Время сирот

— Так еще нет семи...

— Вот тут садитесь, за стойку, сейчас подам.

Кинт и Маар присели на высокие деревянные стулья, со спинками под поясницу и спустя некоторое время дождались по тарелке жареной картошки и по куску отбивной, размером с две ладони.

— Пива? — Дуке ловким жестом заставил тарелки параллельно друг другу скользить по стойке, и они волшебным образом остановились напротив Маара и Кинта.

— Да, большую кружку, — кивнул Маар.

— А тебе?

— Можно, — все еще стесняясь, что нарушает закон, ответил Кинт.

С разных сторон до Кинта доносились обрывки разговоров, шуток и пьяных споров, в целом было весело, до тех пор, пока в углу помещения, за одним из столиков не началась перепалка, готовая перерасти в потасовку.

— Спокойнее там! — сделал замечание Дукэ.

— Дерьмовый городишко! Дерьмовая еда и дерьмовое пиво!

— Дикт, тебе уже хватит, иди домой, — настойчиво посоветовал Дукэ.

— Иди к чертям! А, нет! Подай-ка еще пива, этого, твоего дерьмового пива...

Кинт повернулся посмотреть на человека — потенциальную отбивную, потому как Дукэ уже играл желваками, но отвлечься от обжарки следующей заказанной порции не мог.

— А ты чего уставился? — рослый рыжеволосый парень, в изрядном подпитии смотрел на Кинта.

Кинт отвернулся.

— Я с тобой разговариваю! Эй, ты! Сопливый чужак! Разве тебя мамочка отпустила пить пиво?

— Он просто набрался, — нервно улыбнулся Дукэ Кинту, — не обращай внимания.

— Угу, — ответил Кинт, но реплика про "мамочку" его уже завела.

— Тихо все! — ни как не хотел угомониться рыжеволосый, — у нас тут чужак... который похоже...

— Заткнись уже! — гаркнул Дукэ, — или я тебя вышвырну отсюда.

Наступила тишина, только фонограф издавал некое подобие мелодии, так как пружина уже требовала подзавода. Рыжеволосый встал, и шатаясь, пошел к Кинту...

Дукэ хотел было все бросить и выйти из-за стойки, но Кинт остановил его, а потом слез со стула и развернулся к рыжему.

— Тебе же завтра будет стыдно, — сказал ему Кинт.

— Мне? За что? — пьяно ухмыляясь, спросил рыжий.

— За то, что ты тут наболтал.

— Пффф... пойдем, не будем портить аппетит присутствующим... ты хочешь мне что-то сказать? Вижу, что хочешь... пойдем, вон Дукэ уже злиться... идем на улицу.

— Ты пьян и не отдаешь отчет своим действиям...

— Отчет своим действиям, — передразнил Кинта тот, — И что? Я всегда пьян!

— Ты уже нанес мне оскорбление, и я могу тебя вызвать на дуэль...

— Дуэль? — гоготнул рыжий, — тут тебе что, арис... аресет... арис-то-кра-тичекское общество? Нет! Ду-е-ли не будет сопляк... я тебя просто отделаю!

Рыжий попытался схватить Кинта за рукав, точнее схватил, но Кинт чуть подтянул руку к себе, и легко освободившись от захвата, подтолкнул рыжего, отчего тот, потеряв равновесие, с грохотом растянулся на полу у стойки.

— Дукэ... извини, — сказал Кинт, а приятели рыжего начали подниматься из-за стола.

— А ну сидеть, — это уже Маар, — а то я вам головешки-то поотрываю.

Маара послушались, шутка ли и вес немалый и рост... большой в общем мужчина, еще протез его, которым запросто и зашибить можно... да и имел он, похоже, в городе определенную репутацию. Рыжий тем временем поднялся, сделал пару шагов, оступился и снова рухнул.

— Забирайте его, и чтобы я вас тут не видел... до выходных, — строго сказал Дукэ двум приятелям рыжего.

Те поднялись, подхватили друга и, чертыхаясь, покинули заведение, а Дукэ подошел к фонографу, несколько раз прокрутил ручку заводки и сказал, обращаясь ко всем:

— Прошу прощения за недоразумение, продолжайте ужинать.

— Ловко ты, как-то так... — попытался повторить движение Кинта Маар, — где научился?

— Он просто пьян, на ногах не держится, — ответил Кинт, наколов вилкой кусочек ветчины и отправив ее в рот.

— Драка уже закончилась? — в дверях появился Ллодэ, — как-то скромно...

— Она и не начиналась, — ответил Маар, так, повздорили мальчики, слегка перебрав.

— Ясно... Дукэ мне ужин, пожалуйста.

— Садись, вон и столик освободился, я сейчас приберу, — ответил хозяин заведения.

В тепле, после сытного ужина и средней кружки пива веки Кинта потяжелели, пожелав всем приятно провести время, он ушел к себе спать, попросив Дукэ разбудить его за полчаса до завтрака.

После завтрака Дукэ как и обещал, повез Кинта на грузовой повозке в сторону лесопилки. Гнедая кобылка не спеша тянула повозку в гору, Дукэ прикасаясь к полям шляпы, приветствовал прохожих...

— У Карта, хозяина лесопилки, старый агрегат в цеху есть, в прошлом году котел взорвался... новый котел привезли еще весной, но что-то не выходит у них там. Починишь, Карт в долгу не останется, а там может еще, кому понадобится по механическо-паровой части помочь, слухи у нас быстро расползаются.

— Так у меня же и инструмента даже нет.

— Инструментом Карт обеспечит, а потом и своим обзаведешься... ну это в случае если решишь остаться.

— Вообще в планах было отправиться с каким-нибудь обозом на запад, хочу в корпус охраны дорог поступить на службу.

— Что ж, почетная служба... и опасная, хотя... не опасней чем зимой через перевал ходить. Не моё дело конечно Кинт, но перезимовал бы ты тут, заработал деньжат... А то отправишься служить, осень, дожди, потом морозы ударят... не приятно. А весной уж и поедешь, не буду хитрить, мне напарник нужен на зиму.

— Столы протирать?

— Столы есть кому протирать, скоро вернутся помощники... я их на прошлой неделе отправил за специями и солью. Племянники, постарше тебя, но ума... — Дукэ грустно вздохнул, — мне на промысел напарник нужен, тяжело в лесу одному, а я не молодой уже.

— А что за промысел?

— Шкуры. За Белой Лентой, это река такая тут у нас недалеко, так вот, за Белой Лентой лес совсем дремучий, зверья много и хищника много. Знаешь, сколько шкура черного волка стоит?

— Нет. Что в ней такого, шубы из неё вроде не шьют.

— Вот даешь! А кожа? Саквояжи, сумки, седла, упряжь! Нет, не для таких как ты или я, а для тех, кто побогаче. Весной закупщики приезжают, и неплохие деньги можно заработать. Я до старости у стойки стоять не собираюсь, накопить деньжат, купить пару бару барж и все, старость себе обеспечу... Перевозки морем — дело прибыльное. А там может, и женюсь второй раз...

— А с первым разом, что, не вышло?

— Умерла моя Клена... простудилась сильно и умерла.

— Извините...

— Ничего... Вот, а детей не нажили, зато для племянников я вместо отца. Брата моего с женой кочевники замучили, давно уже, когда те через перевал с обозом возвращались...

Так за разговорами и добрались лесопилки. Дукэ представил Кинта хозяину, чему тот очень обрадовался и сразу потащил Кинта в каменное, с высокой трубой здание агрегатной. Дело было не сложное, но очень трудоемкое. Кинт осмотрел все, и согласился, при условии, что его обеспечат инструментами и хотя бы одним помощником. Услышав, что денег Карт обещает выплатить целых три золотых кеста, Кинт совсем повеселел и заверил хозяина, что готов приступить к работе немедленно.

Так и пошло... три недели Кинт пропадал на лесопилке, иногда даже ночевать оставался в агрегатной. Работа ему нравилась и была не в новинку, единственное, основные узлы были в ужасном состоянии и пришлось попотеть, все перебирать, чистить, смазывать и снова собирать. Но, спустя месяц, после того как агрегат неделю гоняли в холостую, на передающие валы были накинуты и натянуты приводные ремни, и в цеху, распустили первое бревно на доски уже с помощью отремонтированной паровой установки. Как и пророчил Дукэ, после ремонта на лесопилке к Кинту сразу стали обращаться, по части помочь с механикой, паровыми машинами и прочими железками, последующие заказы были не такие сложные и не очень денежные, но в целом, к первым снегам и морозам Кинт неплохо заработал. А потом задуло, ежедневно шел снег, бухту сковал лед, и жизнь в Конинге замедлилась, а точнее город просто перестроился на другой, зимний уклад жизни...

Единственным сообщением с другими городами теперь была железная дорога, и то не всегда. Пути порой переметало так, что из депо выходил паровоз с закрепленным впереди отвалом и расчищал пути. Еще можно было проехать лесной дорогой до торгового тракта севернее, через перевал, но смельчаков было мало, четыре дня на санях и условия пути суровы — заносы да и зверь пошаливал, а также была возможность напороться на банду кочевников, зимой они наглели и бывало что даже лагерем вставали у дороги. Дукэ рассказывал, что после таких стоянок, по весне частенько находили трупы. Иногда с рудника жандармы выезжали на патрулирование, но это капля в море, для такой территории.

Перед тем, как замерзла бухта, часть людей на пароходах отбыла из Конинга, так как приезжали сюда только на сезон. А местное население Конинга разделилось на тех, кто весь сезон упорно работал и теперь в питейных заведениях городка спускал монеты, и тех, кто вообще работать не привык и бездельничал круглый год. А еще были те, кто поменял вид деятельности и взялся за сезонный заработок — лесной промысел. В лес уходили целыми артелями, снарядив обоз с запасами на пару месяцев. Были одиночки, это те, кто не желал делиться добычей с другими, с ними случалось по-разному. Кто-то за зиму мог неплохо обогатится на шкурах и жире, а кто-то, войдя в лес больше оттуда и не выходил никогда, никто их не искал, только спустя время, случайный охотник мог напороться на обглоданные кости, да так и не выстрелившее по дикому зверю ружье. Так что вырезанное на прикладе имя охотника — одиночки было не блажью, а необходимостью, продиктованной местными реалиями и положенное на стол нотариусу в ратуше такое ружье и горсть костей, были основанием для оформления наследства в пользу близких и родных. Порой ружье и было единственным наследством. Женщины в Конинге почти не работали, занимались домом, детьми и хозяйством. К слову вдов в городке хватало.

Кинт бежал по лесу задыхаясь и петляя меж уходящих в небо ровных стволов сосен, бежал уже давно, иногда останавливался чтобы перевести дух да плеснуть на снег крови. Крови оленя, половину которого они с Дукэ завялили а половину уже почти доели... По доносящемуся завыванию вожака стаи было понятно, что зверь уже пошел кровяному следу, и он близко...

"Волчий промысел", как его называли тут, оказался не таким уж легким занятием. Кинт и Дукэ находились в лесу уже месяц. Сначала был трехдневный путь на санях, которые оставили на лесной заимке, у одного из приятелей Дукэ — добрый старик, живущий недалеко от лесной дороги. Летом он держал пасеку, а зимой раньше тоже промышлял охотой, теперь же брал по несколько монет с охотников за сохранность лошадей и имущества, да и пара домиков для путников имелась. От заимки еще три дня шли пешком, волоча за собой припасы и снаряжение на небольших санях. Передвигались на лыжах, с которыми отдельная история...

Кинт вырос на юге, где снег был очень большой редкостью, а если и случалось, что выпадет, то очень быстро таял. Школа сирот хоть и располагалась гораздо севернее столицы, но и там зимы были не суровы и бесснежны. Одним словом, Кинту пришлось на потеху местным пьянчугам и дворнягам, в течение пары недель осваивать широкие охотничьи лыжи под чутким руководством Дукэ. После первых трехчасовых прогулок, Кинт уже хотел было бросить эту затею, но потом как-то приноровился, да еще и уязвленная гордость... В общем, спустя пару недель, Кинт вполне сносно мог ходить на лыжах.

Белой Лентой называлась широкая, в пару сотен шагов река скованная толстым льдом и засыпанная снегом, действительно, посреди густого хвойного леса река была похожа на широкую белую ленту, которая изгибаясь по предгорьям спускалась к морю. Преодолевали реку не сразу, а тихо, полдня наблюдали за округой, и только потом, быстро перебрались на противоположный берег, все время озираясь и держа наготове оружие... бывали случаи, когда вот так, на чистом и хорошо просматриваемом и простреливаемом месте кочевники расстреливали охотников, редко, но и такое случалось. Потом еще двухдневный переход, и наконец добрались до крошечного охотничьего домика и встали лагерем.

Кстати Кинт ощутимо потратился, собираясь на промысел. Пришлось покупать овчинный полушубок, шапку потеплее, стеганые штаны, утепленные мехом сапоги, рукавицы... да много чего, что можно было купить осенью, когда еще не поднялись цены по сезону, этот момент Кинт откровенно прохлопал, за что и поплатился лишней сотней кестов серебром. Но оно того стоило, ночами мороз придавливал, да и днем нос пощипывало...

... Через сотню шагов Кинт пролил еще "кровавую дорожку" себе под ноги и снова побежал, до ловушки уже рукой подать.

— Ты чего так долго? — В пяти метрах над землей, на дереве удобно расположился Дукэ.

— Заплутал немного, — виновато ответил Кинт, швырнул флягу с остатками крови в центр ловушки и полез на другое дерево, где также была приготовлена удобная засидка, — ждать не долго, я слышал как вожак воет.

— Хорошо, — Дукэ перехватил ружье, — эту стаю возьмем, разделаем и можно возвращаться, удачный был промысел.

Ловушка представляла собой некое подобие загона для скота, вход в который закрывался щитом из жердей с помощью длинной веревки. Забор ловушки городили почти неделю, активно работая топором и пилой... иначе никак, можно заманить стаю, успеть подстрелить двух — трех черных волков и все, остальная стая уйдет. Эта была уже четвертая ловушка, предыдущие устраивались на расстоянии от охотничьего домика в световой день пути, в разных местах, недалеко от волчьих троп.

Стая была большой — две дюжины огромных, черных и клыкастых тварей втянулась в ловушку, хищно скалясь и выдыхая пар... Кинт сделал первый выстрел как только Дукэ закрыл вход, дернув за веревку, а спустя десять минут дело было сделано. Варварский способ конечно, но в этих местах волков слишком много, облавы на них устраивают редко, в основном только фермеры и только летом, а летом шкура у волков как сказал Дукэ, не переставляет товарной ценности. Зато, после разделки, в разобранной ловушке останется много пищи для других хищников, поменьше, волки своих сородичей не едят как выяснилось, случаев каннибализма среди них не наблюдалось.

— Ну что, берись за нож, — довольно сказал Дукэ, спускаясь с дерева.

Разделка дело нудное, долгое и в данном случае требующее внимательности и аккуратности. Кинт еще помнил те бранные тирады в свой адрес от Дукэ, когда он по неопытности попортил несколько шкур. Разделывали по очереди, один стоял, держа наготове оружие, осматривался, второй собственно разделывал, потом менялись, так как очень сильно мерзли руки, пальцы переставали слушаться и был риск испортить предмет промысла, да и рысь на запах вполне могла заглянуть. Ее шкура тоже ценна, но упаси боже встретиться с этой "кошкой", попасть в нее сложно, если не издалека и пока она тебя не учуяла, а если решит атаковать, будучи раненой, то пиши — пропало, располосует в мочалку. Очень умный хищник, в прошлый раз ходила кругами вокруг ловушки шагов за триста, и только когда охотники уложили шкуры на сани и ушли на значительное расстояние, она пришла на ужин.