Живущий в тебе

Я хочу, чтобы эту страну наполнили сильные и смелые люди, отважные воины, искусные мастера, красивые женщины. Я хочу, чтобы луга заколосились всходами, в кузницах стучали молоты, а на горных склонах вызревала виноградная лоза. Чтобы сады наполнились детскими голосами, а на праздниках веселились нарядные люди. Так требует мой дух, это моя судьба. Много нам всем придётся работать и воевать, чтобы Аридон расцвёл, не один воин поляжет в сражениях. Но дух Марко сильнее божества ассанов, и в устье Истира когда-нибудь тоже придут наши корабли.

В кузне стояла тишина, все молчали, даже огонь в горне притаился, вслушиваясь в слова Марко. Перед глазами этой кучки людей, волею судьбы заброшенных к подножиям великих гор, вставал Аридон, гордое и могучее королевство, вершина духа Марко.

— Мы пойдём за тобой, куда не прикажешь, — произнёс Килин, выражая волю всех, кто находился рядом. — Говори, ты наш вождь, мы готовы признать и повиноваться твоему духу, Марко. Теперь ты — Марк, король Аридона.

Встречи возле огня горна продолжались, превратились в постоянные собрания. Люди приходили пообщаться между собой и послушать Марко, который каждый раз проповедовал новые части своей идеи. Вот и сегодня Марко рассказывал:

— В мире всё изменяется. Даже горы и камни подвержены влиянию времени. Они тоже когда-то родились, очень давно, и когда-то, через тысячелетия, они умрут, их не станет. Там, где поднимались к небу горные вершины, расстелется равнина, и появятся новые горы, там, где сейчас плещутся моря. Люди живут меньше, чем горы. Мы все видим, как коротка человеческая жизнь.

Что наша жизнь — короткий миг.

Взошёл, расцвёл — и тут же сник.

Прошёл, казалось, только миг, —

А смотришь: ты уже старик...

Для великих гор, которые живут тысячи тысяч лет, жизнь человека кажется не дольше жизни бабочки — однодневки, рождения и смерти людей сливаются в единый пёстрый поток, где рождение и смерть — всего лишь рябь на воде. Но этот поток жизни и смерти течет, он похож на реку. На реку, которая берёт своё начало от маленького родника из-под скалы, течёт едва заметным ручейком через лесок, где из него пьют только птицы и пчёлы. Но затем этот ручеёк становится ручьём, небольшой речушкой, рекой, и вот река бурлит перекатами и водопадами, разливается широко по равнине, и несёт свои могучие воды к морю, едва достижимая глазу от берега к берегу....

Так и поток человеческой жизни когда-то будет могучей рекой. Мы сейчас всего лишь ручеёк, недавно вытекший из источника. Нас мало, мы много не умеем и многого боимся. Но вскоре вольются к нам новые ручейки, им с нами по пути, потому что мы первые, нас зовёт прекрасная долина, нас зовёт море. И наши дети будут лучше нас, умнее и сильнее, а дети наших детей будут лучше своих отцов и дедов. Самое главное, чтобы эта река не остановилась в болоте, не разлилась и не умерла между камышами и заводями. Потому что долог путь через великие болота, и не один ручей безвозвратно поглотила болотная трясина.

Человеческая жизнь — короткий миг, но дела человеческие живут намного дольше. И пусть давно умер безымянный строитель, но камень, положенный им в основание крепости, будет стоять веками, держа на себе горделивую башню и храня память о руках мастера. Пусть погиб воин, сражённый на поле брани, но живёт его народ и хранит память о великой битве. Смерть не страшна, она придёт к каждому, и никто не скроется от своего часа. Тело состарится и умрёт, а душа человеческая, "Я", покинув тело, растворится в огромной душе земли, сольётся с душами других людей, животных, птиц, деревьев, освободившись от памяти боли и страха. И проявится опять, при рождении новой жизни, потому что жизнь вечна. Но не стоит тратить эту жизнь на страх, не стоит останавливаться в болоте, потому что достоин моря только тот, кто его видит впереди.

Все, кто в этот момент, находились у горна, тихо внимали словам Марко. Перед их мысленными взорами протекал ручей жизни, стоял первобытный лес, а где-то там, далеко на юге шумело волнами огромное море....

— А откуда же взялась жизнь? — спросил один из рабочих. — Ведь кто-то же создал и реку, и лес, и море?

Марко задумался. Как объяснить этим людям, что их мир — всего лишь зеленоватый налёт на одной из множества элементарных частиц, который существует мельчайшую долю секунды? Что за это время он успевает выбросить в пространство какие-то части себя, которые прорастают на других подобных частицах — планетах с подходящими условиями? И что время связано с пространством, и что в моём мире люди давно научились выделять "Я", Овей, уменьшать его и сжимать во времени, перемещать на огромные расстояния до самых далёких созвездий.... Пройдёт много тысячелетий в этом мире, прежде чем кто-то из них научится использовать резервы своего мозга, создаст биокомпьютер и выделит параметры биоэнергии. Но нужно сейчас отвечать, и Марко произнёс:

— Как родник выходит из-под скалы, питаемый вечными подземными водами, так и человек вышел из природы, которая вечна, и суть которой — жизнь и смерть. Всё рождается, и всё умирает, но жизнь и смерть — вечны, и только они создают и разрушают. Жизнь создала и лес, и реку, и море, и тебя, и меня, а смерть сотрёт всё это, как морская волна стирает следы на песке.

Не хотелось больше говорить о смерти, о грустном, и Марко перевёл разговор на другое, позволил говорить другим. Кто-то начал рассказывать своё, кто-то затянул песню, жизнь продолжалась, люди всегда оставались сами собой. Нельзя слишком долго умничать, а то это скоро всем просто надоест. Марко подошёл к группе людей, среди которых находилась Аиза. Начали шутить по каким-то пустякам, Аиза прищуривала глаза и стреляла в Марко довольно тонкими словесными колкостями. Все смеялись, наперебой соревнуясь в остроумии. А я, ответив на очередной шутливый выпад Аизы, улучил момент, когда никто этого не слышал, кроме неё, и тихо сказал:

— Давай встретимся.

— Хорошо, — ответила она и так посмотрела на меня, будто обожгла раскалённым металлом, который сейчас искрился в огне горна. Только огонь её глаз был ясносиний, и обжигал не кожу, а всё внутри. И от этих слов и этого огня у меня прыгнуло сердце, будто к нему действительно приложили раскалённый металл.

Мы встретились на следующий день, вечером, когда все поселковые опять собрались у горна. Там слышались громкие голоса, смех, валил дым из трубы и мерцали блики огня.

Хмурилось низкое ватное небо, ранний зимний вечер уже торопливо укладывался на чёрную землю. Падали редкие крупные снежинки, слетали с высоты, и, долетев до земли, бесследно таяли. Мы медленно шли рядом, навстречу снежинкам, всё удаляясь от шума и посторонних людей. Наши руки сами нашли друг друга, и встретились, и соединились, и уже не хотели быть отдельно. Аиза рассказывала о себе, печально провожая взглядом падающие снежинки:

— Меня выдали замуж в пятнадцать лет. У меня был завидный жених: молодой, красивый, сильный, из богатой семьи; все говорили, что мне повезло. Но жизнь пошла плохо, первый наш ребёнок родился очень слабенький и вскоре умер. Больше у нас детей не получалось. Он стал меня бить, говорить, что я порченная. Я терпела, ходила в синяках. Родственникам говорила, что ударила корова. Когда пришли ваалы, у нас забрали всё, мы стали бедняками. В это время две семьи решили отправиться искать счастья в северных лесах и мы пошли с ними. Это я подбила его уйти из обжитых мест. Мне хотелось нового, увидеть мир, новых людей, а вообще-то я не знала, чего хочу, да и сейчас не знаю. Я когда тебя увидела, то подумала: какой он суровый, наверное, никого не любит. Я даже представить не могла, что мы вот так с тобой будем идти по снегу.... Ты хороший. Я хочу свой дом, детей. Не оставляй меня! Я знаю, я плохая, я поступаю плохо. Но мне хорошо с тобой, давай побудем ещё немного...

Мы остановились, и взглянули друг другу в глаза. Ближе и ближе.... К моему лицу коснулись её волосы, коснулся Её тончайший и пьянящий запах. Она рядом.... Совсем близко её глаза, в которых небо, и море, и синяя бездонная глубина. И вот уже соединились губы, и наши сердца нашли друг друга через нежность и вкус поцелуя, ещё и ещё, сильнее и ближе, стараясь выпить эту сладость всю, без остатка... Я забыл, где я, кто я, смешалось всё, только эти нежные губы, и ощущение Женщины, моей Аизы, в которой для меня сошлись и соединились все миры и времена.

— Мне нужно идти, — говорила она между поцелуями. — Меня уже, наверное, ищут, — крепче обнимая и прижимаясь. — Я не хочу туда, я хочу быть с тобой...

Она ушла, оставив на моих губах нежный вкус своих губ, и отзвук своего голоса, и лёгкие следы на снегу. Она ушла, забрав с собой на память моё сердце...

После ночи вздохов и мечтаний всё равно наступает день, со своей реальностью и конкретностью. Наступил он и для Марко, подняв с утра хорошим известием: к Остяку приближаются новые переселенцы.

Марко продолжал свои рассказы на вечерних встречах и видел, как у некоторых его слушателей загораются глаза, их лица становятся сосредоточенными и серьёзными, в их душах разгорается искра от пламени огня истины. В один из дней Марко заболел, на него напала старая хворь, которая периодически давала о себе знать: тело возмущалось присутствием инородного духа. Промаявшись полночи, Марко целый день не выходил из дома, валяясь на постели из шкур. Всё тело немилосердно болело, не было особого желания бродить под проливным дождём, с утра зарядившим на улице. Под вечер к нему зашли Килин, Слан и Наин, старший гриольских каменотёсов, один из самых внимательных слушателей рассказов у горна.

— Что случилось, командир, целый день тебя не видно, неужели приболел? — спросил Наин, а Килин пытливо и тревожно смотрел на Марко. Пока прибывшие снимали совершенно мокрые плащи, Марко вскочил со смятых шкур:

— Хотел, было, помирать, но остановился: жалко себя, молодого и здорового! — отшутился он. — Кто бы очаг разжёг, да воды поставил на огонь, чайку горячего не мешало бы!

Вскоре в очаге пылал огонь, вскипал котелок, в глиняных кружках разлито подогретое вино, подарок гриолов. Разговор сначала шёл о разных насущных делах, но затем перескочил на более общую тему.

— Вот мы здесь строим, железо куём и вообще мы здесь, потому что ты сказал — идём со мной. И ты пока здесь, всё это будет строиться и продолжаться. — Килин выдал очень длинную для себя речь, по-видимому, приготовленную заранее. — А что дальше? Ну, наделаем мы оружия, насобираем людей, а кто поведёт их в бой? Конечно, ты, только надо как-то не так. Ты рассказываешь очень всё правильно, и они все пойдут за тобой, мы все пойдём. Это ты хорошо придумал — Аридон, северное королевство. Но люди верят только в тебя, в твои рассказы. Не станет тебя, и они разбегутся, каждый к своему богу. Придут ваалы и всех уничтожат. Дай людям свой дух, стань вожаком и королём!

— Люди верят в тебя, в твоего духа, — добавил Наин, — нужен обряд. Многие готовы воспринять истину, но не знают пути.

— Я понимаю вас, — произнёс Марко. — Это главное, что я хочу — дать людям веру, истинный путь. Истина сильнее королей и армий.

Марко замолчал, пытливо рассматривая своих собеседников. Слан, самый молодой из них, был давно беззаветно предан Марко. Каждое слово он воспринимал душой, предпочитая меньше говорить и больше делать. Но за кажущейся простотой, молодостью и застенчивой улыбкой внутри Слана скрывался пытливый ум, беспокойная и ищущая душа. Наин недавно приблизился к Марко, после его проповедей возле горна. Именно Наин задавал больше всех вопросов, спорил до хрипоты. Как-то он показал Марко свиток, исписанный гриольскими клиньями, куда он записывал всё, сказанное Марко.

— Я хотел бы, чтобы всё, о чём я рассказал вам, нашло свой путь к сердцам и душам людей. Пусть каждый из вас найдёт верных учеников, которые хотят познать истину. Расскажите им о том, чему я научил вас. Я укажу вам путь к познанию, научу смотреть в глаза правде. Я дам вам обряд. А вы передадите им. И пусть это будет обряд новой страны и нового народа. Обряд Ордена аридов.

Ещё долго не угасал огонь в окне домика Марко. А следующим вечером они собрались опять, и было их уже пятеро, опять Марко говорил, а Наин записывал....

15. Арид.

Зима в этих краях мягкая и малоснежная. Над Остряком в основном висели дожди и туманы, иногда срывались бури и мела метель, но снег сразу таял, морозов не было. По западному пути изредка приходили новые переселенцы, это были те, кого нужда заставила даже в зимние холода уходить с обжитых мест в неизвестность. Марко вместе с гриолами, шедшими сменить заставы на западном пути, караваном оружия для Крама, а так же отряда рабочих ургов, нагруженных провизией и инструментами, отправился в строящуюся крепость у Истира.

Под руководством Крука здесь работало человек сорок, прибывших вместе с Круком и новых беженцев из Гриоли. Был построен деревянный мост через поток, заложен фундамент крепостной стены и сторожевых башен, расчищались и готовились под склады пещеры у водостока. Работали с утра до ночи, некоторые начали уже возмущаться скудной едой и непосильным трудом. Но, завидев ургов с кирками и молотами, строители крепости повеселели. Гриолы и караван с оружием отправились дальше, а Марко и прибывший с ним Наин остались в крепости.

Ярина часто приходила сюда. Здесь, на скале, ветер жадно рвал лоскуты, налетал, толкал, расчищал себе путь. Но он приносил с собой дыхание великого мира, шум невиданных городов, крики и вздохи живущих далеко людей, трепетание стягов над гордыми замками и солёные брызги никогда не виданного моря.... Ярина хватала раздувающимися ноздрями этот ветер и её душа и мысли летели туда, к морю.... Он придёт. И позовёт с собой. Мы вместе завоюем эти города, под наши ноги будут ложиться армии и народы. Великая и прекрасная, с мечом и в блистающей броне... Его окружат враги в битве, а я пробьюсь к нему, заслоню щитом, или приму стрелу, ему предназначенную, в свою грудь. И умру у него на руках...

Марко сам подошёл к одинокой фигурке на скале. Ярина стояла, скрестив руки на груди, подставив ветру лицо, и смотрела на голую равнину.

— Здравствуй, Ярина. Как тебе живётся? Довольна ли судьбою воина?

Ярина не спешила повернуть лицо к Марко, продолжая смотреть в пустоту, а когда она всё-таки глянула не него, на щеке у неё дрожала предательская слезинка.

— Ты пришёл за мной? — спросила Ярина. — Я нужна тебе?

Марко понимал, что любой ответ будет неправильным. Сейчас нужно сказать: "я пришёл за тобой" и утащить эту женщину в постель. Но этот ответ будет неверным для меня, я не люблю Ярину. Я люблю Аизу, и ничего здесь не поделаешь. Что-то нужно отвечать. Искать оправдания, обвинять в чём-то Ярину? Плохо и гадко. Что-то нужно отвечать.

— Я пришёл к тебе, но не за тобой. У меня есть другая женщина, которую я полюбил. Ты красивая, сильная, тебя ждёт слава и почести. Ты будешь счастлива, добьёшься всего, чего захочешь. Но я для тебя всего лишь боевой товарищ. Так сложилась судьба.

Круку удалось сделать многое, но ещё больше предстояло сделать. На этом месте, где самой природой уже была создана крепость, Марко рассчитывал поставить столицу Аридона, неприступный замок, закрывающий западный путь. Кроме этого Марко хотел попробовать пройти на плотах или лодках по болотному течению Истира, проверить, возможно ли из озера у крепости попасть до судоходной части реки. Если это так, то стоило думать о строительстве речных судов.