Завершив завтрак, Анжи в компании Дастора отправилась в мед. отсек, а Стивен временно присоединился к компании и занял место Дастора за игрой.
Анжи первой начала разговор:
— Почему вы не объяснили мне ситуацию, как в дальнейшем развивались ваши отношения с Вайстером. Пусть он в присутствии меня и Скари заявил о своем требовании в отношении вас. Можно было позже во время вашего последующего осмотра сказать, что Вайстер будет вас физически изнурять... И пылкостью вы могли бы пренебречь...
— Спасибо док, — говорил Дастор, ложась на койку биоскана. — Теперь я буду знать, что на вас можно положиться. Характер у меня такой, что же теперь поделаешь, наверное, поэтому мой позывной Губитель. Природа у меня такая. Не могу, сдерживаю себя, но не могу, когда меня унижают оскорблениями. К тому же в тот день, когда все это произошло, я проснулся из недельного сна и не до конца пришел в себя.
— От части, это оправдывает ваш поступок, но на будущее знайте, что в присутствии универсалов, не какой агрессии проявлять не стоит. Иначе все закончится плачевно. Вы хоть можете представить каково мне, когда передо мной такой титан. Иногда, прежде чем что-либо сказать, я подумаю, а стоит ли эту тему вообще затрагивать. Даже мои навыки в человеческой психологии не всегда мне помогают. Завершив осмотр Дастора, Анжи приступила к разъяснению, она показала ему травмированные участки тканей головы и дала несколько советов...
— ... Нечего не забыла? — думая в слух, она отключала аппаратуру от электропитания, и они вышли из отсека. — На будущее, если проявятся признаки ухудшения самочувствия, сразу ко мне. Не нужно запрашивать биоконтроль в вашей капсуле. Аминокислоты, не экономите.
— Хорошо, — сказал он и поцеловал ее в щеку. Она не стала комментировать его поцелуй и просто улыбнулась.
В столовой многие заметили на лице Анжи играющий румянец.
— Все — нам можно идти? — вставая с места, спросил Стивен Анжи.
— Через двадцать минут.
— Хорошо, — согласился Стивен и, подвинув к себе рядом стоящее кресло, вместе с Дастором сел за стол, а Анжи отправилась в свою комнату.
— Вот удобства... свои апартаменты, не сравнить с нашим инкубатором, — сказал Антресс.
— Не говори, — поддержал Стивен. — Если еще учесть, что они большее время проводят в работе, то апартаменты большую часть времени пустуют. Но, на то они ученые... — закончив речь, Стивен перестал играть, и просто развалившись в кресле, смотрел за игрой. Кстати, Дастор, по-моему, ты ей понравился, но хочу заметить, не будь слишком эмоционален. По крайней мере, постарайся это сделать в ее присутствие.
— Без проблем, — заверил Дастор.
— Как тебе Дастор? — спросил Стивен Анжи, направляясь с ней в научный отсек.
— Неплохой парень. Страдает от своего вспыльчивого характера. Я его обследовала и назначила курс профилактических лекарств.
— Случайно не успокоительное? — пошутил он.
— Нет, — улыбнулась она.
— Нечего, что мы опаздываем?
— Нет. Я занималась своей работой.
— Пришли, — сказал Стор, не отвлекаясь от работы. Анжи за главную. Если что, я в соседнем отделе.
— Профессор, — окликнул Стивен. — со стороны вы смотритесь как шаман, окуривающий помещение.
— Да, я хотел и хочу бросить. Вот докурю и брошу. В соседнем отделе Стор разложил кресло и прилег. Его разум теребили мысли. Потушив сигарету, он сомкнул веки и заснул.
Из-за своего временного бездействия Стивен не знал чем себя занять, в отличие от Скари и Анжи, которые только успевали анализировать данные проходящего опыта. Он сходил в отдел, посмотрел, как продвигается работа по расшифровыванию информации из НБП. Несмотря на то, что внешний вид более чем вековой аппаратуры доверия не внушал, работала она вполне сносно. Убедившись, что все в порядке он отправился назад.
Глава 7
— Болван! — погрешил себя Стор, глядя на биофизические показатели второго. — Анжи выводи броню в авто-разгрузку! — Скари операционную! Стивен носилки за мной живо!
Подбежав, они поставили мед. носилки под корпус брони. На этот раз броня стояла на четвереньках, а Стивен с Стором на руках опускали бездыханное тело Сатрин. Разъединив НП контакт, Стор наложил на ее верхнюю грудь дезинфицирующую ткань:
— Бери аккуратней, — сказал Стор Стивену, поднимая носилки.
Бездыханное тело Сатрин лежало на мед. столе. Стивен был вне себя от своей беспомощности, он нечем ей не мог помочь.
— Процедуры бесполезны! — продолжала Анжи. — Срочное погружение в хирургическую!.. Иначе мозг умрет. Стор промолчал и, подняв ладони рук на уровне плеч, отошел. Анжи с Скари активировали хирургическую капсулу, и аккуратно переложили в нее Сатрин. Для точного контроля правильности совершаемых действий в ручном режиме они в слух комментировали выполняемые операции. Стивен не мог на это смотреть и уткнувшись задом о мед. стул сел. Ему стало неприятно смотреть на то, как оголенное тело Сатрин постепенно пропадает из виду в хирургических приборах. Сначала словно корни дерева, окутавшие камень, работала венозная катетеризация искусственного кровообращения. Она окутывала шею, словно драгоценное украшение. Далее работала артериальная катетеризация, и искусственное кровообращение головного мозга возобновилось. В дальнейшем происходила полная катетеризация искусственного кровообращения туловища, за тем конечностей. В искусственном кровообращении частично использовался заменитель крови, который нес в организм пациента быстро-действующие медикаменты, кислород, питательные вещества клеток организма пациента.
Стивена стало тошнить, когда вся катетеризация пронизывала тело организма универсала, он не выдержал и пошел, обнялся с раковиной. Опустошив желудок, он взял чистую салфетку и вытер губы. Он не хотел больше находиться в хирургии и говорить какие-либо оскорбления Стору тоже не желал, поскольку понимал, что пользы это не принесет, и солдату этим не помочь. Он сел за стол, который был завален рабочими принадлежностями. Стивен продолжал молча сидеть, когда из операционной пришла троица ученых. Также молча, он встал и ушел.
— На сегодня все свободны, — сказал Стор, заходя в главный отдел. Оставшись один, он помог универсалу благополучно покинуть броню:
— Сарфир, как вы? — спросил Стор, проводя с солдатом необходимые процедуры.
— Я в порядке, а как чувствуете себя вы?
— Не лучшим образом.
Сарфир находился в хирургии рядом с Сатрин, который уже пришел в себя и слушал его речь.
Стор у аппаратной пытался разобраться, что же на самом деле произошло. В одном он был уверен, что данный ИИХ для полноценной работы 28.1-ой не годится. Копаясь в своих мыслях, он шел через отделы к расшифровщику. Это была последняя надежда, незначительная, но все же надежда. Убедившись, что более чем вековая аппаратура не подводит, он задержал взгляд на показателях проходящей работы:
— Так, одна треть от всей информации расшифрована, — в слух думал он, — остальная обрабатывается при помощи двух фильтров. Ну, Хорштейн, если твоя наработка осуществима, тогда я за тебя помолюсь. Возвращаясь в обратную сторону отсека, он продолжал терзать свою голову мыслями о сегодняшнем неудавшемся опыте:
— Надо скорей к Сатрин. Войдя в операционную, он убедился в том, что биоритм организма солдата пришел в норму и ввел программу полного освобождения.
— Теперь мы справимся сами, — сказал Сарфир Стору и приподняв туловище Сатрин, принялся бережно одевать его в одежду из тонкой мед. биоткани, которая обладала мощным дезинфицирующим свойством, а далее по верх повседневную одежду армейского образца. Стор не стал прибегать к разговору о последних минутах опыта. Убедившись, что в его помощи они не нуждаются, Стор ушел.
Стивен третий час ходил по борту, он не мог найти себе места, его голову терзали мысли, и она становилась тяжелее. Он не знал, куда ему еще податься и зашел в капсульный блок:
— В недельный сон до прибытия на место... — в слух думал Стивен, — это сейчас не по мне. Память телеора по входящим обращениям пуста. Мы слишком далеко, — шепотом с вялой обыденностью произнес он, и какая-то безнадежность повисла над ним. Он посмотрел по телеору, где сейчас находится Антресс, и отправился к нему.
— Э-э брат, что такой убитый? — первым спросил Дастор. — Давай присаживайся. Вставая, он уступил Стивену место.
— Что рассказывать? Чем дольше я нахожусь на этом борту, тем больше понимаю...
— О-о-о брат! — воскликнул Дастор. — Ты даже не представляешь, от чего мы отказались. Так что сейчас уже нечего не изменить. Дастор показал жест Антрессу, и тот достал фляжку. Стивен сделал несколько глотков и глубоко вздохнув, продолжил:
— Не знаю, есть ли...
— Да брось ты, — сказал Дастор и хлопнул Стивена по плечу. Они делают свою работу как могут. Это их деятельность, они движут науку вперед. Для нас это остается за гранью понимания. Если вспомнить всю историю новшеств?.. Мц, — развел руками Дастор. — Возьми себя в руки. Ты должен привыкнуть ко всему. Не можешь, закрыть глаза на некоторые вещи, придай должный для работы вид. Жизнь это не только зеленый свет и светило в облаках. Парни просидели еще около двух часов и чтоб не заснуть в креслах, отправились по капсулам.
Стивен лежал, а сон к нему не как не шел. Чуть позже он решил принять расслабляющую ванну. После нее он освежился. Его разум проявлял ясность мыслей. Он решил одеться и пойти в лабораторию.
Входя в научный отсек, он оповестил об этом коллегу. Находиться в отсеке ему по-прежнему было неприязненно. В стоящей тишине из глубины отсека ему доносились голоса универсалов. Проходя мимо отдела, где работали шифраторы, он между делом проверил их работоспособность. Из информации на мониторах он понял, что работало два фильтра, а третий по всей сути завершил свою работу. Он развернул первые данные матрицы и придал к своему вниманию то, что в ней присутствовал не только его почерк. На местах где, по всей видимости, Хорштейн исправлял ошибки, а может, вносил улучшенные данные, явно просматривался иной более осознанный профессиональный почерк. Но четко сопоставить свою работу и профессора он не смог, поскольку забыл, что он именно имел в виду, когда несколько лет назад принялся создавать ИИХ. Укрощая свои эмоции, он направился в главный отдел. В данный момент отдел освещался тусклым светом. Большинство аппаратуры было отключено от электропитания. Миновав аппаратную, он проходил мимо броней, от которых отражались блики тусклого света. Их черты были темными, но достаточно распознаваемые. Подавив, как ему казалось свои эмоции, он вошел в теоретический отдел:
— Доброе утро девушки, — с невеликой обыденной бодростью сказал он.
Они сидели в креслах, в положении полулежа. По всей его видимости они готовились к предстоящей научной работе. Все свое внимание он сосредоточил на Сатрин, которая предстала в его глазах словно воскресшая из мертвых. Глядя на нее можно было принять минувший случай за кошмарный сон, словно нечего и не было. Приглядевшись к ее внешности внимательней, он увидел ее окутанное горло мед. биотканью. Ему не надо было объяснять, почему она так одета. Он помнил из учебного курса, что эта ткань обладает мощным дезинфицирующим свойством. Ко всему этому она выглядела похудевшей. Стараясь не выдавать свои эмоции в дикции произношения, Стивен вел разговор, как того требовал инструктаж по общению с универсалами. Для смены обстановки он попросил их, составить ему компанию и вместе позавтракать.
Стивен и Сатрин шли, взявшись за руки. Сейчас ее рука не была настолько сильна как в прошлый раз, когда они кружились в танце. В совет-отсеке он старался их развеселить но, поняв, что его шутки сейчас неуместны, сменил тему разговора.
Не успел Стивен позавтракать, как универсалы уже относили пустые подносы. Он никак не мог привыкнуть к быстрому приему пищи. С момента проживания в учебном городке он привык, неспешно есть, при этом смотреть, что-то или, читая запоминать учебный материал. В итоге не завершив завтрак, он вместе с ними отнес поднос.
Сатрин отвела от своего тела руку в сторону, тем самым, подав своим видом, что она его ожидает. Он не заставил ее ждать. На обратном пути в научный отсек Стивен как не старался, не смог подстроиться под их шаг. Говорить о чем-либо по пути он не стал.
— Сегодня я сильно переволновалась за сестру, — сказала Сарфир непривычным для Стивена специфическим оттенком в голосе. — Хотя мы недолжны, знать, что такое колебание души. И прибегать сейчас к дальнейшему рассмотрению предстоящего... Нам необходим отдых.
— Я понимаю, — только начел Стивен, но тут же был перебит речью Сарфир:
— Нет, это нельзя понять пока не окажешься там, — говоря, она показала жестом, что там — это операционная. — Прошу нас извинить мы идем отдыхать. Сарфир покинула отдел, а Сатрин продолжила сидеть словно, что-то выжидая от Стивена. Замешкавшись, Стивен присел на освободившееся кресло. Переведя все внимание на Сатрин, у него появилась мимолетная мысль:
— Что значит, пока не окажешься там? — про себя подумал он. — Неужели сегодняшний случай неединственный? Неужели кто-то из них неоднократно там побывал? С этой мыслью у него на лбу выступил пот, и он вытер его локтем одежды. Сатрин по-прежнему сидела в ожидании речи Стивена.
— Прости меня, ели я сделал, что не так, — сказал он и, склонившись, поцеловал ее в щеку.
— Не извиняйся, — сказала она, взяв его руку. — Пожалуйста, побудь со мной рядом, пока я не засну.
— Хорошо, — не думая, он обхватил руками ее спину и ноги, и плавно взяв на руки, неспешно понес ее в капсульную комнату.
Положив ее, он хотел, было уйти, но она не отпускала его руку. Мед. контроль объявил, что мужскому полу находиться здесь нельзя, но Сатрин отключила его. Стивен не знал, как поступить в данной ситуации. Помимо того, что в инструктаже об этом не упоминалось, он просто растерялся и в одежде лег к ней.
Они оба лежали на правом боку. Стивен обнял ее левой рукой, а правую положил ей под голову. Уткнувшись лицом в ее волосы, он почувствовал на время ауру человека: ту, о которой говорят ученые физики. Это была мощная, положительная аура. Все его напряжение тяжелой головы пропало. Он не понял, от чего ему вдруг стало тепло на душе. Но некоторые мысли по-прежнему осаждали его мозг: "У них не было времени на детство, они родились на свет, чтобы в скором времени стать взрослыми" — думал он. Засыпая, он забыл про эти мысли. Проснувшись, он обнаружил, что он один и кроме него в комнате никого нет. Стивен лежал и чувствовал в воздухе запах медикаментов. Он полежал еще несколько минут, пока не воспрянул от сна. Выйдя из комнаты, он услышал голоса универсалов, они как предположил он, находились в теоретическом отделе.
Задержав внимание на Сатрин, он внимательно осмотрел ее внешность. На ней по-прежнему была мед. биоткань прикрытая повседневной одеждой. А на лице, хоть щеки и порозовели, но внешне она была все так же похудевшая, как и вчера. Он не стал им мешать и ушел. У него вновь вспыхнуло в груди. Это уже не была боль ответственности за свою не выполнявшуюся должным образом работу. Это была человеческая ярость по отношению Стора перед универсалами. Что-то замкнуло у Стивена, и он направился в отсечную комнату ученого.
