Майор Белянчиков утвердительно кивнул головой, он принял мое предложение, но я-то хорошо знал о том, что он, по-прежнему, полностью не доверял мне. Тем не менее, я тотчас же покинул его сознание, перестав его контролировать. Сам перешел на голосовой разговор и, как в ни в чем не бывало, первым обратился к майору Белянчикову с вопросом:
— Извини меня, Алексей, но своим внезапным появлением ты практически меня застал врасплох. Я так и не успел должным образом подготовиться к твоему появлению, к разговору с тобой. У меня в номере нет ничего, что я мог бы тебе предложить. Так что ты можешь выпить немного водки, чтобы успокоить и привести в порядок свои нервы. Я же выпью немного виски, ты уж меня не обессудь!
— Ну, что ж я с удовольствием выпью нашей русской водки! — Угрюмо произнес майор.
Голос-то мне его понравился, ну, а вот его настроение совершенно не подходило для нашего доверительного разговора. Я на секунду задумался о том, как бы мне повлиять на его настроение, но ничего хорошего не приходило на ум. Тогда я решил немного потянуть время, может быть оно поможет мне решить эту проблему.
— К сожалению, но у меня нет действительно русской водки, имеется только Смирновская водка западного производства! — Как бы вынужденно извинился я перед майором Белянчиковым.
— Жаль, конечно, но я своего мнения и вкуса так быстро не меняю! Так что мне придется пить водку западного производства. — Впервые в его голосе прозвучало нечто похоже на остроту.
— Ну, а из закуски у меня имеются только большие зеленые оливки и лимон, порезанный на дольки. Так что, майор, сам выбирай, чем будешь закусывать свою водку. Но, если хочешь, то я, конечно, могу позвонить в room-service и заказать что-либо более существенное. Какие-либо вторые блюда из мяса или курицы, но тогда нам придется некоторое время подождать, когда эти блюда подготовят. Не будут ли твои в этом случае твои бойцы сильно нервничать по поводу твоего столь длительного отсутствия?
— Будут, они еще как будут нервничать! Из-за меня они могут эту белградскую гостиницу по щепкам разнести! Так что давай быстрей начнем наш разговор, закусывать будем, чем Бог подал! Но я бы хотел первым задать тебе свой вопрос. Итак, что ты за человек, как тебя зовут и откуда ты нашу внутреннюю речь знаешь?
— Ты имеешь в виду телепатию?
Но майор Белянчиков пропустил мимо своих ушей этот мой уточняющий вопрос. Он взял в руки бутылку Смирновской водки, внимательно изучил ее этикетку и в свой лафитничек слегка плесканул этой славной водки. Я не отстал от него, в свой фужер со льдом налил красноватого виски. Мы выпили одновременно, но пока еще не чокаясь, а затем, не сговариваясь, повторили процедуру. Только после этого я съел зеленую оливку, еще раз убеждаясь в том, что оливки лучше всего идут под водку, а не под виски! А затем начал наш доверительный разговор:
— Меня зовут Марк и я человек из нашего прошлого! Много лет проработал в КГБ СССР...
— Так ты, что тот Марк Ганеев, что ли? Ты ведь должен был бы меня хорошо помнить! Ты занял мое место в группе полковника Кантемирова. В те времена я был безусым лейтенантом, пару раз с ребятами выезжал в Чечню на боевые задания. Должен был вместе с группой отправиться и в Афганистан, но в самую последнюю минуту меня на тебя заменили! Сказали, что Марк Ганеев вместо меня включен в состав группы и вместо меня полетит в Афганистан, заместителем полковника?!
Столько времени прошло с тех пор, но я все еще хорошо помнил наши общие сборы в командировку, мое первое знакомство с бойцами группы Кантемирова. Но вот этого человека, который сейчас сидел напротив меня за столом, его я категорически не помнил. Я даже бы сказал, что с этим человеком я никогда в своей жизни не встречался! Может быть, это произошло из-за того, что я слишком уж молодым был в ту пору, пропускал мимо своего внимания многие важные вещи, которые происходили вокруг меня.
В этот момент мои мысли о прошлом были прерваны слегка пьяным голосом майора Белянчикова.
— Извините, товарищ подполковник, но я полагаю, что наше уединение слишком уж затянулось. Настало время в номер пригласить и остальных бойцов моей группы! А то они, наверняка, не совсем понимают, что происходит за закрытыми дверями в вашем номере? Да, и пить водку без них я совсем еще не привык!
Семь бойцов группы майора Белянчикова осторожными шагами справа и слева от меня проскользнули в мой номер. Когда я снова появился на пороге гостиной своего номера, то за столом по-прежнему сидел один майор Белянчиков. Он сосредоточенно жевал лимонную дольку, наполненный водкой лафитник, стоял перед ним. Бойцы его группы рассредоточились таким образом, что заняли все стратегические и тактические точки. Иными словами, мой номер чем-то напоминал посудную лавку басни Ивана Крылова, где роль слона исполняли мы, девять человек, в номере попросту стало негде развернуться.
Не смотря на улыбки их командира, адресованные мне, бойцы группы майора Белянчикова сейчас воспринимали меня скорее отрицательным, нежели положительным типажом. Они явно не доверяли мне, старались не разговаривать со мной, не улыбались, свои руки постоянно держали на рукоятках пистолетов, которые были спрятаны за полами их пиджаков.
Прежде чем сесть за стол и выпить очередную стопку виски, я внимательно осмотрел каждого из этих молодых парней. Общим счетом их было восемь человек: один старший офицер, командир группы; два сержанта, заместители командира группы; и пять рядовых бойцов. Все бойцы этой группы, разумеется, имели офицерские звания от лейтенанта и до капитана. Не смотря на отрицательное к себе отношение со стороны членов этой группы, на какое-то мгновение я почувствовал себя, словно снова оказался среди бойцов разведывательно-диверсионной группы полковника Генки Кантемирова.
Помня времена своей молодости, когда меня раздирало постоянное желание что-либо перекусить, я у этих ребят первым же делом поинтересовался:
— Ребята, а вы случаем не голодны? Чего бы хотели перекусить на скорую руку?
Вот тут-то и выяснилось, почему эта группа так быстро оказалась в Белграде?! Всего лишь два дня назад она выполнила очередное государственное задание за пределами России. После выполнения этого задания итальянская полиция начала ее преследовать. Пару дней группа запутывала свои следы, она нигде подолгу не задерживалась, часто меняла автотранспорт. И только на границе с Сербией итальянская полиция потеряла их следы. Но эту пару дней полицейского преследования бойцы группы и ее командир, находясь в постоянном движении, ничего не ели и не перекусывали. Сейчас все восемь человек были так голодны, что их пустые желудки начали прилипать к их позвоночникам. Большинство парней мечтало о тарелке украинского борща с чесночными пампушками и о каком-нибудь хорошо прожаренном куске мяса.
Не говоря ни слова, я подошел к телефонному аппарату, установленному на прикроватной тумбочке, кончиками пальцев отстучал четыре циферки и на-английском языке попросил room service приготовить и принести в мой номер восемь тарелок украинского борща и восемь порций Нью-Йоркского стейка, пообещав за сверхсрочное выполнение, оплатить заказ вдвойне.
Вскоре мой номер превратился в настоящую солдатскую столовую, в нем неторопливо и с большим аппетитом чинно обедали восемь русских солдат. Не смотря на то, этот гостиничный номер имел довольно-таки большую площадь, посадочных мест в нем оказалось недостаточное количество, всех ребят за одним столом мне так и не удалось разместить. Вместо столиков пошли в дело оба подоконника и даже женское трюмо. Мне самому пришлось подняться на ноги, чтобы уступить свое место солдату с ложкой и вилкой в руках.
И когда все ребята ели, то в комнате наступила относительная тишина. В ней слышался стук ложек, ножей и вилок о фаянс тарелок! И тогда неведомая сила подняла меня на ноги и, расхаживая между обедающими бойцами группы майора Белянчикова, я начал голосом рассказывать о своем первом появлении в расположении диверсионно-разведывательной группы полковника Кантемирова. Стук ложек и вилок несколько приглушился, бойцы группы майора Белянчикова продолжали есть, но и одновременно слушать то, что я рассказывал. А я продолжал вспоминать и рассказывать о своих боевых друзьях товарищах, о нашем перелете в Афганистан, о первых встречах с бойцами ограниченного контингента, о нашем первом бое, о наших переездах по Афганистану и встречах с местными жителями.
Рассказ получился долгим, и я бы даже сказал немного нудным. Слишком уж много деталей то и дело всплывали в моей памяти в ходе этого рассказа. Временами я прекращал говорить, останавливался и поднимал свои глаза, чтобы увидеть и понять, что же в тот момент происходило в моем гостиничном номере? Слушают ли, понимают ли бойцы майора Белянчикова все то, что я им рассказывал?! Убедившись в том, что все восемь парней внимательно меня слушают, тогда я снова закрывал глаза, чтобы лучше видеть лица своих погибших товарищей. Продолжая расхаживать номеру, я продолжал говорить и рассказывать о том, что с нами происходило в Афганистане и в Пакистане.
Когда я в очередной раз открыл глаза, то увидел, что все восемь солдат офицеров стоят по стойке смирно и, прижав ладонь правой руки к брови правого глаза, приветствуют своих товарищей, павших на поле боя в результате предательства какого-то старшего офицера из Минобороны. Я остановился, слегка склонил свою голову и произнес короткую заключительную речь:
— Теперь вы понимаете, товарищи офицеры, почему вам приказали срочно меня найти и уничтожить во что бы то ни стало! Вам же я хочу признаться в том, что никто и ничто меня не остановит, пока не будут упокоены в могилах души моих друзей и товарищей, бойцов группы полковника Геннадия Кантемирова?! Пока они не будут отомщены и люди, пославшие их верную на смерть, не будут должным образом наказаны! Я пообещал им и обещаю вам, товарищи офицеры, что расследование гибели бойцов группы Кантемирова доведу до логического конца! И смертью накажу всех тех, кто непосредственно приложил свою руку к их гибели!
Я подошел к майору Белянчикову и, взяв его за руку, отвел немного в сторону. Там мысленным шепотом обратился к нему с просьбой:
— Товарищ майор, сейчас я планирую вас покинуть, так как через пару минут я должен обязательно появиться в зале прилета аэропорта Домодедово в Москве! Уходить из номера я буду несколько необычным образом. Поэтому прошу вас, чтобы сейчас не происходило бы в моем номере, прежде всего, сами ничему не удивляйтесь, а своим бойцам прикажите тотчас же забыть обо всем, что они увидят в нем! Когда будете общаться с нашими посольскими товарищами, то прошу вас, ни в коем случае не рассказывайте им о том, что вы только что обо мне узнали. Сообщите им только о том, что вы свою боевую задачу выполнили, прибыли даже раньше времени в гостиницу, но меня в ней уже не было, так как я уже убыл в Москву! Не вдавайся ни в какие подробности, а не то запутаетесь в деталях и тогда уж вас самих начнут подозревать во всех грехах. И последнее, прикажите своим бойцам немного потесниться, освободить центр номера. И повторяю, товарищи офицеры, ничему не удивляйтесь, встретимся в Москве и тогда я попытаюсь вам все объяснить!
Бойцы немного потеснились, освободив центр номера, они сгрудились вдоль стен номера. Я же простым щелчком пальцев раздул небольшой искусственный костерок на паркетном полу в самом центре гостиной этого номера. Пока бойцы группы майора Белянчикова глазами, зрачки которых расширились от дикого удивления, смотрели на этот костерок. Я, особо немедля, шагнул прямо в него, его пламя внезапно вздулось и охватило меня по пояс. Прежде чем телепортационный портал сработал, я успел широко и дружески улыбнуться этим парням, помахать им рукой на прощанье. В этот момент телепортационный портал сработал.
Через мгновение я стоял среди многих людей перед табло, на котором перечислялись только что прибывшие авиарейсы зала прилета аэропорта Домодедово!
2
Я своих парней пока еще не видел, но почувствовал, что они находятся где-то неподалеку от меня в этом зале прилета. Тогда я сконцентрировался и попытался своим внутренним зрением их разыскать. Сначала перед моими глазами промелькнула небольшая группка авиапассажиров в сопровождении симпатичной стюардессы, направлявшаяся в депутатскую комнату зала прилета. Это депутаты Госдумы, верные слуги народа, специально для себя придумали такую услугу, всем российским аэропортам вменили в строгую обязанность встречать и провожать членов официальных правительственных делегаций, а также депутатов Госдумы и сенаторов Федерального Собрания во время их перелетов по России.
Я обратил внимание на то, впереди той группы авиапассажиров целеустремленно шагал майор милиции Максим Звонарев, вслед за ним с задумчивым лицом шел другой майор милиции Леонид Васьков. Сейчас эти оба джентльмена были одеты в добротные костюмы, британского пошива, ладно сидевшие на них. Вслед за обоими майорами шагали два армейских сержанта Влад Сергеев и Митяй Суровцев, на их плечах болтались непонятные армейские камуфляжи без знаков различия. Из-за чего людям со стороны нельзя было бы сразу понять, были ли эти парни служивыми людьми, или же они были простыми отставниками. Оба сержанта, перебросив лямки через плечо, в специальных чехлах, замаскированных под чехлы для аккордеонов, несли свои разобранные снайперские винтовки.
За это малое мгновение времени, пока я рассматривал четверку своих бойцов, то успел заметить, что они были в центре внимания авиапассажиров. При этом многие мужчины заранее отводили свои глаза в сторону, в основном это были сорокалетние мужики с пивными животами, свисающими и колыхающимися через ременный пояс. Они даже не пытались взглянуть им в глаза, так как заранее чувствовали себя ущербными людьми перед этими молодыми и заносчивыми людьми. Моя четверка шла впереди своей группы авиапассажиров, со стороны мне показалось, что они, подобно буксирам в порту, тянули за собой эту группу авиапассажиров, заставляя их идти быстрей. Они были парнями высокого роста с привлекательными лицами, кровь с молоком, как говорит народ о парнях, которые вот-вот должны жениться. Молодые москвички, которых было особенно много среди авиапассажиров, то и дело бросали на них любопытные взгляды, самым невообразимым образом выделяли их из общей толпы людей!
Я все еще продолжал стоять перед главным табло зала прилета Домодедовского аэропорта, как в этот момент и почему-то все разом зазвонили шесть моих мобильников. На глазах удивленной публики, я внезапно превратился в музыкальную шкатулку, различные мелодии вызовов неслись от меня во все стороны, привлекая внимание авиапассажиров и встречающих их граждан. Чтобы не привлекать себе всеобщего внимания и прекратить эту дикую какофонию звуков, мне пришлось один за другим доставать эти самые мобильники из разных карманов своего костюма, чтобы по дисплею определить, кто же это мне звонил.
Из шести дисплеев, только на одном высветилось знакомое мне имя "Виктор Путилин", по остальным мобильникам мне звонили абсолютно незнакомые люди. В моей голове тут же созрело подозрение в том, что некоторые московские организации этими звонками пытались выяснить мое местонахождение на данный момент. Пять мобильных аппарата я отключил от питания, а сами мобильники по одному выбросил в разные мусорные корзины зала прилета, на шестом я нажал кнопку приема вызова и произнес:
