Пираты острова Крит

-Чего стоим!? — Окинул удивленным взглядом своих соратников. — Вперед!

Первой из шока вышла рыжая. Подхватив копье из рук оседающей охранницы, вонзила его в шею супостата. Глефа, застывшая в руках синеглазки вновь пришла в движение и смахнула голову ближайшему к ней пирату. Джаз взбешенным львом накинулся на замешкавшихся лучников, к нему присоединился Ибрахим, думаю, предыдущий залп был для них последним. Остальная десантируемая братия с ходу подключилась к уничтожению деморализованного противника. Пока я прятал разряженный пистоль и доставал саблю и стилет, живые противники закончились.

— Джаз! Принимай команду над нашими ребятишками, вам зачистить галеру! Кто бросит оружье не убивать! А-то самим придется грести.

— Да, адмирал!

Деморализованы были и пираты, вторгшиеся на борт 'Астеры'. То, что они увидели, невозможно было классифицировать иначе, чем колдовство. В это время над 'Астерой' прозвучало дружное 'Ура'. У лучников, наконец, отпала необходимость стрелять из-за укрытия, и они взобравшись на крышку трюма, открыли, практически в упор, ураганный огонь по противнику. Марго, Делика, три амазонки, оставшиеся в строю, и гости от наместника Египта, ударили в тыл абордажникам, и резвились там, как лисы в курятнике. Положение пиратов стало критическим, а с учетом того что отступать им стало некуда, то и вовсе безнадежным. Во вражеских рядах началось судорожное метание, сводившее на нет усилие тех, кто предпочел биться до конца, а затем и поголовная сдача — ВИКТОРИЯ!

— Фарах! Всех сдавшихся раздеть, связать и под охрану в трюм галеры. — Озадачил я подбежавшего андоррца. — Трупы — наши на бак, остальные за борт. Узнай, что там у нас в трюме, через десять минут доклад.

— Обижаешь, командир! — Нисколько не обижаясь, с улыбкой во весь рот ответил капитан. — Все приказы уже розданы. Сильных протечек нет, щели в основном законопачены, борт, конечно, плачет, но не критично, до Константинополя дойдем без проблем, ну если только, не такой же штормяга, как недавно, или еще один таран. — При упоминании о таране я невольно посмотрел в сторону марсового, который должен оповещать меня о подходящей галере. Отследив мой взгляд, Фарах продолжил. — Галера в восьми милях, около полутора часов у нас есть — уже готовимся. Да, тяжелораненых собрали на квартердеке, все твои снадобья и инструменты тоже там, воду на камбузе уже кипятят. Легко раненные — у левого борта.

— Хорошо! Я на квартердек. Принцесс и Ваню с Вовой ко мне.

Зрелище, увиденное мной на корме, повергло меня в глубокое уныние. Я ожидал увидеть пять-семь тяжелораненых, но их было много больше. Весь квартердек был заполнен лежачими бойцами — не меньше двадцати. Пара тяжелых черепно-мозговых — трупы без вариантов. Пятеро с открытыми травмами живота. У двоих сильное кровотечение и явно Гиповолемический шок (патологическое состояние, обусловленное быстрым уменьшением объема циркулирующей крови) — скоро отойдут. Остальные, судя по выделениям из ран с повреждениями желудка и кишечника — тоже не жильцы. Еще двое с ранениями в область груди. У одного из них кровь в ране алая и пузырится — Гемопневмоторакс (попадание крови и воздуха в плевральную полость) — этому тоже недолго осталось. Остальные с колото-резанными ранами, и глубоко засевшими стрелами. Раны не смертельные, если вовремя заштопать — прекратить кровопотерю, и правильно обработать. Пока проводил предварительную диагностику, подтянулись секретари с девчонками.

— Вова, бегом на камбуз, пусть вскипятят котелок забортной воды. А ту пресную, что вскипела, бегом сюда. Девчонки, долой доспех, сейчас я научу вас по-быстрому вытаскивать стелы, обрабатывать и зашивать раны, накладывать повязки. До новой атаки час, всех раненых починить не успею, так что за вами — легкие.

— Ты хочешь, чтобы герцогиня роняла свое достоинство, копаясь в ранах смердов?! — Брезгливо сморщив носик, ответила фройляйн, и добавила. — Чтоб меня прозвали Ингрид-коновал?!

— Да нет, наоборот! Ты будешь не только смелой воительницей и мудрой правительницей, но и матерью родной для своего народа. Только за это тебя могут канонизировать еще при жизни, и назвать Великой! Постой! Ты что...

Противные холодные мурашки, предвестницы бешенства, пробежали по моему телу, полутона исчезли, все стало абсолютно контрастным и черно-белым.

— Что ты сказала?! Смерды?! Ты, боевых друзей, которые пролили свою кровь за тебя, назвала смердами...

— Саня! Стой! Я не права! — В глазах фройляйн отражался неподдельный ужас. — Только ничего не говори! Я все сделаю, что ты скажешь! Не знаю, что на меня нашло, я...

Стараясь успокоиться, перевел взгляд на Марго, та была такая же испуганная. Вдруг подумал, что видел рыжих веселых и грустных, спокойных и возбужденных, даже в ярости — всяких, но вот испуганных не видел. Потом Марго мне сказала, что лицо у меня вдруг стало мертвенно серым и безжизненным, серая радужка стала огромной, а зрачок превратился в точку, и что она до этого не видела меня в гневе, и это было страшно. На примере раненого с колотыми и резаными ранами, в том числе от стрел провел экспресс-учебу 'сестер милосердия'. Пошагово показал, как обеззараживается и чистится рана, извлекается стрела, как накладывать швы, ... как накладывать повязку. Дал каждой попробовать шить рану, завязывать узлы, снабдил скальпелями, шовным материалом, бинтами, и отправил к легко раненным. Режу, штопаю, подбадриваю, шучу. Безнадежных, кто в сознании, накачал обезболивающим, Вова и Ваня ассистируют. Пока не знаю, как там с врачеванием у 'сестер милосердия' но монолог от 'сестры' Делики обнадеживал.

— Бля!... Терпи! Еще дернешься — отверну твою бестолковую голову! Или пришью к ней твою задницу! Замри, я сказала! ...

Следующим пациентом была амазонка Варя. Раны у нее были в основном незначительными — пара гематом, три царапины. Но обломанная стрела в бедре видимо повредила вену, и кровопотеря, судя по учащенному и нитевидному пульсу, бледности, полуобморочному состоянию, была значительной. Даже глаза как-то потемнели — голубой стал синим, а желтый приобрел невероятный оранжевый оттенок. Хорошо хоть одышки пока не было, иначе ситуация была бы критичной.

— Варя! Как-то часто мы с тобой встречаемся в последнее время. Признайся, ты специально прикинулась больной, чтоб опять обратить мое внимание на себя. — Амазонка что-то пробурчала в ответ. — Что?

— Ты еще и целитель, говорю. Дай воды. — Мой кивок и Вова подносит флягу с разбавленным вином к губам пациентки. Напившись, блондинка впивается в меня взглядом. — А еще ты оказывается повелитель молний!

— Мы все учились понемногу, чему-нибудь, и как-нибудь. — С улыбкой ответил я фразой Пушкина. — Варя потерпи чуток, сейчас будет больно. — Проталкиваю обломанную стрелу дальше, извлекаю ее с другой стороны бедра, зондом с тканью пропитанной антисептиком чищу рану, накладываю швы. — Все, расслабься, больше больно не будет, сейчас волью в тебя кровь Посейдона и будешь как новенькая.

— Я разбираюсь в ранениях и знаю, я должна умереть, если выживу — это будет чудо. Я раньше думала, что чудеса бывают очень редко. А вот ты состоишь только из чудес. Непобедимый воин, и военачальник, богат как царь, смел до безрассудства, при этом скромен как монах. Плаваешь, как рыба, все знаешь, все умеешь. Королева ловит каждое твое слово. Девочки еще узнали, что и императрица Византии бегала за тобой, как собачка и заглядывала в рот.

— Давай продолжай! — С улыбкой подбодрил я амазонку. — Люблю, когда правду говорят прямо в лицо.

— К тому же ты шутник! — Немного обиженно сказала Варя, и тут же продолжила. — Еще говорят, что ты говоришь с птицами, и тебе тысяча лет. Ты колдун!?

Во время монолога Вари готовил капельницу. Залил в нее кипяченую пресную и профильтрованную морскую воду, в соотношении три к одному. Фармаколог в меде, уже пенсионер, рассказал, что так наши медики во время войны восполняли запасы физраствора, и тем самым спасли тысячи жизней. Физраствор, конечно, кровяных телец не добавит, но хоть будет что гонять сердцу по венам. Организм молодой, выброс адреналина чувствуется не шутейный, так что и кроветворные органы должны работать как бешеные.

— Я не колдун Варя, я приемный сын богини. И чтоб не опозорить свою матушку мне приходится стараться. Та-акс с тобой я закончил, сейчас поспишь пару часов, и будешь жить долго и, надеюсь, счастливо.

— Ты сам об этом узнаешь. — На мой удивленный взгляд она улыбнулась и пояснила. — Ты сегодня спас меня от смерти два раза, и пока я не отдам тебе долг, буду находиться рядом.

— Кто-то недавно говорил, что я непобедимый воин, так что ты будешь мне только в тягость. Хотя... — Как бы задумавшись, подергал я себя за ухо. — Ты умеешь рисовать?

— Научусь! — С готовностью ответила Варя. — Глаз у меня верный.

— Ну, вот и отлично! — Обрадовался я. — Будешь у меня в гончарке горшки расписывать. А пока спать!

Так и оставил блондинку с открытым ртом.

Когда штопал последнего раненого, прилетел Дед.

— Дед, ты офанарел! Ты должен был быть здесь три часа назад! — С ходу я накинулся на пернатого. — Что опять бухал?!

— Саня, не морщи так лоб, и не выкатывай глаза — тебе не идет. Я был здесь три часа назад. И видел, что вас собираются атаковать. Соответственно сразу полетел на 'Аврору', а затем на 'Артемиду'. Они на подходе, через час с небольшим будут здесь.

— Дед! Через десять минут меня будет брать на абордаж вторая галера! Я обездвижен, у меня в строю осталось сто сорок усталых бойцов, против четырех сотен свежих нападающих.

— Саня! Ну что ты орешь как потерпевший?! Иди, успокойся и расчехляй пушку, не зря же мы ее ставили.

— Э..э. Ты что предлагаешь ....

— А что тут удивительного? Месяцем раньше, месяцем позже. Судя по тому, как от тебя разит порохом, пистоль ты сегодня уже применял. Так что одно к одному.

— Ну, мы же хотели это как-то залегендировать, чтоб не поползли ненужные слухи. А у меня, к тому же, на борту сборная солянка со всего света.

— Да чего тут легендировать?! Скажешь, что среди амазонок есть шаманка... вот она по врагам молнией и жахнула. Деталей не надо, сами все додумают. Вон глянь на ту Муиззу (кошка пророка Мухаммеда — Муизза имела глаза разного цвета) — Дед клювом указал на Варю. — Ну прямо классическая ведьма! А сколько экспрессии во взгляде! ' — Еще бы! Предложить воительнице расписывать горшки ...' — Специально будешь такую искать — не найдешь.

До времени 'Ч' остались считанные минуты. На палубе четыре десятка, якобы израненных воинов, в окружении завалов из трупов, из числа наших, и из чужаков, кого не успели выбросить за борт. Остальные набились в помещения бака и кормы, готовые по первой команде ринуться в бой. Все на палубе были предупреждены: по команде 'Вспышка!' падать на палубу лицом вниз и закрывать уши ладонями. Я между тем с Фарахом расчехлил бомбарду, при помощи ломов передвинули лафет, и развернули ствол под минимальным углом к борту, с помощью вбитых клиньев под казенную часть установил вертикальную наводку. Вынул пробку, обмотанную провощенной тканью, из дула и такую же, только маленькую залитую воском, из запального отверстия. Вставил запал — полое гусиное перо заполненное порохом. Набил (натянул) найтовы, удерживающие лафет, еще раз все проверил, осталось только ждать.

Галера подходила не торопясь. Ее капитану было ясно, что добыча некуда не убежит. А вот на счет кусачести непонятного врага, полной ясности не было. Поэтому пират не спеша приближался к жертве со стороны носа. Открывшаяся картина, его неприятно поразила. Завалы из трупов, и малочисленные противники, недвусмысленно говорили, что битва была жаркая, а почти полутысячный экипаж 'Везунчика' мертв. Ну что ж, рассудил капитан, значит и делится призом ни с кем не придется. И дал команду на сближение.

Ну, все пора! Подношу к запалу огонь, и отскакиваю в сторону, зажав ладонями уши и широко открыв рот. Страшный утробный грохот, двухтонная бомбарда подскакивает на полметра вверх, чудом не оборвав найтовы. Мое ускоренное восприятие сыграло со мною жуткую шутку. Я словно в замедленной съемке наблюдал, как люди превращаются в алые брызги. Вверх и в стороны взвился вихрь острых обломков дерева, окрашиваясь в алый цвет. Пронесшись по полной людей палубе, обломки сделали то, что не успела сделать картечь и книппиля. Мучительные стоны немногих оставшихся в живых, только подчеркивали мертвую тишину, опустившуюся на корабли. Как-то в прошлой жизни читал, что после авиакатастрофы сотню пассажиров собирали более чем из двух тысяч фрагментов. В данном случае фрагментов тел было на порядок больше. Мешанина из костей и мяса на палубе. Все предметы такелажа и рангоута, увешаны частями тел, — скальпами, внутренними органами, вперемешку с одеждой и экипировкой.

— Мамочка! — Узнал я голос синеглазки. — Их сейчас только ложкой собрать.

— Я туда не полезу! — тут же раздался категоричное возмущение фройлян. — Не, ну, рыцарей, конечно, отправлю, если потребуется, — быстро добавила она. — Но сама не пойду. Саня! что это было? И вообще мы хоть не превратимся в соленые столбы? А-то серой как-то попахивает. (И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба... В библии, когда был уничтожен Садом, Бог сказал не оглядываться на то, что произошло с городом, но жена Лота ослушалась запрета, и превратилась в соляной столб).

— Саня, неужели ангелы могут и такое? — С опаской и удавлением в глазах произнесла Марго, усильем воли оторвав взгляд от жуткого натюрморта. — У меня до сих пор в ушах звон.

— Нет, я тут не причем. Ну, почти. Это Дед среди амазонок заметил сильную шаманку — повелительницу молний. А я ей немного помог — влив в ее кровь силу Посейдона. Но видимо она не рассчитала свою силу и сейчас находится между жизнью и смертью. На Марго сосредоточились осуждающие взгляды ее товарок, жаждущие объяснений.

— Что!? — Обескуражено отреагировала рыжая на немой наезд подруг. — Я сама только что об этом узнала! — И уже обращаясь ко мне. — Варя?! Ну, конечно, Варя! Не зря же ты с ней так носишься! Только, Саня, без обид. Она мне самой нужна, так что закатай губу! Ты и так всесильный, а мне такой козырь в рукаве не повредит.

— Девчонки, простите подлеца, но я на вас опробовал слух, который с вашей помощью собираюсь распространить. На самом деле то, что вы видите, сделала шайтан-труба, о которой я вам уже рассказывал. — Кивнул я головой на поспешно зачехленную бомбарду. — Только это секрет! Скоро предстоят морские сражения, и мне бы не хотелось, чтоб противник заранее знал о моих возможностях. А так вроде есть ведьма, которая может жахнуть разок молнией, а потом неделю в отключке.

— Саня! Но как ты мог! — Чуть не заламывая руки, в отчаянье простонала королева. Я же верю каждому твоему слову,— но тут же подобралась. — Мне тоже нужны такие шайтан-трубы.

— Да забирай, не жалко. Только весит такая дура, как осадная башня. Интересно, как твои воительницы будут таскать такую тяжесть по пустыне. Да и управлять ей кроме меня никто не сможет. В лучшем случае, стрельба окажется столь же опасной для противника, как и для вас самих.