Адам Борут. Путь воина

Словно услышав свое имя, окруженный местной молодежью Орлик, вскинул на них глаза.

Его вид немного встревожил князя, видно было, что бой дался ему нелегко, хотя пожалуй, только ему, так хорошо знавшему Миколу было это понятно. Он коротко кивнул, а Орлик со спокойной уверенностью уважительно обратился к нему, привлекая к себе все взгляды:

— Приветствую тебя, князь! Ты как раз вовремя. До чего славный жеребчик у тебя под седлом... быстро вы с ним поладили. Ишь, стоит, не шелохнется, чует хозяина. Готов прозакладывать свою шапку, что Кречеру он не был так послушен.

Поднявшийся вокруг ропот показал, что не только бандиты, но и жители Гребенска мгновенно признали коня знаменитого бандита.

— Мы тут с Акулой чуток силой померялись, — безмятежно продолжил Микола.

— Ну, и чья взяла? — Пряча улыбку, осведомился князь.

— А ты как думаешь? Да не про то разговор, знал бы ты каким меня вином в корчме этой угощали сегодня, а как здесь готовят! А чистота какая, порядок. Я такого и не видал никогда.

— Так чего мы ждем, — живо откликнулся Скворуш, — князь, не присоединиться ли нам к славному победителю?

Адам оперся локтем о переднюю луку седла и, окинув взглядом собравшихся гребенчан, сказал:

— Поздорову ли живете, братья-венды?

А и вправду ли мой воин Микола Орлик расхваливает корчму или так, для красного словца?

— Взаправду, взаправду, князь! — полетели отовсюду голоса. — Добрая корчма, и хозяйка в ней — наилучшая!

— Верю! Ну, коли так, грех не зайти и не отведать стола богатого! — С этими словами Адам легко соскочил с седла и шагнул к высокому крыльцу таверны. Сашко последовал его примеру.

Пока князь с Орликом в окружении молодых воинов Гребенска шли к корчме, Скворуш которому Адам отдал поводья Бурана, быстро сориентировавшись поставил обоих коней к коновязи и заметив пару восхищенно разглядывающих стати белого жеребца парней, окликнул их:

— Молодцы, я вижу вы в конях толк знаете? Приглядите тут за ними, пока мы с князем и Миколой в корчме будем?

Оба паренька дружно закивали, оказанное доверие польстило их самолюбию. Убедившись, что за лошадьми присмотрят, Скворуш рванул в корчму, за дверями которой уже скрылись его товарищи. Но столкнулся с неожиданным препятствием. Крыльцо оказалось плотно забито народом, вслед за Орликом и князем устремившимся в таверну. Трудности никогда не смущали Сашко и он принялся энергично проталкиваться наверх, толкая сильным плечом впереди стоящих. Многие возмущенно оборачивались, с намерением остановить наглеца и торопыгу, но увидев спутника князя, углядев бешенный огонек в его глазах, разом меняли манеру, и расступались, пропуская русина вперед.

Внутри народу оказалось еще больше, как говорится, яблоку негде упасть. И повсюду молодые, зачастую еще безусые лица, зато как на подбор, воинственно выглядящие. От обилия огнестрельного и холодного оружия рябило в глазах. "Они что, на войну собрались, или в Гребенске так по кабакам принято ходить" с иронией подумал Сашко. Люди не рассаживаясь по столам, заполонили всю корчму, оставив свободным лишь широкий центральный проход, где хозяйка встречала князя и Орлика.

Скворуш без колебаний пробился к друзьям и встал по левую руку от князя, собираясь получить свою часть общего внимания. Слушал он слова трактирщицы, Марфы, как подсказал ему шепотом Орлик, вполуха, с интересом рассматривая и самое заведение, и собравшихся гребенцов, и саму хозяйку.

Сашко всегда нравилась эта атмосфера праздника, когда нет места грусти и одиночеству, все улыбаются, галдят, братаются, объединенные общей радостью. Хмельное льется рекой, танцы, песни до зари, разве не в этом смысл жизни? Человек рожден для радости — в этом Скворуш был убежден и свою веру готов был отстоять и в споре, и в жестокой сече. Но сегодня с битвами можно подождать, Орлик своим геройским поединком, сломал недавнее недоверие и холод, и теперь они могут пожинать плоды успеха.

Очередная и самая громкая волна приветственно-одобрительных возгласов взорвала таверну, и Сашко увидел, как Марфа низко, по давней славянской традиции, кланяется им. Русины ответили тем же каждый на свой манер — Орлик степенно, князь — вежливо, а сам Скворуш изысканно и нарочито манерно. Разрумянившаяся трактирщица улыбаясь сказала, обращаясь ко всем:

— А теперь прошу всех к столу!

Микола решительно двинулся в сторону одного из еще свободных столов. Адам и Скворуш за ним. Рассевшись, они довольно переглянулись.

— Рассказывай, Микола, как тебя угораздило? — Набросился на друга Сашко.

— Ты знаешь, я не люблю хамов, а этот зубастый к девчонке начал приставать...

— Хе, знакомая картина, и ты не размазал его по стене только по причине бережного отношения к мебели, — ухмыляясь, вставил замечание Скворуш.

— Такого размажешь, а упадет, так еще стену вынесет или пол проломит, — с кажущейся серьезностью ответил Орлик.

— Да, удачно начинается для нас жизнь в Чернагоре, есть за что выпить, вот только нечего, — Сашко обернулся, желая подозвать кого-то из прислуги таверны.

И увидел Марфу, только подошедшую к их столу:

— Чего желаете, милостивые господа?

— Пива и всего остального, надо угостить моих друзей, — привычно и по-хозяйски, будто старый знакомый, попросил Орлик.

— Все будет сию минуту, — с готовностью откликнулась хозяйка.

Народу в таверне было так много, что девушки-помощницы не справлялись, потому Марфа и вышла сама в залу обслуживать стол русинов. Очень быстро перед друзьями стали появляться блюда с жареной свининой, пирогами, разными соленьями. Скворуш и князь с удовольствием принялись за еду, а Орлик, который уже успел плотно поесть, пусть и без прежнего куража, также присоединился к общей трапезе. После хорошей драки он всегда ощущал зверский аппетит, и этот бой не стал исключением. Продолжая рассказывать о событиях, предшествующих кулачному поединку, он ловко орудовал ножом, не забывая бросать благодарные взгляды на Марфу.

Пирог с олениной вызвал общий восторг.

— Пожалуй и в лучших домах Парижа, я не ел вкуснее, — довольно сказал Скворуш, протягивая руку за следующим ароматно-сочным куском, — жаль, что близнецов нет, ребята бы тоже оценили. Ребята, хоть и не слишком разбираются в изысканной пище, и за столом порой держатся, как настоящие дикари, но такую вкуснотищу бы точно оценили.

— Да, эти молодые волки вечно голодны и возможность подзакусить чуют издалека. Так что скоро появятся. — Откликнулся Борут. — Микола, они ж с тобой уехали? Куда ты их запрятал?

— Я их никуда не запрятал, просто послал в 'Подкову', трактир Куцего, разведать...

— Что!? — Тон князя мгновенно изменился. — Куда ты их послал?!

— В 'Подкову', помнишь мы мимо вчера ... — Орлик замолчал, до него тоже дошел смысл сказанного.

— Не там ли сейчас вся шайка Гамсунга околачивается? — Вклинился в разговор Скворуш.

Над столом повисло гнетущее молчание.

Князь, пристально и сурово смотрел на враз помрачневшего Орлика, а потом резко поднялся.

— По коням! — приказал он тихо, сдерживая рвущееся наружу бешенство.

— Коня-то два только, — все же заметил Сашко.

— А это ничего, — произнес Адам сквозь зубы, — вон Микола у нас самый умный, знает, кого куда послать. Думаю, и коня себе отыскать сумеет.

Орлик тоже поднялся:

— Кто же знал..., — начал он, но сам оборвал себя на полуслове. — Найду, князь, не сомневайся. И прежде вас там буду.

— Ищи, — резко ответил Борут, — Сашко, за мной.

Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.

Марфа появилась у стола — как всегда именно тогда, когда была нужна.

Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.

Марфа появилась у столика:

— Я все слышала, — прямо заявила она, игнорируя свирепый взгляд русина. — Чалый — конь моего племянника — его уже седлают — стоит у заднего крыльца. Добрый конь, хоть и не Буран князя Адама. Постарайся не загнать беднягу.

— Марфа, — с благодарностью произнес Микола и, вдруг, нагнувшись, быстро поцеловал ее в губы. Не медля больше ни секунды, он бросился к заднему выходу из таверны.

* * *

Как только Орлик спрыгнул возле 'Алого Дракона' Куцый как-то оживился, приосанился, оглянулся на близнецов, спросил добродушно:

— Ну а вы, молодцы, отобедаете у меня в 'Подкове'? И готовят у меня не хуже, чем у Марфы, и дешевле вам обойдется.

Марек ткнул Тадеуша локтем и ответил, буравя спину отвернувшегося Анфима насмешливым взглядом:

— Обязательно отобедаем! Вон Орлик не зря возле 'Алого дракона' спрыгнул. Завтрак то давно уже был.

— Это точно, — буркнул Тадеуш.

Возок катился по живописной главной улице городка, изредка подскакивая на ухабах. Народу было много, жизнь в Гребенске текла своим чередом. Люди оборачивались на возок Куцего, провожали задумчивыми взглядами.

Возле красивого, утопающего в зелени сада, Марек заметил девушку, стоящую возле калитки. Ветер, который немного усилился, растрепал ее прическу и несколько прядей, вырвавшись на свободу из длинной русой косы, летели по ветру, делая задумчивое ее лицо еще более серьезным и необычным.

— Смотри! Какая красотка! — воскликнул Марек, — эй, Анфим? Не знаешь, что это за краля? Вон у калитки зеленой стоит.

— Где это? А да, знаю, как не знать. Марица это, племянница Клавдии — молочницы.

Парни уставились на девушку, она тоже их заметила. Скользнула задумчивым взглядом по возку, по Куцему, по Хортичам. Ни на ком взгляда не задержала, отвернулась равнодушно. Так стояла, словно ждала кого-то.

— Нравится? — спросил Куцый, — Вижу — любуетесь. Чтож — дело молодое.

— Красивая девчонка! — Сказала Тадек. — Анфим, а ты случайно не знаешь, парень у нее имеется?

— Эй, ты о чем! — Возмутился Марек. — Я вообще-то первый ее заметил. Ну, так что, Анфим?

— Только она не больно на тебя смотрела! — Хмыкнул Тадек.

— На тебя тоже, так что не веселись! Анфим?

— Парни, я такими вещами уже давно не интересуюсь! Хотя, ежели бы был у нее кто, я бы точно знал.

— Ну, так отлично, — довольно воскликнул Марек, — Прогуляемся здесь на обратном пути.

— Обязательно, — кивнул Тадеуш, — только не думаю, что она весь день вот так стоять будет и ждать нас.

— А ты лучше и не пытайся думать! — Сказал Марек. — Помалкивай, может тогда за умного сойдешь.

— Кто бы говорил!

Куцый оглянулся на них и покачал головой.

— А что, ребята, надолго ли вы в наши места? — Спросил он. — Я к тому, что хорошо тут у нас. Город древний. Люди душевные. И девушек тут много — на всех хватит, умницы все, одна другой краше.

— А кто ж его знает! — Пожал плечами Марек. — Мне то здесь нравится, только командир нам о своих планах не докладывает. Может, поживем месяцок. А может и трех дней отдохнуть не даст.

— Да, Марек! Я смотрю, ты даже не помнишь, что нам Орлик сказал! — Насмешливо проговорил Тадеуш.

— А мне без разницы, что он сказал. Командир у нас один. Вот его я и буду слушать.

— А ты это Орлику скажи. Мне то чего говорить!

— Ну и скажу. Думаешь, нет? Может, поспорим?

Куцый, который прислушивался к разговору близнецов с интересом, все же решил вмешаться:

— Парни, приехали уже! Вон моя корчма. А вон там — смотрите — конюшня и склады. А правее — это мастерская. Телеги чиним, повозки разные, лучшая мастерская на всю округу. Но это если захотите и после посмотреть можно. А сейчас прошу к столу — время обеда уже.

— Мне точно надо подкрепится, — кивнул Марек, — а вот Тадеку — не уверен. Все не в коня корм. Жрет за троих, а худой, как оглобля. И в кого такой уродился?

— Нормальный я. Ты на себя глянь. Какая девица на такого посмотрит?

— Парни, — опять перебил их Куцый. — Прошу за мной.

Он слез с возка и заковылял к корчме, краем глаза поглядывая на молодцов. Близнецы спрыгнули на землю и несколько секунд постояли лицом к лицу, гордо вскинув головы, и меряя друг друга взглядами. Первым опомнился Тадеуш, махнув рукой, повернулся и зашагал за Анфимом. Марек последовал за ним на некотором расстоянии.

Несколько лошадей стоят у коновязи взнузданные и оседланные, явно ожидая своих хозяев. Крыльцо высокое и добротное, впрочем, все постройки вокруг корчмы этим отличались. Над дверью висит сломанная подкова, символизируя собой название.

Братья, зайдя в большой полутемный общий зал таверны, окунулись в густую смесь табачного дыма, перегара и чеснока. За столами сидело несколько ватаг горцев, разодетых в яркие рубахи и грубые кунтуши. За поясами у всех — пистолеты, кинжалы. У входа стояли два здоровенных вышибалы с обтянутыми кожей тяжелыми дубинками.

— Смотри Марек, такой садануть — можно и голову проломить...

В противоположных концах зала рдели углями два широких камина, в которых неспешно поворачивались на вертелах целые бараньи туши, а рядом крутилась пара поварят, постоянно вращая ручки вертела и поливая мясо стекающим на противень жиром.— Тадеуш, ну что пойдем, присядем? — перекусить не помешает, как думаешь? — спокойно спросил Марек брата.

— Что за вопрос, само собой.

Хортичи прошли к дальнему столу, который только что освободил высокий горец. Натянув шапку низко на глаза, он пошел к выходу, не глядя по сторонам. Служанка в цветастом переднике быстро протерла за ним стол, смахнув крошки и убрав в карман несколько оставленных в уплату монет. Составив на поднос посуду, она повернулась, чтоб уйти, но, заметив близнецов, спросила:

— Присаживайтесь. Будете есть?

— Конечно, — уверенно сказал Тадеуш, и добавил, не раздумывая, — принесите что-нибудь сытное, мясо, хлеба и пива.

— Сейчас все будет, — сказала девушка и быстро удалилась, скрывшись за дверью кухни.

Они уселись на удобные стулья с высокими спинками и приготовились ждать, но еду действительно принесли быстро. Близнецы молча принялись есть, не забывая однако, осматривать залу. Здесь царил полумрак. Небольшие оконца давали немного света и на столах стояли масляные лампы. Столы все были добротными, сколоченными на славу, но время уже оставило на них свои отметины — столешницы, отполированные рукавами множества посетителей, были изрезанны ножами и покрыты глубоко въевшимися пятнами.

По всему было видно, что хотя горожане редко сюда заглядывали, корчма явно процветала. Стоящая на окраине, она стала удобным местом для путешественников, проезжающих мимо, и всякого люда, по каким-либо причинам не желающего останавливаться в самом городке. Народу было много и свободных столов здесь не было. За некоторыми сидели по двое — трое, а несколько — занимали целые компании.

Казалось, никому до них не было дела, но нет-нет, кто-нибудь бросал взгляд в их сторону. В общей зале царил шум и непринужденная обстановка. За одним столиком шла игра в кости. За другим, неопрятного вида мужики хмуро цедили пиво, периодически оглядываясь на дверь, словно кого-то ждали. В дальнем углу сидели горцы, которые здесь явно чувствовали себя как дома. Самая шумная компания, состоящая из мужей явно бандитской наружности, занимала большой стол посередине.