Приказано выжить!

Опять стоит, выжидает, ну и мы ждём. Махнул рукой и через речку потянулись всадники.

Считаем. Многовато их получается, два полных десятка. Вооружены, как и те в прошлый раз — луки да мечи с ножами, копья. Куртки вроде такие же, темнеет — не разобрать. Давайте, быстрее решайтесь, а то, как мы вас по темноте потом искать будем. Наконец, разобрались, и шагом двинулись к повороту, постепенно переходя на рысь. Давайте, там вас горячая встреча ожидает. Готовлюсь к выстрелу, беру на прицел замыкающего, надо постараться не мазать.

Всё — сгрудились перед затором, несколько человек спешилось, и направились убирать завал.

От напряжения у меня зазвенело в ушах — адреналин зашкаливает. Показалось, что увидел, как медленно летит первая стрела, выпущенная Мстишей. Плавно жму на крючок, хлопает тетива, и события понеслись вскачь. Что такое для меня эти полста метров после усиленных тренировок — болт входит замыкающему всаднику точно между лопаток. Перезаряжаю (как хорошо, что усилие для меня в самый раз, а ведь проскакивала крамольная мысль сделать плечи мощнее) — выстрел, и — следующий заваливается на шею лошади. Быстро выпускаю все выложенные болты, краем глаза держу общую картину. У противника, ошалевшего сначала, быстро нашёлся командир — слышу чью-то резкую команду, и уцелевшие разбойники махом спешились. Много их ещё. Защёлкали луки. Не вижу, как там дела у Мстиши, но в мою сторону пока ни одна стрела не прилетела. Значит, работаем с этой позиции, благо противник передо мной, как на ладони. Только уже темнеет, и, чтобы не промахнуться, я целю по силуэтам. Выдёргиваю из сумки пучок болтов — сколько ухватил, и быстро стреляю. Чем больше попаду, тем нам легче будет. Один не выдержал — боком запрыгнул на коня и рванул обратно. Стреляю, но нещадно мажу. Ну, нет у меня пока практики стрельбы по движущимся целям. Даю команду Грому, и чёрная молния вылетает из шалаша. В несколько длинных прыжков догоняет всадника и мощным прыжком сбивает лошадь вместе с седоком наземь. Заряжаю арбалет и выскакиваю на тропу, на помощь своей собаке — но там помощь уже не требуется. Слышу непрерывный звон железа за поворотом — бегом туда, собаку с собой. Вокруг тела, хрипят кони и люди, нос забивает кислый запах крови. Меня передёргивает, но держусь. Добегаю до поворота, выглядываю, а там на Мстишу трое наседают. Хорошо, что тропа узкая и не обойти им его. Вперёд. На бегу стреляю в спину правому, отбрасываю арбалет, выхватываю и кидаю два ножа. Занавес.

Мой напарник медленно опускается на землю, как будто из него выпустили весь воздух. Подскакиваю к нему и быстро осматриваю — несколько резаных ран на левой руке и правой ноге, смятый, но не пробитый наруч на правой.

— Добей всех, не дай уйти врагам. — Хрипит Мстиша.

И я вынимаю, наконец, меч. Опять забыл про него напрочь. Быстро обхожу место побоища — по-другому и не назовёшь. Но добивать некого, мои болты подранков не оставили, да и Мстиша стрелял почти в упор — те, что хрипели, уже замолчали. Ну и хорошо, а то как-то добивать я ещё не привык тут. Теперь нужно перевязать по-быстрому своего товарища. Командую Грому, чтобы караулил лошадей у реки и не дал им разбежаться, а сам бегу к Мстише. Но тот уже немного оклемался и, скинув штаны и рубаху с доспехом, чем-то пересыпает свои раны.

— Что это?

— Мох сушёный, помоги перевязаться — в сумке тряпицы чистые.

Достаю что-то похожее на плотные бинты и перевязываю напарника. Оставляю фляжку, пусть посидит, попьёт, а мне пора заняться необходимым и очень нужным делом. Трофеи ещё никто не отменял. Сначала ловлю и привязываю коней рядом с Мстишей, сумки на них потом смотреть будем. Теперь пришло время собрать оружие, вырезать уцелевшие стрелы и болты, снять всё, что может иметь хоть какую-то ценность и быть использовано нами. Гром ходит рядом — охраняет. Молодец, мне так гораздо спокойнее. Луки, мечи, ножи, несколько сулиц, с главаря снимаю хорошую кольчугу. Не помогла она ему — Гром горло вырвал. Всё в крови — ничего, отмоем и отчистим. Знакомые мне по прошлому разу куртки с нашитыми бляхами, рубахи, штаны и сапоги — всё пригодится. У главаря срезал небольшой мешочек с деньгами, пока смотреть не стал, бросил в общую кучу, завтра разберёмся. Шапки с нашитыми железными полосами крест-накрест, опять же у главаря какое-то подобие железного шлема. Всё вроде, завтра по-светлому осмотрим более подробно.

Кстати, болты сидели в десятерых, и ещё я ножами двоих упокоил, итого получается двенадцать.

Когда вырезал наконечники стрел, обратил внимание, что стрелы все переломаны, а мои болты целёхоньки. Почистить только и всё.

Спотыкаясь в сгущающихся сумерках и чертыхаясь, набираю дров с верхушек поваленных лесин и развожу костёр прямо на тропе рядом с Мстишей. Теперь нам сторожиться не надо, пусть все нас боятся, вон мы какие страшные — двадцать человек положили и сами целы, некоторые из нас частично, правда. Осталось дойти до ложбины и принести сумки — что-то на харч пробило. Гром впереди показывает дорогу, и вскоре мы грызём зачерствелые лепёшки с мясом. Утром перегоню сюда наших коней, ещё раз более подробно осмотрим место боя, вдруг я пропустил что-то в темноте — хоть луна и светила, но мало ли...

Упакуем трофеи, и домой — надо моего напарника быстрее в поселение везти. Кстати, а кто тут сейчас лечением занимается, что-то я этот вопрос совсем упустил, не до него было. Вот заодно и узнаю.

Ночь пришлось провести на ногах, из Мстиши напарник сейчас никакой, как ещё вчера против троих продержался, пока помощь не подоспела? А если б я не успел? Неизвестно, как могло бы тогда дело повернуться, и кто бы сейчас трофеи собирал. Зря я забросил тренировки с мечом, надо возобновить.

Зато за ночь при свете костра и луны всё рассортировал и разложил по вьюкам. Пересмотрел все перемётные сумы на лошадях, ничего особо ценного, в основном — припасы. Какие-то небогатые разбойники попались. Так что с рассветом я помог своему другу вскарабкаться на коня, привязал всех лошадей друг за другом, и мы длинным караваном двинулись в обратный путь.

Дорогу Мстиша перенёс отлично — сильный мужик, и вечером мы триумфально въехали в ворота нашего поселения. Сбежался народ, подхватили моего раненного напарника и быстро куда-то унесли. Пока я докладывал Изяславу о результатах нашего похода, увели всех коней с поклажей. Хорошо, что всё своё я держу при себе, а то тоже бы утащили. Заметив, что я закрутил головой, десятник меня успокоил. Коней обиходят, трофеи разберут, почистят, вещи отстирают и заштопают. Ничего не пропадёт, здесь такого не бывает, не принято так. А потом будем делить добытое непосильным трудом по чести и совести. На этих, радующих моё измученное сердце словах, мы и распрощались — пора нам с Громом отдохнуть.

Время летит, не успеваешь повернуться. Теперь я зажиточный человек в этом поселении, мне остались четыре лошади, остальных пришлось отдать, чтобы у кузнеца никаких проблем с отъездом не было. Когда теперь сюда кого-нибудь переманят? Также оставляем почти весь инструмент, почти всё трофейное оружие, даже кольчугу и шлем пришлось оставить, но их, честно говоря, совсем не жалко. Хотя, по местным меркам, это целое состояние, но по моим нет — железо дрянь, работа никакая, шлем так вообще — один смех. Но об этом говорить никому не стал. Кузнеца отпустили и хорошо.

С Изяславом накануне долго сидели, искали компромисс. В конечном итоге сговорились полюбовно, к общему удовольствию. Сдаётся мне, что я даже сильно продешевил, но нисколько об этом не жалею. Кузнеца-то я действительно сманиваю, и люди лишаются необходимого мастера. Так что — не жалко, совесть спокойнее будет. А Головня хоть и вольный человек, но тоже уехать хочет по-человечески. А если плотник соберётся переезжать, то пусть сам добирается, а то что-то долго думает. Да и нечем мне за него откупаться.

А Грому за боевые заслуги справили новый ошейник-нагрудник, широкий с металлическими накладками, одновременно закрывающий грудь и лопатки. Получился нагрудник красивым и функциональным, стал мой пёс настоящей боевой собакой. Будет что на бой надеть.

Кирпич ребята наловчились делать не хуже заводского, печи тоже кладут любо-дорого посмотреть. Скоро все заказы закончатся. Трактирщик, зараза, так и не подходит, ну и ладно.

Головня, наконец-то, собрал оставшиеся три арбалета. Решили их делать с такими же плечами, как и у меня — взвести с помощью рычага можно одним движением, усилие требуется небольшое. Бьют, правда, метров на сто, сто пятьдесят, да нам дальше и не нужно, идеальная дальность вообще метров пятьдесят, а если поближе подпустить, то шансов ни у кого нет, даже в броне.

Сделали большой запас болтов, когда уедем, то не скоро сможем работы наладить — пока место подберём, пока построимся... Хорошо, что деньги появились, да и вещами немного оброс. К осени и зиме выправил одёжку хорошую, сапоги да шапки. С плотником вдвоём по моим задумкам сделал себе что-то вроде фургона со съёмным тентом. Двойной пол с тайником делал в одиночку, втайне от всех и уложил туда все свои деньги, лишнее оружие и вещи. Пока есть возможность, надоумил Головню выковать себе кузнечный инструмент, отлить наковаленку и сделать такой же горн. Прежний инструмент весь в поселении остаётся. Даже заготовки для колпака вытяжки и трубы сделали, и всё это спрятали подальше от чужих глаз. Борта в своём фургоне сделал высокими, и из толстых досок. С досками намаялся, пришлось вручную каждую выстругивать. Зато теперь у меня крепость на колёсах, колёса, кстати, тоже сделали раза в полтора больше обычных и шире. Обычных для меня, а для местных эта моя придумка в диковину. У них, в основном, волокуши. Когда всё доделал, Головне так понравилось, что он переделал так же и свою телегу. Кстати, простенькие телеги тут уже есть, хоть и считаются большой редкостью и очень дорогой — из-за колёс. Колёса, кстати, делали из спила бревна подходящей толщины. Я же замудрил со спицами. Интересно, я думал, что телеги гораздо позже появились.

Любава всё это время коптила и вялила мясо да рыбу, готовила припасы в дорогу, собирала узлы да корзины и потихоньку распродавала свою живность. Только корову да телят решили гнать с собой. Имущества у семьи оказалось много, пришлось делать ещё один фургон — более защищённый, в нём поедут дети. У скорняка заказали и выкупили меховые накидки и что-то вроде одеял из обрезанных шкур, заказал себе пару чехлов квадратных из мягкой кожи, и набил их плотно сеном. Теперь у меня есть подушки. В своём фургоне оборудовал закуток для Грома, ведь скоро осень.

Планы, что я себе наметил до отъезда, выполнены полностью. Оставшиеся печи доложит мой ученик, а парней, что решили уехать со мной, я натаскиваю в стрельбе из арбалета и учу кое-каким командам, мало ли в дороге может случиться. Так что у нас получается три стрелка и три погонщика. Из имущества у ребят только то, что на них, так что перегруза не будет. Один поедет со мной, Головня со своей семьёй посередине, и в замыкающем фургоне — оставшиеся два подмастерья. Выделим им один арбалет, ножи и топоры. Вот такой получается походный ордер.

Всё что нужно было сделать — сделали, можно стартовать, больше нас тут ничего не держит, а время терять попусту нечего.

Завтра начнётся новый этап в моей жизни и как он сложится, будет зависеть только от меня и моей удачи!

Глава 6. И снова дорога. Основание своего поселения. Новый статус

Утром было много суеты — все что-то переспрашивали в сотый раз друг у друга, Любава перекладывала свои узлы с места на место, в конечном итоге опять возвращая их назад. Только детишкам было весело и интересно, да мои подмастерья старались держаться солидно, хотя пробивались через эту солидность юношеское нетерпение, жажда увидеть новые места и просто страх перед дальней дорогой. Провожать собралось много народа, ещё бы, все были в курсе нашего отъезда, да и пришлось треть моего лошадиного парка раздать безлошадным селянам, как компенсацию потери кузнеца, по настоятельной просьбе Изяслава. Дружинники тоже стоят невдалеке плотной кучкой. Уезжать надо скорее, не люблю я долгие проводы — вон уже начались слёзы, сопли, парней ещё моих разжалобят и отговорят уезжать, нет, нужно трогать.

Даю команду — по машинам, тьфу ты — по фургонам, и залезаю на скамью передка. Встаю в полный рост и кланяюсь людям. Спасибо им за помощь, поддержку и сочувствие, плохого ничего от них не видел, а вот хорошего было много. На этом торжественная часть импровизированного митинга, посвящённая отбытию в неизведанные дали группы переселенцев под управлением вашего покорного слуги, считается законченной. Ан нет — ошибся, вон, Изяслав на подходе, что-то сказать хочет. И тут старший воинский начальник гарнизона меня удивил — оказывается, я дважды выручал поселение от супостата, наладил производство кирпичей и организовал народу хороший промысел на будущее, да улучшенные условия жизни, сделав новые печи и трубы. Принёс, так сказать, свет прогресса в одно отдельно взятое поселение. Ну и ещё что-то хорошее наговорил.

Может показаться, что я юродствую, но это не так. От слов Изяслава, от поддержки его речи селянами, перехватило горло, защипало глаза, и пришлось вот такими мыслями успокаивать свои расстроенные чувства. Всё-таки уезжать жаль, свыкся я с этим поселением и людьми, его населяющими.

Напоследок десятник уже мне лично намекнул открытым текстом, что по возвращению в Изборск доложит князю о моих новшествах. Поэтому ещё раз напомнил, чтобы я не пропадал, а, желательно, к его приезду крутился там неподалеку.

Все речи произнесены, со всеми попрощались, и, наконец, колёса наших фургонов в первый раз провернулись в сторону Плескова.

Особо не торопились, потому как к задку телеги привязана корова, да рядом телята семенят — куда уж тут торопиться, но, тем не менее, через полторы недели добрались до Плескова. В пути часто останавливались, давали отдых животине, да и сами отдыхали, дороги-то как таковой нету, одно направление. Хорошо, что сделал такие колёса, на лесных и заболоченных участках выручала их повышенная проходимость. Да и по песку фургоны почти не вязли. Останавливались, ловили рыбу, варили уху, кипятили и заваривали лесные ягоды да травы вместо чая. Охотиться никому не дал — еды хватает, а время терять нельзя. Так и прошло тихо и спокойно наше путешествие. И когда показались первые посады, я вздохнул с облегчением. Опасался лихих людей, травм, болячек, но сия чаша нас минула, добрались без происшествий.

Так как на улице ещё тепло, решили остановиться, не заезжая в городище. Выбрали местечко на опушке недалеко от реки, поставили фургоны на три стороны, внутри оборудовали очаг. Парням моим строго настрого запретил отлучаться дальше опушки без оружия, вроде поняли. Да и по дороге между собой всё время обговаривали порядок действий по приезду. Ну а мы с Головнёй пошли в город осмотреться и разузнать, чем тут народ дышит и какие новости.

Городище, по сравнению с Опочкой, в несколько раз больше, даже есть несколько улиц и переулков.

Расположен на слиянии рек Великой и Плескавы, там, где стоит Кремль в моём времени, а вот дальше в сторону будущего центра — заболоченная низина с малюсенькой речушкой, или что точнее, ручьём. В эту сторону город заселяется слабо, стоит несколько кузниц и всё. А вот по берегам Плескавы оживлённо, бурлит торг, шумит людской гомон, где-то дудит рожок. Над берегом торчат мачты — интересно, но всё это потом. А сейчас надо найти корчму или трактир, да разузнать новости, да получить кое-какую информацию.