Подарите нам звёзды. Роман полностью

Нет видимого вращения чего-то относительно чего-то. Как это принято у людей. Поверхность мягко спружинила под действием веса учёного. Эль сразу отошла в сторону. Шаг в сторону и док убедилась, что поверхность действительно пружинит под ногами. Пластик, резина? Что это?

Да, вся окружающая обстановка напоминала сейчас огромную пещеру. Стены поднимались на головокружительную высоту, образуя подобие свода над головой. От основания пола вверх устремились колонны матово-чёрного цвета. Колонны обвиты непонятными гирляндами из чёрных и белых шаров, скреплённых между собой тонкими нитями ярко-красного цвета.

Гирлянды, как серпантин, поднимались вверх. Сами же колонны располагались в сплошном беспорядке. Проще говоря, они были установленны — и в бок и вертикально и с немыслимым наклоном. Эль рассматривала окружающую обстановку, не переставая восхищаться увиденным. Как сказал профессор Григ, удивительный мир. Не понятный, но действительно — удивительный.

Эль присела на корточки, приложила руки к поверхности пола. Измерительный прибор показал температуру двадцать четыре градуса по шкале Цельсия. Показание мигнуло, температура поднялась на ноль три градуса. Интересно. Не покидало ощущение, что Эль кто-то пристально рассматривает. Что-то постоянно давило на голову, как будто пытаясь просканировать головной мозг андроида.

Эль прекрасно понимала, что искусственному мозгу андроида, который более устойчив к высоким нагрузкам, нежели человеческий, ничего серьёзного не угрожает. Но ощущение боли было до того натуральными, что сейчас хотелось обхватить голову руками и застонать, застонать от боли. Давление на мозг увеличивалось с каждой минутой, ложные ощущения боли, казалось, никогда не исчезнут. Сквозь очередной приступ головокружения и боли, которые теперь накатывали волнами, Эль услышала тихий вскрик Ольги. Та медленно оседала вниз. Доктор Льюис Дартнелл....он пытался снять шлем скафандра.

— Льюис, нет, не делай этого! — попыталась остановить доктора Эль, но она опоздала.

Боль отступила, как морская волна отступает от берега. Дартнелл сидел на полу, в руках он держал шлем скафандра. Ничего не понимающим взглядом, он смотрел по сторонам, словно пытаясь понять, где он находится и что с ним произошло.

Вот и первый сюрприз симбиоза человеческого сознания и тела андроида. Андроиду безразлично, пригодная для дыхания воздушная смесь, или нет. Ему так же безразлично то, что никакой пригодной для дыхания смеси нет вообще. Он — машина, он — робот. Он — набор синтетических материалов. Кроме мозга, который выращивался из клеток ткани, идентичной человеческой.

Но сознание отреагировало на боль от проникновения неизвестного вида облучения, чисто по-человечески. Пример тому — доктор Дартнелл. Эль понимала прекрасно, что скафандр, шлем и другое, нужны андроиду только как защита от механических повреждений. Но то, что сейчас произошло, показало, что скафандр нужен и сознанию человека. Только если андроид будет находиться внутри скафандра, сознание человека будет в относительность покое. Это тоже важное наблюдение и открытие, которое почему-то в среде учёных никак не обсуждалось.

Эль осмотрелась. Нет, надо отдать должное военными, боль они умели терпеть. Ольга помогла Льюису со шлемом, доктор поднялся на ноги. Что теперь дальше? Идти, но куда? В ту сторону, куда двигался челнок. Только так.

— Четвёртый, выдвигаемся по направлении движения челнока. Как понял. — бросила в эфир Эль.

— Понял, Первый, понял. Правильное решение. Мы вас возьмём в коробочку. Пошли, ребята.

В окружении военных, сильных физически.....что за чушь в голове? В окружении андроидов, вооружённых андроидов, Эль почувствовала себя гораздо увереннее. Она обернулась назад, запоминая все подробности увиденного. Нет, ничего не изменилось. Колонны, чёрно-белые шары. Жёлтое слабое свечение стен, потолка, пола.

Шли медленно, темп задавали военные. Да и куда, собственно говоря, им сейчас спешить? Только сейчас в голову учёного пришло осознание того, что никто не удосужился сделать анализ воздуха. Если он вообще присутствовал внутри корабля пришельцев.

Нет, нарукавный прибор не зарегистрировал ничего. Абсолютно ничего. Ни азота, ни водорода, ни кислорода. Экспедиция прошла уже около трёхсот метров, когда помещение начало сужаться. Теперь они шли по неширокому коридору из того же упругого материала. Свет из жёлтого постепенно становился белым и рассеянным. Ещё сто метров и коридор заканчивался. Тупик. Что теперь?

— Первый, поворачиваем обратно? — раздался голос майора Лисицкого.

— Не спешите, Четвёртый. Давайте всё внимательно осмотрим вокруг.

— Первый, лично для меня всё понятно. Мы в тупике. Вам виднее, конечно, но я бы.....

Договорить майор не успел. Тупиковая стена начала излучать слабый серебристый свет. Эль внимательно наблюдала за этим процессом, не отрывая глаз. Если это можно было так назвать. Ощущение захваченного тела андроида так её и не покидало. Нужно привыкнуть, привыкнуть думать совершенно не так, как это делает человек в своём теле. Но хуже всего для Эль было то, что она всё время пыталась сделать хоть маленький, но вздох. Только зачем — у андроида нет органов дыхания.

Свечение стало очень ярким, его контуры приобрели вид вертикального элипса, высотой около двух с половиной метров. Интенсивность излучения стала постоянной, сейчас по цвету оно напоминало слой ртути.

По поверхности периодически проходили волны, словно по поверхности прохаживался лёгкий ветерок. Да, всё это так и представлялось. Какой теперь шаг последует со стороны пришельцев? Ждать, или первыми сделать этот шаг? Это очень важное решение, и поэтому Эль не спешила. Сколько они так простояли неподвижно? Час, два? Время стало неподвижным и вязким, как кисель. Майор Лисицкий, к удивлению Эль, никаких вопросов не задавал. Ладно, нужно или возвращаться к челноку и искать что-то другое на корабле, или....нет, стоп. Ведь не было на этой стене никакого свечения. Значит нужно....

— Отойдите в сторону, Четвёртый. — Эль прикоснулась рукой к скафандру майора.

Доктор Эллина Крауффуд прекрасно понимала, что сейчас должно произойти событие мирового масштаба. Сколько человек мечтало о таком событии? С того момента, когда человек понял, что светящиеся звёзды и свет планет, это не отверстия в плотной чёрной ткани, как это раньше было принято считать. Ни одного не было человека на Земле и на заселённых планетах, который бы не задавался вопросом — почему люди одни во Вселенной и так ли это на самом деле?

Есть теория Взрыва, есть ещё множество теорий зарождения и возникновения вселенных. Но все они сходились в одном — во всём многообразии вселенных, которые находятся на гигантском расстоянии друга от друга, обязательно должны возникнуть условия для зарождения жизни, как это однажды произошло на планете Земля.

Что сейчас испытывала Эллина Крауффуд? Ничего. Абсолютно. Если приглашают тебя войти в свой дом — грех отказываться. Эль протянула руку к переливающейся зеркальной поверхности.

— Первый, давайте я это сделаю? — майор проявил заботу. Приятно, но Эль понимала, что это сейчас её, это её обязанность идти вперёд. И вести за собой всех остальных.

Перчатка, рука по локоть, по плечо погрузилась в зеркальную поверхность. Шаг назад. Осмотр руки. Никаких изменений. Если бы Эль могла вздохнуть, она бы это обязательно сделала. Крауффуд нажала на нарукавном приборе кнопку проведения анализа воздуха и теперь левая рука выше локтя оказалась где-то там, за дрожащей перегородкой, похожую на ртуть.

Пять секунд. Прибор выдаёт готовый анализ среды за перегородкой: начиная от содержания азота, кислорода, углекислого газа и ряда инертных газов, воздушная смесь пригодна для дыхания человека. Температура воздуха — двадцать четыре градуса по шкале Цельсия, относительная влажность — семьдесят пять процентов.

— Ну что, господа, вперёд? — произнесла Эль и исчезла за дрожащей зеркальной поверхностью.

Глава 4.

"Gauss principle", как много в этом звуке.....как в одном из рекламных проспектов я прочитал, что такие винтовки выпускаются в ограниченном количестве. Может быть. Но наш "Москит" тоже неплох. И весьма убойная штука. Пуля — три миллиметра в диаметре, похожа на часть гвоздя с заострённым концом без шляпки. Первоначальная скорость — запредельная и поэтому погодные условия, практически, не влияют на работу этой машины. Именно — машины. Безотказной, всепогодной. Точность попадания, кучность, дальность — только плюсы. Плохо, что идея великого учёного Гаусса вот так вот.....воплотилась во что-то смертельное и с невероятным убойным аргументом.

Да, прав Резников. Выступал я на соревнованиях с такой красавицей. И несколько раз даже становится призёром. Но одно дело — мишень, другое дело — стрелять в человека. Две большие разницы и если кто-то вам скажет, что убить человека это искусство — бейте морду тому пустослову и мерзавцу.

Когда ты находишься в кабине истребителя, выполняешь всякого рода виражи и противоракетные манёвры, ты понимаешь, что твоё мастерство и крепкие нервы — это твоя жизнь. И жизнь многих людей, ради которых ты воюешь и ради которых ты убиваешь. Из кабины истребителя не видно лицо человека, его мимику лица и глаза. Другое дело здесь, когда на одной линии находишься только ты и твоя жертва. И никого вокруг.

Я забрался на дерево и понял, что то, что мне неприятно было для моего взгляда — стало мне помогать в осуществлении моего плана. Я о уродливых деревьях, по которым очень легко забрался, практически, на самую верхушку. Малыш должен быть уже на месте. Винтовка у меня в руках, с лёгким щелчком оптика становится на место. Заряд батареи — восемьдесят процентов. Этого заряда, как мне подсказывает само оружие, высвечивая показания в левом нижнем углу оптики, хватит на восемьдесят выстрелов. Нам столько не нужно. Всего шесть целей. Шесть мерзавцев, от которых нужно очистить мир Гельферы. Вот же идиоты! Чувствуют себя королями вечеринки? Ну-ну. Мы это всё сейчас с Малышом оспорим.

Знаю Малыша по соревнованиям, мне до его мастерства ещё очень далеко. Но всё-равно, и мы кое-что умеем. Слышу три щелчка в гарнитуре связи. Мой напарник на позиции. Ответные три щелчка и право первого выстрела — за Малышом.

Пусть он на пару со своей давней подружкой, "Лючией", исполнит вступление к этой музыке смерти. О, эти мерзавцы шашлык собираются кушать. Но какое же жареное мясо без специй? В качестве специй — пуля из мягкого металла. Вам не хочется соуса поострее? Нет, поздно, всё уже оплачено.

По негласной договорённости, у моего напарника трое, те что справа, мои — слева. Мои — два блондина и один седой старец. Хм...ему бы в каком-нибудь театре исполнять роль мага-отшельника. Но это всё лирика.

Так, слышу протяжный звук "Лючии". "Москит", с еле слышным свистом, отправляет первый подарок, смертельный правда, в полёт. Ага, куда целился, туда и попал. Я сегодня, господа, эстет. Не переношу вида крови и серого вещества, которое летит ошмётками после выстрела Малыша.

У меня утончённое чувство прекрасного. Я метился блондину в район уха. И попал. А что? Хороший выстрел. Два наших следующих выстрела звучат одновременно, мы с Малышом — отличные танцоры. Нет, мой напарник сегодня жестковат. Опять у его жертвы голова взрывается, как переспевший арбуз.

Ну, я не такой кровожадный. Моя трёх миллиметровая пуля вгрызается в левый висок старца. Третий бежит? Куда ты денешься, если из двух ног нет ни одной здоровой. На то он и "Москит", что бы жалить быстро и точно. Смешной человек! Нужно оставить хотя бы одного в живых. Малыш так же решил? Вот это мы спелись с ним! Зал аплодирует стоя, дамы вытирают надушенными платочками краешки глаз. Слёзы счастья и умиления. Занавес.

Я смотрю в оптику и не могу понять. За что-то мой глаз зацепился. За что? Чёрт! Да на пленницах наручники с сюрпризом! Звери! Я вижу мигающие красные лампочки, значит кто-то активировал подрыв взрывчатки. Кричу в переговорное Стоджу и Резникову, я всех стараюсь предупредить о беде, но понимаю, что я опоздал.

— Как это всё могло произойти? — спросил я, когда меня немного отпустило.

То, что мы увидели с Малышом, когда подбежали к месту взрыва, было просто омерзительно. Вот она, настоящая сущность человека, без мишуры, приукрас и без надетой на лицо маски. Как Стил сказал — звери. Да, Стил, да. Звери и ты в борьбе с этими зверями сложил голову.

Воблер, прозрачная душа, весельчак и балагур, Коля....отдельный разговор. Что я теперь его жене расскажу? И двоим детям. Как я им объясню, что их отец погиб, спасая трёх человек, которых, может быть, и спасать было уже поздно.

Нормальный человек, женщина, не может априори попасть в подобную ситуацию, в рабство. Может во мне сейчас говорит злость, может быть на самом деле погибшие женщины были замечательными людьми и законопослушными гражданами? Поди разберись теперь. Люди погибли, погибли двое волков. Боги, но они то причём?

Кого во всём теперь винить? Конечно же меня. Только я мог увидеть мигающие лампы на наручниках женщин. Малыш был значительно правее, как и все остальные. Теперь — эти смерти на моей совести. Будь проклят этот мир.

Я сидел на земле, отвернувшись от места трагедии. Я не мог смотреть на то, как Малыш, Стодж и Безликий управляются с телами погибших. Я услышал рядом с собой тяжёлое дыхание. Вожак. Он тоже чуть не погиб сегодня. Я протянул к нему руку, погладил. Опять ярко-красные искры и у меня перед глазами чёрная картина. Просто чернота, без намёка на элементарную точку, линию, штришок.

— Нам пора, командир. — услышал я слова Стоджа. — После всего произошедшего, нам здесь оставаться долго нельзя.

Да, Ник прав. Не исключено, что в охоте на людей принимали и другие группы нелюдей. Пробирались в этот уродливый лес, что бы задействовать передатчик "Солярис", в который Стил должен вложить информационный чип. Со всеми координатами баз, где содержали рабов, координаты складов с этим страшным наркотиком. Теперь то что делать? Словно прочитав мой мысли, Стодж вложил мне в руку чип, размером с ноготь мизинца. Вот она, эта информация.

— Малыш, до схрона далеко?

— Эти ублюдки умудрились костёр разжечь прямо на этом месте. Откапывать?

— Да, Малыш. Доставайте "Солярис". — сказал я, рассматривая чип. В таком маленьком чипе — просто убойная по содержанию информация. Представляю, когда её откроют и прочитают. Эта информация многих убьёт. Что начнётся, не наше дело, наше дело — отправить информацию по нужному адресу.

Я и Стодж держим тубус, в котором находится миниатюрная ракета. Держим вертикально, Безликий вводит комбинацию цифр и букв на небольшом пульте, который был закрыт крышкой на защелке. Стил спрятал бумагу с этим кодом и чип с информацией в каблук сапога. Умирая, на руках у Безликого, он нашёл в себе силы и сообщил где находится и то и другое.

Код введён, от тубуса отделяются три телескопические опоры. Теперь можно не поддерживать тубус, он надёжно опирается своими ногами на землю. Чип — в выдвижной слот. Теперь — всё. Когда ракета с передатчиком поднимется на достаточную высоту, в его головной части раскроется параболическая антенна и сигнал уйдёт в сторону "Цереры". Люди узнают правду о Гельфере и о том, что нас можно будет отсюда забирать. Не всех. Тех, кто выжил.