Пешком по грани

Стук в дверь отвлек штурмана от размышлений, а последовавшие за этим голоса заставили немало удивиться.

— Вам кого? — поинтересовался профессор.

— Это же я. Юзеф Кранцевич, Вы меня не узнали?

— Кранц Юзеф Генриевич, — поправил профессор.

— Так я так и говорю.

Голос определенно принадлежал Савве. Неужели он успел так измениться, что профессор его не узнал? Семен выглянул в коридор и замер от удивления: Человек, который стоял в прихожей, был похож на его компаньона, тот же взгляд, те же упрямо торчащие усы, вот только волосы... Десятки завитых локонов выползали из-под шапки и спадали на плечи.

— Савва, это ты? — удивленно спросил штурман.

— Я это, я.

— Что у тебя с головой?

— Нравится? Тебе я тоже купил. Представляешь, зимой можно ходить без шапки. Тепло.

Профессор посторонился, и Савва прошел в комнату.

— Хочу тебе сказать, что ты выглядишь странно.

— Зато меня никто не узнает.

— Не проще ли было сбрить усы?

— Усы? — компаньон закрутил свой ус. — Ну уж нет! Лучше я буду ходить в этом парике. Вот держи.

Савва порылся в сумке, которую принес с собой, и протянул такую же гриву штурману.

— Купил по случаю в театральном магазине.

— Ты хочешь, чтобы я это носил? — ужаснулся Семен.

— Между прочим, кто-то собирался сегодня заряжать батарею для лазера. Да, кстати, что ты решил? Едешь со мной по следам пропавшего каравана?

— А с Астрой ты встречаться планируешь?

— Что, зацепила тебя амазонка? — улыбнулся Савва.

— Скажешь тоже, — Семен покраснел, чего никак от себя не ожидал. — Я спросил из любопытства. Конечно, я поеду. И не думай, что это из-за денег, мне тоже хочется узнать, по чьей вине погибли люди из каравана Томинса.

— Вот и отлично.

— Когда едем?

— Сначала надо закончить дела здесь. Ты отправляйся на завод, а я прогуляюсь по городу. Нам с тобой светиться лишний раз не с руки, попробую нанять частного детектива. Пусть разузнает все возможное о гранатометчике и том человеке, который назвался Тенком и беседовал со старшиной Томинсом.

— Не проще было с самого начала нанять детектива?

— Не проще. С чем бы мы к нему пошли? Да и информация, полученная из первых рук, всегда вызывает больше доверия. Парик не забудь.

Семен повесил себе на голову копну завитых волос, критически оглядел себя в зеркале и заметил:

— Я выгляжу с этими завитушками по меньшей мере странно. Тебе не кажется, что они будут лишь привлекать внимание? Нас узнают с ними еще быстрее.

— Напротив, никто не подумает, что маскировка может быть такой кричащей. Все будут рассматривать твои волосы, а на остальное никто и не посмотрит.

Сава принялся выкладывать на стол принесенные продукты, приговаривая:

— Вернусь и приготовлю нам плотный обед. Юзеф Генрихович, Вы не возражаете?

Профессор не возражал.

— Я буду поздно, без меня все не съешьте, — сказал Семен, еще раз посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и вышел за дверь.

Кроме зарядки батареи он хотел по пути заглянуть на завод удобрений и договориться о пропуске в лабораторию.

Не мудрствуя лукаво, Семен поймал извозчика и через полчаса вышел около нужной ему заводской проходной. Пропуск на него был уже заказан, а нужное для зарядки оборудование приготовлено. Обещанная премия за срочность действовала.

— Зарядка будет длиться часа три. Будете ждать? — полюбопытствовал техник.

До завода удобрений было минут пятнадцать хода, на извозчике — пять минут.

— Нет, ждать не буду. Вернусь через полчаса и заберу аккумулятор.

На заводе удобрений возникла неожиданная заминка. Директора не было на месте, а без него не хотели постороннего пускать в лабораторию. Пришлось вылавливать главного технолога и договариваться с ним. За срочность запросили двадцать пять рублей. И это за пару часов лабораторных исследований! Но любопытство победило — вздохнув, Семен согласился.

Химиков было двое. Старшего звали Владимир, его помощницу — Леночка. Они долго колдовали с колбами, что-то куда-то добавляли, капали на тонкую микроскопическую стружку, снятую с представленной для исследования пластины, нагревали образцы в пламени горелки и рассматривали их под микроскопом. И через два часа огласили вердикт.

— Состав сплава я определил, но для чего он может использоваться ума не приложу. Мне такие сплавы не встречались, — пожал плечами заведующий лабораторией. — Металл относительно мягок, но поразительно устойчив к воздействию внешней среды. Даже "царская водка" — смесь кислот, которую используют для травления золота, его не берет. Я поражен! Удивительная чистота металлов. Если бы Вы могли оставить образец для длительного исследования...

— Ну уж нет! Вы и так от моей пластины чуть не полмиллиметра с левого края отхватили! Вот этот кусок и исследуйте.

— Да, я понимаю, — кивнул химик. — С такой редкостью вряд ли кто захочет расстаться.

Семен не стал объяснять, что пластина дорога ему, как талисман.

— А что Вы можете сказать о возрасте этого изделия?

— Почти ничего. Могу лишь сказать, что это старая вещица, очень старая. Чтобы поверхностный слой этого сплава окислился под действием окружающей среды хотя бы в малой степени, должно пройти очень много времени.

— Сколько?

— Не могу сказать. Возможно — десятилетия, возможно — тысячелетия. Надо проводить дополнительные исследования. Многое зависит от той среды, в которой пребывал этот предмет.

— Он был найден в земле.

— Если бы Вы могли представить на исследование образцы почвы... Да и не факт, что он все это время лежал на одном и том же месте.

— В общем, вы умудрились за немалые деньги не сказать ничего! — недовольно фыркнул штурман.

— Если бы этот материал был мне знаком..., — химик развел руками. — Состав сплава мы определили, но это еще не значит, что мы можем знать все его свойства.

— Что ж, спасибо и на этом.

— Не я назначал цену за исследования, — попытался оправдаться химик.

— Ладно, — Семен махнул рукой.

— Если будет что-то надо, обращайтесь сразу ко мне.

— Договорились, — согласился Семен.

Время поджимало, пора было идти за аккумулятором.

Там все прошло без заминок: Семен получил заряженное изделие, расплатился и через десять минут на улице ловил извозчика, гадая, осталось ли что-нибудь от обещанного Саввой обеда.

Следующие два дня прошли в относительном затишье. Профессор согласился сдать им на несколько дней комнату, сам он почти все время сидел за книгами и каждый день тщательно перечитывал все местные газеты. Савва навестил нанятого им сыщика, а Семен зашел к Санчесу и все, без необходимости они на улице старались не показываться.

Вечером Савва заскучал, прихватил полушубок, буркнул, — я скоро буду, — и скрылся за дверью.

Вернулся он и в самом деле быстро.

— Держи.

Семен посмотрел на протянутый ему револьвер:

— Зачем он мне?

— Если ты помнишь, я обещал научить тебя как следует стрелять.

— Из этого?

— Ну не из твой же космической пушки. Где мы ее за городом зарядим?

Штурман покрутил в руках оружие.

— А ты не находишь, что стрелять в квартире у профессора не слишком вежливо. Нас неправильно поймут.

— Не нахожу, потому что стрелять ты будешь без патронов.

— Как без патронов?

— А так. Тело должно наработать мышечную память. Привыкни к оружию, только тогда можно будет его зарядить.

Семен от души рассмеялся.

— Ты решил пошутить? Так бы сразу и сказал.

— Никаких шуток, все серьезно. Или ты сейчас слишком занят? Нет? Прицелься.

— Куда?

— Да без разницы. Выбери для себя десяток мишеней и целься в них по очереди. В твоей память должно зафиксироваться положение, которое при этом занимает твоя рука: где находится кисть, предплечье, локоть. Ты должен представлять это точно до миллиметра. Представлять до того, как они займут требуемое положение. Когда научишься этому, остальное приложится автоматически.

— Так и приложится?

— Не веришь?

Савва принес с вешалки свою шапку, положил ее на стол, затем достал револьверный патрон, примерился к броску, несколько раз неторопливо согнув и разогнув руку, после чего опустил руку вниз.

Сам бросок был неуловимо быстрым, но несмотря на это точным, патрон угодил в шапку.

— А можно и так, — Савва отвернулся от стола, так, чтобы шапка оказалась у него почти за спиной, оглянулся через плечо, примерился к броску и снова отвернулся.

Его рука в точности повторила движение, которое он до этого репетировал — бросок оказался не менее результативным, чем первый.

— Ага, так ты все-таки прицелился! — заметил Семен. — А как тогда в лесу с револьвером, который ты бросал в сани?

— И тогда прицелился, — кивнул Савва. — Ты же помнишь, я посмотрел на сани, прежде чем отвернуться, закрепил в память расстояние до них и направление. Хороший стрелок всегда целится до того, как начнет стрелять. Но для этого надо представлять, как должна располагаться твоя рука в тот момент, когда ты нажимаешь на спуск. Представлять до малейших подробностей. Так что не теряй времени даром. Запоминай. Запоминая так, чтобы в любой момент представить все что требуется в деталях.

Семен около часа тренировался под бурчание Саввы, которое тот называл инструктажем.

От этого занятия их отвлек профессор. Он несмело откашлялся:

— Я здесь кое-что вспомнил. Может, вам будет интересно?

Глава 12.

По следам пропавшего каравана

— Вот, как? Интересно будет послушать.

Семен подумал было, что речь пойдет о социологии и ошибся.

— Простите мою невежливость, я не собирался подслушивать, но вы говорили слишком громко. Если не ошибаюсь, речь шла об исчезнувшем караване?

— Вы что-то об этом знаете? — удивился Савва, он никак не ожидал, узнать от профессора что-то по интересующему его вопросу.

— Как знать, быть может, это и не относится к интересующей вас проблеме.

— Не тяните, рассказывайте, а там разберемся, имеет это отношение или нет.

— Сейчас я редко выхожу из дома, обрабатываю накопленный материал. Знаете ли есть время собирать материал и есть время его обрабатывать.

— Охотно соглашусь, — кивнул штурман.

— Речь пойдет о поре, относящейся к сбору материала. Думаю, вас не удивит, если я скажу, что стараюсь охватить в своих исследованиях как можно большую часть населения: расспросить о жизни, порядках и обычаях? Это, знаете ли, помогает мне составить общую картину. Есть и другие источники: я выписываю всю прессу, которая выходит на Тирле, получаю заметки от добровольных помощников, но и личные беседы тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Семен удивленно поднял брови, он и представить не мог, что сеть сбора информации профессора социолога столь велика.

— Конечно-конечно, мы Вас понимаем, — заверил Савва. — Так о чем был разговор?

— Весь разговор, думаю, будет вам не интересен. Большая его часть касалась быта и нравов, но был один момент, который может вас заинтересовать. Я беседовал с заезжим фермером, который живет на северо-востоке анклава Гостани недалеко от дороги, которая идет на форт Локс.

— Отсюда есть прямая дорога на форт Локс? — удивился Семен.

— Есть. Чему Вы удивляетесь? Она даже обозначена на карте. Дорога не слишком хороша, но караваны иногда по ней ходят.

— Просто мы никогда не ездили в те края.

— Сеня, не отвлекай профессора, дай послушать его рассказ, — попросил Савва.

Он неожиданно насторожился, видимо почувствовал, что разговор не пустой.

— Да-да, продолжайте, — попросил Семен.

— Как я уже сказал, мы беседовали о жизни, но одно замечание фермера будет для вас любопытным. Он упомянул о странном караване.

— И что же в нем странного?

— Когда он шел обратно, машин в нем было больше, чем на пути в Гостань. Вы, наверное, знает, что в Гостани не собирают большегрузные тягачи?

— Наслышаны, — кивнул Савва.

— Вот фермер и удивился.

— А чьей сборки были тягачи, появившиеся в караване?

— Я могу лишь передать чужие слова: "по виду похожи на тягачи из Потирса, но какие-то странные".

— В чем именно странные?

— Не могу сказать, вы же понимаете, разговор шел совсем о другом.

— Караванный старшина решил прикупить несколько дополнительных машин. Что же здесь необычного?

— В Гостани? Почему не сделать это в Потирсе? По времени караван никак не успевал дойти до Потирса и вернуться обратно.

— Так-так. И когда это было?

— В начале прошлого лета.

— Примерно тогда исчез в этих краях караван из Рейта, — встрепенулся Савва, чуть подумал и покачал головой. — Но тягач из Рейта трудно перепутать с тягачом, который собран в Потирсе. Значит не они.

— Постой-постой, — штурман задумался. — Фермер говорил, что тягачи были странные.

— Ну и что? Мало ли что ему странным показалось?

— В этом что-то есть, — Семен замолчал, обдумывая пришедшую к нему мысль. — В принципе, закамуфлировать тягач из Рейта под тягач из Потирса не так и сложно: сменить кабину, срезать секцию грузового отсека и удлинить рубку. Можно даже не удлинять, а навесить фальшборта.

— Все это не так просто. Надо время и оборудование. Мастерские.

— Время надо, и оборудование тоже необходимо. Но если все подготовить заранее, не так уж это и невозможно. Думаю, дня за два-три можно управиться. Зато какой сюрприз. Представь, загоняют в глухой угол тягачи их Рейта, переоборудуют их, присоединяют на границе анклава к каравану и едут практически в открытую. И сколько бы ты не расспрашивал, никто не скажет, что видел на дороге тягачи, сделанные в Рейте. Вот и вся тайна исчезновения машин!

— Гхм. А как же быть с тягачами из Суздани?

— Все то же самое. Ты говорил, что нашел две машины из четырех, видимо их повреждения были слишком сильными. Два оставшихся тягача наверняка замаскировали под другую марку.

Савва вскочил и взволнованно заходил по комнате.

— Это непросто. Кто может такое провернуть? Хотя это многое объясняет. Эх, если бы я догадался раньше проверить все караваны, проходящие по той дороге сразу после того, как исчезли тягачи! Время упущено, теперь никто ничего не вспомнит!

— Не скажи. О тех караванах, которые проходили полгода назад, может, и не вспомнят, а о том, который прошел недавно...

— Точно! — вскочил Савва. — Если план стрелков остался неизменным, из Гостани в сторону форта Локс недавно должен был уйти караван! Уж про это-то мы точно можем узнать! Иди скорее на почту и расспроси Санчеса! Пусть узнает обо всех караванах, которые ушли из Гостани в последние две недели.

— Не получится. Санчес должен был уехать сегодня с утра.

— Досадно! Почему тебе раньше не пришла в голову мысль о маскировке машин?

— Ну, знаешь ли! — искренне удивился штурман. — Я не экстрасенс. Скажи спасибо профессору, это он натолкнул меня на эту мысль.

— Спасибо! — Савва двумя руками схватил худощавую ладонь Кранца и энергично ее затряс.

— Еще ничего неизвестно, но я рад, если смог вам чем-то помочь, — отозвался растерянный социолог.