Его вспыльчивость выглядела не как неотъемлемое свойство дурного характера, а, скорее, как естественная раздражительность человека, страдающего от некой болезни, и не имеющего возможности уменьшить боль. Взгляд девушки все чаще и чаще останавливался на забинтованной руке Зая.

Просто так люди не бинтуются, рассуждала девушка. Значит, у Зая что-то с рукой: травма, ожог, что-то подобное. И похоже, рука у него болит и болит очень сильно, отсюда и злость и вспыльчивость. Тем более, вспомнила девушка, он упоминал о том, что ему "дорога каждая минута", а она, Алиона, его задерживает. Он торопился в город Бретилкарас, чтобы вылечиться, а тут ему навязалась неуклюжая и проблемная девица, которая его задерживает и мешает.

Такими рассуждениями Алиона чуть не довела себя до припадка острой жалости к несчастному мальчишке. К счастью, Зай ни на минуту не позволял ей забыть о том, что жалеть его все же не стоит.

* * *

— А эти ягоды можно есть?

Вопрос был не праздный. Толстый и неизвестный Алионе птиц, которого Зай подстрелил несколько часов назад — в его тубусе оказался уложен лук, вместе со стрелами, отчего юноша еще больше вызвал ассоциации с Рембо — давно уже был выпотрошен, ощипан, зажарен и съеден. А желудок, привыкший питаться либо плотно либо регулярно и не получавший ни того ни другого, давно уже подавал сигналы об опустошении. Ягоды же, висевшие на кусту, были очень красивые: величиной с крупную вишню, ярко-синие, они даже на вид были сочными и вкусными.

— Можно, — разрешил Зай.

Алиона протянула руку, остановилась, медленно отвела ее и уточнила:

— А я не отравлюсь?

— Отравишься, — безразлично ответил охотник.

Вот гад.

Девушка отвернулась от куста и с негодованием увидела, что подлый Зай набрал полную горсть якобы ядовитых ягод и аппетитно ими чавкает. Она сорвала себе ягодку...

— Ай!

Ловко взмахнув рукой, Зай выбил ягодку из пальцев Алионы:

— Ты чем слушаешь?! Я же сказал — они ядовитые!

— Ты же их сам ешь! — не выдержала девушка.

Вот и жалей такого... с-скорпиона...

— Я ем вот эти ягоды! — охотник ткнул пальцем в сторону невысокого куста, я крупными синими ягодами, — А ты хотела съесть вот ЭТИ! — вторая рука указала на растущий рядом куст, с крупными синими ягодами.

Алиона посмотрела на один куст. На другой. На одни ягоды. На другие.

— Они же одинаковые!

Зай тяжело вздохнул:

— Вот это, — он потряс ветку куста, — синеплодник обыкновенный. Его ягоды — съедобны. А это, — затряслась другая ветка, — синеплодник ложный. Его ягоды — ядовиты. Понятно?!

Алиона еще раз осмотрела кусты:

— А чем эти два синеплодника друг от друга отличаются?

— Тем, что ягоды одного — съедобны, а другого — ЯДОВИТЫ!!!

Вот так они и общались...

Пока утром третьего дня от начала похода не вышли на зеленую дорогу, которая вела к Бретилкарасу.

* * *

Зай хмуро окинул взглядом дорогу и заявил, что до города — с десяток хадов. Машинальный вопрос Алионы, сколько это в километрах, поначалу остался без ответа, если не принять за ответ возмущенное ворчание. Затем охотник успокоился и сказал, что хад — расстояние, равное среднему полету стрелы, пущенной эльфом на дальность. Понятнее не стало, но девушка поняла, что другого ответа она не дождется. Можно было, конечно, спросить, сколько в одном хаде шагов, но... Алиона не захотела.

Они отошли чуть в сторону от дороги, чтобы не устраивать пикник на обочине, и уселись на мягкую траву под толстым деревом. Алиона жевала хлеб с мясом и размышляла о том, что ее ждет в городе.

С одной стороны, она была рада. Она наконец-то перестанет быть козой, которую тащат на поводу через леса и буераки. Алиона прямо чувствовала, как в ней гаснет самостоятельность, зажженная словами покойного кондитера-террориста, и медленно вливается тягучее чувство лени. Зачем беспокоиться самой, если все сделает охотник Зай? Алионе не нравилось собственное превращение в какого-то паразита. Нет уж, девочка, собралась быть самостоятельной — будь ею.

С другой стороны... Жалко расставаться с юношей. При всей своей раздражительности и недружелюбии, он был... хорошим. И даже ругаясь, он никогда не оскорблял, самое большее — "дура", в моменты сильного недовольства. Он был — надежным. Рядом с Заем Алиона не боялась идти по лесу, потому что была уверена — ни один зверь не причинит ей вреда. Даже не потому, что юноша справится с любым из них, просто потому, что он не допустит встречи с чем-то по настоящему опасным. Вспомнить хотя бы тропу черепаховых муравьев или тот случай вчера, когда шагавший впереди Зай неожиданно остановился, взял ее за руку и отвел в сторону, приказав молчать и не двигаться. И через пару минут по тому месту, где они шли, пробежала семья кабанов. Маленькие полосатые поросятки выглядели бы очень мило, если бы не их папаша, здоровенный кабан величиной с "Газель". И не с антилопу, а с микроавтобус.

Девушка искоса глянула на сосредоточенно жующего охотника. Если присмотреться, то он выглядит как насмешка над соблазнителями из женских романов. Те обычно черноволосые, синеглазые, стройные... И Зай. Черноволосый, вот только эти черные как смоль волосы торчат во все стороны вороньим гнездом, еле сдерживаемые налобной повязкой. Стройный, если не сказать прямо — тощий, как смерть. А глаза и вправду красивые... Синие, как небо...

"Алиона, ты что, западаешь на синеглазых?"

Она затрясла головой, прогоняя непрошенные мысли.

— Ну что, пойдем? — Зай отряхнул руки и встал, — Надевай свой флаг.

Шутник. Алиона тоскливо посмотрела на помянутый "флаг".

Ходить в потной рубашке — не говоря уж обо всем остальном — ей было откровенно неприятно, поэтому она потратила полчаса на то, чтобы постирать рубашку и белье в ручье. Не самое, надо признать, приятное занятие: стираться в ледяной воде. Да еще Зай наотрез отказался ждать, пока выстиранное высохнет и потащил ее дальше. Пришлось идти по лесу с длинной ветвистой палкой, на которой развевалась сохнущая рубашка (белье уже успело высохнуть и было надето), аки флаг.

* * *

После того, как Алиона вышла из-за дерева — как назло кустов поблизости не наблюдалось и пришлось переодеваться в двух шагах от охотника — Зай протянул ей длинную полосу грязно-желтой материи и заставил намотать на голову. На вопрос "Зачем?" он посмотрел на Алиону, как на идиотку, та, впрочем, тоже успела понять. К сожалению, язык оказался быстрее, чем мозг. Разумеется. Девушка-человек с эльфийским цветом волос здесь большая редкость. А она, между прочим — беглая "игрушка".

Зай недовольно ворча натянул на голову извлеченную из рюкзака широкополую шляпу и стал похож на Индиану Джонса в молодости. На тощего и небритого Индиану Джонса. Затем охотник протянул девушке серебряный медальон.

— Надень.

В этот раз мозг успел ухватить язык раньше, чем тот выдал вопрос. Без медальонов по улицам ходят только "игрушки", а одинокую "игрушку", бредущую по улице, любой эльф может взять за руку и повести к хозяевам. То есть, туда, куда ей совсем не хочется.

Медальон был симпатичным. Серебряный восьмиугольник с эмалевым кругом в середине и серебряной же вязью эльфийских слов.

— А что здесь написано?

— Что ты жена охотника. Ты идешь или собой любуешься?

Так... Жена охотника, значит. То есть, медальон остался, похоже, от мамы. Так... И достал его Зай из рюкзака. Так... Который собрал ДО того, как начал объяснять ей как добраться до ближайшего города. Так... То есть, он посылал ее идти одну по лесу, а у самого в этот момент в рюкзаке уже лежал медальон. То есть, он с самого начала собирался идти вместе с ней. Но при этом ни слова ей не сказал и даже не намекнул.

Вот гад.

* * *

Бретилкарас был городом небольшим, стены и въездные арки в нем отсутствовали, поэтому никто особо не обратил внимания на молодого охотника в кожаной куртке и шляпе, идущего с выражением на лице "Я весь ваш городок куплю, а потом продам, потому что на кой мне этот занюханный городишко". Следом за ним поспешала девушка в черном мужском костюме, с накрученной на голове чалмой, надежно скрывающей волосы.

На вопрос, о чем будут думать люди, глядя на эту конструкцию, Зай ответил "От блох". И поди пойми, то ли он огрызнулся в своем стиле, то ли и вправду теперь все встречные видят в Алионе блохастую бродяжку.

— Зай, погоди, — ухватила она его за руку в одном из переулков. Почему-то молодой охотник предпочитал передвижение по узким улочкам на задворках древесных домов.

— Не трогай меня! — Зай резко выдернул руку, — Сколько раз повторять — не трогай меня за руку! А ты чего пялишься?!

Случайный прохожий шарахнулся в сторону и ускорил шаг.

— Извини, — покаялась Алиона, сообразившая, что схватила Зая за больную руку.

— Ну, чего?

— Зай, может, объяснишь мне, как добраться до станции и я пойду?

В городке, по словам юноши, была некая "станция", на которой можно было "сесть" и "поехать". Что за станция и на что там можно сесть — Зай не уточнял. Не на поезд же, в самом деле? Поезд и эльфы — по крайней мере, здешние эльфы — в сознании Алионы никак не сочетались.

— Значит, так...

Зай поднял руку, собираясь указать дорогу. Пошевелил пальцами. Еще пошевелил. Его лицо медленно приобрело озадаченное выражение. Судя по всему, охотник с легкостью добрался бы до станции — может быть даже с закрытыми глазами — но не представлял, как объяснить дорогу.

— Лесные небеса, в этом городе все одинаковое, даже дорогу не рассказать! — выругался он, — Ладно. Пойдешь пока со мной. Мне нужно зайти в аптеку к мастеру Харрикану, потом в аптеку к мастеру Искарру, а потом я доведу тебя до станции. Тем более...

Что "тем более", Зай не сказал.

— А зачем в две аптеки?

— В одной мне нужно кое-что продать, а в другой — кое-что спросить. Кое о чем.

Понятно. Что ж тут непонятного...

* * *

Аптека мастера Харрикана находилась традиционно для эльфийских городов в древесном стволе под зеленой кроной-крышей. Крыльцо, похожее на вырезанное из цельного куска дерева, толстая темно-красная дверь, по краям которой белели два огромных гриба-дождевика, судя по всему, заменявших фонарные цветы. Над дверью — полукруг эльфийской вязи, непонятно что обозначающий. Вернее, понятно что — название аптеки и фамилия хозяина, но это только догадка Алионы.

Зай привычно поднялся по ступеням, Алиона — следом за ним. Дверь, против ожидания открылась бесшумно, никакие колокольчики не звенели.

Небольшое помещение, массивный цельнодревесный прилавок, за которым...

Мама дорогая...

От пола до потолка — полочки с лекарствами. Бутылочки с разноцветными жидкостями: тонкие высокие, толстые пузатые, круглые, треугольные, квадратные, даже в виде белочек... Баночки с мазями, коробочки с порошками, мешочки с сушеными травами...

В центре этого фармацевтического калейдоскопа на стене висел огромный череп быка, с рогами.

Зай взял с прилавка колокольчик и позвонил:

— Мастер Харрикан!

Низенькая дверь в углу за прилавком открылась и хозяин аптеки вышел к посетителям.

У Алионы екнуло сердце и задергалось плечо.

Хозяином был эльф.

Сразу вспомнились слова Зая о том, что "нужно кое-что продать". Кое-что? Или КОЕ-КОГО?

Девушка сделала короткий шажок назад...

— А где мастер Харрикан?

Еще никогда грубиян Зай не казался ей таким милым и замечательным. Обняла бы, если б не эльф. Он не собирался ее продавать эльфу, этот эльф — вообще не тот, кого они искали...

Тогда где хозяин аптеки?

Эльф, рыжеволосый, в длинной золотистой мантии, расшитой узорами, улыбнулся так, что напомнил Алионе любимый эльфийский напиток:

— Мастер Харрикан переехал.

Глава 18

— Переехал, значит? — тон Зая не оставлял сомнений в двух вещах: он считает, что лично вот этот самый эльф виноват в том, что мастер аптекарь переехал, а также что хамство молодого охотника распространяется на всех, а не только на одну бедную рыжеволосую девушку в дурацкой чалме.

— Вы поняли меня совершенно верно, — приторно-вежливый же голос эльфа явственно давал понять: он крайне удивлен тем, что это убогое существо смогло осознать смысл его слов, — Что бы вы хотели от мастера Харрикана и...?

— У вас есть средство от блох? — Зай грубо перебил эльфа, так грубо, как будто сохранился перед входом в аптеку.

Эльф не моргнул глазом:

— К сожалению, я не настолько освоился...

— А то у моей жены блохи, а лечить нечем.

Что?! Так эта чалма все-таки означает, что у нее блохи?! Алиона не поклялась бы, что сумела сохранить спокойное лицо. Щеки явственно загорелись. Она опустила глаза, мысленно надеясь, что эльф примет ее реакцию за стыд.

— К...

— Короче, у вас ничего нет? Тогда я пошел, — Зай развернулся и дернул Алиону за руку, — Не стой, шевели ногами.

Они вышли из аптеки и охотник тут же рванул в ближайший переулок. Быстро, почти бегом.

— Переехал он, как же... — пробурчал Зай на ходу.

Алиона была согласна с юношей. Три момента:

— аптека не изменилась, иначе Зай обратил бы на это внимание;

— аптекарь переехал;

— эльф в аптеке "не настолько освоился".

О чем все это говорит? Да о том же, о чем упоминал Код: "Если эльф посчитает, что у человека есть то, что нужно ему, эльфу — он просто заберет". А КУДА в таком случае "переехал" аптекарь — лучше и не спрашивать.

— Лесные небеса! — Зай внезапно остановился. Алиона по инерции проскочила вперед и остановилась. Что еще ему пришло в голову? Вернуться и набить эльфу морду?

На секунду девушка зависла в размышлении, можно ли лицо эльфа назвать "мордой". Зай присел на одно колено и достал из рюкзака плотный пакет, килограмма так на два весом. Покачал его в руке и, размахнувшись, бросил его вдоль переулка. Пакет пролетел по красивой дуге метров десять и с грохотом упал в урну для мусора.

— Трехочковый... — пробормотала девушка.

Зай опять схватил ее за руку и потащил дальше.

— Не дыши, — бросил он, когда пробегали мимо урны. Из отверстия в вершине толстого пня, который, собственно, в роли урны и выступал, лениво курился желтоватый дымок, — Пакет лопнул.

— А... Что это было?

— Пыльца ненгурта.

Алиона чуть не споткнулась. Пыльца ненгурта? Той самой коварной травы, после которой она чуть не умерла? Она не стала останавливаться и устраивать сцену — в конце концов, если Зай считает, что они должны двигаться быстро, значит, они должны двигаться БЫСТРО — но прояснить ситуацию все-таки нужно.

— Ты продавал наркотики? — спросила она на ходу.

— Какие еще наркотики? Ты что, все-таки надышалась?

— Ты принес аптекарю пыльцу на продажу. Пыльца — наркотик. Галлюциноген. Это из-за нее его арестовали?

Зай резко остановился. Его синие глаза начала белеть:

— Его, — четко и раздельно заговорил он, — Никто. Не. Арестовывал.

Белизна растворилась в синеве.

— А из пыльцы ненгурта делают лекарство от ревматизма. Хорошее.

Зай зашагал дальше, с какой-то злостью топча зеленую траву переулка. Алиона потрусила следом: