Льды и скалы

— Ты вовремя вернулась, девочка, чертовски вовремя, хотя конечно могла прийти пораньше.

— Прости, не могла. Что у тебя с ногой?

Ева-Лотта всхлипнула и потупилась. Ленсмен искоса посмотрел на неё и криво усмехнулся.

— Медведь.

— Что?

— Эта дурочка пошла без спроса в лес, там за ней погнался медведь. Молодой, слабый, наверное, только вылез из берлоги. Ну и голодный как сто гвардейцев после суточного перехода. Я тогда осматривал мост, а тут они в догонялки играют. Мишка чуть-чуть не успел... Эх, была бы у меня крепкая рогатина, проткнул бы его как бабочку, а так пришлось мечом поработать. Тогда-то он меня и достал. Только раз, лапой махнул, но этого хватило, словно бритвой раскроил, штанину, сапог ну и ногу за одно. Хотел сегодня сам рану зашить, но раз ты пришла... Посмотришь?

— Конечно, сейчас только... Скажи как все? И почему ты остался тут?

— А что мне было делать? Залезть в берлогу к медведю? Или зарыться в снег? В любой деревне, меня бы взяли тёпленьким, никто не хочет ссориться с маркграфом. К тому же, я обещал Блюмгосту, что посмотрю за его соплячкой. Когда он меня выпускал из холодной, то на ногах почти не держался — та микстура, что ты дала, помогла ему протянуть чуть дольше остальных. К тому моменту все уже лежали в лёжку, я потом ещё три дня выламывал двери и стаскивал их в одну комнату. К счастью, Астрид успела крыс вывести, прежде чем свалилась.

— Значит всё в порядке?

— Ну, если ты считаешь, что эпидемия сна, поразившая сотню человек, есть проявление порядка, то да.

— Я имею в виду, что с телами людей ничего не случилось?

— А что с ними должно было случиться? Мы с Чумазой, не каннибалы, нам и без них, еды хватило на всю зиму, правда?

Ева-Лотта, внимательно слушавшая наш разговор утвердительно кивнула, потом нерешительно спросила: — Марта, мама, перед тем как заснуть, говорила, что ты пошла за лекарством. Ты его принесла?

— Принесла, солнышко, конечно принесла. Пойдём к больным.

Девочка сорвалась с места и вбежала в общинный зал. — Сюда! — завопила она, размахивая руками.

— Одного не пойму, — сказала я, помогая ленсмену идти. — Почему не заснул ты, понятно, мы взяли тебя в плен, уже после того как... одним словом, когда все остальные были уже заражены. Но почему не заснула она?

— Эта мартышка никогда не спит, — фыркнул ленсмен. — Крутится, крутится, словно волчок, совсем сладу нет.

— Ага, — согласилась я, а потом вспомнила: Пако, говорил о том, что микрочастицы иногда не действуют на существ с "возбудимой нервной системой".

Мы вошли в общинный зал, и мне показалось, что я очутилась в госпитале. Столы оказались сдвинуты между собой, на них лежали люди. Спящие люди, больше похожие на мертвецов. Не было слышно ни звука дыхания, ни кашля, никто не шевелился, всё было чинно как в морге. Я шла вдоль столов, разглядывая знакомые лица. Вот здоровяк Бьорк, рядом его жена Лисса, между ними их дети — смешливая рыженькая Рута, и не по годам серьёзный Сикстен. Вот Яри и Гунилла, местные Ромео и Джульетта, держатся за руки, словно идут, куда-то на прогулку. Вот Карл Блюмгост и Астрид, на огромной груди которой, свернулся калачиком Рауль. Вот Олег... Я остановилась и повернулась к ленсмену.

— Это все?

— Так точно, все до единого. А тебе мало?

— Нет, в самый раз.

Я раскрыла рюкзак и вытащила оттуда контейнер. Любопытная Ева-Лотта, тут же сунула свой длинный нос. Поставив контейнер на стол, я принялась, ломая ногти, сдирать защитную крышку. Получилось не сразу, крышка оказалась очень тугая но, в конце концов, она всё же поддалась. Внутри была кнопка, одна единственная, ярко-оранжевого цвета. Я совсем уже решилась её нажать, как вдруг, подумала, что эта коробочка, может на самом деле быть обычной бомбой. А что, очень удобно, одно нажатие, и ненужные свидетели, отправляются на небеса. Оглянувшись, я увидела замершую Еву-Лотту, с глазами полными ожидания чуда, напряжённого ленсмена, и внезапно устыдилась своих мыслей. В конце концов, даже если вместо спасения, нас всех ожидает яркая вспышка чудовищного взрыва... ну что же, пусть будет так. Надеюсь, мы умрём мгновенно и не почувствуем боли. Больше не колеблясь, я положила палец на кнопку и начала меееедленно её нажимать. Лоб покрылся крупными каплями пота, живот свело судорогой, воображение рисовало яркую вспышку, и грохот взрыва... но ничего не произошло. Вообще ничего ни произошло. Кнопка с лёгким щелчком, упёрлась в ограничитель и остановилась.

Распрямив затёкшую спину, смахнув пот со лба и посмотрев по сторонам, я убедилась, что всё осталось как прежде. Люди продолжали неподвижно лежать на столах, никто не шевелился, ни крутил головой, не спрашивал в изумлении, как он тут оказался. Пако обещал, что пробуждение произойдёт мгновенно. Пако обещал.... Боже, какая я всё-таки дура. Если "почти мгновенно" у них означает три дня, то, сколько будет просто "мгновенно"? День? Полтора? Или несколько часов?

— Так, — громким, уверенным тоном врача, который совершенно не знает, что делать дальше, возвестила я. — Вот и всё. Осталось только подождать немного... денька два или чуть больше.

— Ой, — огорчилась Ева-Лотта, — а я думала, мама проснётся сразу...

— Сразу, только кошки родятся, — наставительно заметила я.

— Послушай, Чумазая, ты забываешь о своих обязанностях, — строго сказал Андерс. — Иди к мосту и немного покарауль на башне. Да смотри, не смей больше соваться в лес!

— Ладно, — с вздохом сказала девочка. — А если мама проснётся, вы меня позовете?

— Обязательно, — ответила я. Ева-Лотта вышла.

Ленсмен проковылял к широкой лавке около камина, сел на неё, и вопросительно посмотрел на меня.

— Ты ногу мне лечить собираешься или нет?

Я усмехнулась. — Вот зачем ты её отослал.

— Конечно. Маленькая она ещё на такие вещи смотреть.

— Согласна. Разматывай пока повязку, я схожу за своими микстурами. Надеюсь, они не протухли.

Когда я вернулась, в камине вовсю пылал огонь, над которым висел котёл полный закипающей воды. Андерс, морщась от боли, отдирал пропитанные кровью бинты. Рана оказалась к счастью не рваной и достаточно чистой. Я зажгла световой шарик, несколькими касаниями, блокировала нервные окончания, и принялась за работу.

— Ну, вот и всё, через неделю, танцевать сможешь. Тебе ещё повезло, что у мишки оказались такие острые когти, если бы он вырвал кусок мяса, возни было бы гораздо больше. — Я наложила последний шов, и обильно смазав повреждённое место антисептической мазью, взяла чистый, льняной бинт.

Ленсмен, внимательно наблюдавший за ходом операции кивнул и, усмехаясь, сказал: — А я думал, что ты будешь заклинания читать, или зелье какое колдовское сваришь, а ты действовала, словно полковой лекарь. Тоже мне, ведьма.

— Ага, вот только полковой лекарь, сначала огрел бы тебя дубинкой по голове, чтобы ты не мешал ему работать своими истошными криками. Потом долго бы копался в ране нестериль... грязными инструментами, занеся кучу всякой заразы, от которой ты и помер бы несколько дней спустя, — парировала я, споласкивая руки в тазу с тёплой водой.

— Да ладно, не злись, я же шучу.

— Я не злюсь, Андерс. Сейчас, ты ляжешь в постель, и будешь лежать, не вставая. Тогда дня через три, сможешь снова нормально ходить.

— Как скажешь, госпожа доктор. Знаешь, я теперь даже почти рад, что не поймал тебя тогда.

— А уж как я рада, можешь себе представить.

Нашу беззлобную пикировку, прервала Ева-Лотта. Она словно сумасшедшая влетела в зал и кинулась к нам. Её лицо раскраснелось от быстрого бега.

— Солдаты, на мосту солдаты! — девочка так запыхалась, что мы с трудом смогли разобрать слова. — Они ломают ворота, и скоро будут здесь!

— Проклятье! — взревел Андерс, вскакивая на ноги. Его лицо, тут же исказилось от боли. — Я так и знал, что этот говнюк Лобо не усидит в замке, и выступит, как только сойдёт снег. Там их много?

— Очень, очень много! Я увидела, и сразу сюда.

— Молодец, — сказала я, вставая. Похоже, проклятая судьба в очередной раз, решила подложить мне свинью. Ладно, не привыкать. — Оставайтесь здесь, попробую их остановить.

— Вот ещё, — возмутился ленсмен. — Ты там будешь развлекаться, а нам скучать?

Не ответив ему, я выбежала на улицу, прихватив по дороге посох.

Глава 11.

Круг замкнулся.

(Мир Ириан, Змеиное ущелье, Олег — 25 лет, Марта — 18 лет).

Чистая талая вода, разлетающаяся из-под сапог тысячью капелек, сверкала в солнечных лучах. Я бежала навстречу бою, возможно последнему, не отягощённая печальными мыслями и тревожными сомнениями. Это казалось абсолютно нелепо, думать о смерти в такой чудесный день. Внезапно вспомнилось, что я пропустила свой день рождения, наверное, первый раз в сознательной жизни. Признаться, мне доводилось праздновать его по разному: когда, в хижине на болоте, сжавшись в комочек под рваным одеялом, дрожа от холода, глотая голодные, злые слёзы, прижимая к груди мамин подарок — тряпичную куклу, набитую рубленной соломой, когда, с помпезной роскошью, в замке маркграфа Джардинса, за столом уставленном деликатесами, танцуя под музыку лучших в округе музыкантов. Но, чтобы, банально проспать, пусть и ведя параллельно, познавательную во всех отношениях беседу с зеленокожим инопланетянином — такое, признаться со мной случалось впервые.

Затем, неожиданно, я вспомнила, что за время своего четырехлетнего сна, Олег не состарился ни на час, и подумала, что теперь наша разница в возрасте уже не выглядит столь критично.

— "Интересно, может, стоит пошутить, когда он, наконец, проснётся? К примеру, предложить ему стать моим мужем, а потом посмеяться, глядя на его растерянную физиономию. Уверена, он до сих пор, воспринимает меня как надоедливую девочку с косичками, от которой можно откупиться шоколадом или новым фильмом про Гарри Поттера. Шоколад... вот чего мне здесь катастрофически не хватало. Эх, сейчас бы кусочек"...

Рассмеявшись своим глупым мыслям, я прибавила шагу и вошла в узкое Змеиное ущелье. Успела. Больше всего на свете, я опасалась, что солдаты маркграфа первыми пройдут в долину, тогда, у меня совсем не окажется шансов их остановить. Теперь, шанс появился, хоть и небольшой. В данный момент, меня интересовали два вопроса: во-первых, сколько людей привёл с собой Лобо и, во-вторых, в порядке ли ловушки? Если людей немного, и ловушки работают, врагам придётся туго, если же нет... ну, об этом лучше не думать.

Выйдя из-за поворота, я остановилась. Так, вот и они. В этом месте, петлявшее, словно гадюка ущелье становилось прямым и слегка расширялось. На другом конце прямого участка, стояли двое мужчин, в плащах, с длинными луками в руках. То были не гвардейцы маркграфа, а Лесные Псы — бойцы элитного отряда стрелков, созданного трудами бывшего ленсмена Северной марки, Андерса Свенсона, очень опасные и беспощадные противники.

Увидев меня, они переглянулись, затем первый натянул лук, а второй, кинулся за поворот. Тетива громко щёлкнула, тяжелая боевая стрела, устремилась к цели, но у меня уже было готово заклинание Воздушного Смерча. На таком расстоянии, стрелу, совсем не обязательно останавливать, создавая силовой щит, достаточно просто слегка изменить направление полёта. Свист, удар и моя несостоявшаяся смерть бессильно воткнулась в щель между камнями, мелко дрожа, роскошным белым оперением. Лучник выстрелил ещё раз, потом ещё... стрелял он метко и быстро, но без всякого толка. Воздушный Смерч, в отличие от многих других заклинаний, можно держать очень долго, практически не расходуя внутренней энергии. Поняв, бесполезность пальбы, противник, остановился и замер. Воспользовавшись минутой передышки, я сняла тяжёлый полушубок, затем воткнула посох в землю, дабы в любой момент успеть выхватить меч.

Тем временем, из за поворота, вывалилась целая толпа пеших воинов. Вражеский командир, правильно рассудил, что в узком ущелье, дно которого покрыто многочисленными камнями и трещинами, проку от всадников будет немного. Почти два десятка Лесных Псов, выстроились в три ряда, подняли луки и открыли стрельбу. Они били вразнобой, а не залпами, что несколько усложняло задачу, но всё равно, заклинание работало отлично, стрелы летели куда угодно, только не в мою сторону. Бесполезная трата боеприпасов, продолжалась минут пять, после чего, сама собой прекратилась. Псы отступили назад, вперёд вышли гвардейцы, которые, прикрывшись тяжёлыми ростовыми щитами, выставив частокол из копий и алебард, медленно двинулись на штурм.

Выглядело это, наверное, очень глупо — сотня тяжеловооружённых воинов, движется сплошной стеной против одной-единственной девчонки. В пору возгордится. Сразу вспомнилась битва на Разбойничьей тропе, с которой началась эта история.

— Хорошо идут, собаки, — сказал незаметно подошедший ленсмен. — Красиво.

— Я же просила тебя оставаться в городе!

Андерс воинственно стукнул палкой по земле и заявил, что не собираться слушать всяких там соплячек, когда намечается прекрасная возможность весело провести время.

— Делай, что хочешь, только не мешай.

Ленсмен возмущённо фыркнул, но отвечать не стал. Он извлёк из ножен длинный меч, надел на правую руку щит и поправил шлем.

— Чего только не откопаешь в кладовых у Блюмгоста. После того, как ты лишила меня фамильного оружия, я думал, не смогу сыскать ничего достойного, что не стыдно в руки взять, а вот гляди-ка, нашёл. — Он потряс перед моим носом клинком и самодовольно улыбнулся.

— Послушай, а твои Лесные Псы, не помогут нам? Ведь как-никак, ты столько лет был их наставником, — рассеяно спросила я, внимательно глядя на наступающего противника.

— Ещё чего. Они служат только тому, кто хорошо платит. Ничего кроме денег их не интересует. Моя школа, — с гордостью пояснил Андерс.

— Ха, похоже, ты будешь очень счастлив, если кто-нибудь из них, выпустит твои кишки, старый хвастун.

— Ещё бы. Значит жизнь, прожита не зря.

Враги тем временем, прошли примерно половину пути, приблизившись настолько, что можно было разглядеть лица идущих в первой шеренге. Я подняла голову и посмотрела на склон ущелья, туда, где на самом краю лежала большая куча камней, удерживаемая несколькими подпорками. То была ловушка, предназначенная для непрошенных гостей, последняя на пути к Вольному городу, к огромному сожалению. Ленсмен проследил за направлением моего взгляда.

— Умно, ничего не скажешь, жалко только, что наверху нет никого, кто мог бы выбить подпорки.

— Я сделаю это отсюда.

— О, тогда извини. Забыл, что имею дело с ведьмой.

В тот момент, когда первая шеренга миновала опасный участок, я вскинула правую руку, и выкрикнула заклинание Кулака. Волна энергии, сконцентрированная в плотный сгусток, выбила подпорки, и град валунов, обрушился на головы ничего не подозревающих солдат. Увы, большого камнепада не случилось. Вниз полетели только верхние камни, успевшие оттаять под лучами солнца, остальные остались лежать, смёрзшиеся в один большой комок.

— Энтропийный комбикорм! — я ударила кулаком по ладони, — проклятая зима!