Цунами

— Что случилось, братишка? — Рядом села Белс, положив мне на плечо свою руку.

— Да, что случилось? Все-таки изводить августейшие семейства — на это нужна очень серьезная причина? — Дед подошел к столу, налил мне мой любимый ежевичный взвар.

— Есть причина, дед. Есть. Это семейство открыто нам противостоять не хотело и не смело, а всякую тварь настраивало. Повсюду гадило, вооружало боевиков, спонсировало террористов. Пользовалось тем, что их тронуть напрямую мы не могли, так как, скорее всего, началась бы мировая бойня с применением ядерного оружия. А это гибель десятков миллионов, вполне возможно — гибель человечества. — Я вдохнул-выдохнул, стараясь успокоиться. Поглядел на встревоженную Элизабет, на построжевшего деда. — Они убили мою любимую, дед. Вот едва успел встретить и влюбиться, и убили. Точнее, Лена погибла как настоящий офицер — на боевом посту, спасая людей от смерти. Но и сама не убереглась, погибла. А с ней — моя нерожденная дочка. Ваша правнучка, барон, и твоя племяшка, Белс.

Негромкий низкий рык, вырвавшийся из горла такой хрупкой и красивой молодой женщины, которой была моя сестра, мог бы напугать многих. А уж выскочившие из-под черно-красной прически два лисьих уха, внезапно ставшие звериными глаза и выступившие из-под приподнятой губы немалые клыки — тем более.

— Элизабет, успокойтесь. Евгений же сказал, что уничтожил с товарищами все вражье семейство. — Старый барон подошел ко мне и положил свою руку поверх ладони Белс. Поглядел на нас обоих, грустно улыбнулся. — Надо заказать поминальную службу о твоей невесте и моей правнучке, Евгений. Белс, пожалуйста. Соберемся в воскресенье, съездим в монастырь, впишем в поминальный список, не прямо сейчас, но на неделе точно... — Тут дед поглядел на меня.

— Елена и Вера. — Мне стало полегче, все-таки выговориться своим и душу вывернуть перед ними — многое значит.

На колено мне легла тяжелая собачья голова, стафф коротко заскулил. Сандро пришел, почуял, что хозяину тоскливо. Пройтись самому со спиннингом, что ль? Пару форелей или щук зацепить, окуней с десяток? Может, немного развеюсь. Или и здесь какого-либо из арабских принцев ухайдакать?

— Так, пошли, внук, возложишь трофеи на место. — Дед решительно встал и, опираясь на тяжелую трость, чуть ли не строевым пошел к выходу из каминного зала. Пришлось мне собирать венцы в сумку и топать за ним.

Трофейная зала, собственно, была небольшой комнатой. Где-то десять на двенадцать метров, не больше. Вдоль двух стен тяжелые, толстые полки из мореного дуба. Около камина пяток полных латных доспехов, которые мои предки содрали с каких-то рыцарей. Учитывая, что доспехи не выкуплены — рыцари явно моими пращурами успешно уконтропуплены. Также здесь, но уже на специальных болванках пластинчатые и кольчужные доспехи с катафрактов и каких-то бояр. Мечи, боевые топоры, сабли, шпаги, копья длинные рыцарские и короткие пехотные. Испанские аркебузы (один из предков в Голландии воевал рейтаром против испанских терций), пищали, мушкеты, всевозможные пистолеты. Несколько флагов и вымпелов. Гобелены, снятые во французском замке в году тысяча восемьсот четырнадцатом. Оттуда же, из Франции, две короны, графская и виконта какого-то. Дед моего деда батальоном командовал и взял штурмом пару поместий в предместьях Парижа. А еще черная шапка с парой перьев и обломком третьего. Это какого-то новоявленного барона из наполеоновских войск корона или тока. Есть еще две короны с крестами, это трофеи с более ранних времен, это прапрадед здесь, на Балтике, ушкуйничал немного. Вот от выкормышей крестоносцев, так называемых виданов, и достались. От деда здесь лежат три ятагана, кольт, винчестер. И еще феска турецкого полковника. Но самый ценный, если можно так сказать, дедов трофей — три свинцовые револьверные пули на простом фарфоровом блюдце. Их дед поймал в окончании войны и именно из-за этого оставил службу. Хорошо, живой остался, при том уровне полевой медицины скопытиться от трех пулевых ранений можно было элементарно.

Принцевские золотые обручи устроились повыше виконта, графа и барона. Все же принц статусом поболее, чем маркиз или граф. Кинжалы в золоте и такие же пистолеты легли на одну из полок.

— Ну вот, кровь не водица. — Старый барон довольно поглядел на пирамидку из золотых головных уборов. Поправил что-то, мешающее лично ему. И, склонив голову, полюбовался делом рук моих. — Так и дальше действуй, внук. Нам и врагам нашим не жить на одной земле. Так что убирай их под землю.

— Да... Никифор принял Евгению и ее девушек за дочерей какой-то княгини. Это которой, и не станет ли это нам проблемой? — вспомнил я и решил прояснить данный вопрос. А то мало ли, княгини на дороге не валяются, они принадлежат к высшей власти, даже самые захудалые. И учитывая наше дело, нужно постараться учесть вероятные неприятности.

— Евгения? Графиня Ларина, ты имеешь в виду? Внук, привыкай говорить правильно, наше общество сословно и старомодно. — Дед задумчиво поправил на этот раз два кинжала и золоченый "игл". Немного помедитировал на железо, кровью добытое, и повернулся ко мне. — Графиня Ларина на самом деле похожа на княгиню Леониллу Николаевну, супругу князя Меншикова. Никифор из донских казаков, служил одно время под началом князя Меншикова, видал и его, и Леониллу Николаевну. На самом деле есть схожесть, и немалая. Но Меншиковы были бездетными, в малолетстве потомки померли. Да и что князь, что сама княгиня уже почили, Царствие им Небесное. — Тут старый барон перекрестился. — Хотя если учесть экстравагантность твоей сослуживицы и ее подчиненных, которые весьма схожи с поведением молодой Леониллы Николаевны, то слухи могут пойти. Правда, княгиня светловолоса была, у графини же волос, как у ворона крыло. Впрочем, дочерью она вряд ли может быть, скорее внучкой. А что? Незаконнорожденная дочка княгини, отправлена в ту же Америку, на Аляску, например. С глаз долой. Выросла, родила дочерей, кои и вернулись сюда в сопровождении моего внука... Интересно, интересно. — Да уж. Деду конспирологом надо быть, такого напридумывает. На ровном месте вон какую теорию выдал.

После чего он, вытащив из кармана часы, поторопил меня. Ибо скоро завтрак, нами же назначенный, а я еще не умылся и не переоделся.

Завтрак был прост. Рисовая молочная каша, свежий хлеб, сливочное масло, отварное мясо. Взвар из местных трав и шиповника, душистый, терпкий. И варенье... из голубики, княженики, малины. Вот уж что здесь настолько вкусное, что просто невозможно.

За столом Белс и наши гостьи разговорились, начали шутить и смеяться. Звонкие и чистые девичьи голоса летали по залу, отражаясь от старых стен, заставляя сверкать древние оконные стекла, трепетать тени в углах. Старый зал как будто повеселел, став светлее и ярче. Я краем глаза посматривал на деда и видел, как тот практически таял.

И кстати, когда я шел из своих покоев, то пару раз слышал, что "барчук привел внучку княгини, Никифор говорит. Ну да, она дочку прижила, муж-то нелюбимый был. Вот и спровадили девочку в Америку, а там ее дочь наш барчук-то и встретил, с двоюродными сестрами-то. Наверное, потому и уезжал, что старый барон попросил привезти". И еще что-то вроде этого.

После завтрака девушек дед отправил на конную прогулку, приказав старшему сыну Никифора, выслужившему срочку в уланском полку, ехать в сопровождении самому и взять еще троих слуг в помощники. Однако... слухи здесь у нас распространяются со скоростью мысли, молодых парней из дворян хватает, да еще неподалеку драгунский полк расположен, в летних лагерях... Ой, наведут девчонки шороху-то. К Белс-то, как к вдове молодой, особо не подкатывают, вроде как она в трауре была. Но сейчас сестра свое черное сняла, в ярко-красном платье ходит. А ведь и верно. Три года прошло с тех самых пор, как она стала снова человеком. Точнее лисой-оборотнем. И траур по своему погибшему мужу она обещала три года соблюдать, согласно семейным традициям. Так что не зря я для нее подарки привез, хоть покрасуется.

Поймав Ксению, я шепотом посоветовал ей взять в седельную суму туалетную бумагу. А то девчонки хоть и офицеры, и опыт полевых выходов у них есть, но вот со снаряжением им всегда прапорщики помогали. Выезд-то долгий будет, конные прогулки у нас утром начинаются и заканчиваются обычно к вечеру.

Покрасневшая Лукина так же шепотом поблагодарила и убежала в свою комнату переодеваться.

Глядя на выезд наших красавиц, я подумал о том, что дед выпустил джина из бутылки. Ибо четыре благородные девицы в дорогой одежде для конного спорта модой из двадцать первого века (Белс и нашим девчонкам я покупал все в мире Шляхова, специально в Италию ездил, заказывал), да в конце девятнадцатого века... Это атомная бомба и космическая радиация по силе воздействия отдыхают. Снос крыш у дворянства гарантирован. Кстати, чего они так? В здешних Штатах я уже видел подобные наряды, разве брюки для верховой езды у девушек не такие облегающие.

Девушки одеты и снаряжены очень дорого, сразу видно. Прекрасные лошади, на которых императорской семейке ездить не зазорно. Роскошные рединготы и фраки, дорогие шелковые рубашки, цилиндры, бриджи. Высокие кожаные сапоги для верховой езды, с серебряными шпорами. Драгоценности (буду я девчонкам, с которыми в бою побывал, мишуру сверкучую жалеть, вот уж чего набрал на развалинах миров чуть ли не полное ведро). Дорогие американские седла ковбойского образца, для длительных поездок самое то. Винчестеры штучной работы в седельных кобурах, очень дорогих, кстати. Их, кобуры эти, я в тоже Штатах покупал, стоимость хорошего автомобиля за них отдал. И все настолько шокирующе, непривычно для этого места, что я даже боюсь представить себе, что будет.

— Да уж... — Дед наконец обрел дар речи. А то только и стоял, молча смотрел, как смеющиеся девушки яркой стайкой в сопровождении ошалевшей дворни выезжали со двора замка.

— Как думаешь, дед, на событие года явление наших девиц тянет? — усмехнувшись, спросил я.

— Десятилетия как минимум. — Старый барон пришел в себя, усмехнулся и сильно хлопнул мне по плечу. — Спасибо, внук. Ты снова в меня жизнь вдохнул, заставил огонь в жилах ощутить. Пошли, сейчас твое начальство в каминной зале, и мы подумаем, что и как нам можно устроить, чтобы в предстоящей войне победить. Потому как я тишком и молчком много чего разузнал и размыслил. И это мне не очень нравится.

Дед помолчал, потом поглядел на удаляющуюся кавалькаду.

— Может, стоило бы отдохнуть дать девушкам? Все же только приехали?

— Дед, мы с базы вышли четыре часа назад. У барышень адреналин кипит в крови, пусть немного проедутся. Развеются, перед драгунами и соседями покажутся. А мы на самом деле поговорим. — Я вошел в каминную залу, где на тяжелом столе уже стояли заварочные чайники, кружки, чашки с сахаром и медом, пепельницы, на отдельном столе стоял самовар. Неподвижными исполинами замерли два бывших гренадера из батальона деда, которых он взял себе на службу. У деда в замке восемь старых солдат и унтеров, которые прошли с ним немало, и верит им дед безоговорочно. И они ему служат не за страх, а за совесть, готовы ради него на смерть пойти. Хоть и уже весьма возрастные по здешним меркам, но очень умелые бойцы. При этом сумели подобным образом подготовить сыновей, некоторые из которых также отслужили, и сейчас готовят внуков. Всего у деда здесь двадцать семь взрослых умелых бойцов, в замке-то. Такой вот он у меня старомодный, предпочитает иметь свою маленькую личную армию. Очень неплохо вооруженную, кстати.

Через несколько минут все собрались, и дед как хозяин взял первое слово.

— Господа. Или, как вас называет мой внук — товарищи. Я в курсе всех дел Евгения и готов по мере всех своих сил помочь ему и помочь вам. Дела эти, что целый мир от гибели спасти, что здесь супостатам вломить пиздюлей — богоугодны. Если вы позволите, я вкратце вам расскажу все, что сумел узнать из газет и ненавязчивых расспросов своих знакомых в Гельсинфорсе и Санкт-Петербурге. Вы не возражаете, ваше превосходительство? — Дед повернулся к Жилину.

— Нет, господин барон. И если вы не возражаете, давайте по имени-отчеству. Хоть мы и фактически на служебном совещании, но давайте без чинов, — кивнул контр-адмирал.

— Согласен, Евгений Борисович. Итак... Российская империя активно осуществляет колонизацию Маньчжурии и северо-восточных провинций Китая, пытается делать это и в Корее. Причем делается это при активнейшем участии и великих князей, и самой императорской семьи. В колонизации также весьма заинтересованы крупнейшие наши промышленники и купцы, так как это дает возможность создать рынки сбыта для выделанных на наших заводах вещей. Вы позволите? — Дед встал и подошел к большой доске, на которой были закреплены несколько графиков, схем и крупная карта Российской империи. — Например, участие вдовствующей императрицы, которая продавливает своих ближников...

Несколько часов мы слушали из первых, так сказать, уст, политический и экономический обзор дел, касающихся дел империи на Дальнем Востоке. Вот уж не думал, что дед сумеет такой доклад подготовить, профессор Семенов вон уже почти полный блокнот исчиркал закорючками фонетической скорописи. Четкий, ясный анализ ситуации. Молодчина дед.

— Итак, господа, как вы видите. Силы, задействованные как с нашей стороны, так и со стороны наших оппонентов, чудовищны. И мы ничего не сможем сделать, чтобы помешать конфликту между Россией и Японией. Война меж Китаем и Японией, окончившаяся победой микадо, была почти полностью обнулена решением западных империй. Японцам не досталась Корея, и боюсь, что все повторится так же, как и в вашей истории. Британцы изо всех сил строят японский флот, немцы, французы, британцы вооружают японскую армию. Вооружают против нас, это яснее ясного. Япония строит у себя мощную военную промышленность как флотскую, так и армейскую. А у нас считают, что забросают шапками: ни нормального военного строительства не ведут на Дальнем Востоке, ни армию с флотом совершенно к войне не готовят. Отсюда, с берегов Балтики, все происходящее там, далеко на востоке империи, кажется таким мелким. Тем более если поглядеть на корабли флота и гвардейские полки.

— Ну что ж, никто не думал, что будет легко. Благодарю вас за этот обширный и весьма познавательный доклад, господин барон. — Жилин постучал пальцами по столу и повернулся ко мне. — Ну что же, думаю, теперь младший из баронов фон Жменевых доведет до присутствующих имеющиеся у нас возможности?

— Есть. — Я встал, подошел к сложенным на небольшом столике комплектам документов и принялся раздавать их присутствующим. Хорошо, что вспомнил об этом еще там и заранее озаботился. Неделю вечерами работал в Ташкенте, благо симбиоз техник из двадцать первого и двадцать третьего веков это позволяет без проблем. Георгий мне здорово с графикой помог, сам бы я так ни за что не смог корабли, еще только строящиеся, а то и в стадии проекта находящиеся, изобразить. Пришлось бы на пальцах объяснять. Правда, если б об этом узнал мой куратор из Смерша, то мало б не показалось, уж очень он на секретности помешан. И не колышет его, что в мой "пространственный карман" никто иной залезть не может, кроме меня и домового, который мне этот укромный уголок в доме показал. — Итак, имеющиеся возможности можно и нужно разделить на кадровые, финансовые, флотские и армейские. Отдельно идет система материального обеспечения армии и флота, но ей занимается товарищ капитан первого ранга. — Я чуть поклонился Иванову и продолжил: — Итак, финансы. У нас есть двести семьдесят тонн триста двадцать восемь килограмм золота в слитках. Это при текущем курсе составляет примерно триста миллионов рублей.