Ветеран_1 (общий файл)

* * *

Матрос сидел бледный, зажмуренный. Чувствовалось, что ему немного не по себе.

— Матрос позвал я его, пойди и отпусти мальчишку.

Тот открыл свои стардальческие глаза и я его пожалел. В них прорисовывалсь такая мука.

— Ничего, ничего, — еле слышным голосом пресек мой благой порыв Шустрый, — пусть идет, а то чистеньким остаться хочет.

Матрос с надеждой смотрел на меня, но я сурово нахмурил брови и мотнул головой. Тот тяжело вздохнул и вышел. Минут через пять я отпустил пацана.

Внимательно вслушавшись в дробный топот мальчишеских ног, купец все рассказал. Оставалось только проверить, пошли я, Безухий и атаман пришлых.

* * *

Мы побежали в город, стараясь не отвлекаться на мелочи. Пустые улицы, ни одного существа не видать и вместе с тем запечатанные страхом окна. Гулкие шаги, отдаленный шум битвы, все застыло в ожидании. Спрятавшиеся молились, чтобы все кончилось, на самом деле каждый из них просил определенности.

— Вот эта улица, — хрипя от бега сказал, посланный с нами старик.

— Давай, не задерживайся, — толкнул его Пришлый.

Чинара, родовое дерево, под ветвями в сторону очага, нажать левый камень и протащить...

Выполняя очередность действий рассказанную нам купцом, мы немного волновались и было отчего. Но все сработало. Да здоровенных двухлоктевых кувшина в небольшой нише, которые невозможно было даже приподнять вдвоем. Клянусь, даже у меня случился приступ жадности. Здесь было столько, что хватило бы на всю жизнь. Мне. Слава Единому, что люди подобрались опытные и не нервные. Смерив золото и друг друга взглядом, оценив шансы, не сговариваясь порешили, что жадность это плохо и надо действовать сообща.

Восстановив, тайник в прежнем виде мы отправились обратно.

— Основную казну он нам так и не сдал, — озабоченно сказал Безухий.

— Почему, — прошептал зачарованный видом золота атаман пришлых.

— Не может у такого купца быть так мало денег, — категорически произнес Безухий. — Наверняка это у него срочные деньги для подобных случаев, или откупиться или что. Их много, но не очень, как раз ровно столько, чтобы откупиться от дешевых разбойников, типа нас.

— Не фига себе немного, — возразил я, — мы втроем не смогли утащить. К тому же его богатство не в золоте, а в бумагах, товарах, кораблях.

Этот разговор велся уже на обратном пути. Старик бывший провожатым, немного успокоился, все получилось, бандиты убедились, что золото есть, значит дальше будет все нормально. Ну в самом деле, не звери же они, убивать просто так людей — тем более откупившихся.

Мысли старика настолько явственно прорисовывались на его лице, что даже было неинтересно. Тем более, что придется убирать всех, золото то мы унести не смогли.

4

Мы уже почти вышли из крепкого купеческого квартала, как нас остановил осторожный свист, раздававшийся из подворотни. Присмотревшись мы заметили ШУстрго, энергично махающего нам рукой.

— Сюда, быстрее.

Подбежав к нему я строго спросил:

— Как ты здесь оказался?

— Да братва предупредить послала. В порту гвардейцы появились, рубка идет. Поосторожнее надо бы.

— Ну все предупредил? Теперь обратно пошли. И быстро!

— Подожди, — Шустрый уцепился за мою руку, — видишь воон те ворота.

— Ну?

— Так вот, несоклько минут назад оттуда выглянула одна знакомая тебе личность.

— Ну?

— Гну! Там кто-то из банды Хрипатого, может и он там же.

Переглянувшись мы решили посмотреть, что там происходит. Если же их гораздо больше, то потихонечку свалим. Подойдя к воротам, я потянул створку на себя, те приоткрылись ровно на столько, чтобы пролезть не толстому человеку. Скользнув во двор мы не обнаружили ничего, кроме нескольких трупов, охранников и явных арестантов. Быстренько осмотревшись мы пошли шарить по дому, пока не услыхали звуки.

Картинка была так похожа на ту, что оставили мы, что вызывала умиление. Кто-то трудился над разложенной женщиной, кто-то прижигал пятки купцу, кто-то с равнодушным видом сидел за столом и пил найденное тут же вино. Убить их не составляло особого труда. Оставив шустрого на стреме, мы расстреляли находящихся в комнате из арбалетов, не заморачиваясь на длинные разговоры и объяснения за что мы их всех убиваем. Пришпилив допрашиващего купца к стене, а пьюшему вино всадили болт в дно кувшин так, что он пришпили чудом не расколовшийся черепок к раззявленному рту.

Тело на бабе даже не услышало этого, продолжая заниматься своим делом.

Безухий, подошедший чтобы прекратить столь явное неуважение оказываемое нам, был мной остановлен.

— Погоди. Дай человеку сдохнуть счастливым.

Дождавшись пока тело не застонет и не начнет двигать бедрами быстрее, Безухий аккуратным движением небольшой тяпки для рубки капусты, сильным ударом перерубил тому шейные позвонки. Человек умер счастливым.

Оглянувшись в поисках противника, я послал своих, кроме Безухого, быстренько осмотреть дом, а сам взял стул и уселся напротив купца:

— Ну вот что, купец, — обратился я к пожилому человеку в халате, с закрученной по обычаям безземельного племени бородой.

Тот обреченно продолжал смотреть на меня. Безухий повел глазами в сторону разложенной мамзели, на которой все еще лежал труп жирного. Девочка была молодцом и не вылазила, чтобы не напоминать о себе, ну или просто сознание потеряла, не знаю. Я отрицательно мотнул головой, Безухий с сожалением еще раз оглянулся, но согласно кивнул. Видимо тоже понял, что второй кусок нам не осилить.

Сейчас они быстро обшмонают дом и убитых нами "сослуживцев", мне же нужно привести в чувство купца. Нам не потянуть второй куш, значит есть возможность сделать доброе дело.

— Эй, — я легонько отхлестал его по щекам, приводя в чувство. — Ну ка, давай, сфокусируйся.

Взгляд хозяина наконец стал сосредоточенным и он спросил прерывистым голосом:

— Кто вы?

— Солдаты, — ухмыльнулся я. — Обычные солдаты.

— Освободители, родненькие , — прошептал купец и затрясся в рыданиях.

Я почувствовал себя очень неудобно:

— Значит так, так мужик, сейчас берешь выживших и где-нибудь ховаешься. Если кто докапывается, то говоришь, что уже подоили. Бывай.

Купец сзади всхлипывал. Я выскочил из комнаты, собрал своих и мы бегом направились к нашим.

* * *

— Как чувствовал! Как чувствовал! — все повторял Шустрый забегая то с одной, то с другой стороны. — я Захожу, а там эти! Ну я кааак!

Он делал воображаемый замах, с удовольствием пересказывая все, чему мы только что были свидетелями. Видимо тренировался для будущих слушателей, я даже представил его на пару секунд убеленным сединами старцем, который рассказывает внучатам: "... и каак я его БАМ!".

На секунду стало смешно, но глянув на его одухотворенное лицо, я решил что долгая жизнь ему никак не грозит, впрочем, как и всем нам.

* * *

Оставшаяся дорога прошла без приключений, если не считать небольшого курьеза со священником, уже на подходе к складам мы заметили несколько ошъялков, причем из местных, которые пытались утащить что-то из небольшого храма. Священник, вцепившийся в небольшую позолоченную (судя по легкости с которой ту таскали) ванну упирался и пытался усовестить преступников.

— Дети, мои раскайтесь и придите к Единому, припадите к стопам Его, и воздастся вам по грехам вашим, ибо...

— Знаем, святой отец, знаем, — отвечал сквозь зубы детина тянувший ванну на себя.

Его товарищ бегал вокруг пытаясь хоть что-то сделать.

— Креста на вас нет, слугу Его грабите,

— Что поделать, батюшка, несовершенен человек, поскольку создан был в последний день творения, когда Единый устал и торопился на отдых, — прервал его Шустрый, сноровисто стукая грабителя по башке.

От неожиданности священник отпустил купель и та зазвенела по мостовой. Я поднял её и подал святому отцу:

— Вы бы, батюшка, закрылись в храме, а то не ровен час, прибегут злые люди да и гробанут вас.

Святой отец, подслеповато щурясь уставился в мое лицо:

— Спасибо тебе. Пусть на тебе будет благословление Единого.

— Нам солдатам оно пригодится, стараясь отвести от нас подозрения, которые могут возникнуть когда найдут убитого купца. После этого мы побежали дальше.

— Странно, я грабителя успокоил, а благословление ты получил, — со смешком, но немного обижено сказал Шустрый.

— Не переживай, — успокоил я его, — если это будет выражаться в чем-либо материальном, то я с тобой обязательно поделюсь.

— Сейчас садимся в барку и уходим, — подожил я торопясь на склад.

— А помилование? — спросил Безухий.

— Ты веришь в эти сказки?

— Нет, но вдруг кто-то верит.

— Те пускай остаются, а я ничего хорошего не жду. Надо линять, а то хуже будет.

— Вот это по мне, — вклинился в разговор Шустрый, — погуляем, посмотрим как пираты живут.

— Можно, склонил голову атаман пришлых, — у меня и знакомцы там имеются

* * *

Прибежали мы поздновато, когда все уже закончилось. Я до сих пор не знаю, что там произошло, поскольку взбешенный Безухий прибил виновато улыбающегося гнуса. Ну и пускай, что мы сами собирались их убить, но ведь ни сейчас!

На палубе валялись убитые матросы и капитан, потерянный мужик из команды пришлого мямлил пытаясь объяснить, что это они первыми бросились, и им пришлось тех убить. Я смотрел на валяющийся труп дебильноватого, на женские тела с перерезанными глотками и прямо таки видел как все здесь происходило. Разговаривать не хотелось, махнув рукой я устало уселся на палубу, выбрав чистый кусочек.

— Ну вот почему, одним все, а другим ничего, — горестно спросил меня Шустрый, глядя на убитую жену купца, голову которой тот нежно прижимал к своей груди.

Я кивнул ему, чувствуя такое же сожаление. Потом до меня дошло, я сочувствовал не купцу, а Шустрому и себе. Сочувствовал в том, что нам не досталась эта роскошная женщина, сочувствовал в том, что она могла бы принести нам удовольствие перед тем как погибнуть, а погибнуть бы ей пришлось по любому. Нам не нужны свидетели, хватит и того, что в живых остался щенок купца, но я сильно надеялся, что он сдохнет во время идущего штурма. Деваться то ему некуда, утешая себя этой мыслью, я ударил. Неслышный свист, незаметный жест, из разорванного горла купца, толчками вытекает кровь. Пленники в углу заволновались. Старик, бывший нашим провожатым, обнимал внучку и с ужасом смотрел на меня. Наши тоже молчали. Я отвернулся и сказал:

— И чего стоим? Кончайте всех, нам не нужны свидетели.

— Ну вот, делов то! — преувеличено весело сказал Шустрый. — И ничего страшного...

После этих слов его моментально вывернуло. Глядя на его зеленую физиономию и лица других, приблизительно такого же оттенка я сказал Безухому:

— Пойдем сходим, проверим.

Мы зашли обратно. Безухий спросил:

— Ты проверишь или масло пойдешь искать?

Не знаю почему, но мне показалось неправильным, что проверять будет ушастый:

— Ты тащишь масло — я проверяю.

Он убежал, а я пошел в гору тел пленников, перед смертью сгрудившихся в углу. Почти все сработали без осечки, только старик был еще жив, собрав все силы, он попытался сказать что-то вроде: Проклинаю или может быть пощады, но я не дал ему этого шанса. Да ему и не надо было многого.

Принесенным маслом мы облили трупы и подожгли, завалив кучей досок серебряной сосны. Глядя на костер Безухий сказал с болью в голосе:

— Все тщетно и суета сует.

А подошедший незаметно Шустрый, все еще зеленоватого цвета, но уже пытающийся улыбнуться сказал со скорбью в голосе6

— Какое богатство пропадает! Серебряная сосна на рынке досками продается, а не кубометрами. А вы её в огонь... Вандалы... — и ушел.

— Это плоть моей земли, — сказал Безухий только мне, — за одно это их нужно было бы предать казни.

Я согласно кивнул головой. Всегда приятней думать, что ты идейный боец и мстишь, чем ощущать себя обычным бандитом и насильником. Не зря большинство грабителей, работающих не в городах, а на трактах стараются подвести под свои действия хоть какую-нибудь идеологическую базу. Вот откуда появляются партии экстремального толка.

Мы отправились на берег, а сзади разгорались склады и судя по тому. Что это происходило в нескольких местах, работали там не мы одни. Уйти не получилось, оставалось рассчитывать на помилование.

* * *

Мы вовремя успели смотаться из города, еще бы чуть чуть и нас бы повесили с остальными. На берегу толпилось пара десятков человек, отдыхающих на природе.

На берегу показался фигура увешанная разными золотыми цацками, её сопровождали человек двадцать таких разодетых и не менее полусотни закованных в железо гвардейцев, готовых прикрыть, разорвать, уничтожить и так далее. В этой же куче ошивался и наш капитан.

— Встааать! -проорал какой то хлыщ из свиты.

Мы начали с ленцой подниматься. По настроению чувствовалось, что ребята прикидывают, не пришить ли этих козлов и ломануться в бега. Успокоив их несколькими словами, я отсалютовал кулаком, остальные сделали так же.

— Они? — спросил подошедший генерал.

— Так точно! — вытянулся капитан. — Первыми ворвались на стену и открыли ворота.

Ну допустим не первыми, но те кто первыми они все погибли, но ворота да, помогали открывать. Но кто здесь таки будет спорить?! Тем более такой уважаемый человек, как наш капитан, говорит за меня. Я промолчал.

Генерал порывисто обнял меня, чуть не раздавив.

— Эге, — подумалось мне, — а у генерала то в родне гномы были наверняка.

— Молодцы! — и повернулся к капитану. -Вас представляю к награде, списки особо отличившихся бойцов представьте мне не позднее сегодняшнего вечера, — и ушел. А капитан остался. Он стоял с нами, довольно ухмыляясь6

— Ну что, каторжники. Благодарите бога. Что вы первые мне попались по дороге. Все обвинения с вас будут сняты, и служить пойдет в обычную армию...

— Так че, начальник, я не понял, — перебил его высокий зэчара, с наглыми голубыми глазами. — Мы теперь все равно срок мотать будем, только по общему режиму пойдем? Или как?

Зэки одобрительно загудели. Капитан поморщился:

— Я ведь могу и других в помилование вписать? Вы что думаете

* * *

Немного позже и без лишних свидетелей.

— Мне нужны постоянные войска, которые будут так драться всегда, а не штрафники, способные на такое только тогда когда надо заслужить жизнь.

— Я понял Вас, — почтительно наклонил голову немолодой майор. — Что делать с капитаном?

— Как что? — даже удивился генерал. — пусть идет и работает. Все выжившие будут награждаться!

Он ухмыльнулся, глядя на него:

— Действительно, будут награждаться.

Белозубая улыбка внезапно превратилась в оскал, исказивший лицо. Майор, невозмутимо смотревший в лицо генерала, поклонился и вышел.

5

Нас разместили в припортовых бараках, где селились матросы с пришедших судов. Целой мебели там не было, последнее время здесь стояли экипажи моряков и привезенные войска наемников.

— Что все это значит? — прошипел Шустрый мне в лицо. — Мы же все слышали, что главный пахан велел послабление режима нам сделать и перевести в обычные войска.