Шаманы. Книга первая

Фахадж, внимательно слушавший беседу, принял в руки потянувшуюся к нему маленькую Исхагор и покорно позволил ей заняться расчёсыванием бороды. Исхаг засмотрелась на странную картину, мир перевернулся, правда! В орочьем шатре сидит гном, держит на коленях человеческого детёныша, а в магических побрякушках роется со знанием дела и вовсе могущественный дух-волшебник. А довершение дикости этой картины можно добавить, что наблюдает за всем этим старая орочья шаманка, покинувшая род по слову главы клана.

— Думаю, в этом происшествии странного гораздо меньше, чем тебе кажется. Ты не равняй по себе человеческого шамана. Тебе ничего не стоит призвать духа из-за края мира одними только посулами накормить призванную сущность. Шаманы из рода людей камлают иначе. И для призыва духов-хранителей им нужно некоторое время. Думаю, отец Исхагор просто-напросто не успел призвать защитников. Он защищал жену, пока она создавала заклинание, ему некогда было говорить с духами, и скорее всего, мать тоже не успела. Да и, судя по всему, посоха у погибшего отца Исхагор не было.

— Если я правильно прочитала магические следы, всё так и было, эльфа выпустила заклинание и погибла мгновением позже мужа. И посоха при нём точно не было, — согласилась Исхаг, — зато нечто похожее на посох было в руках матери девочки, я и похоронила её с этим непонятным, сломанным предметом в руках. Очень уж не хотелось обрести посмертный подарок от погибших такой нехорошей смертью.

— Разумно, — вновь кивнул дух долины, — а ты не пыталась понять, почему люди преследовали эту пару?

— Пытаться-то я пыталась, но без толку.

Фахадж сидел, привалившись спиной к седлу, и млел от прикосновения маленьких ручек, разбиравших его бороду на сотню тоненьких прядок. Маленькая Исхагор что-то втолковывала гному на своём непонятном языке, сердилась на непонимание, а затем уснула с крепко зажатым в ладошке гребешком.

— Знать бы мне ещё, отчего девочка так много спит, — пробормотала Исхаг, — или это свойство полукровки? Может, дитя так копит силы для следующего дня?

— Это полуэльфа, так что всё возможно, — осторожно предположил Фахадж, — я могу попытаться разузнать о свойствах таких детей.

Исхаг покачала головой, но гном предостерегающе выставил ладони:

— Не сомневайся, нашего друга Эльреги я не стану беспокоить! Попробую выяснить обиняком всё, что смогу. К тому же примерно через одну луну я сопровождаю караван с металлом в пределы человеческих земель. Там и разузнаю всё, что возможно.

Старая шаманка кивнула, поудобнее перехватив спящую девочку. Фахадж постелил на кошму накидку, сшитую из дарёных шкурок лисы, помог уложить Исхагор и замер, любуясь спящим ребёнком.

— У меня трое сыновей, — вздохнул он, — и ни одной дочки.

— Ничего, — отозвалась Исхаг, — дело поправимое.

— Да какое там, — махнул он рукой, — нам уже не по возрасту такие мечты.

Шаманка покосилась на замершего над девочкой Гичи-Аума и расстроенного гнома. Вот ещё одно подтверждение, что отцы хотят сыновей, но дочерей любят больше жизни. И гном, и старый дух-хранитель не исключение.

Наведя порядок в шатре, старуха присела у негаснущего магического огня. Холодно не было, но она привычно протянула лапы к пламени. Только слепой не увидит, что Гичи-Аум с момента знакомства присматривается к девочке, словно оценивает её способности или достоинства. Интересно, что именно древний хранитель видит в этой малышке. А он что-то видит, без сомнения. Не к старой же орке он проникся внезапным расположением и доверием. Девочка явно не лишена магических способностей, достаточно вспомнить мать из рода эльфов и отца, человеческого шамана. Куда мир катится... подумать только, шаманы уже и среди людей рождаются!

Если её дочь окажется магом, это не слишком хорошо. Шаманка понимала, что придётся вернуть девочку в мир людей... иначе её погубит собственная сила. Магии обучают человеческие маги и на землях людей. Но если сработает кровь отца, то Исхагор проявит способности Говорящей с духами. Тогда старая шаманка получит свою последнюю ученицу и уж она постарается, чтобы девочка превзошла наставницу! И Древний, скорее всего, поможет. Гичи-Аум одинок в своей бесконечной дороге и, возможно, подобно орке, обрадуется простому попутчику, не говоря уже о друге или ученице. Да и гномье семейство уже не кажется чужим... должник, надо же! Исхаг ухмыльнулась, любят эти гномы церемонии, торжественные клятвы, высокопарные обещания. Не проще ли довериться простому "да"?

Гичи-Аум попрощался внезапно и мгновенно растворился в воздухе. Фахадж, не в силах сидеть без дела, принялся воплощать в жизнь замысел Исхаг о нужном сосуде для малышки. Гном уже выдолбил на пробу два подходящих котелка из деревянных пней, притащенных расторопными духами. Идею каменного "котелка" отвергла Исхаг, предложив самому гному присесть на холодный камень в нужном положении. Хорошо, если не примёрзнет к каменюке сразу и надолго... голым задом. Гном было заикнулся о призываемых ею огненных духах, но тут же стушевался, представив картину противоположную отмороженному заду. Хуже отмороженной филейной части может быть только обожжённая... хм... часть. Первый из получившихся "котелков" старая шаманка обожгла и закалила в магическом огне с помощью старинного приятеля-огневичка. Маленький огненный дух медленно и старательно испарил всю влагу из деревянного сосуда и не менее старательно обжёг внутренний слой.

Исхаг готовила ужин вместе с дочерью, и малышке было доверено важное дело — помешивать в низеньком котелке лук. Когда лук наполнил шатёр божественным ароматом, Исхаг опустила в шипящее масло сваренный и мелко порезанный олений язык и присыпала солью. А уж когда в разогретое масло опустилась разорванная на несколько частей большущая пресная лепёшка, гном едва слюной не подавился.

После ужина в гости нагрянули волки и, что называется, "не с пустыми руками", Корноухий притащил в зубах странного зверька. Маленький подарок шипел, как раздражённая гадюка, и даже в неловком положении схваченного за загривок умудрялся сопротивляться. Корноухий торжественно прошествовал через весь шатёр, очень церемонно положил свой подарок к ногам Исхагор и аккуратно прижал лапой трепыхнувшегося было зверика. Маленькое существо вывернулось из-под крупной волчьей лапы и раздражённо зашипело, выставив немаленькие клыки из распахнувшейся настежь пасти. Исхаг не успела даже глазом моргнуть, как девочка схватила зверика и ... Фахадж даже зажмурился! Шаманка опустила протянутую было руку... однако! Маленькое шипящее чудовище, нежась в детских ручках, превратилось в мохнатый урчащий шарик.

— Корноухий, чтоб тебя Хогр пожрал, кого ты принёс?!

— Это детёныш горного льва, — Фахадж укоризненно покачал головой, — волки убили его мать, не иначе.

Шаманка взвыла и Корноухий протяжно ответил.

— Нет, волки не убивают самок с детёнышам. Должно быть, это молодой лев убил мать, защищавшую малыша. Наставник говорил мне, что победивший вожак убивает помёт предыдущего самца. Значит, в львиной стае сменился глава и матери пришлось защищать детей. Вряд ли в помёте был один детёныш и, скорее всего, выжил только этот.

Остаток вечера они наблюдали беседу найдёныша с Исхагор. Двое сидели друг против друга и смотрели глаза в глаза. Маленький львёнок, оказавшийся самочкой, вначале внимательно осмотрел девочку с ног до головы, обнюхал её руку, затем честно обнюхал ноги всех присутствующих и уселся на задние лапы перед Исхагор. И вот уже довольно долгое время двое новоявленных друзей ведут какой-то странный диалог без слов — зверь изредка отмахивается лапой от искр пламени, а Исхагор согласно покачивает головой. Гному с шаманкой только и оставалось, что переглядываться в попытках понять происходящее.

Орка озаботилась покормить найдёныша. Львиный отпрыск деликатно отведал кусочки языка, от лепёшек отказался и с удовольствием занялся недоеденными оленьими костями. Исхаг рыкнула на Корноухого, но тот, не слишком испугавшись, подошёл и лениво положил голову на её скрещённые ноги.

— Ты не думай, что легко отделаешься, — проворчала Исхаг, — на вашей стае добыча еды для детёныша и обучение охоте. Слышал?

Корноухий прикрыл глаза, а обе самки принялись вылизывать сытого зверика. Шаманка аккуратно приподняла львёнка за загривок и внимательно осмотрела. Ну что же, ран нет, ссадин и порезов тоже нет, крепкий маленький зверёк здоров. Она повертела его перед глазами, детёныш покорно свисал в крепко держащей его лапе, и морда у него была довольная донельзя. Исхаг его понимала, маленький найдёныш обрёл семью, а её клан увеличился на одного разумного. В том, что зверь разумен, она нисколько не сомневалась, как не сомневалась в уме и изворотливости Корноухого. В этом мире даже стихии разумны... в отличие от некоторых двуногих.

Маленькая Исхагор пробралась к матери меж мохнатых гостей, удобно устроилась на её коленях, а львёнок принялся играть с волчицами, пытаясь поймать мелькающие хвосты, и с внушающей опасения храбростью нападал на котелок с остатками отвара. Набегавшись, зверёныш подобрался поближе к Корноухому и улёгся подле него, свернувшись клубочком. Исхагор и её зверь уснули одновременно.

Перед сном гном и орка совершили омовение в горячем источнике, после чего долго беседовали, потягивая из кружек подогретый отвар из поздних слив. Старая шаманка выпроводила из шатра всех зверей в их логово. К её удивлению львёнок покорно последовал за Корноухим и даже не попытался протестовать. Точнее, он попытался было вернуться в тепло, но волк негромко рыкнул, и малыш решил не настаивать.

— Умный зверь, — одобрила шаманка.

В продолжение вечера она многое узнала из того, что ей следовало знать. Да, добыча топазов ведётся очень давно. Настолько давно, что у горной выработки вырос настоящий городок гномов, со временем ставший наземной столицей. Да, эльф Эльреги, друг народа гномов, живёт в пограничной крепостце почти шестьдесят лет и за всё время проживания ни разу не дал оснований заподозрить себя в нечестной игре.

Да, Эльреги не раз оказывал важные услуги народу гномов и всегда стоял горой за своих друзей. Нет, гномы торгуют добычей недр и своими изделиями не только с людьми, но и с эльфами. Эльфов интересуют камни и только камни, остроухие покупают рубины, топазы и даже сердолик. В этих горах нет золотоносной руды, нет серебра и железо тут не залегает. Только драгоценные камни.

Да, эта долина всегда была камнем преткновения для гномов. Их шаманы повели себя недопустимо и Гичи-Аум ответил так же жёстко, похоронив под обвалом перспективный рудник. К счастью, обошлось без жертв, но труд двух поколений гномов потерян навсегда. И виноваты в этом, безусловно, шаманы. Что им стоило вежливо преподнести дары духу-хранителю, как это сделала Исхаг? Договорись старики мирно с Отцом долины, не пришлось бы теперь опасаться за жизни горняков!

Исхаг решила попросить хранителя долины помочь в поисках перспективных залежей драгоценных камней. Ей кажется, что Древний скучает без общения и деятельной жизни... если его существование можно назвать жизнью. Так, может, обратиться к нему за помощью? Обернувшись к молчащему гному, Исхаг обнаружила его спящим у костра. Осторожно стащила с него сапоги и накрыла собственным тёплым плащом.

... Ранним утром после завтрака, она велела волчице присмотреть за львёнком, а прочих отправила на охоту. Львиный ребёнок неохотно подобрал остатки их завтрака, и шаманка кивнула зверику, знаю, что каша — это не пища для хищника.

— Вперёд, Хогровы дети! Загоните маленького оленя и принесёте сюда!

Корноухий с подругой сорвался с места и быстро исчез за поворотом скалы, а гном и Исхаг в компании дочери, повисшей в детской перевязи за спиной у гнома, отправились искать обещанные топазы. Гичи-Аум не обманул и спустя недолгое время привёл их пещерке. Заглянув в неё, гном едва не взялся за сердце.

В полумраке таинственно мерцали малиновые скопления камней, аккуратно выломанные из горной породы, заботливо избавленные от каменной крошки и комьев земли... Камни светились, поблёскивали и были столь великолепны, что Исхаг долго не отрывала от них взгляда. Гном вошёл в пещерку только после запрошенного и благосклонно дарованного разрешения, так что старая шаманка и Гичи-Аум сполна насладились зрелищем. Фахадж, ласково поглаживал казавшиеся живыми кристаллы, разговаривал с ними, и под его мозолистыми ладонями камни сияли всё ярче, словно благодарили зрителей за восхищённое внимание. Налюбовавшись, Исхаг попросила Отца Долины спрятать сокровище подальше и поглубже.

— Подальше — это можно, — кивнул Гичи-Аум, ныне представший в облике горного льва, — а вот поглубже не стоит. Кто знает, как обернётся жизнь, вы должны суметь достать эти камни быстро. Смотрите!

Гичи-Аум показал, как легко поворачивается огромный камень, запиравший низенький вход в пещерку, стоит только нажать на еле заметный выступ внизу.

— Пещерка откроется только вам обоим вместе или каждому в отдельности, все прочие ничего не обнаружат.

Остаток дня до обеда хранитель показывал, как именно идёт жила с жёлтыми топазами и куда следует повернуть штольню, чтобы избежать больших затрат на проход в этом направлении.

Остаток дня гном посвятил вычерчиванию контуров залегания драгоценных кристаллов поверх уже имеющейся у него старой карты. Жила с топазами простиралась довольно далеко к северо-востоку и, скорее всего, уходила вверх... не исключено, что прямо к жерлу давно потухшего вулкана в пяти лигах к северо-северо-востоку. К своему благосклонному подарку Отец Долины присовокупил небольшое месторождение сапфиров, но предупредил, что оно действительно небольшое и располагается в русле некогда протекавшей через долину реки. Лучше всего добыть сапфиры промывкой галечника. Рубить штольни не понадобится, поскольку камни рассеяны по дну бывшей реки. И снова Фахадж мысленно обругал клановых шаманов — что стоило заносчивым старикам отнестись уважительно к старейшему духу? Правда, тогда он не познакомился бы с замечательной шаманкой и её славной дочерью. Не следует забывать также найденные и надёжно упрятанные топазы...

Исхаг кормила малышку. Её львёнка накормили волки, утащившие зверика в своё логово. Фахадж заглянул в гости к волкам и полюбовался на найдёныша, спящего с туго набитым животиком. А в замечательном и заговорённом против непогоды шатре, уснула накормленная, чисто вымытая и всячески ублаготворённая девочка. Засыпая, малышка крепко держалась ручонкой за шаманские побрякушки, свисавшие с пояса Исхаг.

Уложив дитя поудобнее, шаманка вышла из шатра. На горы и долину гейзеров опускался вечер, контуры скал приобрели особенную чёткость, свойственную сумеркам. Чистое зимнее небо той немыслимой синевы, что бывает только в начале зимы и глубокой осенью, поражало обилием кружащихся в вышине птиц, вороны возвращаются с охоты. Или это воронья молодёжь просто разминает крылья? Где-то там парят на крепких крыльях два её приятеля — Кор и Карг. Исхаг мысленно потянулась к огромной стае воронов, парящих так высоко, что даже карканья не слышно. Отклика она не получила, но это ровно ничего не значит, её друзья продолжают охоту.