал посидеть в горнице и подождать.

— Что думаете предпринять, отец?

— Да вроде лучше бы нам и не встревать в эту историю, это с одной стороны, а с другого боку, если Антипыч не ошибся и действительно видел молодого Массари, так этого ирода и наказать бы не грех.

— А не кажется ли вам, что эта акция супротив Государя Императора была нацелена?

— Всё может быть, нонешний то приезжает неизвестно, как и отбывает тако ж неизвестно с кем и когда. Вот в прежние времена было....

— Батюшка, я хорошо помню ваши рассказы о прошлом царском визите, не надо мне об этом постоянно напоминать. Думаю, раз Антипыч знает место, куда у них ружья попадали, а это улика серьёзная, надо дать знать об этом Одинцову. Он государственный человек, губернатор пусть он дальше и решает, как поступить.

— ХорОшо, вот ты и поезжай к нему, а я немощен нынче. Алексей Алексеевич, калач тёртый, если дело, то внимания заслуживает допожем, мы что ж, хотя и двумя перстами крестимся, а всё одно люди русские!

Спустя несколько минут, лёгкая двуколка, запряжённая резвой кобылкой каурой масти выехала со двора на Широкую, миновала Госстинный двор и по Зелёнскому съезду выехала к городскому управлению. Здесь выяснилось, что у губернатора гость из столицы и он принимает его у себя в доме. Пришлось проехать ещё немного через Семинарскую площадь, к арсеналу. Оставив у его ворот свой вездеходный экипаж Александр Бугров, взошёл на крыльцо губернаторского дома, где был встречен дежурным. Известного Нижегородского мецената многие знали в лицо, поэтому офицер, улыбнувшись посетителю, поздоровался и сразу задал сакраментальный вопрос.

— Николай Александрович, что случилось? Вы чем так сильно взволнованны?

— Мне срочно нужно с Алексей Алексеечем увидеться. Хотя бы на несколько минут, очень неприятные новости.

— Постараюсь, но ничего не могу обещать. У губернатора важный чиновник из Петербурга.

— Расстарайся, расстарайся, пожалуйста.

Неизвестно, что послужило причиной, но купец Бугров был немедленно принят Одинцовым в кабинете, где и рассказал о странных событиях недавно приключившихся в месте впадения Линды в Волгу.

— Вам не кажется, что это неугомонный Деревянко очередные учения на заводе проводит, дорогой Николай Александрович? Оно конечно похвально, но нельзя же так часто в войну играть.

— А ваш механик, этот самый Антипыч, уверен, что видел именно Массари?

Вопрос прозвучал из глубокого кресла в затенённом углу кабинета. Только сейчас Николай обратил внимание на сидящего там человека, который был совершенно не заметен, и казался, чуть ли не одним из элементов обстановки.

— Простите, Николай Александрович, я вам не представил уполномоченного Государя по специальному расследованию. Путилин Иван Дмитриевич, прошу любить и жаловать.

— Бугров Николай Александрович, купец хлеботорговец.

— Сын Александра Петровича Бугрова?

Уточнил чиновник из Петербурга.

— Слыхали, слыхали о вашей фамилии, Государь весьма лестно о ней отзывался. Даже в пример многим ставил, не буду имён уточнять. — Так вы говорите, ваш человек видел, что с плотов по катеру стрелял Массари?

— Да, ваше превосходительство.

— Интересно, интересно, а нельзя ли мне самому поговорить с этим вашим механиком?

— Отчего же нельзя? Прикажете привезти его сюда?

— Да нет, пожалуй, с позволения Алексея Алексеевича, я бы сам к вам проехал. Так для дела лучше будет.

Спустя пол часа два "купца", о чём-то неспешно беседуя, покинули дом губернатора и выйдя за ворота арсенала сели в пролётку с каурой лошадкой, которая направилась в сторону дома купца Бугрова....

* * *

Алексей Тихий любил поездки в Линду в заведение "адмирала Можайского", как они за глаза называли эту огромную территорию, на которой разместились заводы, лаборатории, школы и посёлок самой молодой аэронавтической отрасли страны. Ему нравилось мчаться по водной глади на невиданном плавсредстве, жаль только что дорога такая близкая, Лешка даже, чтобы продлить удовольствие от поездки, обычно снижал скорость судна, обычно, но не в этот раз. Привычно выскочив на знакомую площадку, он подвёл "Скат" почти к самому ангару и сбросил обороты двигателей. Встретившие государеву машину техники уже гостеприимно распахнули его ворота. Рассмотрев знакомую фигуру, поприветствовали офицера.

— С благополучным прибытием, ваше благородие. Надолго к нам?

— Благодарю, как на долго, пока и сам не знаю. Не подскажите, где найти лейтенанта Никанова?

— Это, однако, не просто, обычно он на месте не сидит, а постоянно перемещается по всему хозяйству. Попытайте счастья сначала в главном корпусе, там подскажут.

— Спасибо! На всякий случай проверьте машину, ей сегодня попрыгать пришлось, и подготовьте её на завтра в обратную дорогу.

— Не извольте беспокоиться ваше благородие, всё сделаем в лучшем виде! Да вон на ловца и сам Никанов идёт, вам его и искать не придёться.

Отойдя недалеко от ангара Тихий поприветствовал разыскиваемого лейтенанта и в дали от посторонних ушей пересказал ему всё о произошедших событиях.

— Так вы говорите, что Михаил Фёдорович прямо приказал ввести меня в курс дела?

— Ну, да. Иначе, зачем бы я вам всё это рассказывал.

— Извините, рассказ это одно, а прямой приказ другое. Сейчас давайте пройдём ко мне в кабинет, и вы опишите всё что, видели и знаете, а я за это время займусь организацией встречи господина Никонова и его вольных и невольных попутчиков.

— Хорошо, давайте так и поступим.

Пока наш конструктор корпел над изложением на бумаге всего произошедшего, к причалу подошёл известный нам катер, с него сгрузили "мешки", которые позже разместили в "комфортабельных" кирпичных номерах с толстыми стенами и зарешёченными оконцами под потолком. Собственно записей сделанных методом экспресс-допроса было достаточно для начала розыскных действий, вот только требовалось получить на эти самые действия разрешение у начальства....

* * *

Начальник охраны Сормовского предприятия тоже не дремал. Как только его катерок ошвартовался в затоне, он подозвал одного из своих выучеников, вручил ему треногу с фотокамерой и бинокль. Установив эту конструкцию вблизи ангара, Николай Иванович, попросил глазастого молодца постараться рассмотреть какие-нибудь городские строения, которые попадут в окуляры.

Развернув перед собой план города, и сориентировав его должным образом, нанесли на нём отметки на тех местах, которые были видны с площадки у ангара "Ската". Поблагодарив подчиненного, Николай Иванович, сел писать рапорт по давно отработанной форме. Позже, получив, разрешение у дежурного подготовил документ к телетайпной отправке по начальству.

Любой другой человек возможно бы и успокоился на этом, но в крови настоящего разведчика живут некие "вирусы", которые не дают ему успокоиться пока всё тайное не станет явным. Проверив дела у охраны завода, Деревянко снарядил своего наградного друга, прописанного чтобы разрабатывать раненную левую ногу, и привычно оттолкнувшись правой, вскочил в седло велосипеда, направляясь в сторону Нижнего. Особенно его интересовал район пересечения большой Покровской улицы и Дворянской, где располагалось Дворянское собрание, а потом он планировал посмотреть на верхние этажи и крыши зданий мукомольных мельниц Башкирова и Дегтярёва....

* * *

В "Гатчинской берлоге" у меня было "окно", никаких встреч, а значит, спокойная возможность или скорее возможность спокойно поработать с документами, письмами и наметить планы на будущее. Расположившись в любимом уютном кресле, я занялся чтением послания Сибирякова по поводу устройства угольной шахты на Сангарском месторождении. Запасы там огромные это я помнил ещё из другого времени, но места безлюдные и сначала требуется стоить городок для шахтёров, а уже после всё остальное.

Александр Михайлович, получив от меня сведения о расположении наиболее крупных и перспективных месторождениях. Заручился разрешением и благословлением Михаила Александровича взялся за руководство нашей акционерной компанией, куда кроме Сибиряковых, вошли Немчинов, Базанов и ещё несколько человек из сибирского купечества. Кроме моих трёх миллионов рублей на меня возложена ещё функция научного руководителя нового "АО", с которой я пока успешно справляюсь.

Уголь, как известно, является более калорийным топливом, чем дрова, которыми отапливаются котлы на Ленских пароходах. Если ещё учесть плотность и разницу по теплотворной способности в два с половиной раза, то для путешествия по необжитой реке это становится весьма существенным. Конструкции котлов для электростанций, которые изготавливаются в Питере, тоже на уголь рассчитаны, вот и строит Сибиряков-младший, город Сангарск, где скоро начнут добывать уголь для всей Якутии да ещё на нужды СПМ останется. Только начал я фантазировать ....