Напряжение

Глава 12. Звезды в руке

Проснулся я от холода, вцепившегося в левый бок беззубой пастью — только давит, не в силах прокусить, но и от этого совсем не легче. Хотя нет, зубы там на месте — стоило пошевелиться, как в кожу вонзились бесчисленные иголки, вынуждая замереть на месте. Холод совсем не доволен, что его добыча вдруг вздумала сбежать. Но я больше не добыча, я теперь сам кого хочешь укушу! Не сам, конечно, я же не дикий какой, у меня теперь для этого челюсть железная есть.

Собравшись с силами и игнорируя боль, перелез через теплого медвежонка — оказывается, я как-то устроился меж ними, хотя помню себя уснувшим на самом краю. Оно и понятно — медведи теплые, только земля подвела, совсем остыла. Нащупав край вагончика, подтянул себя к нему и перекатился. Да так и замер, рассматривая тысячи звезд над головой, больших и малых, чуть подрагивающих от холода, как и я. Вот это я поспал.

Осторожно, морщась от покалываний по всему телу, поднялся на ноги и медленно сделал зарядку. Постепенно холод и боль ушли прочь, только в груди словно ежик застрял, заставляя морщиться на глубоком вдохе. Глазами нашел тележку, часть которой выглядывала из-за вагончика, и аккуратно достал медвежат, сложив рядом с их главным средством передвижения. Медвежата все еще спали, но попытку съесть мои руки предприняли оба — пришлось окутывать руки даром. Голодные, наверно. Я вот точно голодный, и таким мне быть до самого утра. В интернате-то давным-давно съели полдник и ужин... пролетела по этажам команда 'Отбой', ребята спят в теплых кроватях, пожелав друг другу спокойной ночи. Хорошо им... Интересно, вспомнил кто меня? Вряд ли. Разве что грустно смотрит Машк в мое окно, ожидая котлеты. Быть ему сегодня голодным, как и мне.

Подняв тележку на колесо, покатил по тропке, освещенной ярким светом полной луны — она пряталась все-это время за вагончиком. Но даже так — темно, особенно под деревьями и на узких тропках. Ни одного включенного фонаря вокруг, зоопарк спит. Правда, не весь. Иногда я ловил на себе чужое внимание, замирал и смотрел в ответ — интересно ведь — и желтые пятнышки взглядов отворачивались, теряя интерес.

Обратный путь я повторил легко и через некоторое время оказался там, где все началось. Возле громадного куба с яркими огоньками. Ночь скрыла стеклянные грани, оттого казалось, будто светлячки сами собрались и образовали такую красивую форму. Но медленное, тоскливое движение выдавало их несвободу. Так же двигались тигры, жирафы и другие звери за решетками зоопарка — свободные только в вольере, они будто разучились двигаться быстро. Но тигров я научил обратно.

— А меня сегодня тоже хотели похитить, — пожаловался огонькам, прильнув носом к стеклу.

Отсюда, если смотреть снизу вверх, огоньков казалось гораздо больше. Только часть из них почему-то совсем не двигалась... А нет, это же...! Но ведь тогда внутри...! Оглушительное понимание взбудоражило все во мне, заставив резко подняться на ноги.

— Они похитили звезды! — Возмутился я, крепко сжав кулаки.

Нет преступления хуже!

— Я вас освобожу, — пообещал, шмыгнув и вытерев слезинку.

Откатил тележку с медвежатами подальше, окутал руки даром и с силой врезал по стеклу. Куб вздрогнул, гулко простонав, но устоял.

— Так, да! — Со злостью принял я вызов.

Но тут же успокоился. Злость — плохо. Вот любопытство...

— Интересно, а что если сделать так? — Почесав затылок, я положил руку на грань и пустил сквозь нее силу.

Звезды тут же ринулись ко мне, облепив ладошку и сжавшись маленьким солнышком.

— А теперь — так!

Азартно прикусив язык, вытянул другую руку и окутал ее Силой Крови, а затем медленно и осторожно создал мостик меж ладоней.

— И вот так!

Я попробовал 'зажечь лампочку' в свободной руке, черпая силу из левой, но используя только свой дар.

Сначала сияющей лентой, а потом и сплошным потоком огоньков расцвел воздух вокруг, освещая парк светом нового дня — доброго и свободного! А в кубе никого не осталось — с довольством отметил я, потянулся, разминая мышцы и одним жестом стряхнул прилипшие к рукам звезды.

— Бывайте, всем привет! — Помахал им рукой.

Только они что-то совсем не торопились улетать.

— Ну ладно, — пожал я плечами, взгромоздил тележку на руки и пошел дальше к выходу. По подозрительно ярким тропинкам.

— Эй, вам туда, — остановившись, ткнул пальцем, указывая облачку огоньков в небо. Но те совсем не впечатлились, продолжая со знакомой медлительностью летать над головой. — Ну ладно, но только до выхода! — сдался я неожиданным попутчикам.

А вообще — удобно, светло и кочки можно объезжать.

Так что до ворот мы добрались быстро. До высоких, кованых, закрытых ворот, с огромным замком на цепи.

— Так, и что делать? — спросил медведей, но те предательски спали. А звезды вообще неразговорчивые — ни 'спасибо', ни 'ура' от них.

Глянул влево — так же тянется забор, сплошной стрелой, иногда скрывавшейся за деревьями. Глянул вправо — и к облегчению (а я уже приготовился лезть с медведями на дерево) обнаружил небольшую сторожку, приютившейся под разросшейся березовой кроной. Подошел ближе и сумел заглянуть в окно, хотя когда оставался последний шаг, уже знал, что там точно кто-то есть — уж больно громко оттуда храпели, аж стекла дрожали. В отсветах звезд дремал бородатый старичок, накрывшись серым пледом. Рядом с ним, на столике, блеснула высокая бутыль, из тех, что так любил таскать дядя Сергей первые недели, и граненый стакан. В их тени пряталась тарелочка с двумя зелеными огурцами. Предательски буркнул желудок, требуя если не ключ от ворот, то хотя бы один огурец.

Обошел вокруг и подергал за дверцу — заперто. Придется будить.

— Эй, доброй ночи, — застучал я в окно, пытаясь привлечь внимание. Да куда там — тот храпел громче, чем я кричал.

— Ладно, попытка номер два, — хмыкнул, подав силу к руке, и уже через мгновение почувствовав в нем живое солнце.

Сложил ладонь лодочкой, сосредотачивая сияние в узкий луч, и посветил прямо в лицо спящему в сторожке мужику.

— Подъем! — гаркнул, как умел.

— А, что?! — заполошно отозвался сторож, тут же запутался в пледе и рухнул на пол.

— Ворота, откройте, пожалуйста.

В окошке показалось заспанное лицо, подслеповато вглядывающееся наружу.

— Кто таков?! — крикнул старик, скорее испуганно, чем строго.

— Император Максим.

— А-а-а... — протянул он, то разевая, то закрывая рот.

Это он меня увидел, стоящего с тележкой в облаке ярко сияющих звезд.

— А, эта... В тележке что?

— Медвежата, подарили их мне, — терпеливо пояснил я. — Домой несу.

— Так... Нельзя ведь, зверя домой... — пробормотал он, выбираясь, наконец, из своей сторожки.

— Эти маленькие.

— Пока маленькие, потом вырастут, — постоянно оборачиваясь и протирая глаза, старик все-таки добрался до ворот и зазвенел ключами.

— Точно? — Усомнился я.

— Так это, маленьких медведей и не бывает, — заскрипела створка.

— Вот дела. — совсем расстроился, не представляя, куда деть таких громадин через пару месяцев. Разве что в спортзал. Там, говорят, козел есть — только я никогда не видел — и еще через него даже прыгают. Ну ничего, будут теперь от медведей бегать, тоже полезно.

— Стал бы я императору врать, — с поклоном придержал он ворота, давая мне спокойно пройти.

Только вот когда я мимо проходил, зачем-то пальцем в меня решил тыкнуть, еле увернулся. В общем, странный, но хороший.

— Спасибо! — поблагодарил доброго дядьку.

— Так и знал, что паленая! — отозвался он в ответ.

Говорю же — странный.

Огромная площадка перед парком, битком набитая утром людьми и машинами, сейчас выглядела совсем пустой. Только спали посередке семь автомобилей, прижавшись друг к дружке по двое-трое. Вдали изредка пролетали машины, даже не думая остановиться или завернуть в мою сторону. Как добираться домой — совсем не понятно. Эх. Позади лязгнули ворота, закрывая парк и возможность переночевать у сторожа.

— Ну, не стоять ведь до утра на месте — пожал я плечами и бодро покатил тележку к дороге, совсем прозевав коварный бортик, да еще с крутым спуском вниз. Тележку-то удержал, затормозив пятками, но сам улетел прямо в кусты, вовремя отпустив железные ручки — иначе лететь бы мне вместе с медведями.

— Еклмн! — С воплем проломил я спиной невысокие деревца, застряв меж особо разлапистых кустов.

Огоньки тут же подлетели ко мне, участливо освещая заросли вокруг, только все равно ничего не видно — одни ветки и справа, и слева, и заяц... Заяц!

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я с огромным длинноухим. — Хороший вечер, не правда ли?

Просто он был одет в рубашку с красной бабочкой, и я решил, что это очень вежливый и культурный заяц.

— Меня зовут Максим, а вас? — Подал я ему руку и осторожно коснулся лапки.

Прохладная, твердая, с коротким ворсом. И совсем не живая — игрушечная.

— Кто же выкинул такое чудо? — Изумился я, мигом извернувшись на одном месте, чтобы получше рассмотреть находку. И даже огоньки подлетели ближе.

В ярком свете заяц выглядел не так празднично — от влаги и листвы испачкалась рубашка и штанишки, грустно обвисла бабочка, а в шерсти застыло много сора, но заяц не выглядел сломанным или испорченным. Ухи, хвост, лапки — все на месте, даже усики — и те парами, не оборванные, только загнулись слегка в разные стороны.

— Ты как хочешь, но мы идем ко мне, — уверенно выдал я ему.

Проломившись обратно через кусты, аккуратно разместил находку рядом с медведями — и от такого вида так тепло на душе стало! Даже не от такого подарка, а от идеального заполнения тележки добром — места осталось разве что на два-три хомячка. Хм — внимательно посмотрел я в кусты и рыбкой нырнул вглубь. Ну а вдруг?

Выбрался обратно в ветках, листве и чуть разочарованный. Нет в мире совершенства — как говорил трудовик, рассматривая ящик с муравьиным спиртом.

— Вот теперь — домой, — объявил я программу и бодро покатил вперед.

Остановился только за десять шагов до дороги, когда фонари освещали достаточно, и нужды в подсветке облаком звезд уже не было. Сегодня мне уже показали, как опасно отличаться и быть непохожим на других, поэтому выходить со светлячками к людям я не хотел. Но и отозвать их никак не получалось — не хотели они лететь на небо, а ругаться на них и кричать не стал уже я сам. Красивые они, зачем обижать? Так что просто подал силу на участок под футболкой — куда и юркнули все звездочки, превратившись в сияющий комок. Правда, все равно просвечивают — да так ярко, будто никакой ткани нет. Хм, любопытно! На всякий случай оглянувшись, изобразил силой на груди букву S, заключил ее в треугольник с углом внизу и довольно огладил футболку с сияющим знаком. Другое дело!

А затем, вздохнув, все-таки спрятал огоньки в кулак — а то еще попросят мир спасать, а у меня еще кот не кормлен.

Помотал головой возле дороги, старательно вспоминая, откуда мы приехали, и решительно зашагал вниз по улице, стараясь высоко поднимать ноги, потому что иначе холоднее. Вот только машины не торопились останавливаться рядом, автобусов не было совсем, так что через какое-то время улица кончилась, зато начались две новые — похожие, как правая и левая рука. Почесав голову левой, в ту сторону и направился. Как оказалось, не зря! Сначала я услышал негромкую музыку, а за поворотом очередного дома увидел ярко освещенный автомобиль с приоткрытыми окошками и дядькой на переднем сидении. Но самое главное — шашечки! Не те, которые играть, а которые черно-желтые и светятся. Такси!

Ускорившись, мигом подкатил тележку поближе, а сам направился к окошку водителя. Из машины веяло теплом — будто машина часть моей комнаты, и достаточно только открыть дверцу и...!

— Чего надо, пацан? — Недобро буркнул водитель, окинув подозрительным взглядом.

— До дома довезете? — Выдохнул я свою надежду.

— А деньги у тебя есть?

— Конечно! — Перекинув огоньки к пятке, зашуршал я бумажками, глянул на дядьку — злой он какой-то — и вынул самую некрасивую, которая зеленая. — Вот.

— Залазь, — отчего-то засуетился водитель, пристегиваясь.

Наверное, злым такие картинки нравятся больше.

— Только я не один, — сразу предупредил.

— А еще кто? — Закрутил он головой.

— Я сейчас! — Кинулся к тележке, подхватил зайца и поднес к окошку. — Вот! И еще два медведя.

— А, ясно. Сейчас в багажник покидаем.

— Их нельзя кидать! — Возмутился я.

— Ладно, клиент, — усмехнулся дядька, левой рукой отщелкивая замок на задней двери. — Тащи их в салон, только придерживай, свалятся.

— Ага, — радостно кивнул я, пристраивая зайца на сидении и тут же метнулся к обратно.

— Большие какие, — прокомментировал водитель, когда я с пыхтением устраивал медвежонка рядом с зайцем. — Третьего давай на переднее сидение, позади место мало.

— Момент!

Еще один заход, и сонный мишка устроился на серой ткани кресла.

— Ремнем пристегни, — равнодушно мазнул он взглядом, заводя мотор.

Ремень я нашел, а куда пристегивать — нет. И спрашивать как-то несолидно... Но ведь главное — чтобы держало? Потому нагнулся через сиденье и в самом низу привязал его к натянутому ремню шофера — накрепко, на два узла! Теперь точно никуда не денется.

— Можно ехать!

— Адрес? — Глянули на меня глаза из зеркальца над рулем.

— Верне-Новгородская школа-интернат.

— Деньги вперед, — нахмурились брови над глазами.

Пару минут дядька разглядывал хрустящую зеленую бумажку, то и дело посматривая на меня, но потом вроде успокоился и запрятал грустного зеленого мужика к себе в карман.

— Это не я рисовал, — открестился я от такой халтуры. Всего одна краска! Даже у меня два фломастера.

Шофер резко замер, так и не доведя руки до руля, и снова достал купюру. На этот раз даже лизнул и помусолил краешек.

— Ты так не шути, — непонятно пригрозил дядька, повернув ключ под рулем.

Машина замурчала довольным котом, и мы лихо вырулили на поверхность черной дорожной реки.

— А сложно машину водить? — Солидно поинтересовался я, просунув голову меж креслами и наблюдая, как дорога подчиняется движению руля.

— Эту — нет. Коробка автомат. — Непонятно, но очень внушительно выдал дядька, выруливая налево.

— Стреляет?

— Нет, даже не хрустит.

— Сломалась, да? — Посочувствовал я дядьке. Ведь зачем нужен автомат, который не стреляет?

— Нет, рабочая, — недовольно процедил шофер. — Она не должна стрелять. Это значит, что она сама переключает передачи, без палки.

— У нас тоже раньше палкой передачи переключали, а потом новый телевизор подарили, с пультом. А вам плохо, да?

Просто он как-то тягостно простонал, вот я и подумал...

— Нет. Мне хорошо-о. — Сообщил он на выдохе и сделал музыку по-громче. Зря, кстати, теперь кричать пришлось — иначе не слышно.

— А это для чего? — рявкнул я ему в ухо, с любопытством тыкнув пальцем на стрелочки и цифры чуть дальше руля.

— Блин! — машина резко вильнула и остановилась. — Сиди тихо или высажу!