Партизанка или как достать начальство

— Х-р-р...

Он даже не проснулся.

— Ну, Вась, — взмолилась я.

— Х-р-р...

— Ну все! Сам напросился.

Пихнула ногами мужчину в надежде свалить его с дивана. Но не тут-то было. Все чего я добилась — Васек пошевелился и перевернулся на бок, подмяв по себя возмущенно брыкающуюся меня. Попыхтела, поругалась и поняла, что храп прекратился. Еще раз попыталась вырваться из захвата. Не получилось. Еще повертелась немного, удобнее устраиваясь, и перед тем как уснуть подумала, хорошо бы проснуться раньше Васька. А то приставать начнет с утра пораньше.

И вот настало утро. Лежу, чувствую, как чей-то наглый нос водит по моей шее и думаю, что надо было спать на полу и на кухне. Лучше бы выспалась.

— Доброе утро, — прошептал Васек, еще крепче прижимаясь ко мне.

— Ты уверен, что оно доброе? — съехидничала я, — После вчерашнего.

— Я проснулся в твоих объятиях и потому ничто не может его испортить. Даже головная боль, — промурлыкал он и поцеловал в висок.

Вот ведь подлиза.

— Пусти. Пора одеваться, — решительно напомнила я, — Это ты директор — когда хочешь, тогда и ходишь на работу. А я потом сплетен не оберусь.

-А может ну ее эту работу, — легкомысленно заявил мой начальник и продолжил изучение моего ландшафта.

Я зависла на минуту, потому, как Луганский перешел к поцелуям в шею. Жадная ладонь опустилась мне на живот и еще сильнее притиснула к обжигающему телу. Мужчина глубоко вдохнул мой запах, промычал что-то ласковое и приятное. Я окончательно поплыла, когда наглая ладонь скользнула под пижаму и добралась до обнаженной кожи. Тихонько вздохнула и мигом встрепенулась, ощутив своей пятой точкой... то самое. Быстро смекнула чем "это самое" мне грозит, и стала, молча вырываться из пленительных объятий.

Нужно отдать Ваську должное. Он мгновенно почувствовал перемену в моем настроении и отпустил без всяких просьб. Я подскочила с дивана и смущенно посмотрела на него. Он сел в постели, так же как и я, пытался восстановить дыхание. Потряс головой, словно пытался прогнать сладостный дурман и тепло улыбнулся.

— В поцелуях ты мне отказала. Может кофе на халяву обломиться.

Фух... Значит, не обиделся. Хитро улыбнулась в ответ, прижимая ладони к пылающим щекам.

— Запишу на ваш счет, господин Луганский.

Он только усмехнулся в ответ, а я направилась в кухню со словами:

— И не завывайте, что кредитная линия не безлимитная. Отдавать придется с процентами.

На кухне у меня было шаром покати. Впрочем, это было неудивительно — я же тут больше месяца не живу. Кофе нашелся только растворимый. Щелкнула чайник, достала кружки и заметила, как Луганский проскользнул в ванную.

Пока он приводил себя в порядок, я успела погладить свое платье и его рубашку, которая оказалась безнадежно помята. Мне не сложно, а ему приятно.

Собрались в рекордные сроки и в спешном порядке вышли во двор. Луганского уже ждало такси. Я предлагала подвести его до ресторана, но тот категорически отказался. Настаивать не стала. Даже обрадовалась. После всего хотелось немного побыть наедине с собой и поразмыслить. Поэтому скромно чмокнула мужчину в губы и отправила на такси со спокойной душой.

Моя Белочка спокойно доживалась меня в соседнем дворе под родительскими окнами. Я запрыгнула в ее гостеприимный салон, повернула ключ в зажигании и поехала в свою деревню.

Ехала и все вспоминала вчерашний разговор Васька с Артемом. На это раз не подслушивала. Они просто в какой-то момент перешли на обсуждение рабочих вопросов, и я благоразумно не стала встревать в разговор. И речь зашла про ту самую загадочную сделку.

Сначала не придала значения их негромкому разговору, а потом услышала заветное слово "доля" и вся обратилась в слух.

— А ты что? — спросил Артем.

— А что я, — хмыкнул Васек ему в ответ, — Послал его, но это все так... мои понты. Давят они, Темыч. И задавят...

— А денег много предлагают?

— Да что деньги твои. На мой век и гостиницы хватит. Да только зажмут меня так, что и сам буду рад все бросить.

Артем после этих слов будто разозлился на друга.

— Ты что как баба ноешь? Сдался тебе этот колхоз?! Не понимаю, чего в него вцепился.

— Вся жизнь там прошла, Тем. Не могу бросить. Не так. Как предатель какой-то. Не прощу сам себе, если не попробую побороться, — слова Васька были очень тихими, но я отчетливо слышала сквозившее в них отчаяние.

Прямо крик душа какой-то.

— И что делать думаешь? — после недолгого молчания спросил красавчик.

Луганский тяжко вздохнул, провел рукой по волосам и бросил на меня рассеянный взгляд. Я мигом отвернулась, старательно делая вид, что уплетаю свой "цезарь".

— Попробую уговорить Яна. Он мужик неплохой хоть и немец.

— А зачем он тогда этим гнидам колхоз продать собрался, если он такой хороший?

Что?!!! Продать? Я чуть куском курицы не подавилась. Поспешно отхлебнула сока, что бы продвинуть образовавшийся ком в горле.

— Бизнес, есть бизнес. Тут нет хороших и плохих, — философски заметил Васек, — Есть только деньги. И так получилось, что на данном этапе мое предприятие их не приносит. А что бы начало приносить, нужны капитальные вложения в таких масштабах, что даже язык не поворачивается выговорить.

Он немного помолчал, разливая коньяк по стопкам. Мужчины без тоста чокнулись. Опрокинули в себя спиртное. Васек даже закусывать не стал.

— Ян делец. При чем не просто богатенький дядя, а именно управленец. Он прекрасно умеет отсеивать слабые звенья в своей империи.

— Хочешь сказать ты и есть слабое звено? — удивился Артем.

— К сожалению да, — горько усмехнулся Луганский, — Сам все развалил. Нужно было еще пять лет назад извернуться, занять, перезанять и выкупить все сто процентов. Дурак.

— И чего бы ты с этим всем делал, если оно прибыли не приносит?

— Худо-бедно наладилось бы. Зато теперь все...

Затем разговор плавно перетек в другое русло. Я же решила пока не забивать себе голову, но взять на заметку информацию и подумать обо всем завтра.

И вот сейчас за рулем своей Белочки, я размышляла. И думы были очень безрадостные. Теперь стала понятна такая спешка в разработке бизнес-плана. Васек надеялся завлечь Петермана перспективами, склонить его к решению не продавать колхоз.

Казалось бы, задумал собственник продать бизнес, ну и что в этом такого? У сотни фирм меняются хозяева постоянно, однако от этого ничего не меняется. Но судя по тому, как переживает Луганский что-то тут не чисто.

И узнать в чем же тут дело хотелось до зуда в одном месте. Не могу я так просто сидеть и смотреть, как судьба моего колхоза решается и без меня. Решила подгадать момент и расспросить обо всем Васька, когда тот будет в особенно хорошем настроении. Подмажусь к нему с обнимашками и поцелуями — глядишь и расколется. В конце концов, я ему боевая подруга или кто? Обязан со мной всеми проблемами делиться. А уж вместе мы придумаем, как баркас его со дна достать. Обязательно придумаем.

Приехала на работу в приподнятом настроении. Рабочий день уже начался. Забежала в будку к деду Сени. Тот сначала обрадовался мне, а потом строго посмотрел и показал кулак.

— Я тебе все ужи издеру, как придешь домой вечером. Мы с бабкой все извелись. Хоть бы позвонила, что не приедешь. Валюшка все думы передумала.

Ой, как стыдно. И вправду забыла я совсем дедам сообщить, что не приеду вечером.

— Прости дед Сень, — виновато выдавила я, — Замоталась и забыла совсем.

Дед еще немного повозмущался, но быстро остыл.

— Все. Давай иди, работай. И смотри у меня, что бы дома вечером как штык. Небось, с этим пропадала, — он многозначительно кивнул на подъезжающую машину Луганского.

Я покраснела как алая роза и потупила взор.

— Эх, любовь-любовь, — вздохнул дед и махнул рукой, жестом показывая, что бы я поскорее бежала на свое рабочее место.

Уговаривать меня и не нужно. Тем более что дел предстояло сегодня сделать не мало. Забежала в свой кабинет, бросила сумку в шкаф и включила ноутбук. Пока он загружается, решила пойти раздобыть себе кофейку. К баклажанихе на поклон идти не хотелось. К тому же нужно было на досуге придумать достойную месть для этой старой интриганки. Поэтому долго не думая с разбегу распахнула дверь бухгалтерии.

— Все приветик! — улыбнулась я, — Можно у вас кипяточком разжиться?

Елена Васильевна повернулась ко мне как раз с чайником в одной руке и кружкой в другой. Она сегодня была как-то по-особенному хороша. В легком развевающемся приталенном платье с нежным цветочным принтом. Ненавязчивый макияж довершал образ. На столе стояла коробка дорогих конфет.

— Заходи, присоединяйся, — позвала она.

— Не, некогда, — покачала головой я, — Мне только кофейку и я побежала.

— Ты ж говорила кипяточку? — подразнила Лена и забрала у меня из рук кружку.

— Мне всего и побольше. А конфетку я все же утащу....

Пока Елена Васильевна налива в мою и свою кружку кипятка, я ухватила одну конфетку, раскрыла и откусила.

— М-м-м, кайф. Умеешь ты конфеты выбирать.

— А это Елене Васильевне тайный поклонник преподнес, — поведала одна из бухгалтерш в возрасте.

Я удивленно вскинула брови и выжидающе посмотрела на Елену Васильевну, которая засмущалась как школьница на первом свидании.

— Та-а-ак, — протянула я и уселась на стул, — С этого места поподробнее. Пожалуй, дела подождут.

С Леной мы стали не то что подругами, но хорошими коллегами. В этом цветнике неувядающих пенсионерок, нам просто было не с кем поговорить. Тут хочешь, не хочешь общаться начнешь. Сокровенными подробностями личной жизни мы, конечно, не делились, но поболтать за жизнь очень даже могли.

Личная жизнь у Елены Васильевны не складывалась. Она уже побывала за мужем и развелась, когда поняла, что супругу нужны только деньги ее отца. Семья у них богатая раз в дядьках сам Петерман. Просто в один прекрасный день ей позвонила пьяная любовница мужа, которая и моложе ее, и красивее, и наглее. Она отчаянно пыталась заглушить боль от предательства, потерявшись в работе. Но на этой основе счастья не построишь, какой бы основательной она не казалась. Лена ни с кем не встречалась, на восхищенные взгляды коллег презрительно скалилась и отпугивала от себя мужиков всеми возможными способами.

— Рассказывай, — нетерпеливо поторопила я и открыла вторую конфету.

Посмотрела на букет прекрасных крупных тюльпанов. И где только среди лета их откопал?

— Хороший вкус у твоего воздыхателя.

Девушка резким движением захлопнула дверь своего кабинета, что бы огородиться от любопытствующих пенсионерок.

— Да нечего рассказывать. Вот уже третий раз прихожу под утро на работу, а тут подарочек на столе лежит. Цветы, конфеты. Записок нет.

— Детский сад какой-то, — вынесла вердикт я, — Мужик явно не вышел из подросткового возраста.

Елена Васильевна неопределенно пожала плечами.

— Жень, а вдруг это маньяк?

— Откуда в нашей глуши маньяков найти? Их всех твои цветущие пенсионерки бы к рукам быстренько прибрали.

Лена рассмеялась, а я подумала, что ни разу не видела ее такой веселой и довольной. Она позитивный человек, но весь ее позитив какой-то натянутый. Словно она пытается уверить все мир и себя за одно, что все у нее хорошо. Как нам женщинам для счастья мало надо. Хоть и поступки у Ленкиного воздыхателя глупые, но все равно приятны. Настроение поднимают и самооценку.

— Это кто-то из наших, — сказал я, — Никого просто так на территорию не пустят.

— Ты думаешь? — неуверенно покосилась Лена.

Сложила руки на груди и подошла к окну, разглядывая букет.

— Сама посуди — не через форточку же он пролез? Значит, ключ у него есть.

И тут меня осенило! Похоже, мне знаком товарищ воздыхатель и маньяк в одном лице. Тут же мои мысли перескочили на три пункта вперед, и я мысленно потерла ручки и злобненько похихикала. Скоро я узнаю всю правду о продаже колхоза из первых уст.

Пока Елена Васильевна вздыхала, как Тургеневская девушка, я, со скоростью коей позавидовали бы военные, схамячила еще две конфеты запила горячим, но уже не обжигающим кофе.

— Мне пора, — сказала я, поднимаясь со стула.

— Вот так всегда. Я ту с ней секретами делюсь, а она скорее бежать, — обиделась главбухша.

— Лен, правда, дел по горло. Хоть ночуй на работе.

Она улыбнулась и махнула рукой в сторону двери. Я уже успела открыть дверь, когда услышала насмешливое:

— Иди уже трудоголичка, влюбленная.

— Почему это влюбленная? — мигом встрепенулась я, удивленно моргая.

— Жень, ты же в деревне живешь, — усмехнулась Лена, — Слишком часто вас с Луганским стали видеть в месте, баклажаниха рвет и мечет. Ты уж извини, но по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.

— Почему это дома не ночевала? — совершенно искренне возмутилась я, — Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.

В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:

— Верю, можешь больше не оправдываться.

Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, что бы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.

— С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.

— Не такой уж он и старый, — заметила Лена, рассматривая свои ногти.

Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.

— Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, — напомнила я, — Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.

Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.

— И вообще как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет — противно ста..., — тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.

Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась, и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд, сообщил о том, что мужчина прекрасно слышал все мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах, что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают и обернулась обратно к Лене.

— Елена Васильевна, я, наверное, пошла, — пискнула осипшим голосом, — Работать нужно.

— Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, — тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.

Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип небу, не в силах сказать хоть слово.

— Нужно срочно обсудить, положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! — прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну, — В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!