Невероятные приключения Владимира Кипяткова

— Ну, как? — послышался голос Клуни.

— Как в мясную лавку сходил, — ответил Владимир, прикладывая ко рту ладонь, чтобы сдержать натиск подступающих к горлу рвотных масс. Раньше он и предположить не мог, что лицезрение собственных внутренних органов вызовет такую реакцию организма. В голографическом организме начал сжиматься желудок, появилось движение вверх желтоватой массы в пищеводе. Отвернувшись, Кипятков с мольбой посмотрел на Систему: — Убери это, пожалуйста!

— Хорошо! — Клуни, как фокусник, сделал взмах рукой, и всё исчезло.

Владимир какое-то время стоял с закрытыми глазами, делая глубокие вдохи и выдохи. Когда рвотные массы наконец-то перестали его душить, он произнес:

— А думал, что вы мне искусственные органы поставили, а они — настоящие и как новенькие...

— В наше время вырастить внутренние органы для пересадки — как вырастить лук на грядке. Главное — сделать это правильно... Кстати, о луке: ты есть хочешь?

— Да, — Владимир кивнул. — Только давай что-нибудь без мяса!

— Хорошо! — перед Клуни замерцала панель меню, отражаясь в его зрачках, что придало ему вид волшебника из сказки. Довершал сходство костюм, расшитый золотистыми звездами, который был на нем. — Подойди к меню, выбери внутреннюю обстановку и список блюд. Об остальном я позабочусь.

Глава 6

Через минуту они сидели за одним столиком в шикарном ресторане. Джорж по понятным причинам ничего не ел и не пил, зато Кипятков за обе щеки уплетал всевозможные салаты и прочие закуски и с набитым ртом пытался благодарить за это гастрономическое изобилие Систему. Впрочем, последнее у него не очень получалось, и куски пищи из его рта летели в разные стороны. А Джорж, казалось, просто не видел этого. Он тихо сидел напротив Владимира, глядя на него влюбленными глазами, и кивал головой в такт каждому его слову. Именно тогда Владимир понял, что Система очень любит угождать. Джоржу было важно чувствовать себя полезным, чтобы им восхищались и хвалили его. Не случайно ведь Система приняла облик не какого-нибудь Вани Пупкина, а известного голливудского актера — Джоржа Клуни, что тоже достойно уважения.

— Как тебе обстановка? — спросил Джорж, дождавшись, когда Владимир прожует и проглотит салат.

— Нормально, — Владимир оглядел зал, зевнул. — Только чего-то не хватает... Скучно, блин!

— Кажется, я понял, на что ты намекаешь, — Клуни сделал широкий жест рукой, и тут же появились столики, за которыми, тихо переговариваясь, сидели люди. Хотя все они уже были в возрасте, но одеты были как тинэйджеры, только что пришедшие с дискотеки. Свет неизвестно откуда взявшегося прожектора упал на сцену, и на ней появилась девушка, играющая на рояле и поющая на неведомом Кипяткову языке.

Глядя на неё, Владимир испытал столь сильное желание, что не удержался и спросил:

— Она настоящая?

— Нет, имитация, как и все они, — Клуни обвел взглядом зал. — Слушай, я тебя хорошо понимаю, хотя я не человек. Дело в том, что в меня в своё время были загружены данные о сексе, о страсти, о любви. Если хочешь, я могу её сделать плотной. Могу даже сделать так, что она будет петь голой...

Кипятков не стал его дослушивать. Поднявшись из-за стола, он направился к сцене. Заметив его приближение, девушка улыбнулась уголками рта, но продолжала петь. Обойдя её сзади, Владимир попытался положить ей руку на плечо. Подушечками пальцев он ощутил сопротивление воздуха под рукой, не дающее руке пройти сквозь девицу, словно рука соприкоснулась с потоком сжатого кислорода, подаваемого под большим давлением.

— Ну, и как она тебе? — спросил Джорж, когда Кипятков вернулся за столик.

— Ай, — Владимир махнул рукой. — Имитация, она и в Африке имитация. Нет ощущения тепла, упругости тела, нет запаха духов. А без этого она — всего лишь картинка. Красивая, но, сука, картинка!.. Кстати, а ты можешь становиться плотным?

— Разумеется, могу, — Клуни важно выпятил грудь. — И могу перемещать предметы в пространстве весом до двух тонн!

— И какого хрена ты не поддержал меня, когда я поскользнулся в первый день своего пребывания здесь?

— Так ты и не просил меня об этом! — сказал Джорж с усмешкой на лице. — Если бы ты попросил, я бы с радостью тебе помог. Но, если честно, я просто не знал, чего от тебя можно ожидать, а потому предпочитал держаться от тебя подальше. Но сейчас я тебе доверяю и, как видишь, открываю тебе кое-какие секреты.

Кипятков кинул печальный взгляд на девицу. Та продолжала петь, но исполняла уже другую песню, в которой без труда угадывались какие-то русские народные нотки.

— Тоскливо мне, водки хочу! — проведя по коротко стриженой голове рукой, вдруг сказал Владимир. А после недолгой паузы крикнул: — Водки!

В банкетный зал вошел РП-3, держа в руках поднос с запотевшей бутылкой и рюмкой.

— Пожалуйста, — сказал он, наливая полную рюмку водки и ставя её перед Кипятковым.

— Ну, ты просто красавчик! — Владимир хотел его по-дружески похлопать по горбатой металлической спине, но, в очередной раз глянув на пульсирующий мячик на затылке робота, опутанный паутиной, отдернул руку и произнес: — А от этого говна ты всё-таки избавься!

РП-3 ничего не ответил, просто вышел из зала.

А Владимир с рюмкой в руке повернулся к Джоржу.

— За тебя, система!

Клуни ничего не ответил, только, хитро улыбнувшись, кивнул.

Но, как только Владимир опрокинул в себя рюмку, его рот и горло стало жечь огнем. Покраснев и вытаращив глаза, он выплюнул водку на пол.

— Это что за хрень?

— Водка, — ответил Клуни с невозмутимым видом. — Как ты и просил.

— У вас вся водка такая?

— Да...

— РП-3! — тут же прокричал Кипятков. — Принеси коньяк!

Что бы ни приносил на подносе робот-помощник — коньяк, вино, пиво, коктейль "Кровавая Мэри" — результат был один: Кипятков плевался и просил принести что-нибудь другое. Когда Владимира не устроило качество текилы, он попросил принести ему пачку сигарет "Флинт". Робот послушно сделал всё, как он просил и даже дал Кипяткову прикурить от огонька из пальца. Но, едва Кипятков сделал одну затяжку, он тут же начал надрывно кашлять и затушил сигарету в пепельнице.

— Скажи-ка мне, Система! — обратился он к Джоржу, глядя на него покрасневшими глазами. — В бункере весь алкоголь и табак дерьмового качества, или вы только мне такое говно подсовываете?

— И алкоголь, и табак изготовлены по традиционным рецептам, — спокойно ответил Клуни. — Всё только отменного качества. Но, когда мы тебе пересаживали новые органы, я понял, что ты сам себя убивал раньше, ты и дальше будешь себя убивать. Причем, целенаправленно! Пункт десять инструкции по пользованию бункером запрещает мне допускать случаи самоубийства. А пункт двадцать всё той же инструкции разрешает проводить хирургические вмешательства без согласия жителя бункера, если это спасет жизнь указанному жителю. Я уж не буду рассказывать тебе, какую операцию провели лекари, чтобы помочь тебе, но сейчас твой организм будет отторгать наркотики, алкоголь, табак и всё то, что сокращает срок твоей жизни.

— Вот это да! — потрясенно произнес Владимир, отодвигая от себя пепельницу. Какое-то время он сидел молча, разглядывая узоры на скатерти, а потом сказал: — Спасибо, Система! Если бы ты был человеком, я бы обнял тебя и пожал тебе руку.

— Ты можешь это сделать, но боюсь, что ощущения будут не те, — парировал Джорж. — Да и к чему это, если одних слов благодарности мне вполне достаточно.

— Спасибо! — ещё раз повторил Кипятков, тыча пальцем в возникшее между ними окошко меню.

Спустя полминуты в зал опять вошел РП-3. На сей раз на подносе в его руках стоял графин с томатным соком.

Налив сок в стакан, и поставив его перед Владимиром, он уже собирался уходить, но тут "опухоль" на его затылке пришла в движение. Оболочка мячика, обтянутого паутиной, лопнула, забрызгав Кипяткова желтой жидкостью. В воздухе запахло тухлятиной, и на стол, прямо в большую салатницу, упал младенец, с ног до головы покрытый желтизной. За его спиной расправлялись два больших крыла. Видать, он готовился к первому в своей жизни полету.

Кипятков вскочил, отшатнулся от стола. Пытаясь отбежать, он скользил ногами по желтой жиже, пока не упал. И тут его стошнило. Всё-таки организм не смог сдержать натиска рвотных масс.

— Я же тебе говорил, что твой организм отвергнет всё плохое, — холодным голосом произнес Клуни. — А тебе то водку, то пиво подай. Теперь-то ты знаешь, что пить спиртное тебе нельзя?

— Да это не от спиртного, — поднимаясь на ноги и вытирая рот, ответил Кипятков.

Тем временем желтый малыш, не обращая внимания ни на Систему, ни на Владимира, выбрался из салатницы, сел рядом с ней и принялся поглощать салат, отправляя его в рот пухлыми ручонками с острыми коготками.

— Что... Что мы с ним будем делать? — беспомощно глядя на Систему, спросил Кипятков.

— Сначала возьми его на руки. Тогда ты будешь для него и мамой, и папой.

— Но он весь в какой-то жиже, — Кипятков брезгливо скривился.

— Ты тоже, но его ведь это не смущает, да? Бери!

Кипятков осторожно подошел к столу. Малыш продолжал махать крыльями, но они явно были не способны поднять в воздух его пухлое тельце. И тогда он сложил их и принялся за поедание другого салата, громко чавкая и рыгая.

— Ему это можно? — спросил Владимир, с опаской глядя на Систему.

— Он ведь эльф, а им всё можно. Они — всеядные. Даже человека могут съесть... — Заметив испуг на лице Владимира, Джорж тут же внес поправку: — Мертвого, если им есть совсем нечего. А у нас с едой полный порядок, так что опасаться тебе нечего!

— Угу, — сказал младенец, будто поняв, о чем идет речь.

— Как тебя зовут, маленький? — спросил Владимир, подходя к новорожденному эльфу, разглядывая пушок волос на его голове, больше похожей на грушу, заостренные кверху ушки, черные глазки и острые зубки, которые со стороны напоминали гвозди.

— Сё-ма, — ответил младенец.

— Сёма? — удивился Кипятков. — Какое странное имя для эльфа. А я — Вова. Можешь называть меня папой!.. А вообще, ты как угодно можешь меня называть.

— Вова... папа Вова, — повторил эльф и потянулся пухленькими ручонками к Кипяткову.

— А что, эльфы с детства умеют говорить? — Кипятков кинул вопросительный взгляд на Систему.

— Это не совсем эльф, — ответил Джорж. — Это мутант. Но ты его не бойся. Я не чувствую в нем угрозы.

Слова Системы немного успокоили Владимира, но к столу он всё равно приближался осторожно, готовый в любой момент отдернуть вытянутые руки, если Сёма вдруг решит вцепиться в них зубами. Но младенец, похоже, и не думал этого делать. Он улыбался во весь свой зубастый рот и повторял: — Вова, Вова, Вова...

Наконец-то, подойдя к столу вплотную, Кипятков взял младенца на руки. Тот был мокрый и скользкий, поэтому Владимиру пришлось прижать его к себе, чтобы тот ненароком не выскользнул из его рук. Младенец что-то лепетал, прижавшись к его груди, и, когда Владимир погладил его по головке, между ними словно прошел электрический разряд. Кипяткову вдруг захотелось оберегать, защищать это слабое существо, дать ему всё, что только можно, быть для него всем. Ничего подобного он не испытывал с того самого дня, когда держал на руках Ирину, когда она ещё была младенцем. Но это было так давно, что эти чувства позабылись и стерлись из памяти. А тут они снова нахлынули, накрыв Владимира с головой, и с уголка его левого глаза скатилась слеза и капнула на темечко маленькой продолговатой головки эльфа.

Заметив минутную слабость Кипяткова, Джорж сказал:

— Не плачь, Владимир Кипятков! Я понимаю, что ты расстроен, но всё не так уж плохо. В моей памяти есть данные о том, как растить эльфов-мутантов, так что этот малыш не будет тебе в тягость. Бремя по его воспитанию и уходу за ним возьму на себя я. Тебе всего лишь нужно будет изображать отца. И всё!

— Да я не расстроился, — Кипятков шмыгнул носом. — Просто воспоминания накатили...

— Какими бы плохими они ни были, помни, что всё это в прошлом.

— Знал, что ты меня поймешь, — с сарказмом в голосе сказал Владимир, но Клуни, похоже, его не понял. Окинув взглядом Владимира и Сёму, он произнес:

— Вам обоим нужна чистка!

Тут же какая-то сила вырвала малыша из рук Владимира и подняла вверх. Из-под потолка опустились две странного вида конструкции, напоминающие раскрывшиеся тюльпаны, только перевернутые. Один из "тюльпанов" закрылся, проглотив Сёму, второй накрыл Владимира. В следующее мгновение Кипятков почувствовал, как миллионы мягких перышек одновременно касаются его тела. Было приятно, не холодно, не жарко и не страшно. Длилось это считанные секунды. Когда "тюльпан" опять раскрылся и втянулся в потолок, Кипятков почувствовал себя, как после бани. И его спортивный костюм был абсолютно чистым.

Сёма уже сидел на руках РП-3, непринужденно болтая ножками. Он был тоже чистым, только одно его крыло отпало и лежало на полу.

— Система! Ему, наверное, больно? — спросил Владимир Джоржа, указывая пальцем на крыло.

— Как видишь, нет, — ответил Клуни, кивая в сторону малыша. — Его крылья есть не что иное, как атавизм. Скоро и второе крыло отпадет из-за ненадобности. Поверь мне, ему не больно.

— Уф! — облегченно выдохнул Владимир. — И что вы с ним сейчас собираетесь делать?

— Нужно провести кое-какие тесты, профилактические процедуры и взять анализы. Это займет много времени. Поэтому, чтобы тебе не было скучно, найди в меню какое-нибудь место, где бы ты хотел побывать или игру какую-нибудь, в которую ты хочешь сыграть... В общем, проведи время весело!

— Меню! — тут же отдал команду Владимир. Когда перед ним появилось окно, он долго смотрел вслед удаляющейся троице и думал: а где бы он хотел сейчас побывать? В памяти тут же всплыл турецкий отель "Баттерфляй", куда они ездили с женой много лет назад, когда Ирина была ещё маленькой, а жена не такой толстой. Да, Владимир хотел ещё раз побывать в этом отеле, но вот только без жены. Неужели у системы получится сделать отель таким же реалистичным, как этот ресторан?

Едва лишь Владимир указал пальцем на кнопку "выбрать", он тут же оказался в Турции, в вестибюле отеля "Баттерфляй". Кругом ходили туристы, сновали портье с чемоданами. Всё было как тогда и даже запах.

"Твою ж мать!" — вырвалось у Владимира.

Никто его не услышал. Все люди были голографическими, в чем он убедился, попытавшись ухватить за грудь девушку-администратора. Режим плотности у неё был выключен. Но Владимира это не очень расстроило. Он ходил по коридорам своего любимого отеля, в котором так давно хотел ещё раз оказаться, осматривал давно забытую обстановку, которая из памяти частично выветрилась, оставшись лишь на фотографиях и на видео.

Он мог зайти в любой номер, где туристы занимались своими делами и его не замечали, мог послать кого угодно и куда угодно, но никто его не слышал и на его слова не обижался. Для всех он был духом, а они для него — призраками.

Когда Владимир зашел в тренажерный зал, сильно обрадовался тому, что тренажеры, гантели и штанги оказались настоящими. Проведя час в "тренажерке", он направился в сауну. После сауны он нежился в джакузи. Потом какое-то время — абсолютно голый, так как стесняться было абсолютно некого, — он сидел в шезлонге у бассейна и пялился на красоток в бикини. Самым красивым кричал: "Посмотри на мой шланг, крошка! Иди ко мне, оттрахаю так, что мало не покажется!" Увы, ни одна не подошла. Для них его не существовало.