Перст Высшего

Хватит испытывать судьбу, похоже я переоценил свои силы, проверяем еще одну точку и трогаемся обратно. Радует что Сему оставил у Краха, конечно пришлось выдержать нешуточный бой с мримом, а потом запереть своенравное создание в клетку, чтоб не вздумал идти за мной. Понимаю что жестоко, но иначе никак, его организм еще долго будет набирать силы. Хотя чувствую — мое сердце ледяные когти держат. Видно правда связь образовалась нерушимая...

— Ог, ужин готов, — позвал меня Крын

Четырнадцатый день, еды осталось немного, хорошо хоть вода всегда есть.

Последние полчаса я сидел в стороне от костерка, погрузившись в себя. Каждую свободную минуту я посвящал поискам отличий себя земного и того, кто оказался в теле дурачка-Ога. Благо медитация вкупе с некоторыми техниками позволяют заглянуть вглубь себя. Подобным я начал заниматься недели три назад, когда выяснил что не представляю как создавать криптовые вещи. И самое паршивое — в этом деле мне никто не помощник, не потому что не хотят, а потому что не могут и не знают. Вот и приходится корпеть, тыкаться раз за разом в тупики сознания. Выматывают такие 'посиделки' зверски.

Так что перерывы обязательны, иначе буду словно амеба. Помнится в первые два дня так и было, отряду пришлось несладко. Переходы по горам, это не прогулка по равнине. С тех пор доводить тело до истощения я себе запретил, благо техника 'якорей' позволяет сделать удивительные вещи с собственным разумом!

Правда о потребностях организма забывать не следует. Вон и Крын стоит, ждет пока его глав встанет. Заботится. Черт побери, приятно знать, что ты не безразличен кому-то. На земле подобное объяснимо, а вот тут внове.

Отряхнулся от пыли и мелкого мусора, что нанес ветер в закуток спокойствия, неведомо как появившийся среди Ледяных Гор. Теперешний лагерь разбили между двух скал — ветра нет, снега тоже, при должной сноровке — райское местечко, особенно если есть с чем сравнить. А уж коли горяченькое найти, то и вовсе сказка! В ненастье исходящая паром похлебка с черствой краюхой хлеба здорово поднимает настроение. Говорю на полном серьезе, испытано неоднократно.

Сам закуток площадью не превышал сорока квадратов, достаточно для десяти человек. Сейчас вокруг костерка, разгоняющего наползающую со всех сторон темноту, сидело шестеро. Еще двое бдят поодаль, на выходе из горловины маленького ущелья. Здесь в Ледяных Горах следует держать ухо востро. Правда лично я за все это время никакой живности здесь не заметил, хотя следов хватало. Вон на некоторых припорошенных снегом тропах видели не одну цепочку мелких и больших следов. В таких делах доверился ратникам, благо десятник Микула воин опытный, бойцов в поход подобрал знатных — у каждого за плечами не один выход 'в поле'.

Удивительно, что они мне подчиняются, пусть по своему, но и это дорогого стоит! Семеро взрослых мужиков слушали приказы, но выполняли их по собственному разумению, и это скажу я правильно. А то слепое повиновение с командиром-неучем ни к чему хорошему не приведет, уж я то знаю, сам в таких ситуациях бывал не раз, еще в земной жизни. В руководстве главное — это понимание ситуации и правильное распределение обязанностей.

Вон Микула руководит всеми незаметно, но авторитетно, его слушают и подчиняются охотно. Порой глянешь и завидно, до того естественно у него все получается. Думаю и у меня так может быть, главное голову раньше времени не свернуть...

Костер весело трещал, пахло варевом Трима — отрядного кашевара. Не сказать что повар он отменный, но сытную похлебку наверное может сварганить из чего угодно, чувствуется громаднейший опыт.

Ночное небо затянули низкие облака, здесь в горах кажется будто до них можно дотянуться рукой. Из-за их плотности окружающий мир кажется враждебным, как в Мрачном Лесу, воображение само рисует скрытых за выступами врагов, дополняет блестящими глазами, интерпретирует природные шумы в рычание чудищ. Здесь волей неволей не хочется задерживаться. Примиряет с этим миска обжигающего варева и тепло горящего костра...

— А еще старики рассказывают, что когда после равнины Кровавых Рек западники сунулись через горы, чтобы дожать нас окончательно, то не смогли пройти и двух перевалов. Их армии неся огромные потери повернули назад, оставляя на поживу горным созданиям десятки тысяч своих мертвых и раненых. До сих пор иногда в телах спускающихся огринов находят части амуниции той армии.

— Крын, ты б лучше вместо дедовских россказней что-нибудь бодренькое исполнил, — хмыкнул Микула, натирая клинок тряпкой, смазанной в животном жиру.

Остальные ратники так же занимались тем, что чинили доспехи или холили оружие. У каждого с собой было по два типа оружия: на ближней дистанции — мечи или топоры и на дальней — рогатины или по две-три сулицы. Причем рогатины не те деревяшки с двумя наспех заточенными концами из народного промысла, а полноценные копья с крепким перекрестьем. Таким оружием при должном умении в паре можно и от огрина отбиться, если не зевать. Из семи ратников у четверых вторым оружием были именно они, а вот у оставшихся трех за спиной плотно прилегали полутора метровые метательные копья. На мои вопросы почему ни у кого из воинов нет лука получил исчерпывающий ответ — бесполезен. Естественно о том почему объяснять никто не стал, а я и не настаивал. Местные лучше в реалиях разбираются.

Крын тем временем для вида еще поломался, хотя было видно что ему приятно. Просит не абы кто — взрослые мужи! Он мог бы и дальше мяться, но я не дал. Раз принес мне клятву на крови, то и принадлежит мне душой и телом. Страшная клятва, но действенная, уж в этом Крах меня просветил как никого другого, к тому же иначе и быть не может для тех кто желает приблизиться ко мне, по крайней мере пока я сам не начну распознавать людей. Так что стоило лишь глянуть на парня, как он тут же выпрямился и смочив горло сильно разбавленной медовухой, протянутой Тристаном, одним из метателей, тихо запел...

Звездопад, да рокот зарниц.

Грозы седлают коней,

Но над землей тихо льется покой

Арканей.

А поверх седых облаков

Синь соколиная высь.

Здесь, под покровом небес

Мы родились.

По спине побежала первая волна мурашек, от неожиданности я даже вздрогнул. Не ожидал такого. А ведь цепануло меня будь здоров, такое последний раз еще в школе было, когда друг на гитаре 'Прогулку по воде' играл...

След оленя лижет мороз,

Гонит добычу весь день,

Но стужу держит в узде

Дым деревень.

Намела сугробов пурга

Дочь белозубой зимы.

Здесь, в окоеме снегов

Выросли мы.

За Льдом куют топоры,

Буйные головы сечь,

Но инородцам кольчугой звенит

Славная речь.

И от перелеска до звезд

Высится Белая рать.

Там на чужой стороне

Может, придется умирать.

Крын замолчал, а его голос все еще пробирал до костей и тормошил казавшиеся потерянными струны в зачерствевшей душе. Голос у парня оказался приятным и обволакивающим, слушаешь и не можешь оторваться, окунаешься в сказ. Да именно так! Это не песня — это куда большее. Вон у всех глаза затуманены, каждый думает о своем, нормальным остался только сам Крын, он тяжело вздохнул и подхватив топор с кулачным щитом поплелся менять стоящего в карауле Хорса.

Не успел он отойти как у меня резко взвыло чувство опасности. В руки прыгнул выкованный Сурвом специально для меня харн, конечно не тот что у наставника, но и не простая поделка ремесленника. Сжав рукоять почувствовал как чаще забилось сердце прогоняя больше крови по мышцам, разнося адреналин, готовя тело к бою.

Напряжение нарастало, чудилось будто на меня кто-то смотрит, но не напрямую, а вскользь словно изучает или готовится к чему-то и сейчас прикидывает шансы на успех. До ушей доносится едва уловимый шорох осыпавшегося мелкого сора.

Интуиция заверещала свиньей-подранком!

Я тут же не раздумывая ухожу перекатом в сторону. Плевать, что толкаю рядом сидящих, они мне сами спасибо скажут, если выживут.

А туда где я сидел мгновение назад мягко приземлился огромный снежный волк, достающий в холке мне до пояса. Кил под семьдесят точно! Такому мастодонту перекусить древко раз плюнуть. Волк крутанулся на пятачке, словно вьюн, попутно с легкостью разбросав двух ближних ратников, рыкнул и как был с полуприсяда прыгнул на меня.

Клац! Клац! Челюсти хлопнули в сантиметре от лица, чудом не распотрошив брюхо. Мрау! Волк рычит, шерсть вздыблена, из пасти капает вязкая слюна, того и гляди камень под ногами начнет шипеть и плавиться.

Ярик, сделай что-нибудь, иначе схарчит за милую душу!!

Тут с голосом согласен, но вот беда поделать ничего не могу, разве что пытаться подловить харном прыткую белую тварь, вознамерившуюся отужинать мной. Удар, уворот, снова удар — опять мимо. Волк больше не бросается абы как, кружит вокруг, свободно уходит от куцых ударов и выжидает удобного момента...

Вот как сейчас.

Я сделал глупость, понадеялся на свою силу и замахнулся чуть сильнее. И тут же снежно-белый ком сбил меня с ног, секунды не прошло. В груди сперло, перед глазами закружилась желтая мошка и в лицо из пасти шибанул смрадный ветерок.

Попытки хоть как-то отбросить тварь провалились, единственное чего добился — подхватил корягу, из кучи дров и воткнул ее поперек пасти. Но надолго ее не хватит, лежу придавленный и вижу как деревяшка начинает ломаться, вот одно волокно хрустнуло, за ним второе...

Это конец.

Но тут очухались остальные и подхватив первое попавшее под руку бросились мне на выручку. Свистнули сулицы, разом ударили рогатины. Волк клацнул челюстью и отпрыгнул в сторону.

Помощь пришла вовремя, правда и снежный волк попался матерый — те удары что он принял на себя пришлись по касательной, но большая часть вовсе промазали, так что даже шкуру не попортили. Но и зверь не дурной, понял, что не удастся человечиной полакомиться, порычал для острастки, обнажил длиннющие клыки и прыгнул куда-то в темноту. Посыпалась каменная крошка и скрежет когтей о скалу. Зверь ушел. Вот он тут, а через мгновение его нет.

— С этого момента в карауле стоят двое, рядом с лагерем, — первым делом приказал Микула, убедившись в том, что повторной атаки не предвидится.

'Легкая' прогулка по Ледяным горам закончилась. Все проверяем последнюю точку и обратно. Не хватало еще консервами для местного зверья стать!

4.

Создать нечто новое можно, но нужно ли?

После нападения снежного волка прошло два дня. Нервных и очень долгих. Хотелось бы сказать, что я верил в успех предприятия, но это было бы неправдой. К последней точке хотелось добраться поскорее. Да только уверенности в том что найдем там крипт нет. А вдруг очередная пустышка? И ведь придется поворачивать назад.

Черт! Ситуация препаршивейшая. В этом есть только одна положительная сторона — скоро метания прекратятся...

Вчера специально на ночь глядя не стали выходить к интересующей нас старой гладкой горе, почти неразличимой на фоне молодых громадин, вздымающихся над землей будто великаны над муравьем. Разбили лагерь в маленькой пещере, отдохнули и спозаранку, с первыми лучами солнца начали восхождение.

По сравнению с тем какие тропы наш отряд оставил позади, — этот путь показался обычной утренней прогулкой после завтрака: мышцы размять, да голову освежить, не более.

Каждые пятьдесят шагов мы замирали. Я сверялся с картой и с замиранием сердца видел, что тусклая желтизна начинает набирать цвет. На высоте трехсот шагов отметка горела ярким оранжевым, а на пяти ста вовсе превратилась в красный глаз, смотришь и будто тебя в прицел разглядывают. Брр, мерзкое чувство.

Что ж с высотой определились, осталось найти как пробраться внутрь. Удивительно, но пещеру, причем довольно просторную и явно обихоженную чьими-то хозяйственными руками удалось найти до неприличия быстро — к ней вела заросшая травой тропинка между трех скал.

Стоило мне переступить невидимый порог, как сразу понял — вот оно, то самое. Где-то здесь крипт, я всеми фибрами души ощущаю его, а Зверь, обычно дремлющий и пассивный едва ли не рычит от предвкушения.

Сиди и не рыпайся, мой безбашенный кровожадный друг! Смирно кому говорю! Вот уже лучше, сразу бы так, а то ишь расшалился, будто кровушку почуял, окаянный.

Я то говорю чтоб его приструнить, а на самом деле себя сдерживаю. У самого руки дрожат как у наркомана, получившего долгожданную дозу, хотя с чего бы это? А тело вовсе посвежело, силы так и переполняют, ноги сами понесли в дальний угол, туда где виден едва различимый верстак, кузня, горн и куча шлака, наваленного прямо возле стены рядом с дверью с огромным амбарным замком.

Вдруг к куче подошел Микула и с придыханием толи всхлипнул, толи прошептал:

— Нашли...

Я сначала не понял о чем это он и перебрасывал взгляд с одного ратника на другого, затем вернулся к Микуле. Все они глазели на кучу шлака, которую и в фундамент сарая то бросить подумаешь десять раз, а эти глядят так будто гору золота вперемешку с драгоценными камнями увидали. А затем ратники, Воздран, Крын перевели гляделки на меня и уставились с мольбой.

Взрослые люди, а ждут чуда. Но как их осуждать за это, если я сам такой? Вон жил прагматиком, чуточку скептиком и грамульку романтиком — лишился надежды и сразу поверил в несуществующее, даже в храмы стал наведываться. Может и помогло, раз Корвус в трудный момент повстречался. И пусть говорит, что следил за мной, искал, но я то знаю, что в жизни не все так просто и от одного желания мало что зависит. Порой нужна Вера, пылкая, страстная и чистая, пусть появившаяся всего лишь минуту назад, но захватившая всего тебя. Эх, поздно я это понял, сейчас, как скот чувствую, что опять становлюсь прагматиком, но по-другому и быть не может. Человек так устроен.

Чуть погодя я понял, что шлак и есть тот самый крипт. Вот только в голове нет и намека на то как его использовать. А эти стоят словно истуканы и ждут, будто побитые псы жаждущие прощенья. Черт и поделать ничего нельзя!

На периферии мыслительных процессов, граничащих с безумством пристанища Зверя, появилось нечто важное. Я не мог понять что же это такое до тех пор пока не попытался притянуть его к себе. Информационный сгусток мгновенно рассосался, а в голове появились новые сведения, сотнями слайдов пролетевшими перед глазами. Все тонкости создания криптового оружия, которых на самом деле и не было. Да и сам пакет данных на сей раз пришел не живительным потоком, а эдаким письмецом с минимум информации. Или это мозг адаптируется к новым реалиям? Хотя чего мне думать об этом если главная функция сохранилась — информация поступает и ладно.

Мучить людей ожиданием — дурной тон, к тому же в крайнем случае это может привести к серьезному конфликту, так что...

— Микула нужно больше воды, рядом кажется есть шустрый ручей, два ведра возле входа. Так же разведите огонь в горне и сдайте половину вашего оружия, остальное оставьте при себе пока я не скажу. На этом все.

Если я все понял верно, то главный ингредиент вовсе не крипт. Главное в создании криптового оружия — кровь Перста, причем важно чтобы он уже активировал хоть один Источник. Вот только никому об этом знать не надо.