Он вдруг резко наклонился вперед, так что лист папируса, лежащий на краю стола, мягко спланировал на пол.
— Ты хочешь знать, где сокровища? — оживился Акмен.
— Да!
— Я скажу, — кивнул старик. — Но сначала ты должен отпустить мою дочь!
— Ставишь мне условия, мразь! — заорал Сентор, вскакивая.
— Да! — неожиданно громко взвизгнул архивариус. — Потому что я нашел клад Сепиона!
Хозяин кабинета хмыкнул, сел, покосился на кучку монет. — Хорошо. Обещаю, что твоя дочь будет свободна. Где сокровища?
Довольный старик открыл рот, но Сентор вдруг ударил ладонью по столу так, что присутствующие вздрогнули от испуга.
— Вул, иди отсюда! И не вздумай подслушивать!
Секретарь торопливо вышел, плотно прикрыв дверь. Оказавшись на лестничной площадке, он быстро оглянулся и бросился в каморку справа от кабинета господина. Здесь, за неприметной дверкой, располагалось его рабочее место. У узкого высокого окна стоял столик с чернильницей и пеналом, рядом старенький трехногий табурет, а вдоль стен — шкафы со свитками, стопками навощенных табличек и чистыми листами папируса. Молодой человек, пыхтя, отодвинул один из стеллажей, обнажив стену с пятном отколотой штукатурки. Поддев пальцами кирпич и вытащив его, он наклонился к черному пятну ниши. Теперь Вула от комнаты покровителя отделял только тонкий слой штукатурки.
— Не может быть! — кричал Сентор Минуц — Ты лжешь, старый негодяй!
— Доказательство у вас на столе, господин, — нервно хихикнул Акмен. — И план...
— Подотрись своим планом! — взревел мужчина. — Здесь столько всего нарисовано, что и пьяный келлуанский маг не разберется!
— Я покажу дорогу! — предложил архивариус. — Пошлите со мной кого-нибудь! Пусть ваш человек убедится, что чертеж верен.
— Нет, — уже тихо проговорил Сентор. — Я сам проверю.
— Но сначала дайте мне увидеться с дочерью, — пробормотал старик. — И поклянитесь памятью предков, что отпустите её!
— Ты ставишь мне условия, червяк?!
— Я лишь прошу.
— Одно мое слово, и твою девчонку продадут банарцам! Их черные вожди любят белых женщин. Только они там долго не живут.
— Вы же обещали! Если Флоя не получит свободу, будете сами бродить по тем ходам!
— А ты осмелел, старик, — одобрительно хмыкнул хозяин кабинета.
— Вы не оставили мне выбора, — пробормотал архивариус.
— Конечно, я клянусь, что дам ей свободу, — медленно выговаривал слова Сентор. — Но документ будет оформлен послезавтрашним числом. Если все, что ты сказал, правда, то через два дня заберешь свою девчонку. Если нет...
Он замолчал так красноречиво, что даже притаившийся за стенкой секретарь поежился.
— А рабыню сейчас приведут. Убедись, что ничего плохого с ней не случилось.
Вул осторожно вставил кирпич на место и едва успел придвинуть шкаф, как из кабинета донеслось слабое звяканье колокольчика.
— Слушаю, господин? — секретарь с привычно-собачьей преданностью посмотрел на Сентора Минуца.
— Найди и приведи сюда его дочь, — мотнул тот головой в сторону притихшего архивариуса.
— Но, господин, — робко напомнил Вул. — Солнце уже высоко. Ваш достойный отец будет недоволен, если вы опять опоздаете к завтраку.
Толстяк раздраженно засопел.
— Тащи её в сад!
— Слушаюсь, — молодой человек, громко топая, спустился на один лестничный пролет. Наверху хлопнула дверь. Выглянув, секретарь увидел Акмена, топтавшегося у перил.
"Жирдяй прячет план в тайник, — удовлетворенно подумал Вул. — Осторожная сволочь".
Флоя вместе с тремя рабынями протирала и без того блестевшие полы в одной из комнат второго этажа. Едва не споткнувшись о наполненную водой бадью, секретарь выругался и, морщась от боли, ткнул в девушку пальцем.
— Пошли.
Сентор и архивариус стояли у большой клумбы, в центре которой возвышалась статуя обнаженного воина в шлеме и со щитом.
— Папа! — еле слышно прошептала за спиной Вула девушка — Бедный папа.
— Доченька! — вскричал старик, широко раскинув костлявые руки.
Секретарь отступил в сторону. Акмен бросился к Флое и заключил её в объятия.
— Теперь все будет хорошо, милая! Хвала Юне, ты скоро станешь свободной!
— Что ты говоришь!? — пролепетала ничего не понимавшая рабыня.
— Я выкуплю тебя! — ответил плачущий отец.
Он еще раз прижал девушку к своей груди.
— Пусть будет благословенна Фрода!
— Хватит! — прикрикнул хозяин.
— Во что ты опять ввязался, папа? — дрожащим от скрытой боли голосом вскричала Флоя. Но отец зажал ей рот ладонью. — Молчи! Молчи!
— Вул, убери её! — приказал Сентор Минуц.
Секретарь оторвал бессвязно бормотавшего отца от дочери и оттолкнул её в сторону. — Пошла!
— И никому ни слова о том, что здесь было! — нахмурился хозяин. — Ясно?
— Да, господин, — только и смогла пробормотать Флоя.
— Возвращайся к работе!
— Слушаюсь, господин.
Едва она скрылась за кустами, Сентор взглянул на плачущего старика и, повернувшись к главному корпусу дворца, буркнул:
— Придешь во второй час после полудня. Ступай.
— Подготовь купчую на продажу девчонки, — стал отдавать господин распоряжения секретарю. — Отпущение пусть сам оформляет.
— Слушаю, господин.
— Дату на документе не ставь! — предупредил Сентор. — И отыщи мне Тиллия. Пусть зайдет после завтрака.
— Хорошо, господин.
— Да! — Минуц встал. — Передашь ему, что мне понадобится корабль с капитаном, который не задает вопросов.
Тиллий, как и секретарь, являлся отпущенником Сентора Минуца Цицера, так же получивший свободу за верную службу. Только Вула часто пугала сама мысль о том, какие услуги мог оказать Сентору этот страшный человек. Если господин не посылал его куда-то с таинственными поручениями, Тиллий или спал в своей грязной каморке, или торчал в комнате охраны, коротая время за игрой в кости.
Утренний свет освещал через узкое окно кое-как оштукатуренные стены, покрытые множеством похабных рисунков, надписей и даже каких-то вычислений. Сутулый, широкоплечий мужчина, мрачно щуря и без того крошечные глазки, жевал лепешку, запивая её большими глотками из стоявшего прямо на топчане кувшина. Иной мебели в помещении не было.
— Поел? — спросил секретарь, не здороваясь. Он считал свое положение выше, потому что имел возможность снимать крошечную комнатку в многоквартирном доме на соседней улице.
— Еще нет, — огрызнулся Тиллий.
— Господин приказал явиться после завтрака.
— Угу, — жуя, кивнул здоровяк.
Вул вошел, морщась от неприятного запаха, и, понизив голос, добавил. — Еще ему нужен корабль с не любопытным капитаном.
Мужчина перестал жевать, вскинув жидкие брови.
— Зачем?
Они презирали друг друга, но, служа одному хозяину, поддерживали видимость приятельских отношений.
— Кажется, поплывете на Устричную отмель.
— Опять?! — рыгнул Тиллий. — То-то я смотрю, что этот сумасшедший Акмен здесь болтается.
— На этот раз все серьезно, — прошептал Вул. — Остальное расскажет сам господин, если захочет.
Собеседник присосался к кувшину, не замечая, что вино двумя струйками стекает по заросшему щетиной подбородку и капает на грязный хитон. Крякнул, вытер губы и встал.
— Тогда я пошел. Надо успеть встретиться кое с кем.
Секретаря не удивило, что господин решил сохранить открытие в тайне. Все дело в наследстве. После смерти отца Сентору останется лишь кое-какие деньги и крошечная доля в торговом доме. Придерживавшийся старинного правила: не дробить состояние, Ипий Минуц Цицер почти все оставлял старшему сыну. Маммерк сейчас улаживал торговые дела в Келлуане. Если про сокровище узнает отец, то младшему из братьев опять мало что достанется. Сентору сильно повезло, что старший Минуц подарил ему рабыню, полученную в счет погашения долга архивариуса. Перед последним плаваньем на Устричную отмель безумный старик заложил свою дочь. Увы, на том острове не оказалось ничего, кроме старинных костей, и Флоя потеряла свободу. Но сейчас Акмену, кажется, улыбнулась удача. Или наоборот?
Вул едва не споткнулся от неожиданности. Понятно, что сам хозяин будет помалкивать до получения наследства. Но где гарантия, что не проболтается глупый старик? У секретаря перехватило дыхание. Отыскав глазами ближайшую скамейку, он плюхнулся на холодный камень и вытер выступивший на лице пот. Теперь понятно, зачем господину понадобился Тиллий и корабль с молчаливой командой. В разговоре, что подслушал Вул, речь шла о каком-то чертеже. Очевидно, сокровища спрятаны в подземелье вроде того, что по слухам Акмен нашел во время последнего путешествия. Скорее всего, эти ходы достаточно запутаны, иначе господину не понадобился бы проводник. Вот только после того как старик покажет дорогу, надобность в нем пропадет. Флоя, наверняка, не дождется своего отца.
Моряки ничего не узнают, а если и догадаются, к ним можно подослать наемных убийц. Для того чтобы достичь Устричной отмели, не нужно судно с большой командой. Да и девушку тоже, скорее всего, убьют. Просто так, на всякий случай.
Тиллий давно выполняет для господина всякие гадкие поручения, пользуясь его неограниченным доверием. В семье Минуцев просто необходимо иметь личного убийцу. А так ли ему нужен секретарь? Да, он умеет красиво писать, знает законы, в курсе многих темных делишек господина, но после смерти Акмена он останется единственным, кроме Сентора и его доверенного Тиллия, кто знает об обнаружении клада Сепиона. "Но ведь толстяк думает, что я не знаю, где клад! — с облегчением вспомнил Вул — Он же сам меня выгнал, перед тем как Акмен начал говорить. Может, напрасно я боюсь?" Но черное предчувствие надвигающейся беды вновь заполнило душу Вула. Он хорошо знал своего хозяина. Сентор Минуц не любит случайностей и позаботится, чтобы о находке сокровищ знало как можно меньше людей. Молодой человек закашлялся, понимая, что его жизнь висит на волоске. Пока не поздно надо бежать! Но от Минуцев в Нидосе не спрячешься. Значит, необходимо выбраться из города. И лучше это сделать как можно незаметнее. Вул знал, кто ему в этом поможет. Разумеется, не бесплатно, но сейчас у секретаря есть чем заплатить радланскому лазутчику.
Александр с плохо скрываемой гордостью наблюдал за Герносом.
— Вот тут твое рабочее место, а на полках будут лежать лекарства: травки всякие, порошки и прочие прибамбасы.
Он обвел рукой тянувшиеся вдоль стены полки.
— А за занавеской будешь готовить свои зелья. Вот стол, его выложили плиткой поверх досок, чтобы пожара не случилось.
Евнух посмотрел на окно, в котором алели последние отблески заката.
— Узковато конечно, — согласился юноша. — Не дворец. Нужно еще место под склад и для всяких других надобностей.
Последнее слово он произнес вполголоса, но лекарь не обратил на них внимания, перебирая разложенную на полочках стеклянную и металлическую посуду.
— Чего-то не хватает?
— Жаровни, — озабоченно ответил тот. — Или светильников как у Повелителя смерти.
— У нас есть три штуки, — Алекс указал на спиртовки.
— А огненная вода для них? — нахмурился Гернос.
Молодой человек картинно вытянул вперед руку с растопыренными пальцами.
— Будет, — и повел его за собой.
В темном углу стоял большой, закутанный одеялами горшок. Пахло брагой и слышалось легкое шипение.
— Но как ты добудешь из этого огненную воду? — удивился евнух. — Где гнутые трубки, котел?
— За котлом пойдем завтра, — пообещал Александр. — А трубки не нужны. Без них обойдемся.
Он знал способ получения самогонки без змеевика и решил использовать именно его.
Второй этаж тоже произвел на Герноса вполне благоприятное впечатление. Немного повозившись, евнух быстро уснул на матрасе под одним из окон.
Утром юноша настоял на маркетинговом исследовании нидосского рынка лекарств и покупки сырья.
— Но у нас еще кое-что есть, — удивился евнух. — Лучше взять свежий товар.
— Я понимаю, — поморщился Александр. — Купи то, что может храниться долго.
— Но зачем?
— Затем, что как только местные целители и бабки-ворожеи в седьмом поколении... Ну врачи-лекари по-нашему узнают, что ты собираешься кого-то лечить и торговать лекарствами, они ничего нам не продадут! — объяснил основы конкурентной борьбы юноша. — Или заломят такие цены, что мы без юбок останемся! Своих то поставщиков у нас нет.
Гернос почесал заросший затылок и, вздохнув, согласился.
— Только ты не говори, что разбираешься в лекарствах, — наставлял его Алекс. — Спрашивай, что нужно, покупай, и уматываем.
— Но они могут спросить, зачем мне это? — возразил евнух.
— Придумай что-нибудь, — развел руками молодой человек. — Скажи, что слышал от кого-нибудь, что эта травка или корешок помогает от недержания или поноса. Ты же лучше меня в болезнях разбираешься!
Когда странный покупатель приобрел целые кучи корешков, пучки разнообразной травы и сушеных ягод, лавочник только обрадовался богатой выручке. Покупка серы, еще каких-то камешков, каждый из которых Гернос едва ли не на язык пробовал, заставили продавца насторожиться. Тем более что клиент даже не поинтересовался, от каких болезней это все применять. А когда тот стал спрашивать о печени крокодила, лапах грифа и львиной селезенке, хозяин понял, с кем имеет дело, и сухо ответил, что сейчас данного товара нет. Но в случае необходимости его можно заказать за соответствующую плату.
Они побывали еще в трех аптеках, но там будущее светило фармакологии и медицины Нидоса покупал уже гораздо меньше. Тем не менее, корзина, куда они складывали покупки, оказалась довольно тяжелой. Гернос уверенно заявил, что вряд ли в здешних лавках отыщется еще что-то интересное, и можно идти за котлом.
Вдруг Александру показалось, что среди разнообразных ароматов большого города он уловил какой-то удивительно знакомый запах, никак не ассоциирующийся у него с этим местом и временем.
Так пахло в его прошлой жизни, уже успевшей затеряться в дымке настоящего.
— Ты чего? — насторожился евнух.
Юноша застыл как спаниель у болота с утками, поводя носом из стороны в сторону.
— Туда, — уверенно сказал он, ныряя в переулок. Гернос пожал плечами, но послушно пошел за ним. Аромат прошлого усиливался. Пахло машинной цивилизацией, разогретым на солнце асфальтом, выхлопными газами, застывшими в пробках автомобилями. Короче, воняло нефтью!
Нос привел Алекса в низенькую лавочку, торговавшую всякой всячиной. От статуэток богов и разделочных досок до небольших амфор с замотанными кожей горлышками.
— Что это? — брезгливо сморщился евнух.
— Земляное масло, — улыбнулся молодой человек. — Горит почти как огненная вода.
Продавец, явно не избалованный покупателями, обрадовался им как близким родственникам. Как и положено нидосцу, он стал было втирать мозги по поводу дефицита нужного им товара, но быстро успокоился и продал им две амфоры литров по пять за "сущие копейки".
Нефть привозили откуда-то с севера, где широко применяли для освещения жилищ и даже в лечебных целях. Но в Нидосе товар пока не пользовался спросом из-за сильной копоти и непривычного запаха.
