— Ага, а ещё эскадрилью ИЛ-2 для прикрытия. И так — отлично. Теперь людей поднатаскать — и в бой. А кто комбат? Вы, Тимофей Парфирыч?
— Нет. Пришлют комбата. А ты ротой займись. Ротным у тебя будет Александр Тимофеевич Степанов, знаешь такого?
— А то! К сыну меня пристроил.
— Или его к тебе. Ты зачем в церковь ходил? И так, как белая ворона, а ещё по церквям шастаешь.
— Уже доложили? За благословением я ходил. И там проблему нашел, требующую нашего вмешательства.
Я изложил Парфирычу о приюте, попросил помощи. Он хищно оскалился.
— Святошам помощь потребовалась?
— Вообще-то нет. Я случайно узнал. Это нам помощь их нужна. Если им предоставить помещения и полномочия, да, просто кивнуть, разрешая — они половину забот об эвакуированных взвалят на себя. Как ни говори, а у Церкви грандиозный организаторский опыт.
— Религия — опиум для народа.
— Тимофей Парфирыч, я тебя умоляю, не повторяй ты этой чуши! Да, какая разница, кто так сказал. Это было верно тогда, не актуально сейчас. И вообще, первый коммунист на Земле — Христос.
— Что?
— Ты, что, не знал? Он же призвал людей построить царство небесное на земле, считай — коммунизм, где всё будет общее, где каждому по способностям и труду, где не будет рабов и господ. А буржуи его распяли.
— Кузьмин! Смирно! Кругом! Марш!
Вот так. Рот мне заткнул.
Я — в роту. Пока шёл думал, как же сделать, что задумал. Опять — команда, авторитет, фокус?
А в роте — анархия — мать порядка! Разорался, как резанный. Ненавижу ментов. А тут их — чуть не сто пятьдесят. Не помогло. Пришлось свернуть пару челюстей.
— Я вас, сукины дети, научу Родину любить! Или вы забыли, где находитесь? Это армия или где? Вы на службе или как? За махновщину буду на месте расстреливать!
— Кто же тебе даст!
Этому умнику я прострелил ногу тут же.
— Кто мне помешает? Я лучше вас тут положу половину, но зато в другой половине буду уверен на все сто! Родина вас кормит, одевает и обувает для чего? Чтобы вы водяру, мрази, жрали? Элита, тля! В Брестской крепости гарнизон месяц бился без еды, воды и надежды. Тоже — НКВД, но видно, другое НКВД! Вот они элита — а вы — бараны. И немец вас будет резать, как скот. Встать в строй! Да, уберите эту падаль отсюда. Он больше не из нашей роты. И сомневаюсь, что вообще в органах задержится. Нале-во! Бег-ом! А-арш! Да, да, бегом! Основное средство передвижения военнослужащего на войне — его ноги. И от того, как скоро вы можете менять своё местоположение — зависит продолжительность вашей жизни. Если вы покидаете место обстрела быстрее, чем противник успевает переставлять миномёты — вы будите жить. Нет — вы корм червей. А какая разница, где вы будите кормить червей — здесь или под Смоленском? Что, барашки, задохнулись? Как же так? Я — в "доспехе", а вы нет. Но, я ещё и разговариваю. Бегом! Пока пирожки домашние из вас потом не выйдут!
Когда основная масса окончательно выдохлась, я остановил эту толпу, выстроил в строй.
— Если кто-то считает, что излишне суров или требуемое мною — чересчур для вас — пожалуйста, заполняйте рапорт о переводе. Избавьте себя и нас от вашего общества. К жене, под юбку, подмышку нюхать. Ворам наколки пересчитывать. Война — забава только для настоящих мужчин, а не для мальчиков в военной форме. Немец — зверь серьёзный и голой жопой его не испугаешь. Я понятно объясняю? — закончил я фразу любимой присказкой мультяшного Добрыни Никитича из любимого мультфильма сына.
— Запомните, пять литров пота на войне заменяют литр крови. А в каждом из вас не более пяти литров крови, а потерять нельзя и грамма. Поэтому вы спустите по тонне пота, но научитесь побеждать и выживать. И именно в такой последовательности. Не только выжить, но создать условия невозможности выживания противника. Отдышались? Бегом!
При следующей остановке для "передыха" я обратился к строю:
— Если кто-то считает, что не нуждается в подобных тренировках, три шага вперёд! У этих товарищей сейчас будет принят экзамен досрочно и они освободятся от тренировок.
Никто.
— Что, ссыкуны, и никто не бросит мне вызов? Нет достойных?
Вышли двое.
— Ты. Кто такой? Чем занимался?
Оказалось — первый разряд по боксу. И в стойку встал типично боксёрскую, высокую — голову и печень прикрывает, а пах и ноги беззащитны.
— Люблю бить боксёров. Такие они наивные, — заявил я ему. Скинул "доспех" и остальную сбрую. Они были удивлены моей насквозь промокшей гимнастёрке. А я что, железный?
— Давай!
Боксеры опасны сильными, быстрыми и точными ударами руками. А вот ноги для них — только подпорки. Ударами ног я держал его на расстоянии — такого близко пусти — в миг челюсть свернёт. Потом двумя лоу-киками выбил ему "переднюю", т.е. правую ногу, сбил подсечкой и обозначил добивание. Помог подняться, отправил в строй.
— Ногу вечером затяни эластичным бинтом. И запомни — здесь не ринг. Никто не будет придерживаться боксёрских правил. И под ногами у тебя не мат, а трава, ветки, кочки. Споткнёшься — ты труп. Прыгать, как на ринге, не надо. Скользящий, приставной шаг. Следующий! А ты что умеешь?
Он пожал плечами. Стойка ни под один стиль не подходит. Начал двигаться, как обычный уличный боец микс-файта. Этот намного опаснее. А вот когда приблизился на "рабочее" расстояние, он меня даже немного напугал — движения плавно-закруглённые, удары тяжелые, смазано-размашистые. Славяно-горецкая? Почитатели этого стиля били нас, как щенят. Ясно, что я ушел в глухую оборону, выжидая момента. "Мельница"? Этим сдвоенным ударом он сбил напрочь мою защиту, снеся блок рук вбок. Я не успевал ни уклониться, ни закрыться от удара в голову. Осталось одно — втянув голову, "набычившись", подставить под удар не уязвимую челюсть, а голову, и ещё "боднуть" приближающийся кулак. Как я и рассчитывал, удар пришелся в то место, откуда рога должны расти (если бы я был быком). В голове разорвалась петарда, в глазах потемнело. А мой противник орал, зажав правую кисть.
— Запомните, — вещал я, сквозь туман в башке, — при невозможности уйти от удара, подставьте под удар наименее уязвимую часть, защищая уязвимое. Кости черепа намного крепче косточек запястья. Встать в строй! Сегодняшние добровольцы показали себя хорошими бойцами и на сегодня освобождаются от нагрузок. А Боксёр ещё и на базу поедет на ваших шеях. Сам ты не дойдёшь, не спорь. Обоим показаться медикам, могут быть переломы. Вопросы есть по увиденному?
— Зачем в современной войне бокс? С кулаками на пулемёты?
— Поясняю. Любой бой, хоть рукопашный, хоть пехотный, хоть танковый, хоть воздушный — суть одно. Это бой. Законы и принципы в них одни, различаются лишь применяемое оружие. Тот, кто владеет искусством побеждать противника голыми руками — с подходящим оружием сделает это ещё лучше. Запомните главное — ваше оружие не винтовка и даже не танк, а голова. Но, это не значит, что противника надо крушить ударом головы, как я только что, а думать надо. Боец должен думать. Всегда. А теперь поясню, на примере, тем более пример подходящий. Как твоя фамилия, боец, я запамятовал.
— Мельников.
— Молодец, Мельников. Возьми с полки пирожок. Там два, крайний не бери, он мой. Где научился так драться?
— Во дворе. Самоучка. Был один мужик — учил нас, пацанов.
— Удар, которым ты чуть не достал меня, называется "мельница", а ты — Мельников. Будешь Мельником. Я тебя запомнил. Ну, так вот. В июне этого года, враг напал на наши войска, прорвал оборону во многих местах своими бронированными кулаками и стал стремительно продвигаться по уязвимым тылам наших войск. Мельник, я сбил твою защиту и наношу удар ногой в живот. Что будешь делать?
— Уйду с линии удара и ударю кулаком в колено.
— Верно. Наше командование поступило так же. Мехкорпусами нанесли удары по флангам прорвавшихся войск. Для врага это было большой неожиданностью — они не думали, что у нас столько танков. Наши танки приближались уже к их штабам. Ещё чуть-чуть и немецкие танковые группы остались бы без командования и снабжения. Ситуация аналогичная сложившейся в последнем нашем бою, с Мельником. Он сбил мою защиту своими кулаками и его правый кулак уже почти достал мою челюсть — мой штаб и снабжение. Но, и я, и немцы подставили под удар крепкие части. Я — череп, они — зенитные батареи калибра 88-мм. Эти части вообще не должны воевать с землёй. Их беречь и защищать надо, но, всё познаётся в сравнении. Я получил сотрясение мозга, но не потерял сознания, немец потерял зенитное прикрытие, но сохранил управляемость войсками. С нашими танками произошло то же самое, что с рукой Мельника. Как я его сейчас мог добить, так и немец позже растерзал танковые бригады и дивизии с воздуха и гаубичным огнём. Но, важно помнить, что хотя их удар и не удался — война, враг оказался быстрее и опытнее, они, ценой своей жизни, на две недели задержали врага, дав возможность отойти пехоте, вывезти артиллерию, выстроить оборону по Днепру. Этот вопрос ясен?
— Ну и последнее на эту тему. Сам рукопашный бой вам пригодиться на войне только в том случае, если вы, как последние раздолбаи, посеяли пулемёты, автоматы, винтовки, пистолеты, остались без гранат, ножа, саперной лопатки. И только если вам встретиться такой же как вы долбоёж, тоже прое...вший своё оружие. Помните — умение биться голыми руками хорошо, но важнее метко стрелять, бросать гранаты, грамотно, быстро маневрировать и думать. Думать! Это главное умение.
— Всё! Лекция окончена! Стройся! Боксёра на носилки! А мне какое дело? Найти! На бороде! Родить! Русские своих — не бросают! Вместе пришли — вместе уйдём! Да, что вы за ушлёпки такие?! Срубайте, ломайте жерди, привязывайте ремни — вот носилки. "Экипаж тягово-санитарного состава" менять каждые пятнадцать минут. Пошли.
Вот так и состоялось первое знакомство меня с моими подчинёнными. Так как был вечер, да и боясь "загнать" их, распустил всех. А следующее утро для них началось с пятикилометровой пробежки. "Для аппетита". После обеда — часовая лекция об устройстве винтовки СВТ с практическими занятиями по сборке-разборке и уходу.
— Самозарядная винтовка СВТ. Отличная вещь. Желанный трофей для наших противников. В умелых руках по боевым возможностям она становиться равна ручному пулемёту. Но, "Светка" к себе требует намного более деликатного обращения и более пристального внимания, чем обычная трехлинейка. Винтовка СВТ имеет механизм перезарядки отводом части пороховых газов. Механизм более сложен и совершенно не терпит грязи и нерадивого отношения. "Светка", как хорошая женщина, если ей постоянно оказывать внимание, холить и лелеять — она вам не откажет. Если отказать "Светке" в этом — и она вам откажет, причём в самый неподходящий момент, в бою, например.
Через час, когда завтрак улёгся в утробе, занятия на плацу.
— Сели на корточки. Не на задницу, не на колени. Вот так. Винтовку над головой в вытянутых руках. Нале-во! Чего вскочили? Была команда встать? Сесть обратно! Пошли! Именно в таком виде. Да, гуськом! Отставить разговоры! Что значит, зачем? Тебе как, в рифму ответить или сразу в бубен? Так надо! Развиваем мышцы и связки. Давай, давай, пошевеливайтесь. Жили у бабуси рота гусей. Не будешь? Тебе персонально — выйти из строя! Упор лёжа принять! Вперёд! По-пластунски! По асфальту не удобно? Поздно уже! Длинный язык — он находка не только для шпиона, но и для меня. А форму ночью починишь. Когда все спать будут.
И сам пошел гуськом вместе с ними. Выдохся быстро — "доспех" — тяжелая штука. Потом все вместе приседали, отжимались, занимались другими упражнениями стандартной школьной физкультуры. И так до обеда.
В обед явился Миша.
— О, какие люди! Михаил-свет-Перунов! Иди сюда. Напишу тебе на листке куды бечь, чего хватать. И чтоб мухой! К концу политпросвещения должен быть, как штык! В 14-00!
После обеда — политзанятия. Политрука пока не было, мне тянуть эту лямку сегодня не хотелось, поэтому провели массовое чтение газет вслух (с дремотой). А вот уже после этого — бег в полной выкладке на стрельбище. Как раз километров пять. Или десять? Не важно.
Стрельба меня порадовала. Стреляли кучно (основная масса). Хорошо. Первый этап для них был пройден досрочно. Рассортировав по результатам стрельбы роту на две группы, каждой из них поставил отдельную задачу. Плохие стрелки тупо учились стрелять, а вторая — попадать. Так и озвучил. Не поняли.
— Второй огневой взвод! Задача ясна? Исполнять! Первый взвод! Стройся! Стрелять в мишень метко — это хорошо, но это только полдела. Надо научиться стрелять не только лёжа, стоя или с колена, но и извернувшись, на бегу, в прыжке, в падении. И попадать при этом в движущуюся цель, которая бежит, прыгает, падает, ползёт и даже перекатывается. В общем, надо научиться стрелять в солдат. Не в бандитов, а в закалённых боями, пошедших Польшу, Францию, Бельгию, Африку, Норвегию, Прибалтику, Украину, Белоруссию врагов. Они не позволят вам держать себя на мушке дольше секунды. В бою они будут постоянно перемещаться. От укрытия к укрытию, бросками. Поэтому ловить их надо в прыжке, в полёте, как ласточку перед грозой.
— Товарищ старшина, разрешите обратиться.
— Обратись.
— Откуда вы знаете?
— От верблюда. Читать надо не только газеты и уголовный кодекс, но и кое-что посерьёзнее. Ладно, вольно. Пойдём, перекурим, расскажу кое-что.
Я сел на пенёк, ребята расселись и разлеглись вокруг меня. Я забил трубку, закурил.
— Прошлая война, называемая у нас Империалистической, а в мире — Мировой или Великой, дала военной науке несколько подарков. Англичане дали миру танки, русские — теорию глубоких прорывов, орудия непосредственной поддержки пехоты и пластунский способ передвижения, а вот немцы придумали тактику штурмовых групп.
— А французы?
— Да, заткнись ты, — отдёрнули спросившего ребята.
— Французы? — я задумался, — Чёрт его знает. Вроде, ничего. А-а, гармошка от них пришла. В военном смысле ничего от них не могу припомнить. Видимо, Кутузов у них полностью отбил увлечение войной.
— Виктор Иванович, вы не отвлекайтесь на этих провокаторов. Что это за немецкая тактика?
— Её, мужики, нам придётся крепко усвоить. И принять на вооружение. Умная вещь. В чём заключается эта тактика? Подразделение разбивается не на одинаковые части, как у нас рота на взводы, а функционально разные части. Например, рота дробиться на 3 части. В первый взвод сводятся всё тяжёлое вооружение — станковые пулемёты, миномёты, снайперы. Это взвод поддержки. Его роль — подавлять огнём. Далее, две или три штурмовых группы, вооруженные личным оружием, преимущественно автоматическим, и гранатами. Они, под прикрытием огня тяжёлого взвода или танка, как сейчас, используя складки местности, перебежками, сближаются с противником, например, дзотом или окопом, на расстояние броска гранаты. После применения гранат, врываются на опорный пункт, зачищают его. Занимают оборону на случай контратаки, дожидаясь первой и третьей группы — закрепления. В ней — сапёры, руководство, связь, обеспечение. Штаб, в общем. После закрепления всего подразделения в опорном пункте, разворачивания к бою тяжелого взвода и всё повторяется по новой. Это и есть тактика штурмовых групп. И если в прошлую войну подобные группы были нечастое явление, использовались только на направлении главного удара, то сейчас этой тактикой владеют все подразделения Вермахта в первой линии. Кроме, наверное, службы тыла.
