— О, да, ну, вы знать, для меня все люди быть на одно лицо, — улыбаясь ответил гоблин, а затем ткнул пальцем одного из инквизиторов, валявшегося неподалеку от гоблина, который зажимал ужасного вида рану на ноге. — Правда, ведь Рейнольд? Ой, ты быть не Рейнольд... К тому же, та Миранда быть некромант, а эта Миранда быть мастер магия свет.

— И тем не менее, эта женщина...

— Миранда Рейнольдс, — вставил некромант.

— Миранда Рейнольдс, — вампир кивнул, склонив голову. — Практиковала магию без лицензии и...

— Но ведь никто из людей не пострадать, — возразил ему Табаска, зачем-то поднимая камень и принимаясь им манипулировать с помощью волшебства ("быстро же он отошел" — удивился некромант). — То есть, граждан Империя, кроме меня и Рейнольд. Так что, это быть внутренний дело Консорциум и рыцарь орден Плащ и Кинжал не мочь вмешиваться в это дело.

— А что насчет Полутора Королей? — спросил Сильвестр. Его лицо превратилось в маску и некромант понял, что они уже практически победили.

— О, это быть наш личный со Святая Мать Тролль... — протянул Табаска, а затем улыбнулся еще шире. — Но как друг я мочь вам сказать, что скоро вас всех ждать сюрприз.

Повисла мрачная тишина. Немигающий взгляд обсидиановых зенок вампира сверлил ухмылку на лице гоблина. Рейнольд понял, что их с Кончиной рука сжимает рукоять косы, готовясь к бою. Даже инквизиторы поддались общему напряжению и, кажется, постарались стать меньше, чем были. Угроза, исходящая от вампира сталкивалась с ощущением самоуверенности, порождаемым гоблином. Табаска усмехнулся — луч заходящего солнца, каким-то образом отразился в его зубах, вампир моргнул и Рейнольд понял, что победа осталась за ними.

— Что же, будь, по-вашему, господин Витчпьюк, — усмехнулся Сильвестр, а затем после паузы добавил. — Думаю, ваш отец будет доволен. Сегодня вы сделали нечто достойное сына Канагана-Охотника... дважды.

Шум боя на улице затих. В комнате стали появляться новые люди — первой, как ни странно, была уже знакомая некроманту соседка Табаски. Правда, сейчас на женщине была кираса и шлем, а в ее руках была пара светящихся мечей, обагренных кровью. Но вот выражение лица было прежним. Женщина была недовольна и смотрела на окружающих, точно на дерьмо.

— И да, я полагаю, что вы можете идти, — обратился к ним вампир. — Если, конечно, господин Витчпьюк и ваша сестра не желают воспользоваться услугами наших целителей...

— О нет, моя не нуждаться в такая тривиальность, — произнес гоблин и смысл его манипуляций с камнем прояснился — камень превратился в костыль и Табаска поднялся. — Давно хотеть пробовать пара состав целебный зелье заклинаний земли. Каменный кость, знать такой? Я полагать, что оно мочь сращивать поломатое...

Сильвестр пожал плечами и принялся о чем-то тихо беседовать с красноволосой, пока остальные солдаты вязали инквизиторов. Некромант понял, что гроза миновала, но прежде, чем эта мысль оформилась, Кончина положила девушку на пол и стала покидать материальный мир. Когда его ноги коснулись земли, Рейнольд подхватил девушку уже в собственные руки, кивнул Табаске, ковылявшему на своем костыле, и выбрался наружу.

Смеркалось. Ночь уже распахнула перед Алабастером свои порочные объятия. Закат умирал на фоне странно темневших зданий. Некромант вдохнул полной грудью свежий воздух, утер со лба бисеринки пота и медленно двинулся вперед — мимо побежденных карконисейцев, которых сейчас вязали гоблины. Они попытались остановить некроманта, но Табаска ткнул им под нос пластину магистра и громко гаркнул что-то на своем языке, что заставило их отступить. Вскоре, они оставили складские районы позади.

— Старая мудрость гласить, что иногда человек проживать за день больше, чем за жизнь, — радостно произнес Табаска, ковылявший на своем костыле — странный блеск в глазах гоблина подсказал Рейнольду, что тот, видно, успел опробовать на себе еще какое-нибудь изобретение. — В моем случае это быть абсолютный правда.

— Я надеюсь, что и в моем тоже, — произнес Рейнольд. — Очень надеюсь.

Какой-то внутренний голос — на сей раз, его собственный, а не потусторонний, что-то начал говорить, но некромант велел ему заткнуться. Сознание погрузилось в приятную теплоту и некромант шагал навстречу светлому будущему, навстречу алабастерской ночи и хорошему целителю. Будущее обещало быть прекрасным. Или просто быть.

Эпилог.

4 сентября, 10:15

В отличие от столицы, гавани Алабастера отличались редкостным постоянством. И днем и ночью, в бухте было полным-полно кораблей, в порту сновали настоящие полчища матросов и происходила разгрузка-погрузка товаров не прекращавшаяся ни на мгновение. Шум морских волн, стук бесчисленного множества ног о мостовую и галдение на десятках различных языков сливались в единый монотонный гул, который преследовал каждую живую душу, посетившую эту место.

Впрочем, Рейнольд Рейнольдс уделял гудению портовой жизни очень мало внимания. Некромант из Щитового королевства вообще напоминал камень на дне морском, бесстрастный и неподвижный, неподвластный людскому водовороту. Он взирал на покачивающийся на волнах корабль, паруса которого были украшены львом в короне, над головой которого светилась пятиконечная звезда.

"Здоровый", — подумалось ему. — "Наверное, каравелла".

В типах кораблей Рейнольд разбирался из рук вон плохо. Удивляться тут было нечему: на Щитовом острове судоходство было развито настолько, что умевший отличить гребное судно от парусного уже мог считаться знатоком. Зато он знал символ. Царственное животное было символом королевской династии Этельфиада, одного из Свободных Государств. Впрочем, Рейнольд слышал, что той страной скорее правили священники культа Звезды, а королевская династия существовала не более, как дань традиции.

— Почему такая грусть в глазах? — послышался за его спиной голос.

Некромант обернулся и увидел Миранду Хаггарт, свою коллегу. Впрочем, узнать ее было сложно — темные волосы Миранды сменили цвет на рыжий, глаза стали голубыми (спасибо линзам, изготавливаемым умельцами магии земли), бюст прибавил пару размеров, а на щеке появился шрам. Изменилась и одежда девушки и теперь она выглядела самой настоящей уроженкой Рунны, заброшенной в Империю прихотью судьбы. Впрочем, учитывая то, что она уже купила себе место на этельфиадской посудине, последнее обещало вскоре стать частью истории.

— Нет там грусти, — ответил Рейнольд. — Не люблю прощаться просто.

Он соврал. Одиночество приближалось к некроманту. Знакомых в столице, не считая Табаски Витчпьюка, гоблина-изобретателя, у него не было, а он сейчас с головой ушел в подготовку к свадьбе и, видимо, о некроманте забыл. А поскольку Миранда загорелась желанием покинуть Империю, едва встав на ноги и до возвращения Тарши была еще как минимум неделя...

— Я тоже, — грустно произнесла госпожа Хаггарт. — Но ты ведь понимаешь, я не хочу рисковать... Да и тебе, если честно, тоже лучше уплыть со мной.

— Мы это уже обсуждали, — махнул рукой Рейнольд. — Я не думаю, что мне стоит бояться того мага.

По лицу девушки пробежала тень. Ее страх перед таинственным магом был некроманту непонятен. Если верить Миранде (Рейнольд был уверен, что она не врет), они даже ни разу не встречались лично. Маг все время выходил на связь через небольшой амулет, данный Хаггарт его слугами. Обучением Миранды занималась какая-то старая магичка из ралкрусского Консорциума (некромант припомнил, что видел похожую в замке наместника, когда морские эльфы учинили там побоище), инструкции он передавал исключительно через образ.

— Это очень опасный человек, — вновь вызвала у него недоумение Миранда. — Я это чувствую.

— Я тоже опасный, — отмахнулся Рейнольд. — И потом, Табаска посмотрел его финтифлюшку и говорит, что он моего лица видеть не мог. Имени я ему не называл, а начнет проверять весь тот бред, который я нес...

— Ты сказал ему, что тебя учила Пустота, — все еще встревоженно сказала Миранда.

— Ой, да ладно, — некромант снова махнул рукой. — Кто за пределами нашего острова знает эти прозвища? К тому же, моя драгоценная наставница не станет обо мне говорить, а из хроник я, благодаря вам, удален.

— Ей, — сердито поправила его Миранда. — Первый маг может редактировать хроники без разрешения второго.

Некромант был рад смене темы. Он слегка врал — конечно, то, что он встал на пути у кого-то жестокого, таинственного и могучего, Рейнольда пугало. Но Тарша еще не вернулась, а и если бы и вернулась, то вряд ли бы согласилась покинуть Империю, учитывая ту репутацию, которой темные эльфы пользовались во всем остальном мире. Он скорее планировал дождаться ее, а затем потихоньку покинуть столицу и переждать где-нибудь несколько месяцев.

— Вернусь домой — узнаю, — пошутил он. — Кстати, а почему Этельфиад?

— Мне все еще нужно решить проблему с Бдительностью, — ответила Миранда. — Наш контракт не разорван и я не могу завести новый, а мои приказы она слушает через раз. В стране Пяти Углов есть много светлых магов и я надеюсь, что мне помогут...

Некромант услышал странное возмущение в глубине своих мыслей и понял, что Кончина посмеивается. С тех пор, как они заключили контракт, Дух редко давала знать о себе. Она объясняла это тем, что потратила много сил сражаясь с Созданием Света, но Рейнольд подозревал, что она не хочет видеться с Мирандой. Сама же Хаггарт тоже не горела желанием узнавать о судьбе Жницы, а потому некромант старался не поднимать эту тему.

— Госпожа Рейнольдс! — раздалось с палубы. — Госпожа, корабль скоро отплывает!

Некромант удивленно поднял голову и увидел там парня в странного вида доспехах и ярко-алыми глазами.

— Мой телохранитель, — пояснила Миранда. — Тоже из Этельфиада.

— Рейнольдс? — то как "телохранитель" смотрел на Миранду вызвало у некроманта неприятные ощущения, но значительно больше его удивило его обращение.

— Мне всегда нравилась твоя фамилия, — она улыбнулась. — Никогда не думала, что я получу ее подобным образом...

Она неожиданно оказалась рядом с ним и некромант ощутил легкое прикосновение губ к своей щеке. Затем она сразу же отстранилась.

— Пока, братик, — произнесла она, направившись к трапу.

— Пока... — Рейнольд покачал головой. — Сестричка.

"Здравствуй, одиночество", — пронеслось в его голове. — "Только на сей раз я не буду пить и гулять по кладбищам".

8 сентября, 04:32

-...вот так все и было, дорогая, — закончил Рейнольд и постарался улыбнуться по-убедительнее.

На лице Тарши Энайолы Тиагары отразилось сомнение. Темная эльфийка потеребила подбородок, задумчиво подняла взор на потолок. Некромант ощутил, как по его лбу пробежали капельки пота — он дышал тяжело и медленно. И не только потому, что воительница Хад-Шеола уселась у него на груди. Зелень их глаз встретилась друг с другом и господин Рейнольдс понял, что сейчас последуют дополнительные вопросы.

"Лишь бы не про то, как меня внезапно смыло" — пронеслась шальная мысль. -"Вроде все понял, а это — нет".

— А что амулет сделал с Бдительностью? — спросила темная эльфийка и некромант понял, что она решила заходить издалека. — Он ведь предназначался для того, чтобы создавать...

— Резонанс астрала, который заставляет умбру воплощаться, — отчеканил некромант, в свое время заставивший Табаску подробно объяснить этот феномен. — Умбра во всем противоположна эфиру и амулет...

— Заставляет эфир развоплощаться, — закончила за него воительница. — Ладно, хорошо, допустим, ты приютил ее пока она поправлялась и искала способ покинуть Империю. Но почему ее запах исходит от кровати?

— А как ты думаешь? — сердито спросил Рейнольд. — Потому, что мне пришлось спать на полу. Сама его понюхай.

Вообще-то, он не был уверен, действительно у Тарши настолько острое обоняние или она просто побеседовала с местными служанками, которые вовсю бормотали о "запретной любви" между "братом и сестрой". Даже вопреки тому, что убирались в их номере с периодичностью раз в двое суток.

— А ты действительно не побоялся остаться в городе из-за меня? — сменила тему темная эльфийка. — Он ведь как-то сумел направить Миранду к тебе...

— О, нет, — ответил Рейнольд. — Тогда она действительно пришла из-за слухов. Той же ночью, когда она сняла номер где-то здесь, маг связался с ней и велел следить за "помощником" Табаски. Она не стала посвящать его в свои отношения...

— Знаешь, я ведь его тоже видела, — вдруг помрачнела Тарша. Рейнольд испытал приступ страха, но дальнейшие слова темной эльфийки его успокоили. — Случайно. Он не знал обо мне. Опасный тип....

— Не наша забота, — если бы некромант мог взмахнуть рукой, то так бы и сделал. — За такими типами должны гоняться кто-то вроде Ганца или Сильвермейна.

— Ладно, забудем о нем пока, — напряженность на лице темной эльфийки исчезла, а в глазах заблестели многообещающие огоньки. — У меня теперь остался только один вопрос. Почему диадема называлась Полтора Короля?

— Не знаю, — честно признался Рейнольд, осознав, что он так и не нашел время, чтобы поинтересоваться этим делом. — Может уже развяжешь меня? Пить хочется...

Темная эльфийка только улыбнулась в ответ, а затем взяла кувшин в руки, сделала большой глоток и склонилась над ним. Рейнольд понял, что она собирается сделать... и, неожиданно, путы оказались ему не слишком неуместными в данной ситуации.

* * *

8 сентября, 12:11.

— А почему диадема называется Полтора Короля? — спросил Табаска Витчпьюк, поправляя ожерелье из крокодильих черепов. Было слегка стыдно, что традиционное одеяние сына вождя гоблинов ему менее привычно, чем мантия магистра, но тролли, как и гоблины, были известными ценителями традиций. Но хоть йеллский язык ему давался неплохо. Не то, что валье'син со всеми его временами, родами и склонениями.

— Табаска, мой маленький гений, — раздался у него за спиной глубокий голос Йеллы, заставивший приятные мурашки пробежать по его спине. — Разве ты не подкован в истории моего великого народа?

— Я изучил все доступные на имперском языке материалы, — произнес гоблин. — Самой убедительной считалась гипотеза Кельхара Зоннера о том, что Йелл Первый и Санчо Третий изображались соответственно настоящим пропорциям и человек был намного меньше тролля, но...

Он постучал по диадеме, сейчас украшавшей его лоб. Стилизованные короли, пожимавшие друг другу руки были одинакового размера. А еще диадема слегка давила гоблину. Но как консорт Святой Матери и якобы перерождение мифического Йелла, Героя Троллей, он был обязан ее носить... Приходилось подчиняться традиции, хотя гоблин бы с большим удовольствием расплавил диадему, чтобы изучить сплав из которого она была сделана. Если бы ему это, конечно, удалось. Судя по легендам, даже прямое попадание огненной стены было не в силах повредить реликвии...

— О нет, все намного проще, — руки Йеллы легли ему на плечи и подняли гоблина в воздух. — Санчо Третий был слабым правителем и его еще называли Пол-короля.

Она усадила улыбавшегося гоблина себе на шею и через несколько мгновений, они оказались на балконе. Площадь гудела от собравшихся на ней троллей — их ряды терялись на городских улицах. Монотонный гул "йе-е-елс" на мгновение оглушил гоблина.